Когда всё взрывается

      Маринетт медленно открыла глаза, и извинения, которые она готовилась высказать, замерли на губах, когда она с недоумением осознала, что пронизывающий взгляд Альи направлен не на нее. Нет, вместо этого, лучшая подруга с ошеломленным выражением уставилась на Нино, а на экране аппарата красовалось его имя.       Маринетт недоверчиво смотрела, не понимая, что могло произойти, пока не заметила, как Адриан за спиной Альи и Нино пытается привлечь ее внимание. Его губы изогнулись в странной гримасе — вроде как заговорщицкая улыбка, за которой невольно просвечивала тень торжествующего выражения, достойного величайших моментов Черного Кота. Он подмигнул ей и быстро опустил взгляд на правый карман своих брюк. Маринетт проследила за его взглядом и увидела, как он украдкой достает карточку для столовой — ее карточку, — а потом снова прячет.       Не замечая этих тайных переглядок, Алья и Нино продолжали оживленно переругиваться. Сжав переносицу, Алья вздыхала одновременно со страдающим и раздраженным видом.       — Наверное, она выпала из моего кармана, когда мы были на аллее, другого объяснения не вижу… — извинялся искренне расстроенный Нино. — Прости, Алья. Я не заметил, что потерял ее, и я тоже думал…       Алья прервала его коротким жестом, энергично покачав головой, а потом резким движением сунула ему карточку. Машинально поправив рыжие кудри, она задумчиво прикусила губу, явно пытаясь понять, где ошиблась.       В обычное время Маринетт первая огорчилась бы при виде раненой гордости лучшей подруги, но сейчас она была выбита из колеи таким неожиданным поворотом. Эмоциональное потрясение было слишком сильным, и после того, как Маринетт побывала так близко от раскрытия, ее охватило чуть ли не головокружение от понимания, что она выкрутилась.       Поток адреналина разливался по венам, резко вырвав тело из прострации, в которой оно находилось после обнаружения видео Альи, и возвращая к жизни мозг, до того застывший в непреодолимом оцепенении. Сердце, которое, как ей на мгновение показалось, готово было перестать биться, теперь снова принялось яростно колотиться о грудную клетку.       Маринетт вдруг поняла, что друзья только что закончили свой разговор. Нино неловко ерзал одновременно с виноватым и смущенным видом, а Алья являла собой картину поражения. Несмотря на только что испытанную медленную ментальную пытку, Маринетт не могла не обнять подругу в слабой попытке утешения, осторожно погладив ее по спине. Ее сердце сжималось от осознания собственного лицемерия: ей было жаль, что подруга расстроена, но одновременно она радовалась ее неудаче.       Алья на мгновение обняла ее в ответ, а потом отстранилась, бледно улыбнувшись.       — В этот раз я была так уверена в себе… — устало произнесла она.       — Алья, ты не могла знать… — начала Маринетт, осторожно подбирая слова. — Ты…       — Всё это — моя вина, — мрачно перебила ее подруга. — Я поторопилась и сделала поспешные выводы. Это недостойно журналистки: я должна была завершить расследование и только потом выкладывать то видео, — поморщившись, вздохнула она.       Не зная, что ответить на такое искреннее признание своих ошибок, Маринетт слегка наклонилась к Алье, чтобы сжать ее руку, улыбаясь и надеясь таким образом способствовать поднятию ее настроения. Однако Алья не стала дожидаться ее поддержки, чтобы прийти в себя. Ее дух, наверное, был создан из закаленной стали. Она резко выпрямилась, поправив очки, и ее глаза снова засверкали.       — Но я отвечу за свои ошибки, — с вызовом заявила она друзьям. — Никто не скажет, что Ледиблог распространяет ложные слухи! Я немедленно выпущу статью, чтобы объяснить ситуацию и извиниться.       Алья благодарно улыбнулась Маринетт и схватила Нино за руку.       — Не беспокойся за меня, — сказала она Маринетт, перехватив ее озабоченный взгляд. — Чтобы меня сломить нужно гораздо больше! На этом я вас оставляю: мне надо выйти в блог с публичными извинениями.       И она решительно вышла из зала, увлекая за собой Нино.       