Шестьдесят лет спустя

      Король Рейегар был несколько обескуражен, узнав, что Дрогон вернулся в Вестерос одноглазым. Кто покалечил его - безумец или смельчак? Дикарь, без запинки отвечал принц Визерис, слезая с чешуйчатой спины, чтобы поприветствовать сестру. По пути домой, между Пентосом и Гойан Дроэ, что на реке Ройн, на маленький отряд напали разбойники-отщепенцы и всех перебили. Там же осталась и Арья Старк. В песнях поётся, что она забрала с собой шестерых, но в точности то же самое говорили и про покойную Бриенну Тартскую. Весьма необычная взаимосвязь между женщинами, столь непохожими друг на друга.       Единственными, кто смог дать хоть какие-то показания по поводу разыгравшейся трагедии, были рыбаки-ройнары, возвращавшиеся на закате домой и увидевшие далеко в степи "словно бы пожарище". Это Дрогон сжёг заживо разбойников, объяснил принц Визерис. Арья отмщена.       Зимой 339 года в Винтерфелл пришло письмо, скреплённое красным сургучом с тремя головами дракона на них. Текст его сохранился.       «Дракон, как известно всякому знающему человеку, - живое оружие. Договор Льда и Пламени ещё действует; Север обещал помогать мне во всех войнах, снабжать войсками. Проведите нас к Дрогону, и ни один северянин не погибнет. Не проведёте - договор можно считать разорванным.»       Необязательно быть Безликим, чтобы узнать чужой секрет и проболтаться. Существуют тысячи путей, по которым тайное знание сестёр Старк могло попасть за Стену. Многие упрекали Сансу за трусость, говорили, что не следовало бы помогать Рейегару в завоевании страны его предков. Но в таком случае нашли бы другого человека, и Дрогон так или иначе оказался бы за Стеной. Поэтому королева уцепилась за тонкую ниточку спасения своего государства и отдала сестре приказ о подготовке к отплытию.       В конце четвёртой луны 340 года “Жемчужная Вдова” причалила в вольном городе Пентосе. Экспедиция отправилась на восток, где теперь обитали остатки некогда могущественного народа дотракийцев. К этому времени Вейес Дотрак уже не был единственным постоянным их поселением; оседлая жизнь постепенно заменяла кочевую, и самые страшные воины своего времени открывали такое удивительное для себя явление, как деньги. Дотракийские купцы ещё не узнали, конечно, всех премудростей торговли, но продали секрет Дрогона за весомую цену, потому что выяснилось, что он снова сменил логово. Улетел дальше в степи, спасаясь от наступающей цивилизации. Таким образом, секрет Арьи потерял какую-либо ценность.       На четырнадцатую ночь дозорные заметили чёрный силуэт на фоне звёздного неба, и судьба нашего государства приобрела окончательные свои формы. Визерис оседлал коня и помчался вслед за драконом.       Дракон принял нового всадника. Дракон или драконица? Ибо выяснилось, что Дрогон от рождения был самкой; немногие старожилы припомнили, как Дрогон и Рейегаль сорок лет назад танцевали друг с другом в облаках над Драконьим камнем, когда Дейенерис только начинала свой поход. Это был танец ухаживания. Драконы и прочие ползучие гады устроены так, что по внешности едва ли можно определить, какого они пола, и только деторождение даст правильный ответ: в степном убежище были найдены четыре яйца и два мёртвых детёныша. Я пишу о Дрогоне в мужском роде, потому что такова устоявшаяся традиция.       История показалась многим сказкой. Неуязвимую Арью Старк убили какие-то выродки? Нет, верно, она предпочла исчезнуть насовсем из обычной жизни и доживать свой век под чужой личиной: эта версия весьма популярна в народе. Может быть, и так. Во всяком случае, эта замечательная женщина погибла так, как жила: в схватке. Ей было пятьдесят шесть лет.       Королева рыдала, запершись в своих покоях, и допускала только меня с огромной чашей макового молока. Её в это время постигло и другое горе: Роджер Рисвелл на пиру, посвящённому дню рождения принца-консорта, при всех лордах и рыцарях назвал её мужа “соколёнком”. “Высоко летаешь, да низко падаешь. Близок день, когда у Её Величества будет новый муж.” Робин Аррен, против своего обыкновения, вспылил и, не откладывая дела вдаль, вызвал соперника на поединок.       