Пип ван Хеллсинг: операция "Нижнее Мымрино"

      - Нет... То, что ты говоришь, – не выход!       - Надо бежать, Док. План Майора не предусматривает нашего выживания.       Просторная лаборатория Дока на главном дирижабле «Миллениума» сверкала кристальной чистотой: готовый операционный стол, как и халат ученого, полностью стерилен, приборы и скальпели в идеальном порядке лежали рядом на металлическом столике. Было тихо – мерно гудели компьютеры, стрекот лопастей дирижабля едва отдавался, дневной свет ламп разливался по помещению. Ничего не говорило о том, что в нескольких десятках метров в охваченном хаосом городе творится кровавая резня.       В помещении находились лишь двое: ученый оперативно выпроводил всех ассистентов, решив проводить внезапную операцию в одиночку. Только вот материал, жилистый старик лет шестидесяти, ложиться на стол вовсе не стал и, как только за ними закрылась дверь с сопровождающим Гюнше, огорошил Дока тем, что облек в слова самые страшные кошмары ученого.       Они все... умрут?       Все, что он создал, падет перед протестантским чудовищем?       Старику надоело ждать ответа от Дока, повернувшегося к операционному столу.       - Неужели не понял, великий профессор? Вся твоя армия – просто пушечное мясо для Алукарда. С его приходом от батальона останутся только мозги на стенах, и ты – не исключение.       Док, с нарастающим ужасом и неверием внимавший собеседнику, изменился в лице, исступленно хихикая. Хихиканье переросло в громкий хохот.       - Ты не знаешь... Ничего ты не знаешь, Уолтер Кум Дорнез! – ученый развернулся. В отблесках очков с многочисленными линзами плясали безумные огоньки, отражаясь от ламп на потолке. Уолтер не особо удивился – к быстрым сменам эмоций окружающих он был человек привыкший. – Как только Алукард выпустит свою бессмертную армию, Шредингер смешает его кровь со своей. И Алукард проиграет! Шредингер, эта отрава тиранов, устранит сильнейшего из вампиров!       Док торжествующе всмотрелся в лицо Уолтера, однако никаких признаков потрясения не находил – старческий лик бывшего чистильщика Хеллсингов оставался бесстрастным.       - Об этом мне давно известно. Только вы просчитались.       - Что ты...       - Я знаю, что после смешения душ со Шредингером Алукард перестанет себя осознавать и исчезнет. На время. – Веко Дока дернулось в нервном тике, а Уолтер, протирая платочком пенсне, невозмутимо продолжал. - Однако мне довелось читать записи Абрахама ван Хельсинга. Он предвидел и такой исход. Довлеющая душа Алукарда не потеряет себя, она отыщет яд и обезвредит его. Поиск может занять пару десятков лет, но затем Король Нежити вернется. Получается, все ваши старания – псу Баскервиллей под хвост. А, чуть не забыл, - Уолтер надел пенсне обратно. – Майор пустит в ход Шредингера в самом конце – он использует батальон, чтоб Алукард собрал кровь с Лондона. Никого не останется, Док.       - Да откуда у тебя эта информация?! Мы с Майором создавали план 60 лет...       - Знания оттуда, что за мой... ммм... переход, - Уолтер поморщился, отгоняя вертевшийся на языке обжигающий, как клеймо, синоним. – Майор поделился со мной некоторыми сведениями о плане на случай моей неудачи. Похоже, понимание живых людей – не самая сильная твоя сторона.       Док в очередной раз отвернулся к операционному столу и смахнул со лба выступившие капельки пота. Все невербальные сигналы Уолтера – поза, прямой взгляд, ровное сердцебиение – говорили, что тот не сомневается в своих словах. А Монтана – мог ли он дать дворецкому ложную информацию? Но интриги Майор никогда не жаловал, предпочитая прямолинейный язык оружия. Да и ложная информация такого толка... Она совершенно бессмысленна.       И самое ужасное, что она совпадает с его, Дока, худшими догадками. Защитные механизмы психики заботливо отгоняли их, но беспощадный разум заставлял вспоминать о них снова и снова. Теперь паника была готова безраздельно завладеть им – Док схватился за голову.       - Если то, что ты говоришь – правда... Значит, Майор предал нас. Всю армию...       - Разве? – искренне удивился Уолтер. Его голос, в противовес голосу Дока, был размерен и спокоен, словно он не о судьбе армии вампиров-нацистов рассуждал, а зачитывал хозяйке утреннюю колонку «Таймс» о погоде. – Когда это он вас предавал? Он дал солдатам то, чего они хотели – войны. Только победить в этой войне ни у него, ни у солдат в планы не входит.       Это звучало так правильно и логично, так хорошо вписывалось в характер Монтаны... Док почти был готов рвать волосы от ужаса. Он, величайший гений Германии, поставил на карту все свои труды ради этой ночи и при этом не задумался над простейшим вопросом: что будет дальше. Да это смехотворно.       А дальше не будет ничего.       Лондон восстановится, чудовище восстанет.       Его планы провалились.       Защитные механизмы психики вновь ухватились за спасительную нить.       - А если... Кто-то другой победит Алукарда? Ты же пришел за этим...       - Пришел. Сколько меня будут оперировать?       - Если брать во внимание все факторы, а также возраст, до которого тебя следует омолодить, чтобы твое тело сумело выдержать нужную нагрузку... – Док отошел к столу и начал цепким взглядом просматривать записи, однако был перебит.       - Просто скажи время.       - Два часа.       - Так проводится каждая операция?       Ученый тяжело вздохнул.       - Нет. Обычно для правильного внедрения чипа требуется как минимум втрое больше времени. Сейчас его в обрез.       - Такая операция может пройти как надо?       Док вздохнул еще тяжелее.       - Вероятность меньше двадцати процентов... Сначала трудностей не возникнет, но если не справиться с Алукардом в течение четырех часов, твое тело...       - Так я и думал.       Заложив руки за спину, Уолтер начал мерить шагами лабораторию, напряженно раздумывая. Прошел мимо доски с записями, внимательно приглядываясь к пугающим поразительным натурализмом зарисовкам. Затем развернулся к Доку и твердо заявил:       - Нет уж. Так бессмысленно рисковать своей целью я не намерен. Тем более, когда есть лучшая альтернатива.       Док, сложив узловатые, дрожащие от напряжения пальцы домиком, уже начал потихоньку приходить в себя.       - Я понял тебя. Понимаю, чем побег поможет мне – я сохраню свои самые ценные наработки, записи, а также себя и мой разум...       Уолтер не сдержал насмешливой ухмылки.       - А ты? – обратился ученый. - Алукард поглотит кровь Шредингера и исчезнет... Надолго. Будешь ждать?       - Я ждал этой ночи 55 лет, что стоит прождать еще двадцать или тридцать? – пожал плечами дворецкий. – Меня это не радует, но по-другому никак. К тому же, - Уолтер скрестил руки и пристально посмотрел на Дока. – За это время можно хорошо подготовиться. Скажем, операцию за положенное время провести. Взамен с меня – любой объект для изучения, хоть образец ДНК Алукарда или записи Абрахама. Я посредственно разбираюсь в науке, но думаю, это лучше тех останков, из которых ты пытаешься выжать невиданную мощь, - Уолтер махнул рукой на шкаф в конце лаборатории, где находился скелет женщины, отдавшей свою кровь Дракуле.       - Я правильно понял? Ты уничтожишь весь «Хеллсинг», даже свою бывшую хозяйку, лишь бы отплатить мне, чтобы...       Блеск тонкой нити прорезал пространство.       Док только приготовился шевельнуться – и замер; на поверхности крайней линзы его очков появилась маленькая трещина...       - Следи за языком, - ледяным тоном посоветовал чистильщик. Движение пальцем – нить блеснула в воздухе, стягиваясь к хозяину. Затем дворецкий прибавил своим обычным невозмутимым тоном: - Свою награду ты получишь, не сомневайся. Уничтожать Хеллсинг для этого не обязательно – слишком много лишних усилий.       - А почему бы тебе не достать мне самого Алукарда? – отдышавшись, поинтересовался Док.       Его только что могли разрубить на две половинки... но ученый думал уже не об этом.       Страх и ужас от безысходности как рукой сняло. Воображение рисовало невероятные картины. Записи о создании самого Короля Нежити... Черт возьми, да его предыдущие результаты не пойдут ни в какое сравнение с тем, что он сможет сделать! Армия вампиров, подобных Алукарду. Секрет бессмертия. Регенерация и суперсила... Чудо, о котором так долго мечтало человечество, наконец сбудется!       А Майор... А Майор, это чудовище (и как Док раньше этого не понимал?), желающее свести в могилу результаты полувековой работы, уничтожить прогресс, которого еще не видывала человеческая раса, покусившийся на саму Науку... умрет в бойне и ничего не узнает.       Почему-то эта мысль Дока успокаивала.       - Даже речи идти не может, - покачал головой Уолтер. – Алукарда убью я, и никак иначе. Образец его ДНК и записи – большее, что я могу предоставить. Решайся, Док. Ты со мной? Можешь остаться, конечно, и «героически» погибнуть. Я не настаиваю.       Док, усилием воли подавивший волнение, оглядел лабораторию и глубоко задумался, взвешивая все «за» и «против». Бросить всех, с кем жил последние 50 лет? Во что верил, над чем работал?       Но скоро это все равно будет уничтожено, а так... есть шанс.       Ученый поднял взволнованный, но уже твердый взгляд.       - Я согласен.       Уолтер сдержанно улыбнулся, но синие глаза светились торжеством.       - Другого я не ожидал. Ты единственный в этом цирке уродов, кто имеет цель, отличную от подыхания в залитой кровью канаве. И кто может помочь мне с моими планами.       - Осталось только скрыть наш побег, пока все не будет уничтожено, - волнение постепенно отступало, теперь ум Дока становился холодным и рациональным, как всегда. – И уйти... Куда? На базе в Бразилии есть лаборатория, но добираться туда...       - Я предвидел, что придется уходить из страны, - спокойно объяснил Уолтер. – В безопасном убежище за Лондоном находятся два фальшивых паспорта.       - Значит, Бразилия, - Док встал, достал из шкафа саквояж и принялся торопливо собираться, складывая в тяжелую сумку не менее увесистые тетради с записями и рисунками. Док с трудом верил в то, что это происходит на самом деле. Еще час назад вообразить, что сейчас он будет бежать из Лондона от своих же войск на пару с чистильщиком Хеллсингов? Безумие! – Нужно скрыть наше отсутствие... Как же?..       - Сфабрикованная смерть – дело несложное, - Уолтер нехорошо ухмыльнулся и взмахнул рукой. Сверкающие серебряные нити выдернули железный блок из потолка, который, не успей Док метнуться в сторону, приземлился бы ученому прямо на голову.       - Из тебя Гюнше в сорок пятом последние мозги выбил, Дорнез?! – заорал Док, отшатнувшись от упавшего с жутким грохотом блока. Взгляд на бывшего дворецкого заставил его оторопеть еще больше: Уолтер бессовестно ухмылялся и посмеивался, сдерживая еще больший хохот.       Шестьдесят лет партнерства с Алукардом явно давали о себе знать.       Док лишь раздраженно выдохнул. Ничего. Если это дарует ему секрет бессмертия, он выдержит. Главное, чтоб Уолтер своим феерическим чувством юмора, перенятым у древнего вампира, не угробил его раньше.

***

      В общей суматохе для опытного оперативника «Хеллсинга» выбраться из Лондона не составляло труда. Автотранспорт решили не использовать – на выездах из Лондона движение парализовало, люди бросали машины и бежали просто так. Немного отойдя от убийственной шутки Уолтера («А что не так? Мой предыдущий партнер любил такие... А, точно»), Док быстро придумал, как скрыть от Майора их с Уолтером отсутствие. К удивлению дворецкого, ничего скрывать не пришлось: ученый задумал подсунуть штурмбаннфюреру двух «кукол»-роботов, придав им внешность помолодевшего дворецкого и его самого. По тому, насколько быстро Док закончил подготовку, Уолтер заключил, что ученый был не так уж искренен в своей преданности Майору и готовил для себя путь к отступлению заранее, возможно, не один год.       Уолтер с Доком в считанные часы добрались до «безопасного убежища». Им оказалась небольшая однокомнатная квартирка в пригороде Кембриджа.       «Покупка? Прямо перед побегом? Нет, «Хеллсинг» точно заподозрил бы и отследил такую крупную трату. Аренда вероятнее», - подумалось Доку, пока он рассматривал ничем не примечательную внутреннюю обстановку, все больше убеждаясь, что это не ловушка, и сейчас из-за ближайшего фикуса не выпрыгнет Алукард с пистолетами наперевес и не заставит под пытками выдавать научные секреты «на благо Её Величества и Великобритании».       Чуть войдя, Уолтер отперативно двинулся из прихожей в единственную комнату, кивком поманив Дока за собой. Ученый поставил саквояж и прошел следом. В центре обыденно обставленного помещения на деревянном журнальном столике лежал чемодан. Уолтер раскрыл его, набрав комбинацию на замке, и протянул Доку паспорт с изображенными на обложке львом, единорогом и гербом, увенчанным короной.       - Как и обещал.       Док раскрыл паспорт на первой странице и чуть не задохнулся от возмущения.       - «Влад Цепеш»?! Да как ты...       На лице Уолтера отразилось легкое недоумение, а затем – ироничная улыбка.       - А, - дворецкий забрал паспорт из рук ученого и дал ему другой взамен. – Перепутал. Это фальшивая документация Алукарда, лежит про запас.       - Ты и ей занимался, - раздраженно цокнул языком Док, скорее констатируя факт, чем спрашивая. Внезапно ему в голову пришла интересная мысль. – Можно взглянуть на твой?       Уолтер невозмутимо передал книжицу. Док раскрыл ее и усмехнулся.       - «Альфред Пенниуортон»? Туговато же у тебя с фантазией. Не боишься, что тебя раскроют с таким-то именем? Оно странное.       - Ты удивишься, но есть имена намного страннее. Что же до сходства, то у среднестатистического человека оно вызовет лишь удивление и не более. Большинство людей вообще не склонно задавать вопросы и подкапываться, - спокойно объяснил Уолтер. – В шкафу – сменная одежда, твоя полка справа, найди нужный размер. Еда – в холодильнике. Ванная налево по коридору. До утра чувствуй себя, как дома.       И Уолтер вышел из комнаты в коридор, направляясь на кухню. В последний момент Доку почудилось, что он видит на лице дворецкого ухмылку одним лишь краем губ...       Ученый резко раскрыл свой второй паспорт. И чуть не заскрежетал зубами.       С титульной страницы на него взирал Адольф Пёльцль 1945 года рождения.       Куда уж стереотипнее.       Хорошо, хоть фамилия не отцовская.       Док чувствовал, что еще немного – и он заскучает по своей уютной лаборатории на «Цеппелине», где его будут окружать лишь Майор, мальчик-демон с кошачьими ушками, да армия вампиров – то есть, по сравнению с Ангелом Смерти – бывшим напарником Короля Нежити – совершенно адекватные люди, от которых можно не ждать никаких сюрпризов.