Кажется, буря, наконец, миновала.       Не в состоянии полностью отделаться от легкого ощущения головокружения, Маринетт медленно последовала за Адрианом к выходу из столовой. Они остановились в боковом коридоре, убедившись, что точно одни, вне досягаемости нескромных глаз и ушей.       Адриан засунул руку в карман и достал карточку для столовой, чтобы на этот раз отдать ее Маринетт. По-прежнему ошеломленная поворотом событий, она дрожащими пальцами забрала драгоценный предмет и подняла на напарника вопросительный взгляд.       — Как ты это сделал? — недоверчиво прошептала она.       На лице Адриана появилось довольное выражение, а в обворожительных зеленых глазах заплясал насмешливый огонек.       — Ну, я каждый день обедаю с Нино, и он всегда кладет карточку в один и тот же карман сумки, — с лукавым смешком объяснил он. — Я ее у него… как бы это сказать…       — Украл? — предположила Маринетт, впервые с момента тревожного открытия Альи искренне улыбнувшись.       — Я бы предпочел сказать: позаимствовал без его ведома, — поправил Адриан с притворно возмущенным видом, заслужив позабавленный взгляд Маринетт. — Я взял ее у него во время урока. Потом я воспользовался тем, что Алья позволила мне посмотреть карточку, и поменял их, когда повернулся к вам спиной, чтобы подойти к окну.       Адриан внезапно замолчал, нервно почесав затылок, и выражение его лица стало более серьезным.       — Ужасно сожалею, что не предупредил тебя, — виновато продолжил он. — Но Алья ни на шаг от тебя не отходила, и я не хотел, чтобы она… Мпфффф.       Остаток фразы был заглушен, когда Маринетт бросилась ему на шею, припечатав его губы яростным поцелуем. Потеряв равновесие, Адриан шагнул назад, инстинктивно вцепившись в ее талию. Его спина с силой врезалась в стену коридора, но он даже не заметил этого.       Маринетт запустила руки в его волосы, тонкие пальцы беспощадно взъерошивали светлые пряди, пока она целовала его так, будто от этого зависела ее жизнь. Быстро оправившись от удивления, Адриан положил ладонь на спину Маринетт между лопаток, крепко прижав ее к себе. Слегка наклонив голову, спонтанно находя положение, которое позволяло ему получить лучший доступ к ее рту, он скользнул языком между ее зубов.       Маринетт отстранилась, чтобы восстановить дыхание, и завораживающий звук ее легких вздохов кружил Адриану голову. Он наверняка мог оставаться так часами, лаская ее язык своим, наслаждаясь сладковатым вкусом ее губ.       Это его стремление, похоже, полностью совпадало со стремлением Маринетт, которая тоже нисколько не желала прерывать жаркое объятие, растворяя напряжение в океане горячих поцелуев. От губ Адриана она отрывалась, только чтобы поцеловать его в шею, завороженная исходящим от его кожи тонким ароматом одеколона, а потом снова завладевала его ртом.       Вибрация мобильника отвлекла их от страстного объятия, заставив обоих подпрыгнуть. С бешено колотящимся сердцем Адриан достал телефон из кармана и бросил на него быстрый взгляд. Торжествующая улыбка нарисовалась на его лице, пока его глаза пробегали по экрану, а потом он протянул телефон Маринетт, которая с покрасневшими от жарких объятий щеками с трудом восстанавливала дыхание.       Она бросила на Адриана вопросительный взгляд, схватила телефон и тут же поняла причину его ликования. Перед глазами развернулась последняя статья Альи — длинное покаяние, в котором она возвращалась к своим предыдущим заявлениям, извиняясь перед подписчиками за поспешные выводы.       — Похоже, мы выкрутились, — объявил Адриан всё еще слегка прерывающимся голосом, в котором тем не менее звучали победные нотки, которые Маринетт больше привыкла слышать от Черного Кота.       — Похоже, да, — ответила она с облегченной улыбкой и, оставив на щеке Адриана нежный поцелуй, прошептала, покраснев еще немного больше: — Спасибо, мой Котенок. Без тебя я бы точно не выпуталась.       — Рад был помочь, моя Леди, — ответил он тем же тоном, мягко проведя пальцами по волосам Маринетт, чтобы аккуратно заправить за ухо выбившуюся прядь.       