Die Tonight

- Прекрати брать мои вещи, Анна Вероника Коллинз! Прямо в лицо Анне полетел неоново-розовый топ. Девочка поймала вещь и недоуменно повертела в руках. Было непонятно: топ это или бюстгальтер. Во всяком случае, Анна никогда бы не надела настолько откровенную вещь. - Я не брала ничего, Джул, - Анна надеялась, что конфликт будет на этом исчерпан, но не тут-то было. Её младшая сестра была настроена воинственно. Масла в огонь подливало и абсолютное спокойствие Анны. Такое неуважение Джул никак не могла вынести и набросилась на сестру с новыми силами. - Ну конечно, не брала! – девочка театрально развела руки в сторону и прищурила левый глаз. Она всегда его прищуривала, когда злилась. Это был тик, или ещё что-то, но Анне в такой момент всегда хотелось смеяться. Вот и сейчас она устало откинулась на спину и позволила себе усмехнуться. Это было худшее, что девочка могла только сделать. Убей Анна их маму – Джул и то не так бы взбесилась. - А! Ты ещё и смеёшься! Значит точно ты взяла! А меня бесит, когда ты копаешься в моих вещах! У меня должно быть личное пространство! Мне уже четырнадцать! Прекрати всё контролировать! – почему-то всякий раз, когда между сестрами Коллинз возникала ссора, она неминуемо сводилась к желанию Анны всё контролировать. Даже если суть конфликта заключалась в чем-то другом, как сейчас. – И уж тем более не трогай мои вещи! Я знаю, что ты завидуешь моей вкусу и пытаешься во всем мне подражать. Но Анна! Пойми, наконец, что это на тебе смотрится глупо! Анна на секунду представила себя в этом розовом топе и рассмеялась. Нервное, наверное. Действительно, глупее просто некуда. Джул что-то ещё кричала, но Анна её уже не слушала. Она слишком устала в магазине родителей, и теперь думала лишь о том, как приятно просто лежать. Было бы неплохо ещё подушку под голову положить, но у неё не было сил пошевелиться. Так и лежала, пока Джул металась туда-сюда по комнате и швыряла в Анну вещи. Истеричка. - Что!? Да как ты можешь меня оскорблять! – раздалось у Анны над самым ухом. Должно быть, последнее она сказала вслух. – Я всё расскажу папе! А лучше маме! Она тебе задаст! Мама! Мама!!!! Твоя старшая дочь назвала меня истеричкой! Мама, скажи ей! И в комнате сразу стало тихо. Анна блаженно потянулась. Сейчас она немножко поспит, а потом пойдёт на кухню и съест свой йогурт, о котором так мечтала весь день. Как же она устала! В последний день лета родители загрузили Анну по полной, в чём она не могла их винить – в дальнейшем им придётся справляться вдвоём. Она сделала ревизию в магазине, разложила новые товары по полкам и даже навела порядок на складе – и всё это до пяти вечера. Просто поразительно, как она, пусть и с помощью волшебной палочки, всё успела. Сейчас её ноги просто отнимались, и у Анны даже не было сил снять с себя дурацкий рабочий комбинезон. - Анна, - в комнату зашла мама, и девочке пришлось открыть глаза. – Прекрати брать вещи младшей сестры и оскорблять её. Первым порывом Анны было оправдаться, но в следующую секунду она передумала – маме в любом случае встанет на сторону Джул, а Анна лишь потратит пятнадцать минут своей жизни на бесполезный спор. Лучше поспать. - Как скажешь, мама. Миссис Коллинз недоуменно вскинула брови, но спорить не стала. Лишь скептическим взглядом оглядела комнату, с потолка до пола забросанную вещами, и вздохнула. - Переоденься. И иди на кухню, мне нужна твоя помощь. Йогурт. Точно. А там где-то и мюсли завалялись. Если только Джул их не съела. - Ха! Ты признала, что взяла мой топ! Как же ты меня достала, Анна! Когда Анна открыла глаза, оказалось, что мама уже ушла и над кроватью теперь нависает Джул с самым ехидным выражением лица, которое только было в её арсенале. На кухне папа перекладывал еду из пакетов в шкаф с чарами заморозки. Джул бросилась к нему с жалобами на старшую сестру, но он лишь потрепал обеих девочек по голове и пропел своё коронное: «Леди, не ссорьтесь». Джул в ответ скуксилась, Анна – улыбнулась и подумала о том, какая её сестра неблагодарная идиотка. - Вы устраиваете вечеринку по случаю нашего отъезда? – Анна кивнула