Муж и любовник сразились на следующее же утро, и оба погибли от ран, нанесённых друг другу.       - Что же за несчастье такое! – восклицала Санса, когда успокоительные отвары возымели своё действие. – Меня сватали за живодёра, выдали поочерёдно за урода и за насильника, детей я имела от мямли, а единственный человек, которого я любила по-настоящему, убит! Убит…       В скорби она провела последние семь лет, которые ей отпустили боги, и ближе к концу стала тенью самой себя. «Я – королева по праву зимы», писала Санса в своё время брату. Зима её и погубила. Простудившись на охоте по случаю Нового года, она слегла. В то время как простой люд жёг праздничные костры, я лечил её болезнь. Увы, она была более душевной, чем телесной; королева сама молила меня о смерти. Убийцей я не стал. На седьмой день первой луны 347 года Санса Старк, первая женщина на Волчьем Троне, скончалась во сне в возрасте шестидесяти пяти лет. Говорят, плакал даже король Рейегар, Дракон-за-Стеной, прослышав о потере ценного и сговорчивого союзника.       С этого момента отношения между мной и Теоном Старком охладели: он видел меня до известной степени виновным в смерти матери. Как же, я не вылечил её! А ведь всегда вылечивал… Но я не был удалён от двора, так как не было фактических оснований для этого, и смог наблюдать коронацию нового правителя воочию. Теон Тринадцатый (ибо счёт вёлся от старого Королевства Зимы) помазал своей кровью уста замкового чардрева, и многие шептались потом, будто дерево моргнуло в этот момент. Моё зрение всегда было неважным, так что это я обсуждать не могу. Тем не менее я описал всю церемонию в подробностях и отправил письмо на Драконий Камень, где в тишине старились остатки свиты Брана Старка.       Увы, к описываемому времени разум моего друга уже катился во тьму, Сэмвелл путал временные соотношения и называл меня чужими именами. Некуда было уезжать этим людям, некому было завоёвывать замок и остров: Семь Королевств погрузились в пучину анархии, и речь шла уже даже не о нападении, а об обороне.       Нападало одно лишь Застенье. Всё чаще и чаще чёрную тень видели под облаками, всё дальше Дрогон уносил своего всадника на юг. Королю Рейегару поклонились Железные острова (вернее, то, что от них осталось), Эдмар Талли, назвавшийся было монархом, отправил свою корону на Север и был оставлен в живых лишь по просьбе Теона Старка, заступившегося за деда. Его двоюродный дедушка доживал свой век в тишине и покое, разве что под конец вскакивал иногда по ночам с воплем: «Красная свадьба!» Других чудачеств за ним, впрочем, не наблюдали.       Принца Визериса украшали венками в Хайгардене, поили отборными винами в Боре, обучали мастерству драконьей езды по рукописям Староместа (ибо он преподнёс ему ключи от ворот). Дорн радостно принёс присягу, уверяя, что втайне всегда предпочитал Таргариенов. Борьба со Штормовыми землями изрядно затянулась и продлилась до 353 года, когда Рейегара Первого свалил сердечный приступ.       Всё это время Север исправно выполнял Договор Льда и Пламени и снабжал оружием и провиантом армию Застенья, свободно маршировавшую по его землям. Наконец кольцо над Вестеросом замкнулось. Визерис Таргариен сжёг дотла то, что некогда было Королевской Гаванью, гордостью и страхом нашего мира, и повелел засеять это место ячменём и пшеницей.       - Я начну историю с чистого листа! – заявил он, обнаружив среди груд щебня остатки Железного трона старых лет. Дрогон явно боялся этого зрелища и отшатывался от постамента, где лишь растёкшийся причудливой лужей металл напоминал о стародавней гражданской войне.       