Телефон Адриана снова зазвенел, опять заставив их подпрыгнуть. На этот раз Адриан бросил на аппарат по-настоящему раздраженный взгляд, явно размышляя, ответить или разбить мобильник о стену. Короткий взгляд на высветившееся на экране имя сразу заставил его отказаться от второго варианта, и он со смирившимся выражением ответил, отойдя от Маринетт на несколько шагов.       Когда Адриан вернулся к ней, на его лице ясно читалось раздражение. Он хмурился, машинально вертя телефон в пальцах. Звонок был от Натали, которая напомнила, что у него сегодня урок китайского, и заодно предупреждала, что Горилла выехал несколько минут назад и скоро будет у входа в коллеж.       Хотя и разочарованная, Маринетт сочувствующе улыбнулась, переплетя их пальцы, предварительно приведя в относительный порядок его взъерошенные светлые пряди. Держась за руки, они направились к школьной галерее, где расстались — Маринетт пошла домой, а Адриан уехал на урок.       На следующий день настроение Маринетт окончательно исправилось.       Немалую часть вечера она провела на телефоне с Альей и с облегчением отметила, что подруга вернула себе обычный боевой настрой. Естественно, они затронули чувствительную тему Ледиблога. Маринетт впечатлило, с каким хладнокровием Алья взяла на себя ответственность за провал и решительно настроилась в следующий раз быть сдержаннее. Маринетт всей душой надеялась, что следующего раза не будет, но была счастлива видеть, что эта история не подавила Алью.       Затем разговор перешел на множество разнообразных тем, и подруги часами болтали об одноклассниках, о последних дизайнах Маринетт, о кино, о музыке и, конечно, о Нино и Адриане.       Уютно свернувшись под толстым одеялом, Маринетт наслаждалась приятным теплом своей кровати не меньше, чем удовольствием весело болтать с лучшей подругой.       Последующие дни протекали для Маринетт в спокойном блаженстве. Облегчение от того, что ее не разоблачили, и от того, что Алью не сломили недавние события, было таким сильным, что казалось, ничто не в состоянии ее задеть.       Единственной, но тем не менее значительной тенью в этой идиллической картине являлось невероятно перегруженное расписание Адриана. Его отец готовился к выпуску новой коллекции и более чем когда-либо требовал услуги своего сына для реализации рекламных кампаний. Между занятиями в школе, частными уроками и внезапным наплывом фотосессий у него не оставалось на себя ни минутки. Его друзья и девушка едва успевали его видеть. В коллеж Адриан прибывал в последнюю минуту, отсутствовал почти на всех обедах и вскакивал со стула, едва звонок возвещал конец дня.       Маринетт разрывалась между возбуждением от того, что любимый дизайнер выпускает новую линию одежды, и нешуточным беспокойством за здоровье Адриана, удвоенное громадным разочарованием от невозможности видеть его нигде, кроме как на уроках.       Или, понятное дело, во время нападения очередного злодея.       Их дуэт супергероев пребывал на пике своей формы. Несколько новых нападений жертв акум не доставили им никаких проблем. Черный Кот и Ледибаг блестяще избавлялись от противников, которых посылал им Бражник. Они действовали в идеальной синхронности, прыгая и уклоняясь с совершенным мастерством, их движения координировались друг с другом в тщательно рассчитанной хореографии, как будто они читали мысли друг друга.       Их яркие сражения составляли величайшее счастье Альи, которая не уставала подпитывать Ледиблог, нахваливая триумфальные победы парижских героев фотографиями и статьями. Но к удовлетворению Маринетт, она отложила свои детективные амбиции, и в ее записях не проскальзывало ни слова о предполагаемой личности Ледибаг.       Однако Маринетт могла воспользоваться обществом напарника, когда он был Черным Котом, не больше, чем когда он был Адрианом. Верный долгу, он появлялся во время каждого нападения, но совсем не задерживался после. Когда появлялся новый супер-злодей, он возникал из ниоткуда, сражался, сочетая блестящий стиль с мириадами каламбуров, и как только сражение заканчивалось, оставлял легкий поцелуй на руке Ледибаг и исчезал столь же быстро, как появился.       