на ту гору еды, что папа принёс из магазина. - Ты что, забыла? У нас семейный ужин! Анна действительно забыла, но чтобы не расстраивать папу соврала, что всё прекрасно помнит. - И что ты будешь готовить? В их семье мама не касалась ни готовки, ни уборки, и этими привычно женскими делами занимался папа. Получалось у него, к слову, волшебно и то, и другое. - Твоей маме захотелось что-нибудь итальянское. Поэтому сегодня паста и парочка салатов. Цезарь, например. Остальные итальянские салаты я не помню, надо посмотреть в книге рецептов. Анна удивленно присвистнула. Не каждый день её родители позволяли себе готовить что-нибудь из итальянской кухни, потому что им «захотелось». Чаще всего они готовили из того, что оставалось в кладовке, и получившиеся блюда нельзя было отнести к какой-либо кухне. - Ах, да, Анна, когда ты планируешь прибраться в вашей Джул комнате? – хитро улыбнулся папа. - Да это же займёт две минуты, - отмахнулась девочка. В нелюбви к уборке она пошла в маму. - Ну, заклинания уборки это не то, в чём ты хороша, - мистер Коллинз подмигнул младшей дочери. - А в чем она вообще хороша? – внесла свою лепту Джул. - В квиддиче, конечно же, - Артур чмокнул Анну в макушку. – Как и вся наша семья. Не зря же Анну поставили капитаном. Правда, детка? - Джул, ты что, съела мой йогурт? – упавшим голосом спросила Анна. Она мечтала об этом грёбанном йогурте целый день. Она целый день пахала, как дромарог. Она заслужила этот йогурт, мать твою! - Да, - на лице её младшей сестре не было ни капли смущения. – Я была голодна и съела его, понятно? И что ты мне сделаешь? - Леди, не ссорьтесь! – пропел папа и добродушно рассмеялся. «Убью!» - подумала Анна и постаралась донести эту мысль до младшей сестры глазами. Та и бровью не вела – подперла плечом дверной косяк и руки на груди сложила. И смотрела на старшую сестру с улыбкой – мол, вот тут папа рядом, что ты мне сделаешь? - И что мне теперь есть? – Анна изо всех сил пыталась сдерживать раздражение. Она скрипнула зубами и возвела глаза к небу. Небеса, дайте ей сил. - Съешь бутерброд, в чём проблема? – ответила только что вошедшая на кухню мама. Она одним взмахом волшебной палочки отправила оставшиеся продукты на своё место и мягко улыбнулась мужу. – Артур, я не помню, забрали ли книги с расчетами из магазина. Ты не заглянешь? Я хотела сегодня вечером этим заняться. Я пока подготовлю тебе продукты. Конечно же, папа спорить не стал. А вот Анна не собиралась так просто сдаваться. - Здесь нет ничего для бутерброда. Ни ветчины, ни сыра. Даже арахисового масла нет! - Как? – удивилась миссис Коллинз. – Артур, ты не купил ничего? - У меня едва хватило денег на всё остальное! – не скрывая раздражения, ответил мистер Коллинз. - Конечно, я не стал покупать ветчину с арахисовым маслом. Анна мгновенно смягчилась. Она терпеть не могла, когда разговор касался денег, а точнее, их отсутствия. В последние два месяца она и так только и слышала про то, что они на мели и что едва ли они смогут ещё хоть месяц продержать магазин на плаву. Не хотелось себе забивать себе этим голову в последний день дома. - Забудьте. Дождусь ужина. - Да. Тем более что все очень скоро всё будет готово – в семь уже придут Сондеры. - Кто придёт? – дернулась Анна. – Сондеры? Одни или с… Его имя застряло в горле. Она попыталась придать своему лицу бесстрастное выражение и даже легкомысленно повела плечом, но её глаза жадно всматривались в лицо мамы – ну же, ответь скорее! - С Алексом. Ты же знаешь новость? - Какую? – спросила Джул, которая непонятно когда успела подойти к ним вплотную. – Какую, мам? Как хорошо, что этот вопрос задала её младшая сестра. Всё что могла сама Анна – это пожирать глазами маму и сгорать от любопытства. Задавать внятные вопросы в этот список не входило. - Он станет работать в Хогвартсе. Его же выгнали из команды. Там какой-то жуткий скандал, - миссис Коллинз сочувственно вздохнула. – И он устроился в замок помощником тренера. Грянул гром. Так, по крайней мере, показалось Анне. Она не сразу поняла, что это тарелка выпала из её рук и с таким ужасным грохотом разбилась. Она