***

      - У нас проблемы.       Не успел Док как следует проснуться и встать с кровати, как в комнату бесцеремонно вошел Уолтер, резким движением раздвинул шторы и сообщил ученому пренеприятнейшую новость.       Док, вслепую шаря рукой по прикроватной тумбочке, принялся торопливо надевать очки.       - Ты о чем?..       - На рассвете я был в Лондоне, там...       - Ты возвращался в Лондон?! Дорнез, я не понимаю, работа с Алукардом вызывает сенильную деменцию раньше положенного?!       - Не перебивай. Если вкратце: город по-прежнему весь в крови умерших.       Док в изумлении уставился на Уолтера.       - Я думаю, ваш план не сработал и Алукард не исчез.       - Это невозможно. Нормально, что он не собрал кровь с окраин – битва между его воинством и искусственными вампирами происходила в центральных районах...       - Я был не на окраинах, а на Трафальгарской площади... Не делай такие глаза, там приземлился «Deus Ex Machina». Он сгорел, но в окрестностях по-прежнему полно необескровленных трупов. В том числе и трупов в одеянии янычар и сипахов, - Уолтер внимательно посмотрел на Дока. – Алукард не вобрал в себя кровь. Ты понимаешь, что это значит?       Ученый расфокусированно уставился в стену.       - Да. Я зря убил двадцать лет на создание Шредингера.       Уолтер раздраженно возвел глаза к потолку.       - Гениальный вывод. Но я не об этом. Я думал, у нас есть хотя бы несколько лет до возвращения Алукарда... А он по-прежнему здесь. Док, те «куклы», которые ты сделал, - они надежные?       - Надежнее некуда. Они запрограммированы вести себя подобно тем, кого они копируют, включая речь и реакции. Было непросто обойти проблему Тьюринга, но с помощью принципа «китайской комнаты» я сделал это возможным, - Док со сдержанной гордостью поправил очки. – Они будут естественно вести себя с окружающими, а через несколько часов запустится механизм самоуничтожения.       - Что ж... будем надеяться, Алукард уничтожил мою копию еще до того, как распознал ее подлинность, - Уолтер расхаживал по комнате, напряженно размышляя. – Он не исчез, не вобрал кровь... – Внезапно лицо дворецкого просветлело. – Он теперь намного слабее прежнего!       Уолтер развернулся к изумленному Доку. Старик выглядел не на шутку взволнованным.       - Это не проблема. Это ее решение. Теперь я смогу победить Алукарда гораздо быстрее, чем думал!       - У него не осталось душ? Он что теперь... обычный вампир?       - Нет, - дворецкий взмахнул рукой. – Абрахам хорошо над ним поработал. С ним все его способности и опыт. Однако теперь достаточно один раз вонзить серебро в его сердце, чтобы отправить его на тот свет!       По лицам компаньонов расплывались понимающие улыбки.       Скоро Алукард будет побежден.       Скоро записи Абрахама будут у них.       В это полное траура и ужаса от пережитой бойни утро два человека в пригороде Кембрижда предвкушали скорое исполнение самых дерзких своих мечтаний.

***

      - Соскучились по мне?       Уолтер поджег сигарету и раскурил ее, попутно окидывая взглядом зал и зрителей. Столько внимания к собственной персоне льстило. Несколько пар глаз глядели на него: с безумной насмешкой, как Алукард; потрясенно и пытаясь скрыть замешательство, как Серас; с изумлением пополам с нарастающим гневом, как Интегра. Бывший дворецкий затянулся и выпустил дым. Да. Именно таким он и представлял свой...       - Что вы забыли здесь, окаянные?!       Зычный бас брата Афанасия отдался в потолке, словно гром под небом.       - Проникли беззаконно на землю нашу! Нет, я подозревал, что здесь шпион протестантский, да и девицы на экскурсии больно подозрительные были, но чтобы целиком, да всем «Хеллсингом»!..       - Брат Афанасий, так вы знаете?! – распахнул глаза от изумления Иван.       - Догадывался. Как только услышал, что в гости к Гринько невестка из Англии приехала. Или я, по-твоему, олух совсем?       Хеллсинги, вампиры и монашки почувствовали себя на редкость глупо.       Интегра, отвернувшись от Уолтера, смело выступила к монаху, но ее попридержал Пип.       - Я разберусь, - доверительный взгляд с глазу на глаз. – Это он меня в детстве метлой со стены гонял. Послушайте, - обратился он уже к грозному монаху. – Я – глава организации «Хеллсинг» Пип Бернадотте. У меня здесь мать живет, - наемник пожал плечами. – Это недоразумение. Мы оказались здесь по совершенно дурацкой причине, а наши вампиры, - взмах рукой в сторону Алукарда и Виктории. – Всё время были под надзором и ничего плохого не сделали...       - Под надзором, значит? – скрестил руки на груди брат Афанасий, нахмурив кустистые брови. – А еженощные тренировки вашего вампира с моим послушником, - короткий взгляд в сторону Ивана заставил юношу похолодеть. – Они тоже под надзором проводились?       Интегра думала, что сегодня уже ничто не способно ее удивить. Затем осознала, что имеет в слугах Алукарда, и поразилась своей наивности.       Алукард скрипнул зубами. Ну почему, почему он не свалил в лес, ведь была же возможность!       Стоявшая позади всех Юмие восхищенно присвистнула.       - Жаль, попкорна нет, - тихо шепнула она Хайнкель на ухо. Подруга кивнула, но почему-то очень напряженно.       - Алукард, - в голове Интегры сквозил такой пробирающий холод, что его можно было прочувствовать кожей, а бензопила с застывшими кровавыми пятнами лишь добавила впечатления. – Ты посмел вербовать учеников? Без моего ведома?..       - Вы не так поняли! – воскликнул молчавший до этого Иван. – Алукард ни при чем, это я во всем виноват! Я сам просился в ученики, он не хотел меня брать! Честное слово! Он даже убить меня пытался! Ой, - послушник зажал рот рукой, осознав, что сейчас ляпнул.       - ЧТО?! – вот теперь от Интегры хотелось бежать. – Да как ты смел нарушить мой приказ, бестолочь?! Я сказала тебе местными не питаться, особенно монахами!       Алукард с величайшим усилием оторвал ладонь от лба.       - Хозяйка, я вам все объясню, - поворот к Ивану. – Ты о каком еще убийстве раскричался, юнец?       - О том, ночью, после того как волкодлаки появились!       - Да не стал бы я тогда убивать тебя, дурень!       - А, значит зерно все-таки сработало? – просиял Иван.       Вампир опустил возведенные к небу глаза обратно на послушника, как вдруг совсем некстати вышла из оцепенения Серас:       - Хозяин, это правда? Он ваш ученик? А я думала, что вы с ним...       - ТИШИНА.       Пространство между Викторией с Алукардом и всеми остальными прорезала яркая нить. Вампирша, ахнув, отшатнулась; нить тут же стянулась обратно.       Уолтер на вершине пирамиды из ящиков был зол. И это еще мягко сказано – весь его гнев выдавало только дергавшееся веко, но Интегра с Алукардом по опыту знали: уже этого дворецкому достаточно, чтобы вырезать со злости взвод солдат. Или провести в одиночку генеральную уборку в особняке.       Дворецкий откашлялся. Изящно заправил прядь за ухо.       - Да уж, не такого приветствия я ожидал. Что ж, если вы наконец настроены меня слушать...       - А ты помолчи, сынок, когда старшие говорят! – сурово перебил брат Афанасий. – И с тобой, демон, разберемся!       От такой наглости Уолтер так и замер с открытым ртом.       «Сынка» в свой адрес он уже лет 50 не слышал...       Чуть ниже раздался тихий смех.       В воздухе вновь повисло напряжение. На пирамиде из ящиков, на месте, чуть ниже от того, на котором стоял Уолтер, в тени кто-то шевельнулся – там скрывалась фигура, до этого никем не примеченная.       - Вижу, не получилось у тебя выпендриться.       Фигура шагнула навстречу.       Прямые светлые волосы. Очки фантастической формы со множеством линз, полностью отражающие свет и скрывающие глаза. Куртка и брюки, блистающие своей безукоризненной белизной. Зеленый рождественский свитер с оленями.       Рядом с Уолтером стоял Айвондейл «Док» Непьер, величайший германский гений современности, создатель армии фриков, захлебнувшей собой Лондон.       Ярость наконец окатила Интегру тяжелой волной. Девушка думала, что больнее, чем впервые, уже не будет – как же она ошибалась... Ее бывший дворецкий снова стоял здесь, перед ней, снова на другой стороне. Пережить это второй раз оказалось огромным ударом.       Третьего раза она не допустит.       Интегра сощурилась.       - Надо же. Скольких еще недобитков «Миллениума» мне придется...       - Ну чего ж, одним нарушителем больше, одним меньше, - пожал плечами брат Афанасий, на которого явление ученого произвело более чем мизерное впечатление. – Вы все помещаетесь под стражу, а дальше уж мы с каждым разберемся.       - Послушайте... Думаю, разумнее с ними поговорить, - попытался вмешаться Пип, но Афанасий был непреклонен.       - Никаких выстрелов и расправ. Вы все переходите под наш церковный надзор, и без разговоров. Пусть хоть кто-то заикнется о том, чтоб послушать – я ему это устрою.       - Брат Афанасий, а что, можно? – радостно подпрыгнул около него Иван. – А то мне так интересно стало! Я уж думал, вы не дадите... Ладно, молчу.       - С тобой тоже разберемся, недоуч, - с горечью, но твердо произнес монах. – Твои проступки тебе даром не пройдут, - говоря это, казалось, наставник постарел на пару десятков лет. - Слишком много я тебе позволял и прощал.       Афанасий потянулся за рацией.       Док насторожился. Краем глаза он уловил незаметное движение: отблеск нити блеснул над пальцами Уолтера...       Нет, так не пойдет.       - Деревне грозит опасность, - громогласно заявил Док: все обернулись на его голос, даже Уолтер. – Вы не хотите узнать о ней?       Монах замер, как и остальные.       - Ты о чем?! – вскинулся Иван. – Стойте... Как же я не понял! Так это вы волкодлаков наслали! Все, не сносить вам больше головы!       Послушник сделал резкий шаг навстречу пирамиде коробок, но Афанасий с Пипом немедленно схватили его за руки.       - Куда пошел, оболтус!       - Остынь, малой. Они тебя на куски покромсают раньше, чем ты пикнешь.       Пока монах с наемником пытались совладать с горячим порывом Ивана, Док бросил на Уолтера серьезный скептический взгляд (дворецкий еле видно пожал плечами и убрал нити за спину) и вновь обратился к зрителям.       - Не бойся, не покромсаем. Безумие кромсать такой ценный материал. Дадите сказать? Волкодлаки – недоношенные щенята рядом с грозящей опасностью.       Афанасий напряженно вглядывался в лица незнакомцев. Если это они послали предупреждение о вампирах – значит, они осведомлены гораздо лучше; в том числе и о природе волкодлаков... Чего же можно от них ждать?       - Надо их выслушать, - осторожно сказал Пип. – У меня в деревне родные. Если деревня в опасности, мы поможем с ней разобраться. Поверьте, эти двое могут кучу дел натворить.       - Мы сделаем тоже самое, - подала голос Хайнкель, сообразив, что расклад сил образуется совсем не в пользу Уолтера с Доком, а биться одновременно против православных и двух протестантских вампиров было бы безумием.       - Видите? Вы в выигрыше. И ничего не потеряете оттого, что дадите нам выслушать их, - размеренно произнес Пип.       Афанасий медленно кивнул.       - Что ж. Хорошо, я дам протестантам вас выслушать. При условиях, - монах поднял вверх кулак с двумя оттопыренными пальцами. – Первое: во время разговора никакого кровопролития. Второе: после того, как вы скажете, что хотели, каждый из вас перейдет под контроль православной церкви, и назначится разбирательство. И не думайте, что вам удастся убить нас и бежать: люди из монастыря знают, куда я пошел. И о моей внезапной смерти сразу же станет известно.       - Договорились, - отозвалась Интегра. – Мы не будем нападать первыми. В противном случае, - глаз леди сузился. – Будем лишь рады помочь вам в устранении. И я буду не Интегра Хеллсинг, если не сдержу свое слово.       Напряжение чуть спало. Уолтер горделиво кивнул в знак ироничной благодарности.       - Спасибо, что наконец дали нам слово, леди Хеллсинг. Как же приятно после долгой разлуки...       Бывший дворецкий не договорил: внезапно один из прожекторов над ним замигал несколько раз, потом затрещал, и, через пару безуспешных попыток зажечься, совсем погас.       Уолтер не произнес ни слова.       Черт возьми, это уже не смешно.       Несмотря на то, что полумрак здания прорезал издевательский ржач пятисотлетнего вампира (и тихое хихиканье Дока? Было плохо слышно), это все еще было не смешно.       - Эм, Уолтер, - Док повернулся к Уолтеру, заправив руки в карманы куртки. – Выход получился не особо впечатляющим. Может перейдем к сути?       - Эгей, - обратился к Уолтеру и Доку Пип. – Вы этот прожектор что, у Василия брали?       - У кого? – нахмурился дворецкий, оторвав ладонь от лба.       - Ну у такого, в ушанке и с щетиной.       - Ты не сильно сузил выборку, знаешь ли, - отметил Док.       - От него еще перегаром за три версты несет.       - Ах, этот... Да. Откуда вам известно?       - Да неважно. А вот идея блондинчика мне нравится: как насчет перемотать свою злодейскую речь туда, где ты исполняешь план, а мы даем тебе звезды и идем домой? День был паршивый, мы устали и жрать хотим.       - С чего же вы взяли, что я злодей? – усмехнуся Уолтер, пафосно и как бы невзначай переходя под свет единственного горящего прожектора.       - Даже не знаю, - почесал затылок Пип, - может, с того, что ты на 50 лет помолодел, фразами про неполный состав кидаешься, да нацистским прихвостнем обзавелся...       - Вообще-то мы партнеры! – яростно вставил Док.       - О да, это в корне меняет дело! А еще выход с прожекторами. Это, знаешь, напрягает. Слегонца.       - Оставим вопрос о злодее, - пожал плечами Уолтер. – Что до прожекторов, то с обретением молодости действительно вернулись некоторые мои привычки...       - Ты о своей любви к показухе? – вставил Алукард, насмешливо скалясь.       Вампир не мог поверить – казалось, время обернулось вспять и вернулся двадцатилетний юнец, гордый, вспыльчивый и заносчивый мальчишка, взрывающийся от малейшей колкости в его адрес... Нет, так просто оставлять это нельзя.       Улыбка Алукарда растянулась шире. Дело принимало интересный оборот.       - Кто бы рот открывал, - одернула вампира Интегра, метнув в него обжигающий взгляд.       Дворецкий перевел взгляд с вампира на леди Хеллсинг, и его серые глаза сверкнули любопытством.       - Как я мог забыть! До меня дошли слухи, что вы вышли замуж, леди. Рад видеть, что чувства между Вами и Вашим избранником после женитьбы не потеряли остроты.       Все воззрились на Уолтера в недоумении.       - Какие чувства? Ты о чем вообще?.. – нахмурилась Интегра. Девушку начало терзать нехорошее предчувствие...       - О вашем браке с Алукардом, конечно. Я слышал, это с подачи королевы - да, это в ее духе. Чувство зарождалось на моих глазах, и я рад, что наконец...       Ответом на поздравление был громкий вопль Пипа.       - Чего?! Между тобой и Алукардом что-то было?!       Интегра от неожиданности опешила, глотая воздух.       - Пип, да я клянусь, мы...       - Нехило, - уважительно присвистнула Юмие. - Значит, он не только с сэром Хеллсингом развлекался.       - Хозяин, это правда?.. - Виктория уже устала задаваться вопросом, сколько же она не знает о Короле Нежити.       - Виктория, не неси чепухи, - Алукард, бессовестно скалясь, повернулся к Пипу. - Хозяин, ну подумайте головой. Будь я на вашем месте, я б с постелью так не затягивал.       Наемник его уже не слушал.       - Ты из-за него мне все время отказывала?!       - И вот поэтому, отрок, и ушел я из жизни мирской, - укоризненно качая головой, промолвил Афанасий, окидывая взглядом всю сцену.       - Бред не несите, - отрезала Интегра, уже взяв себяв руки. - Уолтер, я вышла замуж за него, - девушка указала бензопилой на пылающего ревностью капитана.       - Что? - Уолтер недоуменно оглядел всех четверых. – Но как же... Вы и Алукард...       - Нет никаких "меня и Алукарда", - раздраженно выдохнула Интегра, потирая висок. - И не было никогда.       - Но я же видел! Все десять лет! Он спас вас от дяди в подвале. И ваши вечные пикировки. Я думал...       - Все так думали, - выдохнула Интегра. – Знать бы мне, почему! Ты хотел обсудить мою личную жизнь, Уолтер? Скоро ты расскажешь об опасности, или мне не откладывать твое уничтожение?       Уолтер помолчал, выдерживая паузу. И с интересом вскинул голову, увидев поднятую руку маленькой фигуры около Алукарда.       - Простите, - немного робко обратилась Виктория. – Но как вы нас нашли?       - Ах, это, - кивнул дворецкий. – Это было довольно просто...