В общем, Маринетт была, конечно, разочарована невозможностью побыть с напарником подольше, но знала, что не может обижаться на него за это. Она знала, что Адриан дорожил одобрением своего отца и никогда не сделал бы ничего, что могло бы вызвать его неудовольствие, поэтому ей следовало поддержать его и терпеливо переносить неприятный период.       В один солнечный день по окончании уроков Роза заметила, как Маринетт вздыхает, когда Адриан в очередной раз на всей скорости исчез из класса, лишь мимолетно поцеловав ее в губы. Роза обменялась быстрым взглядом с Джулекой, а потом пригласила Маринетт с Альей пойти попробовать пирожные в соседнем кафе. Маринетт с энтузиазмом согласилась, а Алья заодно пригласила и Милен.       Воспользовавшись теплой погодой, девочки собрались на террасе, где в воздухе витал сладкий запах. Оживленно разговаривая, они радостно приступили к пирожным. Маринетт была счастлива отвлечься, тем более что, разрываясь между геройской деятельностью и Адрианом, она уже давно не имела случая провести время с подругами.       — Как подумаю, что принц Али возвращается в Париж в следующем месяце, — мечтательно вздохнула Роза, и Джулека ласково похлопала ее по голове.       — О, это чудесно, Роза, — с улыбкой ответила Милен, искренне радуясь за нее. — Думаешь, у тебя будет возможность снова с ним поговорить?       — Не знаю, но я… я… надеюсь, — ответила Роза, густо покраснев. — Он такой необыкновенный! Красивый, великодушный, идеальный…       Алья бросила на Маринетт веселый взгляд, тихонько ткнув ее локтем в бок.       — Забавно, Роза напоминает мне кое-кого — с неким Адрианом вместо принца Али… — насмешливо прошептала она.       Маринетт в свою очередь покраснела, безуспешно попыталась возразить, пробормотав нечто бессвязное под снисходительным взглядом подруг, и в итоге решила наброситься на шоколадное пирожное, чтобы вернуть видимость самообладания. Впрочем, попытка жалко провалилась, когда она в спешке чуть не подавилась вышеозначенным пирожным. Маринетт кашляла, отплевывалась, а на лице сменилась тысяча выражений, одно комичнее другого, пока ей, наконец, не удалось проглотить кусок, который злодейски застрял в горле.       Она схватила графин, щедро налив себе воды, и пила большими глотками, пока освежающая жидкость не успокоила горящее горло.       Алья расхохоталась и, как только Маринетт поставила стакан, тепло обняла ее за плечи.       — О, Маринетт, — воскликнула она, по-прежнему смеясь, — подобная неловкость должна быть запрещена законом!       Маринетт бросила на лучшую подругу сокрушенный взгляд, но быстро заразилась ее хохотом.       Конец дня пролетел в веселых разговорах и поедании гор сладостей, и вскоре настало время расстаться и потихоньку возвращаться домой.       Маринетт пребывала в полном в восхищении от посиделок с подругами, и живо надеялась, что скоро у нее снова появится возможность погулять с Адрианом.       На следующий день ее желание исполнилось: сияющий Адриан объявил, что сумел сделать в своем перегруженном расписании дыру в несколько часов. С возбужденно сверкающими глазами он предложил встретиться в субботу утром до очередной фотосессии. Маринетт с энтузиазмом согласилась и весь остаток недели не могла сосредоточиться ни на чем другом.       Она проводила время в мечтах о свидании, воображая малейшие детали и нетерпеливо считая минуты, которые отделяли ее от момента, когда она сможет, наконец, встретиться с Адрианом наедине.       При хорошей погоде они могли бы погулять в парке неподалеку от ее дома. Тогда она наденет красивое белое платье, которое только что закончила, и распустит волосы. Маринетт заметила восхищенный взгляд Адриана на их прошлом свидании и то, как он играл с ее темными прядями. Да, распущенные волосы — отличная идея. Может, с маленькой косичкой где-нибудь, чтобы добавить прическе причудливости. Алья наверняка сможет ей помочь — у нее столько опыта в причесывании младших сестер.       