недоуменно смотрела на осколки, но никак не могла осознать – что это такое. В её мозгу пульсировало лишь «станет работать в Хогвартсе». Хогвартс. Алекс. Она же тоже там будет! О Мерлин, она же там учится до сих пор! А это значит… они будут видеться каждый день. О, нет, нет! Твою мать! - Анна, ты в порядке? Выглядишь… Как именно она выглядит, Анна не расслышала. Сил хватило только на то, чтобы посторониться и позволить маме склеить заклинанием тарелку. Джул опять о чём-то назойливо твердила, а в голове старшей из Коллинз заиграла песня The Beatles «Oh! Darling», довершая этот театр абсурда. Девочка обессилено опустилась на стул, безвольно сложила руки на коленях. Значит, Алекс теперь работает в Хогвартсе. Хорошо. Значит, сегодня он придёт к ним домой. Ещё лучше. Может, ей сразу выброситься в окно? Как именно она со всем этим справится, Анна не представляла. Ладно, надо просто глубоко дышать и не терять самообладание. Все постепенно решится само собой. Да, наверное. - Джул, уйди с кухни, не мешайся. Анна, вымой овощи. В последующие десять минут Анна просто делала, что её просили: мыла, нарезала кубиками, заправляла маслом, снова что-то мыла. Мама погрузилась в свои мысли, и какое-то время девочка могла в тишине приходить в себя. Но как только к ней пришло осознание, оставаться наедине со своими мыслями перестало быть возможным – её тут же захлестнуло отчаяние. - Мам, как на работе? – выпалила Анна. Лишь бы отвлечься. Миссис Коллинз недоуменно взглянула на дочь, но ответила: - Ничего. Ты выглядишь озабоченной. Волнуешься? - Перед чем? – сознание девочки тут же захлестнула тревога. Неужели мама догадывается? - Перед экзаменами. Седьмой курс, я понимаю. - Да-да. Конечно, - спешно закивала головой Анна, ухватившись за эту мысль, как за соломинку. - Я хотела поговорить об этом с тобой, - улыбка сошла с маминого лица. И хотя она продолжила шинковать лук, было понятно, что мысли её далеки от готовки. – Ты же понимаешь, как этот год важен для тебя? Для всех нас. От тебя много зависит, Анна. Я понимаю, что тебе скоро семнадцать, и ты хочешь насладиться молодостью, но давай не в этот год? Весь седьмой курс ты должна думать об экзаменах, готовиться к ним всё время. Я не говорю «всё свободное время», потому что у тебя не должно его быть. Мы не давим, но у нас совсем нет денег, Анна. И если ты не зарекомендуешь себя с лучшей стороны, если ты не поступишь туда сама – тебе придётся всю жизнь работать в нашем с папой магазине. При условии, что его не отберут у нас к тому времени. Ты должна начать зарабатывать на жизнь хорошо, чтобы иметь возможность потом помочь нам и Джул. Ну и себе, конечно же. А для этого необходимо хорошо сдать экзамены. А для этого необходимо много учить. Ты должна чувствовать ответственность. - Я чувствую, мам, - понуро кивнула Анна. Она слушала все эти разговоры дни напролет, пока работала в магазине. Каждый, мать его, день, она слушала о том, как усердно ей надо учиться, как у них мало денег и прочее-прочее-прочее. Как будто Анна не готовится к экзаменам с шестого курса. Как будто она не отказывается от большинства вечеринок и прогулок с подругами в пользу зубрежки. Как будто она и без вечных маминых нотаций не понимает, что учеба важна. Но нет, мама пользуется любым случаем, чтобы напомнить ей об этом. Конечно, Анна не могла винить своих родителей. Она понимала, что они просто беспокоятся, желают ей лучшего. Следующий час Анна старалась концентрироваться исключительно на готовке. Если она будет думать обо всём этом кошмаре (экзамены, Алекс, противная младшая сестра), она просто сойдёт с ума. Папа сменил маму на кухне, и под его руководством девочка не заметила, как пролетело время. Опомнилась она только, когда в дверь позвонили. - О, это Сондеры, - радостно пробасил папа и поспешил открывать дверь. – Дорогая, устрой тут всё! Анна схватила в руки первый попавшийся столовый прибор и изобразила активную трудовую деятельность, чтобы Сондеры не подумали, что она избегает встречи с ними. А она ещё как избегала! Она с большим удовольствием отправилась бы сейчас в пасть дракона, чем