***

      - Я обещаю, ты не пожалеешь о результате.       Луч закатного солнца пробивался сквозь жалюзи прямо в глаза. Уолтер поморщился и отвернулся.       После прибытия в Бразилию они с Доком сразу же направились на базу «Миллениума», сокрытую глубоко в джунглях. Вскоре Уолтер получил новое тело. Дни проходили в постоянной работе: дворецкий испытывал тело на прочность, ученый же заносил результаты в блокнот или компьютер. А они были впечатляющими, о чем говорило не только нервное хихиканье Дока: Уолтер от всей души надеялся, что никто случайным образом не набредет на парочку гектаров порубленной сельвы, упавшей после взмаха нитей средней дальности.       Так, в постоянных тренировках, замерах, снова тренировках, перепалках на тему готовки (Уолтер рассчитывал, что кухня будет в его полном распоряжении, но оказалось, что Док тоже умеет готовить – а также придираться к малейшим изменениям в рецептах – и очень неплохо, но дворецкий скорее удавился бы нитями, чем признал это вслух) прошло около двух месяцев.       Док, сидящий на кухне на стуле напротив, довольно отхлебнул чаю после долгого спора. Уолтер хмурился. Решение есть решение – нет смысла сожалеть, если...       Ученый поперхнулся; откашливаясь, он указал на экран телевизора позади Уолтера.       Дворецкий обернулся.       И рванулся к пульту, увеличивая звук.       «По ошибке, допущенной компанией «Аэрофлот», в международный аэропорт Val de Cans города Белена было доставлено более тысячи единиц груза, который должен был направиться по различным маршрутам Европы и Азии. Сейчас сотрудники аэропорта пытаются разобраться с грузом, однако вследствие нехватки самолетов...»       Позади миловидной репортерши в зале аэропорта стояли длинные ряды сумок и чемоданов всех размеров, а ближе к камере – два гроба, один из которых Уолтер видел 60 лет подряд...       - О чем она говорит?       Док, прокашлявшись, перевел с португальского.

***

      - Дорнез, тише! Думаешь, здесь все глухие?!       - Я думаю, пока они возятся с камерой во дворе, нас никто не заметит.       Действовать решено было сразу же – вернее, Уолтер решил, а Док со скрипом последовал, чтоб дворецкий по вновь обретенной молодости не натворил делов: перепад гормонов приходился ему явно не на пользу.       Они стояли на складе аэропорта Val de Cans. Доставленные «Аэрофлотом» чемоданы были разделены на группы в зависимости от места назначения. Вскоре подельники набрели на ряд, где из-за чемоданов, поставленные вертикально, возвышались два гроба.       - Прекрасно. Теперь узнать рейс, а потом вывести их...       - То есть «вынести»? – поправил Док.       - Нет-нет, вывести. По крайней мере тот, что был у Алукарда.       - Тогда... Что?! – ученый вперился в гроб изумленным взглядом.       - Я не говорил? У него как бы руки-ноги есть, - рассеянно отозвался Уолтер, размышляя.       - Так ван Винкль тогда и правда вырубил гроб?! А мы с Майором решили эту полоумную в расход пустить при первой возможности...       - Какое огорчение, - проворчал Уолтер, некстати вспомнив о кидалове вампира. – Тихо! – тот схватил Дока за ворот и с силой дернул за собой. Не успел ученый опомниться, как они уже прятались за двумя высокими чемоданами.       - Служащий, - шепотом объяснил дворецкий.       Док затаил дыхание. Послышались шаги. Затем они затихли... и стали удаляться. Успокаиваясь, он задумался: как узнать, куда должны попасть гробы? Задача была не из простых. Взлом базы данных обнаружат, а это недопустимо. Гораздо безопасней взять под контроль сотрудника – можно использовать наработки от экперимента с Блитц, – и с его помощью...       - А ну выкладывай, с какого рейса чемоданы?       Док вскочил, как ужаленный: Уолтер невозмутимо прижимал сотрудника аэропорта, молодого субтильного мужчину, к стене за шею. Тот очумело глядел на дворецкого и силился разжать хватку.       - Дорнез..!       Об этом способе он как-то не подумал.       - Мне повторить? – на открытой ладони Уолтера извивались серебряные нити.       Сотрудник живо замотал головой.       - Я-я не помню номер рейса, но эта п-партия летела из Л-лондона в Бангкок через Москву... С-самолет сел раньше из-за н-неисправности, пассажиры вышли... Я ничего больше не знаю, пощадите, умоля...       Уолтер резко отпустил мужчину - тот грузно свалился на пол. Нетвердо встав на четвереньки, сотрудник снова упал, но уже без сознания – от точного удара Уолтера в затылок. Затем дворецкий деловито достал из кармана шприц со слабым раствором водки и вколол мужчине в вену.       Уолтер встал, и они с Доком направились к гробам.       - Выставить его перед всеми алкоголиком? Разумно. Но зачем? Теперь мы знаем, что Хеллсинги не в Британии. Да уж, наш круг поисков заметно...       Док замолчал.       В кармане Уолтера заиграл мобильник.       Дворецкий вздрогнул. Он же официально мертв... Взглянув на определитель, он побледнел еще сильнее.       Звонили из поместья Хеллсингов.       Его раскрыли?!       Но... как? Маскировка, роботы Дока... Они неидеальны? И зачем столько ждать...       С колотящимся сердцем Уолтер поднял трубку. Надо узнать, кто это, как его вычислили, что он сделал неправиль...       - Але, Уолт? Ты – ик – когда нам ром притаранишь?       Дворецкий опешил.       - Что?..       - Не чтокай, малой.Тебя в подвал как – ик – за смертью посылать. А погоди – она же там прям в гробу своем и живет! – на противоположном конце трубки раздался взрыв пьяного гогота.       - Кто это?       - Ууу, че, вискарь в головушку ударил? Эт я, ик, Рэй. Ты че, на лестнице заблудился?       Солдаты? Напиваются? В поместье?..       - Где леди Интегра?       - Все, пацан, тебе больше не наливать. В Нижнем Мымрино твоя леди, у мамы шефа. И две недели там с ним и вампирами проторчит, так что не парься и неси бухло. Але? Уолт, ты меня слы...       Сброс.       - Док?       - М?       - Я знаю, где они. Отправляемся.

***

      Как и следовало ожидать, поселков под названием «Нижнее Мымрино» в России оказалось несколько. И если до Псковской области с востока добираться было относительно недалеко, то в Якутию и Магадан Док («Сам поезжай в этот морозильный ад, мне в сорок первом хватило!») ехать был явно не готов.       Удача была на их стороне. В середине дня после почти бессонной ночи Док с Уолтером на скором поезде прибыли в Нижнее Мымрино. Покосившиеся заборы, церковь вдалеке, да две бабульки на лавочке – Док вздохнул и опустился на тяжеленный обитый цинком (чтобы таможня не дай бог не углядела содержимое) чемодан, который от станции пришлось тащить самостоятельно – почти ничего за 50 лет не поменялось.       - Замечательно. Теперь пошли искать пристанище.       - Рано еще, - покачал головой шедший впереди дворецкий. Казалось, от ношения ящика с двумя гробами он ничуть не устал. – Сперва узнаем, здесь ли Хеллсинги.       - Ты что, займешься этим прямо сейчас? – Док представил еще одну прогулочку по деревне с чемоданом в руках и мысленно выругался.       Уолтер ухмыльнулся и указал на двух бабулек, сидящих впереди на лавочке.       - Угадал. Смотри и учись.       - Я же ничего не пойму.       - И не надо. Просто наблюдай.       Через пять минут выражение лица Дока со скептического изменилось на изумленное. Бабульки, сначала недоверчиво смотревшие на заговорившего с ними Уолтера, теперь добродушно посмеивались и хлопали дворецкого по плечу.       - Над сказать, милок, ты нам сначала не нравился. Каким-то мутным показалси, ненашенским... А чуть разговорились – сразу видно, душевный человек! А семечки прям как старик лузгаешь, хоть и мОлодец совсем еще!       - Спасибо, тетя Фрося, - поблагодарил Уолтер, доверительно кивая. Семечки окончательно сломили скепсис старушек, и дворецкий полностью втерся им в доверие.       - Пральна Фрося говорит, хорош ты человек. Не то что всякие наркоманы да шалашовки! Проходу уже от них нет, все в деревню к нам ходют!       - И не говорите, - живо поддержал тему дворецкий. – Сам таких терпеть не могу!       - Вот-вот. А то приехал тут вчера народ к Гринько в дом какой-то странный. Сразу видно – бандюганы...       - Да как же бандюганы?       - А вот так. Я сама не видела, мне Петровна рассказывала, так шо точно знаю – бандюганы.       - А я вот видела, - вмешалась Матрена. – На машине приехали вчера, четверо их было: один сын Гринько, рыжий с косой, второй высокий и бледный, и еще девахи две. Одна из них, та шо повыше, замужем правда – мне так тож Петровна сказала.       Уолтер, благодушно улыбаясь, внутренне усмехнулся.       Бабульки на лавочке – воистину находка для шпиона.

