Baby, did you forget to take your meds?

Месяц пролетел быстрее, чем Адриан ожидал. Оказалось, что он соскучился по вкусу недорогих вин в маленьких кафе возле станций, где по утрам невозможно пробиться к прилавкам, а днем приходится объяснять туристам, куда нужно свернуть, чтобы добраться до нужного места. Сена не вызывала негативных ассоциаций, как в прошлом, и каменные мосты, заполненные замками-сердечками, умиляли. Адриан помнил, как первое время определенные традиции вызывали у него недоумение — и когда он вырос, он подумал, что сам бы не отказался от соблюдения какой-нибудь традиции. Огромные торговые центры, торговые кварталы и старинные улочки Парижа нельзя заменить пригородом, потому что в каждом есть своя прелесть. И металлический запах метро, и свежесть летнего дождя в саду имели нечто общее — они одинаково говорили о течении жизни. Журнал с Агрестом на обложке неожиданно разошелся с прилавков быстрее, чем предполагалось — Шамак звонила, чтобы сообщить о том, что гонорар Агреста вырос и ему нужно забрать свежий чек на кругленькую сумму. Это обозначало только одно — Адриан может позволить себе почти все, что он хочет. За время работы в больнице мужчина приучил себя к экономии, хоть это и казалось невозможным первое время. Теперь же цифры на счету говорили о том, что не нужно думать, какие смены отрабатывать, а какие — нет. За прошедший месяц Адриан успел повидаться почти со всеми старыми знакомыми, за исключением одного человека. Именно в ее резиденции он сейчас сидел и ждал, когда юная леди выйдет к незваному гостю. Терраса, которая когда-то служила пристанищем для игр, сейчас напоминала крышу торгового центра — несколько круглых белых столиков, стулья, небольшой фонтанчик. Все такие же белые перила, которые не защищали ни от ветра, ни от падения. Все такая потертая деревянная дверь. А мраморный пол явно повидал больше, чем предполагалось изначально. Хлоя вышла вместе с прислугой — следом за ней семенил дворецкий, придерживающий поднос с красным чайным сервизом. — Ты пришел просить отсрочку за Дюпен-Чен? — блондиночка поджала губы, сходу переходя в нападение. — Нет, я просто хотел увидеться с тобой, — честно признался Адриан и улыбнулся. — Наша прошлая встреча прошла не слишком удачно, я хотел удостовериться, что между нами нет обид. — Ты не в том положении, чтобы я на тебя обиделась, — хмыкнула Хлоя и присела на стул, напротив Агреста. Мужчина выглядел немного лучше, чем в прошлый раз. Ушли синяки под глазами, вместо белого халата — светлый пуловер и темные джинсы. От него пахло парфюмом из новой коллекции Габриэля, чем-то мятно-древесным. — Я сейчас в отпуске, Маринетт должны в ближайшее время выписать. Это уже не я решаю, комиссия дает разрешение. Если трое психиатров сходятся во мнении, то пациента отпускают, — зевнул Адриан и взялся за чайник сам, игнорируя дворецкого. — Ты еще не решил вернуться в модельный бизнес? Твое лицо снова стало популярным. Можешь здорово заработать, — Хлоя старалась выглядеть высокомерной, но голос едва не дрожал. Как бы ей хотелось забыть все эти годы и просто обнять Адриана! Он все еще казался таким родным, как будто они простились еще вчера, и не было ничего — ни смерти Эмили Агрест, ни выбора Адрианом медицинского, ни отсутствия помолвки, о которой говорилось с детства. — Я думаю, что подзаработаю на паре съемок, но я не хочу снова входить в этот круг. Ты сама знаешь, какие люди сейчас становятся известными, — хмыкнул Агрест, отпивая из чашки уже остывший чай. — Как твоя помолвка? — Он такой добрый и мягкий, что мне даже не к чему придраться! — Хлоя стукнула кулачком по столу. — Я ему