в коридор им навстречу. Из соседней комнаты послышалось щебетание Джул, которая наверняка уже строит глазки Алексу. Анна невольно стиснула зубы и с ещё большей силой принялась перемешивать салат. Анна услышала его шаги. Она знала, что это именно его шаги, а не мистера Сондера или папы. Он остановился на пороге, не считая нужным дать знать о своём присутствии, будучи уверенным, что его и так заметили. Заметили, конечно. Анна лишь сильнее наклонилась над тарелкой салата. Оглянуться, посмотреть ему в глаза, улыбнуться и поздороваться. Казалось бы, так просто, но Анне требовались недюжинные силы. Она дала себе ещё десять секунд собраться с духом. - Привет, - выпалила она, ещё не обернувшись, и на секунду испугалась, что это всё-таки никакой не Алекс, а его папа. Но нет. Как на Непростительное заклинание, наткнулась она на его взгляд. Алекс. Растрёпанный, с ветром в волосах и в голове, острым колючим взглядом, чуть выпирающим подбородком и свежей щетиной на щеке. Губы Анны нервно дрогнули в шаге от улыбки при виде этой щетины. Наверняка специально не стал бриться, чтобы казаться старше. И с каких пор он... такой? Взрослый, чужой? Анна прекрасно помнила время, когда всю растительность на его лице составляли выбеленные солнцем брови и пушок над верхней губой. А теперь от него с другого конца кухни несет дорогущими духами, а футболка стоит столько же, сколько и её полный набор ингредиентов для Зелий. - Привет, Энни. Удар между ребрами. Вытягивающий из тела способность дышать. Лучше действительно не дышать. Тогда в организме произойдёт кислородное голодание, и она отключится. И как ей удавалось раньше? Как у неё получалось держаться себя в руках в его присутствии? Ах, точно. Никак. Они же не общались последние годы. Он не общался. Энни. Так называл её только он. Это имя осталось с детских лет, сохранилось с ночёвок в палатках на отрывистом берегу реки, с тарзанок, с рассветов, что заедались поджаристыми сосисками и тёплым морсом. Он давно не имел никакого права называть её так. Потому что тарзанки, рассветы и клубничный морс остались в прошлом. - Как твои дела? - спросил он и улыбнулся. Как будто он не видел, что она дрожит и дышит через раз. - Нормально, - соврала Анна и отвернулась. Перед тарелкой с салатом не надо было держать лицо, и потому её общество было для неё сейчас предпочтительнее. Она торопливо схватила деревянную ложку и принялась перемешивать салат, хотя он был достаточно перемешан. Вкладывая все свои завязанные в узел, непонятные для неё самой эмоции в движения руки, Анна не рассчитала силу и сдавила все помидоры в лепешки. Соврет, что это Джул готовила, решила Анна и отодвинула от себя тарелку. Не зная, чем ещё занять руки, Анна завертела головой по сторонам, стараясь выглядеть спокойной и ни разу не загнанной в угол. Наверное, получалось паршиво. Словно в противопоставление ей, Алекс был воплощением спокойствия и дружелюбия. - Чем я могу помочь? - спросил он и пересек разделявшие их несколько спасительных метров. Анна вздрогнула от его присутствия. Воздух уплотнился вокруг неё. Наверное, поэтому ей так трудно дышать. Зазвучал хриплый, глубокий голос. Анне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это не её мозг воспроизводит в её голове печальный саундтрек её жизни, а просто сменилась песня на проигрывателе. Странно, что Анна не слышала музыку до этого, хотя теперь она вспомнила, что включила её за несколько минут до прихода Алекса. Это была одна из любимых песен Анны. Они с Чарли в тринадцать лет отрывались под эту рок-группу, срывая себе глотки, подпевая хриплому низкому голосу солистки. Анна почувствовала, как к щекам приливает кровь. Почему она всегда краснеет? Сейчас Анна чуть ли не впервые порадовалась своей тёмной коже, надеясь, что не видно, как сильно полыхают её щеки. Девочка поспешно метнулась к проигрывателю и поставила его на "стоп". Ей вдруг стало стыдно за свой музыкальный вкус. Не хотелось, чтобы Алекс слышал, что она слушает. - Зачем ты выключила? Мне нравилось, - снова улыбнулся он, и Анне захотелось его ударить. Почему он, мать твою, всё время