***

      - Могу лишь сказать, что в ваших поисках мне помогло незаменимое чутье Ангела Смерти, - усмехнулся Уолтер, так и не рассказав ничего конкретного.       - Ясно, - поджала губы Интегра. – В какой крысиной яме вы два месяца прятались, тоже не поделишься?       Уолтер бросил быстрый взгляд на Дока. Тот неуверенно кивнул, и дворецкий продолжил:       - Наверняка вы уже догадались. В Бразилии, где же еще.       Алукард захохотал.       - Хотите еще раз отправить меня туда, хозяйка? Если в прошлый раз масштабы показались вам не слишком убедительными.       - Я начинаю об этом подумывать. И сколько же вас, нацистских недобитков, там осталось?       - Больше никого, - сухо ответил Док, поправляя очки на носу. – Мы узнали, что кроме нас выжил еще и Гюнше, но вскоре и он погиб. Мои поздравления, Алукард. Ты сумел победить величайшее мое творе...       - Э-кхем, - громко прокашлялся Пип. – Вообще-то это я его убил.       Док осекся и уставился на Пипа ослиными глазами.       - Нет.       - Ага, - мрачно ответил наемник. – Зубом из вставной челюсти моей матери.       Док с минуту ошарашенно таращился.       - Ты хочешь сказать, что сильнейший оборотень в истории был убит человеком, да еще и с помощью какого-то зуба?!       - Не какого-то, а серебряного. Да, это и хочу сказать, - такое недоверие начинало Пипа порядком злить.       - Как щенка уделал, - ухмыляясь, вставила Интегра. Иногда она понимала, за что же Алукард так любит пафосные беседы с противниками, полные острот, колкостей и опуска... насмешливой иронии.       Уолтер на вершине пирамиды ящиков тихо хмыкнул в сторону ученого.       - Ты что-то говорил о выпендреже?       В ответ Док раздраженно зыркнул сквозь линзы.       - Смотри-ка, Хеллсинг, и здесь твои заслуги Алукарду приписывают, - донесся позади веселый голос Юмие. – Обидно, да?       Пип уже готов был взорваться, как его прервал тихий смех Алукарда.       - Последние выжившие нацисты – какая ирония, Уолтер... На старости лет приспичило завести личного пластического хирурга?       - Я же сказал, мы партнеры! – повторно взорвался Док.       - Можешь не признаваться, по твоему старому костюму из облегающих штанов и топа видно. Хорошая рабочая одежда, никаких посторонних мыслей не возникнет...       Уолтер на это лишь усмехнулся.       - Смейся, сколько хочешь, Алукард. Однако наше объединение привело к невиданным результатам. Я и Док... Эй, Док?..       Док не отвечал. Дворецкий повернулся к ученому – тот расфокусированно глядел в пространство.       - Ты чего?       - А? – рассеянно отозвался тот, до сих пор витая где-то в своих мыслях. – Нет, ничего... Я просто задумался. Так вот почему младший Валентайн так странно смотрел на меня все 60 лет, а я-то думал, это из-за моей репутации величайшего гения...       Уолтер в который раз за вечер приложил руку ко лбу.       - Ладно. Это не главное. Важно то, - дворецкий гордо выпрямился. Змеящиеся в воздухе нити величественно сверкали в свете единственного работающего прожектора тракториста Василия. – Что наконец-то, после долгих поисков, я нашел тебя... Алукард.       Вампир ничего не ответил. Уолтер выдержал паузу, драматично вскинул руку и торжественно и вдохновленно начал:       - Прах. Когда человек умирает, его тело становится прахом. А какой смысл хоронить прах? Я стояю здесь перед вами, лишенный жизни. Только я, Уолтер Кум Дорнез...       Алукард, посмеиваясь, скалился – некоторые вещи никогда не меняются. Хоть записывай и книгу издавай.       Стоящая позади всех Хайнкель обескураженно выдохнула.       - Воу.       - Ты чего? – повернулась к ней Юмие.       - Да просто... Вспомнила себя, как так же речь для Алукарда готовила. Не ожидала, что это выглядит так...       - По-идиотски?       - Я хотела сказать «не к месту», но в целом ты права.       Судя по горящим глазам, пафосной жестикуляции и успевшему пригнуться Доку, когда Уолтер, увлекшись, взмахнул рукой и чуть не прошелся нитями по горлу ученого, останавливаться дворецкий собирался явно не скоро.       - И долго он так может? – поинтересовался у жены Пип.       - Сложно сказать, - отозвался Док, поправляя съехавшие в приседании очки и посильнее натягивая на живот свитер с оленями. – Учитывая, что это импровизация...       - Сигарету-другую успеем выкурить?       - И за новым блоком сбегать, - хмыкнул ученый.       - Отлично, - кивнул Пип и протянул Интегре «Беломор». Леди Хеллсинг благодарно кивнула, дав мужу заботливо придержать бензопилу.       Передышка в получении новой информации была нужна всем, особенно – брату Афанасию. За сегодняшний день он узнал столько чужих семейных подробностей, сколько не слышал за всю свою жизнь. Монах и так не представлял, куда себя девать, а когда еще Иван, простодушно хлопая ресницами, поинтересовался, что Алукард имел в виду, когда говорил про костюм из облегающих штанов и топа, и вовсе закатил глаза. Он уже приготовился объяснять про грех содомский, как вдруг...       - Афанасий Федорович?       Афанасий с Иваном настороженно повернулись к Пипу, который шел к ним, стряхивая пепел сигареты на землю.       - Что тебе надобно? – нахмурился монах, однако арбалет на наемника не навел.       - Объясниться, пока есть возможность, - Пип затянулся еще раз и затоптал бычок ботинком. – Вы меня помните?       - А как же, - хмыкнул Афанасий. – Как такого сорванца забыть. Три метлы на тебя извелось. Только вот, - монах сразу посуровел. – Как вы к нам попали? И по какому еще надоразумению привезли сюда вампиров?..       Наблюдавший за всем Иван затаил дыхание.

***

      - В общем, чтобы избежать скандала, мы заставили Алукарда превратиться в медведя, - заканчивал свой рассказ Пип. – И убежать в любое безопасное место. Знаем, надо было сразу к вам идти, чтоб подозрений лишних не было, но мы считали, что и так через неделю улетим... В общем, это и есть вся история.       Версия рыжего наемника о невиновности англичан строилась исключительно на куче идиотских совпадений, однако брату Афанасию она казалась более-менее соответствующей реальности. А уж некоторые подробности (о превращении сотрудника ДПС в оборотня, например) и вовсе окончательно убедили монаха, что одними волкодлаками проблемы не ограничатся.       - Значит, - Афанасий медленно кивнул. – Один из тех двоих – создатель армии вампиров, которая разрушила Лондон?       - Этот? – Пип указал в сторону, где на вершине пирамиды продолжал пафосно вещать Уолтер; Интегра, Юмие и Хайнкель курили, Виктория разглядывала ногти, Алукард, слушая речь, умилялся и ностальгировал, а Док мирно посапывал, прислонившись к стене. – Он самый. Последний из «Миллениума». В битвах не участвовал, так что знаний о нем – минимум. Зато второй, - наемник тяжело вздохнул, бросив взгляд на жену. – Перебежчик. Предал нас во время битвы – хотел стать вампиром и победить Алукарда. Мы думали, помер, а оно вон как... Что я предлагаю, - то наемника вновь стал уверенным и деловитым. – От этих ребят добра не жди. Чую, так просто они нас не отпустят. На всякий пожарный надо объединиться – вы за?       - Конечно! – с жаром выкрикнул Иван. Юноша с широко распахнутыми глазами слушал рассказ Пипа об организации, их жизни в Нижнем Мымрине и – в особенности – об Алукарде. – Супостатов наказывать – наше...       - Обожди, - попридержал послушника Афанасий. Иван осекся. – Правильные вещи говорите, Пип. Однако, - монах поставил арбалет на предохранителе вертикально и величественно положил сверху ладони. – Не пристало нам прежде времени сторону выбирать, если они ничего не прояснили. Но слова ваши мы запомним.       - Понял, - примирительно поднял руки Пип. – Конечно, не буду навязывать. Мы, если что, на вашей стороне. Наемник уже хотел подойти к Интегре (а еще лучше – без лишних вопросов взять ее за руку), как его окликнул Иван.       - Пип, подождите!       Капитан с удивлением развернулся.       - М? Чего, Иван?       - Я тут подумал, - с энтузиазмом начал послушник. – А хотите я за вас молитвы читать буду? О даровании детей и укреплении брака?       - Иван! – осуждающе одернул брат Афанасий.       - А что? Я просто увидел, им нужно, вот я и...       - Знаете что? – цокнул языком Пип, выйдя из недолгого оцепенения. – Я передумал. А читайте молитвы! Не откажусь! Особенно в последнее время они мне нужны, когда...       Пип не договорил. Все без исключения оторвались от своих занятий, пораженные внезапным изменением.       Уолтер наконец-то замолчал.       Алукард хотел было саркастично поинтересоваться «А чего так мало?», как дворецкий в свете прожектора вновь встал в драматическую позу.       - Но это еще не все!.. – произнес он громогласно.       По зданию колхоза пронесся раздраженный стон.       - О, прекрасно. Я уж испугалась, что свежую сигарету тушить придется, - пожала плечами Хайнкель.       - Угу, - кивнула Юмие. – Интегра, вы будете?..       На реакцию зала Уолтер не обратил никакого внимания.       - Это еще не все: теперь я перейду к самому важному. Я обращаюсь к вам... монахи!       Иван с Афанасием застыли.       Уолтер с гордостью вглядывался в лица насельников.       - Наверняка вы поражены тем, что я только что вам сообщил?       Смутное чувство дежавю накатило на Ивана: вернулось знакомое ощущение, будто он уснул на уроке в школе, а учительница, сурово постукивая указкой, интересуется, что она только что сказала.       Афанасий, напротив, был не настолько обескуражен.       - Не так поражены, как твоим появлением, отрок, - Ивану показалось, или тон наставника был не так уж и серьезен? – Но все же меня беспокоит, о чем ты говорил вначале – об опасности, которая грозит Нижнему Мымрино. Что это? Что вы о ней знаете?       - Знаем мы, к сожалению, совсем немного, - дворецкий слегка сбросил пафосный тон, присаживаясь на ящик и свесив с него ноги. Голос стал мягче и доверительнее. – Но точно уверены, что это дело рук «Хеллсинга».       Треск ломаемой в руках Интегры пачки сигарет разнесся по всему помещению.       Девушка разжала хватку. Помятый блок упал на пол.       - Да ты... Как ты смеешь, – леди Хеллсинг переходила на крик. – Чертов предатель... Если уж решил пойти против нас, так иди в открытую! А не пытайся расправиться чужими руками! Где твоя честь, Уолтер?! Осталась там, в разрушенном Лондоне?!       Бывший дворецкий повернулся к Интегре. Взгляд его был тяжелым и печальным.       - К чему разговоры о чести, миледи? Разве не вы, пытаясь вернуть Алукарду его прежнюю силу, поставили деревню под угрозу? Разве не вы использовали для этого опаснейший древний свиток?       Хайнкель в ужасе прижала руки ко рту.       Иван подавился воздухом.       Афанасий похолодел. Он подозревал, что дела плохи, но... Чтобы чернокнижие...       - Уже до клеветы опустился? – леди Хеллсинг взяла себя в руки. Ее тон не выражал ничего, кроме чистого презрения. – Я клянусь Британией и честью рода Хеллсингов, что о свитке слышу впервые.       - Что же это за свиток? – Афанасий все так же величественно стоял, сложив руки на арбалете, но спокойный голос стал напряженнее.       - Этого я точно сказать не могу, - дворецкий поправил очки; серые глаза скрыл отблеск линз. – Наши сведения очень скудны – приходилось тщательно скрываться, чтобы достать хоть крупицу информации... Но кое-что мы знаем и даже можем рассказать лично. Док... Док, ты опять?!       Мирно дремавший у стенки безумный гений встрепенулся и начал в замешательстве оглядываться. Затем зевнул и протер глаза.       - Ох, прости... На чем мы остановились?       - Уолтер рекламирует расценки твоих услуг как пластического хирурга, - оскалился Алукард во всю свою немаленькую челюсть.       - Правда?.. Стоп, что?! Дорнез, ты не обнаглел?! – Док гневно воззрился на Уолтера, пока тот, мысленно считая до десяти, представлял, как шинкует Алукарда нитями на ровные дольки.       - Пояснишь, что за свиток? И что за опасность в нем таится? – напомнил Афанасий, косо поглядывая на Короля Нежити с некотрым неодобрением.       - Значит, я проснулся вовремя, – ученый сложил пальцы домиком. – Начну сначала. Афанасий, вы же слышали о недавней Лондонской катастрофе?       - А как же. Все газеты писали о биотеррористах.       - Объяснение высосано из пальца, вам не кажется?       - Согласен. Обученным людям легко понять, что к чему. При чем же здесь чернокнижие?       - Связь самая прямая, - Док заговорил громко и твердо. – Я был ближайшим соратником главы «Миллениума» - Максимиллиана Монтаны. Будьте уверены: вся эта бойня, все кровопролитие – все было устроено с одной целью - для уничтожения вампира Алукарда.       - Только вы проиграли. – отрезала Интегра.       - Это так, - разочарованно вздохнул ученый. – Я рассчитывал, что мое гениальнейшее изобретение – унтер-офицер Шредингер, живой парадокс, мальчик-кот, обитающий Везде и Нигде, пока сам осознает себя, существо и несущество...       Уолтер громко прокашлялся.       - Простите, увлекся... Я рассчитывал, что Алукард вместе с кровью вберет в себя его свойства и исчезнет, но этого не произошло. Алукард не вернул себе своих слуг. Он остался один.       - Спасибо, Док, - Уолтер вновь повернулся к Афанасию. – Представьте: главная боевая единица организации – и умрет, стоит лишь раз вонзить серебро ему в сердце... Будь я главой «Хеллсинга», меня бы такое точно не устроило. Алукард вновь захохотал.       - Хорошего же ты обо мне мнения, Уолтер! Если думаешь, что оставшись один, я побегу спасаться, поджав хвост.       Дворецкий пропустил замечание мимо ушей.       - В такой ситуации я бы воспользовался каким-нибудь старинным артефактом ужасающей силы, чтобы вернуть себе души обратно ... Например, свитком, поднимающим на битву армию мертвецов.       Афанасий пораженно глядел на собеседников. Он знал только один артефакт, отличающийся подобными свойствами, и если он не ошибся в выводах... Странный блондин в очках был прав – волкодлаки здесь и рядом не тявкали.       - Какая наглая ложь, - громко заявила Интегра. - Только и делаете, что болтаете впустую - у вас нет никаких доказательств.       - Думайте, как считаете нужным, миледи. Однако вы, Афанасий, должны были заметить одну странность. Ваш послушник после встреч с Алукардом не стал чувствовать себя хуже? Я сейчас про реальное ухудшение, а не усталось от недосыпа. Головные боли, обмороки... По вашему взгляду видно – такое было. А вчера вечером, наблюдая за стенами монастыря, я заметил любопытную вещь: некто передает Ивану свиток, он громко его зачитывает, после чего падает на землю...       Виктория заметила, что на лице Алукарда на миг отразилось смятение. Или ей померещилось?       Афанасий медленно повернулся к Ивану.       - Ты что натворил, демон?..       Юноша сбивчиво затараторил:       - Это не то, брат Афанасий! Алукард здесь ни при чем! Я и правда читал свиток, но не думал... Не думал, что он такой ужасный! Его не Алукард принес, там была девушка в капюшоне!       - Девушка? – с наигранным любопытством произес Уолтер. – Хм, так я ошибся – это был не Алукард... Впрочем, ничто не мешало ему обратиться девушкой. Или подключить свою преданную ученицу. Для большей конспирации.       Виктория в изумлении аж дар речи потеряла.       - Не, это не она, - уверенно махнул рукой Иван. – У той груди не... Выглядела она по-другому. И вообще сказала, что прочитав его, я стану самым сильным охотником... Алукард совсем не виноват!       - Тихо, - брат Афанасий говорил негромко, но внутреннее напряжение почти достигло предела. – Забыл, что верю я тебе уже меньше? Особенно когда ты эту нежить выгораживаешь. Ты хоть представляешь, что ты натворил, Иван? Что ты с собой натворил?..       - Он говорит правду, - внезапно без тени веселья заявил Алукард. – Если Иван и причастен к чернокнижию, то я не имею к этому никакого отношения. А вот такая осведомленность о свитке, его силе, наших тренировках... – носферату издевательски усмехнулся бывшему напарнику. – Тучи пафоса заслонили бревно в глазу?       Уолтер ответил такой же ухмылкой.       - После встречи с тобой у послушника упадок сил и обмороки. Не то чтобы это было необычной реакцией на тебя, но... Ты все еще будешь отрицать свою причастность к привязке мальчишки? И все это – ради новой армии подчиненных душ?       Уолтер встал на ноги и гордо выпрямился. Теперь он снова глядел через весь зал на Афанасия.       - Послушайте. Хоть сведений у нас и мало, но мы знаем, что эти люди подвергли опасности деревню, втянули вашего послушника в игры с чернокнижием. Кто знает, остановится ли это чудовище на той армии, которую позволяет контролировать свиток? Или с новыми силами опустошат еще и монастырь? А может быть... всю деревню?       Афанасий с мрачным видом размышлял.       - Что вы хотите?       - Предложить свою помощь. Мы поможем вам уничтожить преступников. Хоть прямо сейчас.       В полной тишине все взоры были прикованы к Афанасию. Монах, подобно вытесанной из камня статуе, не шевелился и размышлял. Минуты тянулись, как часы. Иван хотел еще раз закричать, что это ошибка, Хайнкель сделала нетвердый шаг вперед...       Наконец Афанасий поднял голову. Он глядел на Уолтера с Доком напряженно, но несомненно твердо. Те, внешне спокойные и невозмутимые, выжидали.       - Мда... И с той, и с другой стороны помочь хотят. Да вот беда: всяк другого во всех грехах обвинить спешит. Но не приму я помощь вашу.       По зданию колхоза пронесся вздох облегчения – а Иван так вообще был готов прыгать от радости!       Уолтер такому повороту явно рад не был.       - Подумайте хорошо. Такого шанса вам может и не...       - Я подумал достаточно хорошо, - грозно перебил Афанасий. – И решил, что ваши слова далеки от правды.       Монах кивнул головой в сторону Пипа.       - Я знаю этого человека с самого его детства, а его мать Ирину Гринько – и того дольше. И более чем уверен, что в такой семье предатель и душегуб не вырастет. Нет, деревню этот парень под угрозу не поставит.       Пип скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Уолтера.       - Последние несколько лет он провел за границей. Его жена – глава протестантской организации. Как вы можете доверять ему?       - А как я могу доверять вам? – Афанасий коротко ухмыльнулся и покачал головой. – Говорите, следили за Хеллсингами, знали все их коварные планы... А обращаетесь к нам только сейчас. Я не ошибся: послание о вампирах – это ваших рук дело?       - Да, - хмуро кивнул Док. – Сегодня они собрались улетать, мы не могли допустить...       - Ага. А чего же раньше не пришли, коли знали и про свиток, и про Ивана, и про планы злодейские?       Дворецкий с ученым молчали.       - Вот. Да и невинную кровь проливать – греха хуже не придумаешь. Такие дела разом не решаются. Надобно суд справедливый провести и воздать всем по их вине. А лишней крови, - Афанасий демонстративно отвел арбалет в сторону. – Мы не допустим.