что-нибудь скажу — а он все стерпит, все сделает по-своему! Лука как будто не умеет злиться! Мы даже не ссоримся! — Это же замечательно, — Адриан улыбнулся, глядя на привычный образ Буржуа. — Или тебе хочется скандалов? — Мне хочется страсти, понимаешь? Страсти! Как мы с ним жить будем? — снова фыркнула блондинка. — Да и семейка его мне не очень нравится. Мать — музыкантша, что играла в группе со Стоуном, а сестра — психопатка, которая сейчас живет в одной палате с Дюпен-Чен. Потрясающие родственнички! Адриан вздрогнул, когда услышал фамилию Маринетт. Он не хотел рассказывать Хлое о своих чувствах к пациентке, и о том, почему ушел в отпуск. Спустя столько лет от близости, казалось, не осталось и следа — Буржуа не относились к той категории людей, с которыми можно поддерживать общение, не встречаясь и не разговаривая месяцами. — А вообще тебя радуют свадебные хлопоты? — Адриан вернулся в реальность. — Кажется, ты только хорошеешь с годами. — Я всегда красивая! — Хлоя обиженно поджала губы. — Твой отец сошьет для меня платье с бриллиантами. Я хочу быть самой красивой невестой в истории, даже если этот брак долго не продержится. — Тебе так не нравится Лука? — усмехнулся Агрест. — Насколько я знаю, сейчас он очень популярен. — Я не верю, что он войдет в историю музыки, — хмыкнула Хлоя. — Если он не станет лучшим, то зачем он вообще нужен? Если я — самая желанная невеста Парижа, то и он должен соответствовать. Мое имя будет в истории, даже если я ничего не сделаю. — Боже, ты так тщеславна! — Адриан рассмеялся. — Но я рад, что ты полна целей, планов и амбиций. — Конечно! — девушка задрала нос. — Я же Буржуа! Адриан улыбнулся и промолчал. Может, и не стоило приходить, но он видел — с Хлоей действительно все в порядке. Она по-прежнему тщеславна, она способна шутить, возмущаться и проявлять различные эмоции. Авария, которая случилась чуть больше двух месяцев назад, не сломила девушку. Возможно, у Хлои изначально устойчивость выше, чем у Маринетт, а, может, она просто ходила к психологу тайком — так же, как и жаловалась на что-либо Адриану в детстве. Лето окончательно вступало в свои права, и Агрест подумал, что стоит переодеться сразу, как мужчина вернется домой. Шум машин скрыл последние слова Хлои, и чашка из-под чая окончательно опустела. Чувство цельности и гармонии происходящего постепенно наполняли Адриана — он закончил свои дела вне больницы, он готов возвращаться. Все встало на свои места. И Маринетт, конечно же, если захочет — обязательно придет. *** Маринетт выполняет задания с усердием несостоявшейся отличницы, хотя некоторые вопросы или действия ее раздражают и злят, потому что кажутся абсолютно бессмысленными. Девушка крутится перед зеркалом, повторяя, что она на все способна. Раз за разом записывает мысли в «дневник автоматических мыслей», подбирая более рациональные объяснения тому или иному высказыванию. Выписывает вопросы из тестов и отвечает письменно, показывает Ляифу — и заново, заново, заново записывает что-либо. Лекарства разбавляют кровь, впитываются организмом и кошмары отступают в небытие. Все ужасы, которые преследовали Мари по ночам, начинают казаться выдумкой из прошлого. Небольшой альбом пополняется скетчами и зарисовками, Джулекка смеется, когда соседка предлагает ей надеть что-нибудь светлое. Ляиф смотрит на пациентку с откровенной скукой, которую не может скрыть. Дни пребывания Дюпен-Чен в больнице постепенно заканчиваются, и Нино планирует в ближайшие дни организовать комиссию и выписать девушку, чтобы освободить и без того пустое отделение. Он надеется, что Адриан Агрест вернется, когда проблемные Кагами и