Под действием драконьего огня постройки в Гавани накалялись до такой температуры, что превращались в стекло. Отсюда и новое название этого города – Стеклянный Город. Король же перенёс свою столицу в Старомест, где верховный септон помазал его на царство как Визериса Третьего, Владыку Шести Королевств, и с ним и благородную сестру его, Дейенерис, как Дейенерис Первую. Поровну делят они власть, и королева вполне осознаёт свою силу. Под её давлением женщины были уравнены в правах наследования с мужчинами, и то, что было нормой лишь в Дорне, стало обыденным явлением на всём материке.       Другим знаменательным событием мы обязаны непосредственно Визерису. Сразу после взятия Староместа он наведался в Цитадель, где долго обсуждал с учёными мужами вопросы престолонаследования, и под конец как бы невзначай заметил:       - Моя сестра хочет учиться. Почему женщинам запрещено посещать Цитадель?       - Такова традиция, - был ответ, - но если Вашему Величеству интересен этот вопрос, то Конклав может обсудить его…       - Конклаву будет нечего обсуждать, если Конклава не будет. Подумайте об этом. – От Дрогона пахло человечиной.       Так молодая королева первой выковала несколько звеньев мейстерской цепи, чем открыла дорогу всем представительницам своего пола.       В 355 году широко отмечалось двадцатилетие Договора Льда и Пламени. По этому случаю король Теон приехал в столицу, где был немедленно взят под стражу.       - Ты изменник, - сказал ему Визерис Третий. – Ты не признаёшь власти нового Железного Трона.       - Послушайте, - отвечал Теон Старк, - ваш отец и моя мать договаривались о равенстве королевств, клялись в том на крови…       - А на пламени? – улыбнулся Визерис. – Девиз моего дома – «Пламя и кровь». Вы клялись на пламени? Если нет, то вы больше не король.       - Народ поднимется.       - Не высоко. Яйца Дрогона проснулись и оказались вполне под стать моим сыновьям. Мы сможем постоять за себя - а вы?       Так погибло вновь возрождённое Королевство Севера, простоявшее дольше остальных, порождённых кровопролитной Игрой Престолов. Смута официально завершилась, и Визерис Таргариен стал Королём Семи Королевств.       У него растут три сына, которым уготованы выгодные партии, а это значит, что у династии есть будущее. Я мог бы закончить на этом, но долг обязывает меня рассказать о людях, которые волею судеб оказались на Драконьем Камне.       После Подрика Пейна сменилось ещё два командующих Королевской Гвардии, которая исполняла скорее функции замковой охраны и, в случае осады, руководила крохотным ополчением из жителей рыбацкой деревни на берегу. Всех гвардейцев обезглавили как изменников после коронации Визериса. Оставался ещё Сэмвелл Тарли, к которому король питал самые мрачные чувства.       Его привезли в цепях и опустили у подножья нового Железного Трона, скованного, как и предыдущий, из оружия поверженных врагов государства. Мейстер Тарли не вполне осознавал происходящее и потому спросил у гвардейцев, кто этот молодой человек в короне.        - Этот юноша, - ответил Визерис, - внук того человека, чьё происхождение ты утаил от Вестероса. Не ты ли нашёл свидетельство о браке Рейегара и Лианны Старк? Не это ли знак законности прав Джона Сноу, которых ты его лишил?       В этом моменте память вернулась к Сэмвеллу.        - Джон никогда не хотел власти. Он присягнул на верность Дейенерис…        - Которую сам же и зарезал. Поделом узурпаторше, но наказание… Скажи мне, сослали бы Джона-Эйегона за Стену, если бы ты прилюдно заявил, что он – законный владыка Семи Королевств? Провела бы моя семья пятьдесят лет, поднимая со дна богами забытую глушь? В конечном счёте Застенье так или иначе стало бы нашим.       Тарли не ответил. В молчании он стоял и плакал, пока король пересчитывал перстни на своих длинных, тонких пальцах.        - Какой смерти ты хочешь, скажи? Позволяет ли маразм вспомнить тебе все пытки, все казни, какие создало человечество со своего появления на свет?       Дрожа, он выбрал обезглавливание, объясняя тем, что он, как дворянин, имеет право на “благородную смерть” от меча.        - Ты отрёкся от своей семьи, когда стал братом Ночного Дозора и мейстером. Нет, ты слишком сговорчивый – это плохо. Мой дед, Джон Сноу, не рассказал никому о своём происхождении – а ты и не помог рассказать. Соглашаешься со всем, что видишь? Согласишься и с моим приговором. Мы запрём тебя в одиночной камере, будем кормить и поить, но когда болезнь съест последние остатки твоего разума, никто тебе не поможет. Я знаю, на последних стадиях маразма больной беспомощен, как ребёнок; так учись выживать в этом жестоком мире.       Я выступил вперёд. Визерис Третий держал меня как заложника в случае непослушания Теона Старка, поскольку знал мою (без ложной скромности) незаменимость в делах хозяйства. Взамен ему прислали мейстера похуже, какого-то недоучку. Специально, надо полагать.        - Государь, - сказал я, - я много общался с Сэмвеллом Тарли и вполне могу назвать его своим другом. Болезнь его прогрессирует довольно медленно, и в проблесках ясного ума скрыто много мудрости. Не дайте ей пропасть.        - И что же вы предлагаете? – спросила королева Дейенерис, следившая за судом.       Я упал на колени и прошептал очень тихо, тщательно подбирая слова:        - Я заложник – он преступник. Позвольте же мне досматривать его, пока хватает моих сил. Всё, что помнит этот человек, я изложу в письменном виде. Разве не хотели бы вы, ваши величества, чтобы все ваши подданные знали досконально историю вашего воцарения?        - Но заумный слог рискуют не понять в народе, - заметила Дейенерис.        - Я буду писать так просто, как только умею, - заверил я. – Шестьдесят лет, прошедшие с того момента, как кончилась Игра Престолов, я опишу кратко и доступно. Вы будете первым моим читателем, миледи, обещаю…       Я постоянно пополняю рукопись новыми деталями, всплывающими в ходе бесед с мастером Тарли, и с неумирающим интересом вчитывается королева в мои правки. Она действительно любит учиться. В конце концов, спустя шесть лет, меня вернули в Винтерфелл, и мой подопечный отправился вместе со мной. Во второй раз за последние шестьдесят лет он ехал к Стене, только на этот раз в конце дороги его не ждало ни одно знакомое лицо. Сэмвелл Тарли – последний оставшийся в живых участник Игры Престолов.       Могло ли быть иначе? Конечно. Об этом можно прочесть в моей работе “Разбитое зеркало”, где собраны самые различные развилки истории. Королева Дейенерис весьма интересуется подобными вещами, которые можно смело назвать “альтернативной историей”. Книга эта в большей степени не научная, а повествовательная, в форме сборника коротких рассказов. Что, если бы кхал Дрого захватил Вестерос ради своей жены? Что, если бы Робб Старк женился на Маргери Тирелл? Если бы не было Красной Свадьбы? Если бы Серсея и Джейме Ланнистер сумели спастись из горящего Красного Замка?       Что, если бы Джон Сноу и Сэмвелл Тарли рассказали об истинном происхождении Джона? Эту историю я написал специально для правящей четы, что не отменяет реалистичности этого сценария. В общей сложности семнадцать рассказов, если так можно выразиться, семнадцать осколков времени.       Иногда я думаю, как сложилась бы моя судьба в каждом из этих осколков. В мире, где почти исчезла магия (и теперь, похоже, навеки), где анатомическое описание дракона больше не является неразрешимой задачей, человек сам вынужден бороться за своё будущее. Прошло время зачарованных клинков, кровавых заклинаний и огненных жрецов – вера во Владыку Света, основанная на вечном ожидании Великой Тьмы и гибели человечества, канула в забытье вместе с Иными. Мы расширили пределы мира, развеяли древние поверья и освободились от прежних предрассудков - разве это не прекрасно само по себе? Разве это не доказывает, что человечество само способно вершить свою судьбу? 6 день 7 луны 361 года, Винтерфелл. Со слов мейстера Сэмвелла, рукой мейстера Бернадетта записано верно.