***

      В здании бывшего колхоза «Путь Ильича» было тихо.       Уолтер стоял на верщине пирамиды ящиков в свете прожектора, заложив руки за спину и свесив голову.       - Уолтер?       Дворецкий переглянулся с Доком. Тот вскинул бровь и посмотрел в ответ с явно вопросительным выражением. Но похоже это было не на «Ну? Что дальше?», а на «Ты продолжишь, или я сам?».       Всякие эмоции вновь пропали с лица Уолтера.       - Что ж. В таком случае нам ничего не остается, кроме как расправиться с «Хеллсингом» самим. А заодно и с вами.       - Так я и думал, - тяжело вздохнул Афанасий и наконец взял арбалет в руки, сняв его с предохранителя. – И мы готовы принять вызов.       Иван со звоном вытащил два штыка.       Афанасий с Пипом переглянулись. Монах коротко кивнул – Пип показал кулак с оттопыренным большим пальцем и махнул рукой Интегре. Та увидала сигнал и передала его Хайнкель, Юмие и Виктории. Девушки, двигаясь ближе к наемнику и Афанасию, начали перестраиваться : католички заняли средние позиции, Виктория приблизилась к Интегре...       - Серас, - обратилась к вампирше хозяйка. – Иди вперед.       Дракулина в изумлении округлила глаза. Из-за нее леди Хеллсинг уже навредили, нельзя допустить, чтобы это произошло еще раз!       - Но хозяйка, ваши раны...       - Иди, - Интегра доверительно и даже тепло кивнула. – От тебя там будет больше толку. Не беспокойся за меня – Пип меня прикроет. Вперед. Я на тебя рассчитываю.       Виктория нервно сглотнула и перешла в переднюю линию, к Афанасию и Ивану.       Теперь Алукард практически в одиночку стоял перед двумя врагами – остальная группа встала позади него, освободив достаточно пространства.       Уолтер продолжал.       - Мы пришли с одной целью – убить Алукарда...       - Надо же, какие оригинальные! – издевательски вставил Король Нежити.       - ...И мы от нее не отступимся. А сейчас...       - Кхм, - прокашлялся Док; Уолтер немедленно замолк. – Не забыл? Нужно еще кое-что сделать.       - Еще кое-что? А убийство восьмерых и уничтожение целой организации – это так, программа минимум? – отозвался Пип.       - Есть еще кое-что, - Док сложил пальцы домиком. – Уолтер не сказал об этом. Мне нужен образец ДНК вампира, - янтарные глаза фанатично заблестели. – Это откроет столько возможностей для Науки и Прогресса! А чего уж говорить о совершенных открытиях...       Уолтер слушал это прикрыв глаза. Ни один мускул не дрогнул на его лице.       - Весь твой прогресс мы уже видели в Лондоне, - заявила Интегра. – Более издевательского описания для ада и не подберешь. А теперь...       Интегра гордо выпрямилась, невзирая на тупую боль в лодыжке. Бензопила твердо покоилась в ее руках, словно не весила почти ничего, как будто не было изматывающего сражения с оборотнем да дикой гонки по лесу прочь от монахов...       - Решили бросить нам вызов – получайте. Рада была повидаться, Уолтер. И прощай. Алукард!       - Да, хозяйка? - живо откликнулся вампир. Король Нежити весь пребывалв предвкушении битвы: ауру мощи и силы стоявшая далеко Виктория ощущала почти физически; эффектным движением из-под плаща появились пистолеты...       - Уничтожь цель, - коротко приказала Интегра.       - Будет сделано, госпожа.       Алукард стоял неподвижно перед Уолтером на вершине пирамиды. Легкое движение рукой – и за спиной дворецкого волной разлетелись серебряные нити, переливаясь голубыми отблесками в свете прожектора. Несмотря на то, что Уолтер находился на несколько метров выше, Алукард не уступал ему в пафосе: ощущение величия, исходящее от него, распростанялось по залу...       Король Нежити насмешливо всмотрелся в серые глаза противника. Такую битву грех оставлять без вступительной фразы.       - Интегра и Виктория... Замечательные девушки, не так ли? Моя дорогая хозяйка и моя любимая слуга. Теперь они только мои. Для тебя они навсегда...       - Чего?! Что значит обе «только твои»?!       Торжество момента нарушил гневный вопль Пипа, раздавшийся из центра группировки.       - «Только твои»?! То есть у тебя с ним все-таки что-то было?!       Здесь уж не выдержала Интегра. Яростно взмахнув бензопилой (Хайнкель, матерясь, рефлекторно пригнулась, закрывая голову), она повернулась к мужу:       - Да как же вы меня достали! Я устала повторять – не было у меня с ним ничего! Ты издеваешься?! Он же страшный, как жизнь моя!       Алукард был уязвлен до глубины души.       - Кто страшный?! Это я-то страшный?!       - Ага. А еще импотент, - полушепотом добавила Юмие, надеясь, что никто, кроме Хайнкель ее не услышит, но...       - Что?! Да как вы..! Ничего, сейчас я вам всем докажу! – весь женский состав (а также половина мужского) осел, представив, как именно вампир собирается доказывать... Но все оказалось гораздо прозаичнее. – Виктория! А ну подтверди, что это не так!       - Что?! - вампирша вспыхнула. – Мне что, все в подробностях изложить?! Не буду!       - Это она говорит, чтоб ты не расстроился , а на самом деле ты импотент! – подлила масла в огонь развеселившаяся Юмие.       «Хеллсинг» и католички потонули в словесных перепалках. Иван хотел было сунуться всех успокаивать со штыком наперевес, но Афанасий сдержал его, велев не вмешиваться; ругань все не прекращалась...       За этой картиной с высоты нескольких метров с интересом следили Уолтер с Доком.       - Слушай, Уолтер, - обратился к дворецкому ученый. Бывший оперативник «Хеллсинга» уже в который раз переживал крушение пафосного момента, и Док как человек, проживший бок о бок с ним два месяца, начинал всерьез беспокоиться за душевное здоровье компаньона. – Кажется, они и сами неплохо справляются.       - Вижу, - поджав губы, ответил дворецкий. – Но нужно знать наверняка.       - Значит, действуем по плану?       - Точно. Приступай.

***

      Спор между Хеллсингами, вампирами, монахами и монашками не прекращался. Афанасий уже подумал, что в порыве Ивана сунуться со штыками была доля здравого смысла, как...       Алукард и все остальные оказались разделены огромной волнующейся сетью-решеткой из сверкающих нитей, перегородившей помещение поперек.       Все, за исключением Короля Нежити, оказались в неосвещенной части здания – только неяркий свет голубоватых нитей давал хоть какую-то видимость.       Интегра, не сдержавшись, пораженно выдохнула – в бытность Уолтера ее дворецким она не видела ничего подобного. Он и впрямь обладал такой силой в молодости?..       Под потолком зажегся рассеянный свет прожектора.       Снаружи здание колхоза смотрелось весьма немаленьким, изнутри же – оказалось гораздо больше. Старые обшарпанные стены уходили далеко назад. Редкие деревянные колонны поддерживали крышу, под потолком через всю длину помещения проходил узкий мостик. Вдоль стен расположилось множество больших деревянных ящиков.       Из которых доносились странные звуки, похожие на вой и рычание.       Не успели леди Хеллсинг с Викторией синхронно произнести «Только не опять!», как деревянные ящики стали с треском ломаться изнутри. Сквозь проломленные дыры высунулись лапы, узкие морды с горящим алым глазами...       - Да это же волкодлаки! – ахнул Иван. – Те, что на Тихона напали!       Звери, морща носы и прижимая уши, с рычанием и треском ломаемой древесины вылезли из ящиков. Полтора десятка пар красных глаз уставились на заботливо предоставленную им добычу.       Волки разделились, началось окружение...       Интегра глубоко вздохнула.       Кажется, она начала даже привыкать.       Нажатие на рычаг бензопилы - волки, взревев, скопом ринулись в атаку.