Маринетт окажутся во внешнем мире. С момента ухода в отпуск белобрысый товарищ не соизволил ни написать, ни позвонить — он просто исчез со всех радаров, и только статус в соцсетях сообщал, что мужчина еще жив. Сначала Нино злился. Потом расстраивался. А потом задумался — как бы он повел себя в подобной ситуации? Наверняка, более безрассудно. — Я собираюсь назначить тебе на пятницу комиссию. Участвовать буду я, наш главврач Дамокл и я поспрашиваю у других отделений, кто согласится. Менделеева, к нашему общему счастью, сейчас проходит переаттестацию, — Нино отложил ручку и облокотился на спинку потертого кресла. — Если все пройдет спокойно, то в пятницу поедешь домой. — Это замечательно, — улыбнулась Маринетт. — Я безумно соскучилась по Парижу и своей комнате. — Я разговаривал с твоими родителями. Уверен, что тебя очень тепло примут, они обрадовались, услышав такие новости, — Ляиф облокотился на стол. — Последние тесты перед выпиской я тебе сейчас дам, я их проверю и предоставлю результаты комиссии. Судя по последним результатам, у тебя огромный прогресс в лечении. Я не могу объявить тебя полностью здоровой, но все основные симптомы сняты. — Честно говоря, мне казалось, что это никогда не закончится, — Мари вздохнула. — Первое время меня все пугало и раздражало, мне снились кошмары. — Больница не курорт и не развлекательное заведение, — Нино вздохнул. — Но мы действительно стараемся помочь, по мере наших возможностей. Главное здесь — это снимать острые состояния, болезни не требуют круглосуточного наблюдения в некоторых стадиях. После выписки ты можешь посещать любого терапевта, абсолютно нормально решать свои проблемы с помощью психологов и психотерапевтов. — Я понимаю, — кивнула девушка. — Что ты планируешь делать после выписки? — Ляиф раздумывал, удастся ли избежать комиссии. В целом, это не так уж и требовалось для того, чтобы отпустить пациента — формальности важно соблюдать на первых шагах, когда закон хочет, чтобы психиатры еще доказали, что человек нуждается в лечении.* — Сначала проведу несколько вечеров с мамой и папой, я по ним соскучилась, — незамедлительно ответила Маринетт, а затем задумалась. — Позже… Вернусь на работу к Хлое, подготовлю новые эскизы и попытаюсь поступить в бесплатную школу дизайна, если мои работы понравятся — мне дадут грант или стипендию. Схожу на парочку концертов, куплю новой одежды. В общем — продолжу жить, как до всего, что произошло в последние месяцы. — Ты уже готова сесть за руль? Хочешь водить машину? — Нино прищурился. — Конечно! Все-таки, мне всегда нравилось вождение, оно дает свободу передвижения и помогает достигать целей быстрее, — протароторила Маринетт. Хоть она и выглядела слишком активной, как человек в маниакальной стадии биполярного расстройства, Нино понимал — это от того, что пациентка действительно безумно ждет момента выписки. В целом, она действительно была готова к свободе и внешнему миру. — Ладно, держи свои тесты, постарайся с ними в ближайшие дни разобраться. Я попробую уговорить Дамокла отменить комиссию, чтобы отпустить тебя пораньше. Хорошо? Маринетт кивнула, подождала, пока перед ней окажется очередная стопка листов с вопросами, и только забрав свое задание на вечер, скрылась в коридорах больниц. Нино вздохнул, снял халат и повесил на стул. Мужчина достал телефон — в сотый раз проверить, не решился ли Адриан Агрест хоть что-то сообщить своему товарищу. И в этот раз окно сообщений действительно мигало красной единицей в углу. «Готовь печень и отделение. В понедельник буду. А.А.». К счастью, Рози сидела достаточно далеко от кабинета, чтобы не слышать радостное «Да!!!».