А если погода не будет располагать к прогулкам на открытом воздухе, они всегда могут устроить поход в аквариум, например. Маринетт не была там десять лет, и ей казалось ужасно романтичным прогуляться в обществе Адриана по туннелям сквозь громадные водоемы, полюбоваться завораживающими передвижениями разноцветных рыб, когда блики от воды будут отбрасывать на их кожу мягкие колышущиеся и мерцающие отсветы.       Вечером в пятницу Маринетт всё еще с любовью планировала тысячный вариант свидания, как вдруг ее вырвал из мыслей звонок телефона. Она поспешно ответила, узнав номер Адриана, но улыбка быстро таяла по мере того, как она осознавала причину звонка.       — Мне страшно жаль, — извинился он, и в его голосе звучало горькое разочарование. — Мой отец… — он прервался, переведя дыхание. — Мой отец в последнюю минуту решил пригласить завтра утром другого фотографа, и нет никакой возможности перенести сессию…       С тяжелым как камень сердцем Маринетт глубоко вздохнула. Казалось, будто грудь сдавил невидимый груз, так тяжело стало дышать. С трудом сглотнув, она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.       — Я… Ничего, я понимаю… Мы всегда можем встретиться на следующей неделе, — медленно ответила Маринетт, стараясь не дать разочарованию прорваться в голосе.       — Моя Леди…       Сердце Маринетт сжалось сильнее. До сих пор она не осознавала, насколько ей не хватало этого нежного прозвища. Он никогда не звал ее так на людях, когда они были просто Адрианом и Маринетт, а когда он был Черным Котом, в последнее время он так недолго оставался рядом с ней, что это имя произносилось только в лихорадке битвы — прерывающимся и задыхающимся голосом.       Но сейчас тон Адриана был нежным, влюбленным и эти два слова были произнесены с теплотой, осязаемой даже через телефон.       — Я понимаю, мой Котенок, — мягко повторила Маринетт. — Скоро увидимся.       Следующий день показался Адриану бесконечным. К разочарованию из-за необходимости отменить долгожданное свидание с Маринетт добавилась усталость от увеличенного числа фотосессий, при том что он уже был завален множеством всевозможных обязанностей.       Суббота оказалась буквально изнуряющей, неумолимо вытягивающей каждую каплю энергии, и у него не было ни секунды передышки на восстановление сил. Адриан должен был без конца улыбаться, вежливо отвечать на любые просьбы, выполнять указания окружающих, вести себя как идеальный наследник знаменитого отца.       Он чувствовал себя актером, застрявшим в ненавистной роли, почти желая, чтобы нападение какого-нибудь злодея хоть на секунду освободило его от обязанностей. К несчастью, в течение этого длинного-длинного дня ему не представилось никакой отговорки, и Адриан вынужден был с замечательным терпением выполнять кучу требований.       Когда с наступлением ночи он, полностью истощенный, наконец, оказался в своей комнате, он просто рухнул на кровать. Адриан был не только вымотан, чувствуя, как переутомленное тело требует пощады, но и сильно подавлен. Весь день он не переставал думать о Маринетт, горько сожалея, что так подвел ее. Конечно, отец не оставил ему выбора, но Адриан не мог не упрекать себя в этом. Он скучал по Маринетт, и что хуже — он знал, что огорчил ее.       Адриан сердито провел рукой по волосам, намеренно взъерошивая идеальную прическу, которую ему сделали для рекламной кампании. Кожа еще пахла средством для снятия грима, настойчиво напоминая о том, чему он посвятил этот тяжелый день.       Он перевернулся на спину, уставившись в потолок своей громадной комнаты, не видя его на самом деле, продолжая пережевывать мрачные мысли.       Адриан в который раз тяжело вздыхал, когда его внимание привлек легкий шум. Он выпрямился, обратив взгляд на большое окно, и от увиденного у него приоткрылся рот.       В оконном проеме грациозно сидела Ледибаг.