***

      Лишь сияющая сеть, повисшая между ним самим и остальными, заставила Алукарда отвлечься от препирательства.       - Теперь нам не помешают.       Изогнув пальцы правой руки, Уолтер удерживал сеть натянутой, особо при этом не утруждаясь. Нити слегка вибрировали от напряжения. Дворецкий величественно смотрел на своего противника – вечно ухмыляющегося, едкого пересмешника, Короля Нежити и Царя Немертвых. Еще немного – и от громогласных титулов останется только память. Алукард будет побежден. Им, Уолтером, Ангелом Смерти...       - Ревматизм замучил?       Насмешливый голос вампира выдернул Уолтера из мира фантазий.       - Не понял?       Алукард, неторопливо проходя с пистолетами наготове, усмехнулся. Даже учитывая, что дворецкий находился несколькими метрами выше, ощущение, будто вампир глядит на него сверху вниз, не исчезало.       - Почему же ты решился на это? Что тебя подтолкнуло на предательство, Уолтер? Никогда бы не подумал, что ты предашь нас ради пластической операции. Может, это гордыня? Или зависть? Или донимающий ревматизм?       В своем репертуаре.       Уолтер усмехнулся в ответ, сделав вид, что пропустил колкость мимо ушей.       - Как вам в деревне?       - Ведем активный образ жизни. В основном из-за тебя.       - Не благодари.       Алукард остановился, прислушиваясь к звукам по другую сторону сети. Треск, рычание, автоматная очередь вперемешку с матами – началась битва. Симфония учащенных адреналином сердцебиений отдавалась в ушах. Первая пролитая кровь вскружила голову, словно он, Алукард, был не Царем Немертвых, а сущим новообращенным мальчишкой, только что познавшим бой...       Нет.       Все правильно.       Слишком долго его сдерживали. Конспирация всю неделю, затем КПЗ и подвал... Слишком долго не давали ему развернуться!       Ничего – скоро он это исправит.       - Ты всегда был проницателным, Уолтер. Подчиненных душ у меня больше не осталось, - обманчиво-расслабленная поза резко контрастировала с усилившейся аурой. Змеящиеся угольно-черные пряди, безумный оскал, в глазах – бездна ада... Зверь, собранный для прыжка. – Поздравляю, ты будешь первым.       Уолтер приподнял брови.       - И это все? Не будет пространных речей о предательстве, жизни и смерти? Ты изменился сильнее, чем я.       - В кои-то веки с меня достаточно пространных речей и промедлений, - вампир еще не двинулся, но азарт битвы уже вовсю клокотал в его крови. – Надеюсь, ты достаточно наигрался с жизнью и смертью – детям нельзя трогать взрослые игрушки.       Воздух зазвенел от напряжения.       Прогремели выстрелы из «Шакала».       Дворецкий не повел и бровью - рефлексы в новом теле работали на отлично. Пули летели словно в замедленной съемке. Легко взмахнуть рукой и тут же сжать кулак – плотные щиты-решетки отразили пули – они взорвались на месте, не долетев до цели. Слишком просто – он даже с места не...       Алукард черно-алым коршуном взмыл под потолок, пикируя на дворецкого с выставленной вперед пронзающей дланью. Уолтер взмахнул правой рукой – огромная сеть стянулась у него над головой, грозив, словно клетка, сомкнуться вокруг Птицы Гермеса.       Вампир дематериализовался.       Уолтера окутал темный, утробно смеющийся туман. Черно-алое марево заслонило обзор, нити прошлись сквозь него, не причинив вампиру вреда, и сомкнулись наверху...       Идеально разрезанный на несколько частей прожектор тракториста Василия рухнул вниз.       Дворецкий взмыл, стремясь в один прыжок достичь противоположной стены. Грохот за спиной возвестил о разрушении всей пирамиды под обломками. Дворецкий извернулся в полете – и вовремя: звук выстрелов потонул в общем грохоте; щиты снова пришли на помощь. Пули взорвались в дюймах от лица.       Уолтер плавно приземлился на одно колено, окружив себя нитями, движущимися словно по невидимой сфере вокруг него, – и поднял голову.       Сухая древесина поломанных ящиков моментально вспыхнула – огонь поднялся чуть ли не до крыши: сквозь окна валил густой дым. Перед объятым пламенем постаментом возвышался Алукард.       Алый викторианский плащ исчез – двухметровую, неестественно худую фигуру вампира облегало темное облачение с многочисленными тугими ремнями. Теперь Король Нежити не скалился. Он хохотал во весь голос, во все свое зараженное азартом несущество.       - Давай же! – Алукард повернул ладонь тыльной стороной к противнику, другой рукой схватившись за запястье. Печати Кромвеля на перчатках засияли алым. – Нападай, Ангел Смерти! Наша игра только началась! Борись! Покажи, насколько далеко ты готов зайти в своей жадности!       - Как скажешь.       Большего ему и не требовалось.

***

      Алые сполохи энергетического щита Виктории, сверкание серпа Юмие, свист рассекающих воздух арбалетных болтов Афанасия, гром выстрелов из пистолетов Хайнкель и автомата Пипа, треск ломающейся древесины, вспарывание шкуры бензопилой, яростный рык волков, вспышки серебряных нитей (решетка за ненадобностью исчезла), хохот разошедшегося Алукарда – битва вспыхнула ярким костром. Виктория, взяв на себя пятерых волков, с переменным успехом закрывала обоих хозяев от их когтей и челюстей. Юмие и Хайнкель бок о бок сражались против двух зверей.       На правом фланге держал оборону брат Афанасий. Монах, сражаясь твердо и упрямо, сдерживал сразу троих волков: одному из них он арбалетным болтом пробил грудь в области сердца. Зверь и не думал падать замертво. Догадки Афанасия подвердились – животные были оживленными мертвецами, остановить их можно, только повредив голову. Натиск успешно сдерживался. Арбалет сменился на огромную булаву, которой монах орудовал, словно пушинкой – одному волку проехался по лапам, заставив того хромать, второго припечатал к полу, опустив оружие прямо на хребет – звери вновь кидались в атаку, несмотря на раздробленные кости и выгнутые под неестественным углом конечности.       Двое волков кинулись разом – монах выстрелил из арбалета, попав в голову (тот немедленно вспыхнул пламенем – все, как говорили дозорные), от второго сумел увернуться. Смрадная челюсть щелкнула у виска...       - Брат Афанасий, держитесь!       На ловкого волкодлака бросился Иван. Монах, вспомнив о способностях юноши ломать себе ноги на ровном месте, хотел крикнуть, чтоб тот убирался, но оставшийся волк отвлек его. Когда Афанасий, серьезно ранив противника, обернулся, то так и застыл от изумления.       Его послушник успешно атаковал волка: наносил штыками удары, оставляя кровавые полосы на боках, уворачивался от выпадов. С раскрытой пастью волк прыгнул на Ивана – юноша, сложив штыки крест-накрест и прошептав несколько слов, создал щит...       Афанасий никогда не видел настолько мощного Покрова Пресвятой Богородицы в столь юном возрасте.       Зверь, напоровшись на защиту, отпрянул, рыча от боли, и хотел снова кинуться на послушника. Иван, резко двигаясь зигзагами, поднырнул под дезориентированного оборотня и вонзил оба штыка ему в нижнюю челюсть. Лезвия вошли в голову – только послушник выдернул их, волк вспыхнул ярким пламенем.       Темная на фоне огня фигура Ивана радостно повернулась к Афанасию.       - А вы думали, я у Алукарда на тренировках баклуши бил? То-то же! Я еще и не так...       Монах, замахнувшись булавой, бросился на юношу... и одним ударом зашвырнул в стену раненого волка, зашедшего со спины.       Иван даже толком не понял, что произошло – только и глядел на Афанасия, хлопая глазами.       Монах, оглядев результаты тренировок, - пламя от убитого Иваном волкодлака достигало высоты в рост монаха – довольно кивнул.       - Вижу, что баклуши не бил, но ушами еще хлопаешь. Вперед, Иван – много еще тварей осталось.       И наставник с послушником направились к отряхивающемуся от падения и удара волку, зверю, гораздо более разозленному и свирепому, чем раньше.

***

      Юмие исступленно сражалась против громадной зверюги, раза в два больше, чем остальные монстры. Простая в использовании кусаригама пришлась кстати – мгновенно убить волков не получалось, однако опутать им лапы, пройтись по бокам и спине серпом, применить цепь как намордник – лучшего оружия и не придумаешь.       Монашка спрыгнула со спины волкодлака, кувыркнулась в воздухе и приземлилась, готовая отразить новый атаку. Но волк, дезориентированный от ударов серпа и груза, не спешил нападать, давая возможность на передышку.       - Юмие!       К берсерку бежала Хайнкель. Рукав на водолазке разорван, но выглядела подруга довольно сносно – на теле не было ран – разве что чересчур, для Юмие, нервно.       - Вовремя ты, Хани. Валим отсюда.       - Юми, надо убить их!       - Хеллсингов?       - Нет, других!       - Если прикончим ортодоксов, шпионки из нас выйдут хреновые.       - Да не их! Предателя с профессором!       Японка в изумлении уставилась Хайнкель.       - Хани, ты чего? Это не наша война, им нужны Хеллсинги! За еретиков сдохнуть – это... Берегись!       Без слов, повинуясь одной мысли на двоих, Юмие и Хайнкель стали спиной друг к другу. Синхронный поворот, взмах цепью с грузом, выстрел из обоих пистолетов – и нападвшие волки вновь сметены в стороны.       Монашки обернулись – теперь одна стояла на месте другой.       - Хайнкель, надо валить! Миссия...       - Да знаю я! Но если мы сейчас уйдем, они найдут нас и убьют! – взволнованно зашептала австрийка.       - С чего ты...       - Долгая история. Просто доверься мне. Видишь, вон там?       Хайнкель указала на узкий мостик под крышей, проходивший по длине всего здания. От пола до него вела лестница у стенки, которую сейчас очень удачно перегораживала парочка волкодлаков. Прямо над ними, облокотившись о перила, стоял и смотрел на сражение Док.       Абсолютно безоружный.       Он же стоял рядом с Уолтером. Как он оказался там?..       - Видишь? У него пульт. Он наверняка управляет этими трупами, а может, ловушками и похлеще. Убьем его – накроется вся нежить.       Юмие недоверчиво глядела на подругу.       После бойни и того, как они найдут Стефано Альдини, надо бы разузнать, что она скрывает.

***

      С узкого мостика под крышей Док наблюдал за развернувшимся внизу сражением. Благодаря хорошему обзору в голову пришла мысль подирижировать – ученый с горькой усмешкой отмел ее. Его создания не так хороши, как могли бы быть, но все же достаточно смертоносны...       Боковое зрение – темная фигура рядом.       Ученый метнулся в сторону. В перила, где только что лежали его ладони, врезался окровавленный серп на длинной цепи. Цепь резко стянулась – серп на лету схватила темноволосая монашка в местами темно-алом от еще свежей крови врагов облачении.       Юмие хищно улыбалась, обманчиво-расслабленно вертя увесистый грузик на другом конце цепи.       - Ворон считаешь, трупокоп?       Док в ответ оглядел ее с головы до ног и оскалился в ответ.       - Мои зверьки были с вами неласковы? Вот доса...       Замах цепью – монашка едва не размозжила ученому череп – груз прошел у того под носом.       - Захлопнись, еретик, - Юмие медленно, мелкими шагами подходила к Доку. Груз мерно раскачивался на цепи, словно гипнотизирующий маятник. – Думал, здесь тебя не достать? Гений, хах! Жалкая пародия на Франкенштейна – возвел в культ резку мертвой плоти...       - Юмие! – позади японки, сбоку на деревянной балке стояла взволнованная Хайнкель, наведя на Дока оба пистолета. – Хватит болтать, прикончи его уже один раз!       - Да сейчас! – японка раздраженно закатила глаза. – Не гони меня, Хайнкель!       - Буду гнать! Чего ты с ним играешься?!       - Ваша напарница нервничает, - Док выдержал паузу. – Интересно, почему же?       - Да права она. Слишком много внимания тебе, падаль, - монашка метнула серп в ученого.       Юмие атаковала стремительно. Удары лились градом – противник едва успевал уворачиваться от серпа и груза, перепрыгнул цепь, пущенную обвить его ноги. А что будет, когда она перестанет сражаться не в полную силу...       - Посмел ставить себя на место Господа? Ну так сдохни, погань!       Пули Хайнкель свистели рядом, едва не попадая в цель, перила и деревянный мостик крошились под ударами серпа и груза.       Док наткнулся спиной на что-то твердое – и обнаружил себя у стены.       Юмие, сверкая алыми глазами хищника, метнула серп. Он угодил ученому в ключицу, глубоко врезавшись в плоть. Юмие с силой выдернула серп – одежда стремительно пропитывалась кровью из глубокой рваной раны – замахиваясь для следующего удара, как...       Рана немедленно затянулась, не оставив на коже и следа.       Монашка в изумлении уставилась на Дока. Тот стоял, надменно скалясь, прижатый к стене между двумя небольшими оконцами, и не думал шевелиться или бежать. Юмие была готова поклясться, что даже капель пота на его лбу не видит.       - Что за черт? Какого...       - Видишь ли, - ученый раскинул руки, нажимая на кнопку пульта. – Иногда резка мертвой плоти приводит к впечатляющим результатам. Как и пересчет ворон.       Юмие краем глаза уловила движение за окнами. Солнце давно село, наступила непроглядная зимняя ночь. Темень внезапно сгустилась, приближаясь к окнам...       Под звон разбитых стекол стая мертвых черных воронов ворвалась в здание и кинулась на монашку.       - Ах ты, тварь!.. – яростный вопль Юмие потонул в шелесте черных, местами лишенных плоти крыльев. Птицы, каркая и толкаясьв воздухе, принялись клевать католичку, рвать волосы и одежду когтями – белые мертвые глаза сразу же находили цель. Стая все не кончалась: она продолжала набиваться через два оконца по обе стороны от раскинувшего руки Дока – вокруг Юмие кружила туча черных птиц, заклевывая, царапая и раздирая ее со всех сторон...       - Юмие! – Хайнкель принялась вести огонь по бесчисленным воронам, силясь не попасть в подругу – несколько темных тушек упали из тучи на мостик и на пол – но большинство пуль угодило не в голову: едва ли это уменьшило мертвую стаю.       - Богохульская ты падаль!!! – Юмие рычала, яростно отбиваясь серпом. Способности и шестое чувство берсерка позволяли ей вести бой с закрытыми глазами – черта с два она позволит проклятой трупной нечисти их выклевать! – из-под одеяния был выхвачен короткий клинок-вакидзаси. Юмие вертелась, словно юла, кроша вокруг себя воронов: мостик около нее и пол под ней были усыпаны телами заново убитых и разрубленных птиц. Но огромная туча с адскими звуками по-прежнему кружила вокруг, выдергивая клоки волос, разрывая острыми когтями одежду и плоть...       Темноволосая монахиня и мертвые вороны слились в единый черно-багровый вихрь.

***

      - Иван, поберегись!       Послушник нырнул за колонну – челюсть волкодлака сомкнулась на дереве вместо горла юноши.       Безумие разрасталось. Запах паленого мяса и дым щипали глаза. С вновь убитых волков пламя перекинулось на ящики, а оттуда грозилось перейти и на деревянные опорные конструкции. Дым выходил через окна под крышей, но сражаясь рядом, сложно было не задохнуться и не обжечься.       Волк, которого Афанасий отшвырнул в стену, даже не думал сдаваться. Уступая остальным в размерах, он двигался быстрее и ловчее. Появился еще один зверь – видимо, перебежал со стороны Хеллсингов и их вампирши, не сумев преодолеть ее защиту.       Иван переключился на прибывшего зверя. От долгой схватки мышцы начинали уставать, реакция замедлялась. Ничего, он покажет этим супостатам, даже обессиленный, он будет...       Острая боль пронзила тело.       Иван упал на пол от раздирающей боли в голове. Ощущения схожи с утренними, только во сто крат сильнее: это уже не мигрень, это чертов раскаленный меч внутри черепа!       - ИВАН!       Алые глаза перед носом.       Юноша выставил левую руку вперед – челюсть сомкнулась, безжалостно прокусывая толстый рукав куртки.       Штык полоснул волка по боку – на тычок сквозь шкуру и мышцы сил не хватило. Животное инстинктивно отпрянуло. За короткую передышку Иван сквозь отсутпающий приступ осмотрел руку. Все хорошо, кожа не прокушена; кости тоже в порядке, задета только ткань...       Зверь, скалясь, приближался к Ивану. Хвост бил по бокам. Послушник медленно отступал к следующей колонне.       - Иван! – Афанасий серией ударов пытался загнать своего волка ближе к огню. – Чего с тобой?!       - Все прекрасно, брат Афанасий! – юноша уверенно улыбался, хоть голову еще сверлили отголоски боли, а руки, удерживая штыки, дрожали от напряжения. – Я справлюсь!       - Остановись, там...       Волк зашел с боку и прыгнул на Ивана.       Юноша отступил, сложив штыки для щита... и взмыл в воздух, подвешенный за ногу веревкой на одной из деревянных балок.