улыбается? Анна неопределенно дернула плечами, как бы давая понять, что ей глубоко плевать, что ему там нравилось. Как будто это не она секунду назад собиралась броситься включать песню. - Так чем я могу помочь? - продолжал он тем временем, совершенно не замечая, какая внутренняя борьба происходит в её душе. "Свалить отсюда на хрен", - подумала Анна и посмотрела ему в прямо глаза, стараясь взглядом выразить всё, что она о нём думала. Либо у неё не получилось, либо Алексу было просто плевать, что она там думает. - Разлей сок, - пробурчала Анна, решив, что лучше всего притворяться злой. А ещё лучше действительно разозлиться. Какое право он вообще имеет быть таким дружелюбным? Как будто это не он не здоровался с ней в течение трёх лет! Анна представляла, как он целовался с длинноногой брюнеткой Скарлетт на глазах у всего Хогвартса, как задевал плечом во время давки в коридоре, и даже не извинялся, как миллион раз отворачивался, когда их взгляды случайно встречались в Большом Зале. Она изо всех сил будила в себе злость, вспоминая, каким мудаком он был. Но вместо желаемой ярости чувствовала лишь ещё большую подавленность. Нужно было занять себя чем-то. До его прихода Анна как раз собиралась накрывать на стол. И как она вообще забыла? Зачем схватилась за салат? Его же действительно готовила Джул. Вот блядство. Анна привычным движением потянулась за палочкой в заднем кармане джинс, но рука так и зависла в воздухе. Внезапный, абсолютно абсурдный страх остановил её. А вдруг у неё сейчас не получится заклинание Левитационных чар? Тарелки упадут и разобьются, или вообще не поднимутся в воздух, а Алекс всё это увидит, и поймёт, какая она жалкая. Анну сковал такой ужас перед этой воображаемой картиной, что она даже не вспомнила, что Вингардиум Левиоса освоила одной из первых ещё на первом занятии. Лучше неё оказалась только полная девочка с длинными иссиня-черными волосами и фамилией Пожирателей смерти. Эта девочка и в дальнейшем оказывалась самой способной в Заклинаниях. Анна засунула палочку поглубже в карман и начала вручную раскладывать тарелки. - Сок на нижней полке, - подсказала девочка. - Я помню. Рука Анны дрогнула, но тарелка, к счастью, не выпала. Она ничего не ответила, лишь сжала губы в тонкую нитку. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он ушёл. Не разливал сок. Не находился с ней в одной комнате. Не был в неё жизни. - Как учеба? Волнуешься перед последним годом? Анна от изумления опустила руки. Он что, серьёзно? Будет вести с ней вежливую беседу? Он издевается что ли? Но на лице парня не было и тени насмешки. Лишь чуть приподнятый уголок губ. Фирменная улыбка. Анна смежила веки. Интересно, что такого ужасного она сделала в жизни, что ей ниспослали это наказание. Забывала поздравлять бабушку с Рождеством? - Волнуюсь, конечно, - ответила Анна, осознав, что молчит уже минуту. - Как твои успехи? Выгнали из команды? Наверное, нетактично было спрашивать об этом так в лоб, но она была слишком потеряна, чтобы осознавать, что уместно, а что нет. - Да, - парень поморщился. - Там долгая история... И замолчал, ожидая просьбы рассказать эту историю. Но Анна в глухом молчании опустила последнюю тарелку и скрестила руки на груди. Наверное, всё. Чем ещё занять руки, она просто не знала. А просто стоять и болтать с Алексом... Нет, она даже в самых диких фантазиях такое представить не может. - Эй, не грызи ногти. Анна с изумлением отвела руку от лица и пару раз повернула ладонь туда-сюда прямо перед глазами, словно желая удостовериться, что это её пальцы. Она и не заметила, что снова вернулась к своей дурацкой привычке. - Ты знаешь, мне надо взять в комнате... кое-что, - промямлила Анна и, с трудом удерживая себя от перехода на бег, вышла из комнаты. Наверное, Алекс снова приподнял свой уголок губ. Анна уже не видела. Она захлопнула за собой дверь и села на кровать. Почему она сбежала и что теперь делать, Анна не знала. Она вообще ничего не знала. За исключением того, что она больше не может находиться с ним в одной комнате. Ей настолько паршиво, когда он рядом, что это перерастает в боль