***

      С начала сражения противников у Пипа, Интегры и Виктории поубавилось. Трое волков догорали в дальнем углу, четвертый, оставив попытки победить дракулину, сдерживающую еще двоих, ушел сам. После того как леди Хеллсинг на пару с Викторией прикончила одного волка уже отработанным способом, передвигаться быстро девушка уже не могла – чуть зажившая рана на щиколотке открылась, бинт насквозь пропитался кровью. Пип с Интегрой забрались на три высоких, лежащих друг на друге ящика и держали оборону там. Наемник вел огонь из АК-74, но чувствовал, что скоро придется применять автомат как холодное оружие: магазин не резиновый, а чертовы твари двигались слишком быстро, чтобы прицелиться точно в голову...       Трое волков кружились около их с Интегрой пристанища. Наемник расходовал патроны редко и осмотрительно – волки, осмелев, запрыгнули на первый ярус ящиков; еще два прыжка – и они смогут достать цель. Пип снял одного в прыжке (приходилось быть осторожным и не убивать их вблизи ящиков, чтоб те не вспыхнули), два других понеслись дальше.       - Я устраню их! – Интегра занесла бензопилу.       - Не здесь! Все загорится!       Пип начал вести огонь по лапам зверей: те инстинктивно отступили.       - Шикарно. Они к нам не подберутся. Сейчас я сгоню их вниз, и...       Поняв, что дальше лап стрелять не собираются, волки бросились на Хеллсингов.       Интегра замахнулась. Делать нечего, надо прикончить их сейчас, даже рискуя устроить пожар...       Рыжая коса мелькнула перед взором. Удар прикладом – Пип вместе с двумя волками полетел вниз.       - Пип!       Интегра кинулась вниз на помощь, но, наступив на больную ногу, яростно пропустила воздух сквозь зубы и опустилась. Чертов оборотень...       Наемник, хоть и порядочно приложившись хребтом об пол и ящики, кувыркнулся и поднялся почти мгновенно. Волки сориентировались не сразу: того, что стоял дальше от ящиков и Интегры, Пип моментально застрелил. Второй сомкнул пасть на вовремя подставленном автомате. Пип повалился на землю. Зубы клацнули над горлом...       Волк отлетел в сторону от Пипа под ударом пильной шины.       Наемник вскинулся.       Перед животным, тяжело дыша и включая дрожащими руками бензопилу, стояла Интегра. Коса спуталась, но взор горел; занося инструмент для последнего удара твари, покусившейся на ее мужа, девушка, прихрамывая, приблизилась к волку...       Что-то в насосе затрещало.       Цепь стала двигаться медленнее... и остановилась совсем.       О том, что топливо может закончиться, Интегра как-то запамятовала.       За волком дело долго не стояло – убедившись, что цель беззащитна, тот бросился на девушку.       Интегра выставила шину с цепью на манер меча для защиты - сишком медленно, она не успеет...       Рывок за талию. Сильная рука прижала ее к телу, закрывая от зверя. Звуки автоматной очереди... Вспыхнул огонь высотой в ее рост.       Опасность миновала.       Одной рукой Пип прижимал жену к себе, второй держал автомат с почти пустым магазином. Интегра из-за его плеча смотрела на горящее в пламени тело волка, только что чуть ее не убившего. Новых зверей не прибывало – все равно нужно забраться обратно на ящики... Однако Пип не спешил ее отпускать.       - Нашел время, - это должно было прозвучать раздраженно, но голос вышел скорее бесцветным. Свободной от бензопилы рукой девушка сжала рубашку на спине Пипа.       - И тебе спасибо, что жизнь спасла, любимая, - беззлобно усмехнулся тот.       - Столько патронов...       - Согласен, хватило бы и пары. Сорвался. Идиот.       Интегра втянула воздух. От них обоих пахло паленым, порохом и кровью.       - Выберемся – устроим себе отдых от такого отдыха.       Пип хохотнул, проведя ладонью по ее волосам.       Огонь занимал почти весь обзор, но Интегра смогла заметить – у дальней стены вдруг что-то закопошилось.       - Пип?..       Наемник обернулся. Его лицо исказилось.       - Да когда ж вы все передОхнете-то, а?!       Из уцелевших ящиков у дальней стены помещения серым морем выползала стая оборванных красноглазых крыс.

***

      Сначала это было занятно.       Потом стало увлекательно.       А сейчас...       Это чертовски, до дрожи, до адского пламени в глазах и сумасшедшего хохота, весело!       Алукард был безумно рад. Безумно рад этому престарелому мальчишке, режущим нитям, рвущим на куски его тело, разносящим к чертям здание. Рад острой боли и соленой крови, сочащейся из его ран. И пусть в конце, наигравшись вдоволь, он прикончит дворецкого, сейчас ему потрясающе, чертовски, до умопомрачения весело!       Битва между ними была в самом разгаре. Вампир знал – мальчишка сдерживается, приберегая главный удар напоследок. Что ж, пусть будет, как он хочет – Алукард только подыграет этому танцу!       Сила противника потрясала. Уолтер мог, опутав ногу вапира нитями, проехаться им по стене, полу, крыше, сокрушая балки и перекрытия – те с грохом обрушались, поднимая в воздух клубы пыли.       Обернувшись для очередной атаки, Уолтер замер. Облако пыли от упавших перекрытий рассеялось, но никого не было. Алукард исчез.       Дворецкий заозирался и моментально поднялся на обломок уцелевшего перекрытия под крышей. С вампира станется атаковать снизу, высунув руку с пистолетом из пола; и хоть этот прием для Короля Нежити был недостаточно пафосным типичным, быть побежденным таким идиотским способом Уолтеру не хотелось.       Напряженно всматриваясь, дворецкий вновь окружил себя «сферой». Черт возьми, стоило наложить ограничения на пол. Если Алукард тайно переберется помогать остальным, это порушит...       Вибрация готовых для нападения и защиты нитей предупредила Уолтера раньше, чем тот услышал насмешливое «Обыскался?».       Алукард слишком близко – нити не успели набрать скорость и ударить: вампир без труда перехватил их, паря в воздухе. Третий раз в жизни Уолтера противник сумел перехватить его нити и удерживать их. На пальцах Алукарда выступили капли крови, вместо сосредоточенности вервольфа на лице – безумный оскал.       - Еще не надоело прятаться? – мышцы сводило от напряжения – в грубой физической силе Алукард его многократно превосходил. – Хвастал же, что прикончишь меня одним ударом. Давно выгуливал Адскую Гончую?       - Не будь глупцом, - мутные от азарта алые глаза сверкнули из-под змеящихся прядей. – Хозяйка порядочно ограничивала меня в веселье. Гончую тебе не составит труда нашинковать – скука смертная, а не развлечение.       Уолтер усмехнулся, кивком откидывая прядь со вспотевшего лба. Хорошо, что у вампира нет упора...       - Кстати о хозяйке и выборе супруга. Лорд Хеллсинг бы...       - Лорд Хеллсинг сдружился бы и на второй день замужества дочери прошелся бы с зятем по всем пабам Лондона, - перебил Алукард под недобрый взгляд дворецкого. Он направил взор в сторону других сражающихся: пламя и дым загораживали обзор, но не были помехой для вампирского зрения. Легкая усмешка. – Надо же, нашли время для объятий посреди катастрофы. Хозяин правильным путем идет...       Следующая картина, что он увидел, заставила Алукарда помрачнеть, а усмешку померкнуть.       У другой стены с волками бились Иван и брат Афанасий. Сейчас, правда, бился только Афанасий – Иван же, яростно размахивая штыками, висел подвешенный за ногу к деревянной балке, раскачиваясь и умудряясь отбиваться от волков, кружащихся внизу и норовящих оттяпать послушнику полголовы в прыжке.       - Плохи дела у твоего фаната, - саркастично щелкнул языком Уолтер, а затем закричал, обращаясь в пространство. – Видишь, Док! Я говорил, такая ловушка пригодится! А ты: да какой идиот в такое попадется!..       - Признаю, был неправ.       Насмешливый голос невозможно было отследить: казалось, он исходит со всех сторон.       Ситуация ухудшалась. Пип с Интегрой больше не имели возможности спокойно стоять – из дальнего угла надвигалась серая стая красноглазых крыс: чета Хеллсингов вновь забралась на ящики, где Пип орудовал то штык-ножом, то прикладом, расшвыривая по пять крыс за один удар. Несмотря на боль в ноге Интегра действовала не менее эффективно: при виде грызунов девушка ощутила прилив сил и сейчас яростно раскидывала крыс в разные стороны пильной шиной, выкрикивая при этом фразы со словами вроде «Англия», «мерзкие твари», «королева» и «честь» в разных комбинациях. Виктория сдерживала четырех волков, католички на мостике разбирались со стаей мертвых воронов – пол под черным вихрем устлан перьями и трупами – а серая стая все напирала.       Нужно что-то сделать.

***

      Пасть волка сомкнулась перед глазами – резкое подтягивание спасло Ивана от снятия скальпа.       Долго он так не продержится. Веревка начинала рваться под тяжестью его, Ивана, веса, Афанасий не мог помочь – к его волку прибавился еще один – да откуда ж они только берутся!..       «Иван», - в наполненной судорожными мыслями голове прозвучал голос Алукарда.       Послушник от неожиданности вскрикнул и выронил один штык. Тот со звоном приземлился рядом с рычащими волками.       «Это вы! Простите! Я не ожидал, вот и...»       Казалось, тишина в голове звонко хлопнула себя ладонью по лбу.       «Сними очки. Сейчас же», - потребовал голос.       «Но я же ничего не увижу!»       «Сними их! Разве ты забыл, как на тренировках сметал все препятствия? Немедленно...»       Треск рвущейся веревки – Иван с криком полетел вниз.       Волки только того и ждали. Раскрыв пасти, они бросились на дезориентированную жертву... как вдруг, не успели те опомниться, голова одного из животных слетела с его плеч, приземлившись в паре метров.       Второй волк отшатнулся, но поздно – острый штык молниеносно вошел ему в мозг, пробив череп. Упокоенное тело грузно повалилось на пол и вспыхнуло – сразу после того, как оружие мощным движением было выдернуто.

***

      Разделываться с нападавшими волками получалось медленнее, чем нужно – булава проходила совсем рядом с головами животных: эта непонятно откуда – из-под земли, что ли?! – лезущая нечисть была быстрее. Афанасий нервничал. Если он не поможет Ивану, послушник может...       Стремительная фигура, настолько быстрая, что черт лица не разобрать, запрыгнула одному из волков на спину и тут же с громким треском вогнала штык ему в голову; в ту же секунду оружие выдернули, а фигура метнулась в сторону, избегая самосожжения на волчьем трупе. Человек выпрямился.       За время битвы Афанасий успел не раз подивиться возросшим способностям Ивана, но сейчас у монаха натурально глаза на лоб полезли.       Юноша, въерошенный и взмокший, стоял перед ним, глубоко и надрывно дыша. Поза – собрана для прыжка, в глазах пламя, не хуже развернувшегося.       Иван уронил штыки на пол... и метнулся к последнему живому волку позади Афанасия. Тот зашел сбоку и набросился – метко врезав животному кулаком по мозгам, Иван схватил ничего не понимающего волка за лапы, перекинул через голову, а затем, двумя прыжками преодолев несколько метров, зашвырнул того прямо в стоящий стеной огонь.       Бодро отряхнув руки, послушник вернулся к очумевшему брату Афанасию, кивнул (монаху показалось, что кивнули не совсем ему, а колонне напротив), подобрал штыки и ринулся прямо к крысиной стае, копошащейся у противоположной стены.       И только сейчас до Афанасия дошло, что Иван, похоже, был без очков.

***

      - На Благо Великобритании и Её Величества королевы, сгиньте, грязные твари!       Легче Пипу с Интегрой не становилось. Пространство перед ящиками, на которых Хеллсинги стояли, было сплошь усеяно крысиными трупами – полусотне грызунов стало еще легче подобраться к ним. Трупы крыс, к счастью, не вспыхивали, но и сородичам нельзя было навредить, кинув им в центр стаи мини-факел.       Автомат со штык-ножом окончательно стал колющим оружием – последние патроны ушли, чтоб снять особо ловкого грызуна, уже готового впиться зубами в рану на ноге Интегры.       Под ободряющие крики жены Пип мощно впечатал голову крысы в древесину сапогом и отшвырнул труп обратно на кишащий сородичами пол, как увидел, что с другой стороны крысиного моря к ним подходит фигура в подряснике и со штыками.       Иван?..       Почуяв приближение новой цели, крысы ослабили натиск – ближние стали копошиться не так активно. Те, что находились вдали, целиком перевели внимание на Ивана, вынюхивая, медленно приближаясь сплошной серой массой.       - Какого хрена ты делаешь?! – заорал Пип, устремляя грызуна сапогом в полет. – Вали оттуда, тебя загрызут на [цензура]!       Иван не повел и ухом – вместо этого запустил руку за пазуху и вытащил большую плоскую флягу. Выдернув зубами пробку, послушник запрокинул флягу и вылил на себя все ее содержимое, с головы до ног пропитывая одеяние.       - Да какого ж хрена он творит!       - Погоди, - Интегра пригляделась внимательнее.       Крысы уже на полной скорости неслись к Ивану, перебирая цепкими лапками – вот уже одна, самая быстрая, прыгнула и вцепилась зубами в ногу, еще несколько облепили тело. Серая волна грозила погрести под собой юношу – и тут же, крысы, осевшие на Иване, попадали на пол и забились в агонии.       Маленькие тельца корежило. Они изгибались в неестественных позах, из горл исходили инфернальные звуки, от которых хотелось заткнуть уши. Конвульсии прекратились – дважды мертвые крысы замерли, их тела неподвижно и тихо лежали на земле.       Серая волна отступила: теперь нападать на послушника никто не спешил. Грызуны попятились, но поздно – юноша отбросил флягу прямо в центр крысиной стаи (на месте приземления крысы так же забились в конвульсиях), и с воинственным воплем, выхватив оба штыка, понесся прямо на скопище.       Пип с Интегрой, разинув рот, уставились на послушника.       - Это что было? – бесцветным голосом спросил наемник.       - Святая вода, - в тон ему ответила Интегра.       - Понятно, - наемник, не отрывая глаза от Ивана (а там было на что поглядеть: учитывая маленький размер целей, разбегавшихся от него с писком во все стороны, послушнику приходилось с воплем бегать и протыкать их штыками чуть ли не на карачках), проткнул подобравшуюся крысу штык-ножом и так же, не глядя, стряхнул ее ногой с лезвия. – Слушай, запрети Алукарду иметь учеников. Смотри, что он с людьми делает.       - Вижу. И это он с ним только неделю общался.       Крысы под ящиками наконец зашевелились и полезли вверх более резво. Пип с Интегрой занялись прежним делом – благо стаи поубавилось эдак так вдвое – как заметили подошедшего брата Афанасия.       - Ловите! – остановившись на приличном расстоянии, монах вынул из-за пазухи такую же плоскую флягу и богатырским движением метнул ее прямо к Хеллсингам.       Пип поймал посудину на лету. Сорвал пробку. Вода мощным потоком хлынула на скопление крыс внизу.       Инфернальный стон покидающих звериные тела нечистых духов застыл в ушах.