физическую. Анна сидела неестественно прямо, положив руки на колени, и не шевелилась. Наверное, со стороны она выглядела странно. Девочка просто не осознавала, что с ней, как она, кто она. Сейчас ей нужно будет вернуться на кухню и провести пару часов с ним в одном комнате. От этой мысли Анне впервые за долгое время захотелось плакать. Ей не хотелось быть там, не хотелось видеть его, слышать его голос. Ей просто хотелось, чтобы он исчез из её жизни. Желательно навсегда. "Хогвартс большой. Я смогу сделать так, что мы не будем видеться неделями. Из-за экзаменов я буду загружена так, что забуду о его существовании", - увещала себя девочка. И была в шаге от того, чтобы действительно поверить в это. Но на глаза вдруг попала валявшаяся под кроватью метла Джул, и Анну словно ударило током. Не будут видеться, как же. Она капитан, мать твою, команды, а он, мать его, помощник тренера. Они будут видеться каждую тренировку. А значит, почти каждый день. Мысль отказаться от должности капитана была так спасительно-проста, что Анна долго не разрешала признаться себе, что это просто невозможно. Что она скажет родителям? Какое оправдание придумает она? Но видеть его так часто... Анна сидела бы так очень долго, если бы не Джул. Сестра зашла в комнату и застав сестру в такой странной позе, насмешливо прыснула. - Ты медитируешь? Анна в недоумении посмотрела на сестру и не могла понять, кто это. - Ты вообще планируешь идти ко всем? Кажется, Джул добавила что-то обидное, но Анна даже не обратила на это внимание. Она, не ощущая собственного тела, пошла в кухню, где все давно собрались и ждали только её. Наверное, она о чём-то говорила с родителями и Сондерами, как-то накладывала себе еду, потому что её тарелка оказалась полной. Анна не помнила. Она очнулась, только когда чей-то чужой голос произнёс её имя. Это папа рассказывал про её назначение капитаном. Мама улыбалась и кивала на похвалы миссис Сондер, а Джул злобно щурилась. Анна встрепенулась и попыталась взять себя в руки. - Спасибо, - сказала она, скорее догадавшись, чем услышав, что поздравления теперь обращены к ней. - Теперь и Алекса назначили тренером, - сказала миссис Сондер и улыбнулась. У неё была очень приятная улыбка и волнистые светлые волосы. Как у Алекса. Анна поспешно отвернулась. - Теперь он сможет помогать Анне. Они же так дружны были. Наверное, Алекс что-то ответил. Анна не услышала. Теперь она смотрела на Джул, которая почему-то сидела рядом с ним и плечом касалась его плеча. Она мурлыкала, изгибаясь, как кошка. Только сейчас Анна заметила, что на сестре мамино платье с вырезом, а глаза густо подведены. От шока к Анне снова вернулся слух. - Алекс будет помогать не только Пуффендую, но и Слизерину. Я, между прочим, тоже играю, - Джул капризно надула свои пухлые губки. - Я никому не буду помогать, я всего лишь помощник тренера. Мои решения ни на что не влияют, - добродушно улыбнулся Алекс. - Не скромничай, Алекс, - Джул прищурила глаза и накрыла его ладонь своей. Будь у Анны во рту хоть крошка, она обязательно подавилась бы. Что. Её. Сестра. Мать твою. Творит? Видимо Алекс думал о том же. Он осторожно высвободил руку и взял в неё бокал. Почему-то Анне стало смешно. Её сестра клеится к Алексу. Просто замечательно. Анна слишком долго смотрела на Джул, потому что та ощетинилась и резко спросила: - Чего тебе? Девочка с улыбкой покачала головой. Внезапно ей стало весело. Ситуация была настолько абсурдной, а Анна была так измотана, что сил хватало только на одну эмоцию - смех. - Анна, почему ты ничего не ешь? - прервал мысли Анны мистер Сондер. И улыбнулся. Совсем как Алекс. - И у тебя такое лицо... Какое именно у неё лицо мистер Сондер не сказал. Наверное, очень жалкое. - Это всё из-за головной боли, - соврала Анна первое, что пришло в голову. Взрослые тут же принялись обсуждать, какие современные подростки физически слабые. Это всё потому, что времени на воздухе мало проводят. Именно поэтому, да. Анна кивала, кажется, даже пыталась улыбаться. А прямо напротив сидела её головная боль, с которой ей придётся жить весь седьмой курс Хогвартса.