***

      За развернувшейся сценой – на деле все события заняли чуть меньше двух минут – в прежнем положении наблюдали Уолтер – с вытянутым лицом – и Алукард – с самодовольным оскалом.       - Как видишь, моя фан-база находится на уровне.       - Ты создал камикадзе, - ответил Уолтер, не отрываясь от боя Ивана с грызунами, хотя вернее это было назвать избиением в одни ворота.       - Хах, ты меня прямо засмущал.       Дворецкий чуть не отлетел назад – Алукард резко отпустил нити. Рефлексы и вибрация позволили опомниться и разорвать занесенную для удара длань Алукарда, когда она едва не достигла лица.       Противостояние продолжилось.

***

Плохо. Очень плохо. Усвоенная с детства привычка кусать палец в минуты волнения помогала унять нервы. Совершенно лишний здесь человек за минуту сумел разобраться с зараженной крысиной стаей, и ни одна из целей не была поражена. Он на такое не рассчитывал. Если так пойдет и дальше, он даже рискует не получить материал. Нужно заканчивать – пора задействовать основное оружие.

***

      - Дай руку, слезем вместе.       - ...       - Ты чего? Опасность миновала. Пошли.       - Миновала? Ты вот на него глянь – это называется «миновала»?       - Пип ван Хеллсинг, немедленно слезай с ящиков, иначе я скажу Ивану согнать тебя самолично!       Уже через минуту Пип с Интегрой смогли спуститься. Интегра, брезгливо морщась и прихрамывая, прямо по устилавшим весь пол трупам крыс направилась к Афанасию. Рядом с монахом уже стоял Иван – штыки в кровище, одеяние порвано, счастливая улыбка – до ушей.       Леди Хеллсинг, уткнув бензопилу в землю на манер меча, обратилась к брату Афанасию.       - Спасибо вам за спасение. Ни я, ни организация Хеллсинг никогда этого не забудем.       Афанасий с достоинством кивнул.       - Не за что благодарить, коли против общего врага боремся.       - И все равно – вы спасли нам жизнь. Тебе, Иван, спасибо в первую очередь.       Послушник просиял.       - Да что вы! Не стоит. Я еще и не так могу! Алукард меня так натренировал, что еще...       - Малой, ты вообще-то со мной разговариваешь. Моя жена – справа.       - Ой, и-извините! – щеки Ивана вспыхнули. – Я вас перепутал! То есть, вы же похожи... Ой, я...       - Не бери в голову. Послушайте, - обратился ко всем троим Пип. – Битва еще не закончена. Надо найти Дока – блондина в очках. Все появления зверей контролируются им, зуб даю. Как только мы...       Неподалеку раздалось рычание.       Четверка обернулась.       Рычание было более глубоким, утробным – не волчьим. От не затронутых пламенем огромных деревянных ящиков в дальних углах, со стороны, где ранее сражались Иван с Афанасием, к Хеллсингам и монахам приближались две огромных темных фигуры, казавшихся еще больше и мощнее на фоне стоявшего столбом пламени. Две темные горы, средоточие меха и мышц, уверенно надвигались, источая смрадное дыхание. Алые глаза сверкнули – звери приблизились достаточно близко, чтоб разглядеть добычу.       То ли у судьбы было извращенное чувство юмора, то ли у сбежавшего нациста-ренегата, брат Афанасий не знал. Но три медведя за один день – такое надолго запомнится.

***

      Виктория билась уже порядочное время, и каждую минуту ей казалось, что надолго ее не хватит. Старые раны только-только затянулись, как новые враги стали атаковать с разных сторон: одному – алым сполохом по морде, от остальных отгородиться щитом, второму – вцепиться в спину, захватить боевым захватом шею, порезать горло черно-алым сгустком, переключиться на другого волка... Да, силы кончаются. Но больше промаха, как при битве с оборотнем, она не допустит.       Она обязательно защитит хозяйку.       Интегра с Пипом уже с минуту были вне ее поля зрения. Ощущения подсказывали, что ничего непоправимого с хозяйкой не случилось. Пока.       Но надо спешить к ней.       Осталось свернуть лишь парочку последних клыкастых голов – много времени для этого не потребуется.

***

      Если от крыс, несмотря на всю их многочисленность, еще можно было как-то отбиваться, то сейчас положение представлялось Интегре почти безвыходным. Два огромных свирепых хищника, после встречи с которыми люди в худшем случае не выживали, в лучшем – калечились, неумолимо приближались. Мышцы перекатывались под толстой шкурой, челюсть с острыми зубами открылась в реве. До того как на них обратили внимание, оба зверя подошли уже на достаточно близкое расстояние – призрачное преимущество в виде пространства для маневра было утеряно. Афанасий, Интегра и Пип возвели скудное оружие...       Иван пулей метнулся к одному из медведей, на ходу занося штыки.       Животное явно не ожидало такой наглости от почти уже еды. Медведь, что был более мелким и тощим, замахнулся когтистой лапищей, намереваясь прихлопнуть послушника, но тот, напрямую не атакуя и защищаясь Покровом, беспрестанно перемещался, не давая зверю захватить его.       Афанасий передумал окликать юношу – Иван медленно, но верно уводил меньшего, но более маневренного медведя далеко в сторону. Тем более проблемы не исчезли: второй медведь, крупный и матерый, отвлекшийся было посмотреть на Ивана, вновь обратил внимание на остальных.       Афанасий, Пип и Интегра стали медленно отступать по диагонали. Трупы крыс мешались под ногами.       - Зайдите за меня, - осторожно произнес монах, отслеживая движения зверя. На группу тот нападать не спешил, но уверенность в его намерении была стопроцентная.       - Вы один не справитесь. Череп крепкий, шкура толстая...       - Он нежить, а оружие освящено. Шансы есть.       Медведю надоело ходить вокруг да около. Стремительно приблизившись, тот встал на задние лапы, возвышаясь над Хеллсингами и Афанасием. Монах занес булаву для защиты от когтей.       Внезапно животное было сбито алой вспышкой, просвистевшей у Пипа с Интегрой над головами.       Алая фигура Виктории баллистическим ядром сбила медведя, откидывая его прочь.       Не давая животному опомниться, вампирша применила отработанную тактику: вцепилась в спину, захватив голову, преобразуя энергетический сгусток для атаки. Зверь взревел, скидывая Викторию. Ему удалось – уставшая дракулина ударилась об пол, но сразу же вскочила и напала. Уворачиваясь от лап и клыкастой пасти, Серас успешно заводила монстра к дальней стене – а там уж она и разберется со зверюгой.       Уходя от выпада, Виктория отскочила в сторону – только разорванного когтями ей не хватало. Быстрая оценка положения: они у дальней стены, она увела медведя на безопасное расстояние и почти загнала его в угол. Животное отряхивается, пора с ним заканчивать...       Дальше начало происходить что-то совсем невообразимое.       Медведь, еще минуту назад яростно отбивавшийся, застыл на месте без движения. Сверкавшие глаза потухли, а массивная треугольная морда свесилась вниз.       Не успела Виктория сообразить, что происходит, как пространство вокруг залилось багряным светом. Вампирша стояла в центре начерченного на полу ритуального круга – именно от неизвестных узоров и переплетающихся линий исходил этот зловещий отсвет. Сверху круг куполом накрыла сияющая полусфера.       Свет вспыхнул за доли секунды – инстинкты уже вовсю кричали об опасности. Виктория приготовилась взмыть в воздух.       И словно приросла к полу, не в силах оторваться.       Багрянец загорелся еще ярче. Тяжелое ощущение навалилось на вампиршу. Измотанной боями и нервотрепкой Виктории казалось, что силы тают с каждым мгновением – на грудь словно каменную плиту опустили, колени подогнулись.       Дракулина рухнула на пол.       Волной накатила паника. Виктория стиснула зубы - нельзя поддаваться этой чертовщине, чем бы она ни была! Надо вырваться, вылезти, да хоть выползти, защитить... Гнетущие чувства заволокли разум. Приливы страха и ужаса, попеременно накатывавшие, не давали мыслить, подтачивали волю. Вампирша попробовала применить энергию – даже самый маленький алый сгусток не желал появляться.       - Серас!       Пип с Интегрой ошарашенно взирали на происходящее – Афанасий, после появления Виктории уверенный, что его помощь больше ни к чему, отправился к Ивану. В светящейся ловушке спасшая их Виктория лежала и не шевелилась. Интегра, хромая, подбежала к границам купола.       - Серас! Ты меня слышишь? Виктория, отзовись!       Какая-то сила не пускала Интегру дальше начерченной на полу линии круга. Девушка размахнулась и со всей силы ударила по куполу пильной шиной – безрезультатно; оружие отскочило от него, как ни в чем не бывало. Пип подошел следом – но и сколько бы он ни повторял попытки, штык-нож на автомате был так же бесполезен, как и бензопила.       Веки тяжелели. Силы стремительно покидали тело. Голоса хозяев и последние, чудовищные усилия воли еще помогали оставаться в сознании.       Виктория проваливалась в темный омут кошмаров.

***

      От целого и невредимого, хотя и ветхого здания колхоза не осталось и следа.       Порушенная крыша, разломанные в щепки перекрытия, догорающий постамент с чернеющими обломками прожектора гробовщика, едкий черный дым, да взрезанное Алукардовой дланью плечо дворецкого – (вампир ухитрился задеть его, причинив вред больше самолюбию, чем телу) – но все же результат был достигнут.       - Я загнал тебя в угол.       После всех масштабных разрушений Ангелу Смерти все же удалось припереть Алукарда к дальней стене.       Уолтер отрезал ему путь к отступлению. Взмоет ли вампир в воздух, пройдет через стену, пойдет ли на него в лоб – сверкающие нити достанут его отовсюду. Алукард словно и вовсе не замечал бедственного положения. В алых глазах, сокрытых угольными прядями, разжег огонь сам дьявол, раззадоренный оскал стал только шире.       - Ты прав, - отозвался носферату. – Пора заканчивать наши детские игры.       Уолтер лихо размахнулся для последнего рывка.       Плотная сеть опутала руку Алукарда, отрывая ее, выдирая из тела, кромсая на мелкие части ладонь и пальцы. Горячая кровь брызнула фонтаном из зияющей раны, заливая стену и пол. Не дожидаясь регенерации, дворецкий взмахнул – обе ноги вампира отрезаны и иссечены на куски, рука разделила ту же участь, нити тяжелели от копившейся крови – управлять ими стало труднее, надо довести все до конца!       Вампир не сопротивлялся, не регенерировал – нити проникли под кожу, опутывая нервы, вспарывая плоть, оставляя на теле чудовищные раны. От такой сосредоточенности, от запредельной силы собственного оружия в сверхразвитом теле дворецкого нещадно сводило мышцы – ну же, почти...       Уолтер собрал все нити в кулак, мощно дернув ими вниз.       Четвертованному телу Алукарда оторвало всё вплоть до ребер.       Паутина натянулась до предела.       Окровавленные, иссеченные вдоль и поперек останки Царя Немертвых одинокой куклой повисли в углу здания колхоза Нижнего Мымрина.

***

      - Ты серьезно?       - А по мне не видно?       Док вгляделся в банку с чесночным маслом, которым Уолтер добрых полчаса смазывал свои нити.       - Ты еще спрашиваешь. Серьезно? Этим ты собрался его победить?!       - Ослабить. А впрочем...       - Чесноком?!       - Это просто и надежно. К тому же...       Док его уже не слушал.       - Двадцать лет на создание Шредингера – и чеснок! Mein Gott, чем я только занимался!

***

      Уолтер ослабил хватку и опустил руку, тяжело дыша. Опустился на одно колено, но тут же взял себя в руки: еще не время расслабляться.       Поднявшись, дворецкий смахнул пот со лба. Пришла короткая мысль: если после такой атаки он чувствует себя настолько уставшим, то что с ним было бы при в спешке проведенной операции?.. Уолтер медленно, по липким лужам крови, направился к тому, что еще минуту назад было вампиром Алукардом.       Остановившись перед ловушкой, Уолтер внимательно всмотрелся в изуродованное тело.       И резко развернулся, взмахивая нитями.       Позади раздалось яростное шипение – нити дворецкого разрушили перезаряженный и готовый выстрелить пистолет «Шакал». Осколки от оружия впились в материализованную руку в темном клубящемся облаке на полу.       Тень начала приобретать человеческие черты – и вот уже рядом с обломками пистолета стоял Алукард.       Труп на стене окутала черно-алая дымка. Вместо тела носферату в центре паутины появились останки бледного длинноволосого блондина в белом костюме, покрытом кровавыми пятнами.       Уолтер только усмехнулся.       - Это было слишком просто. Хотя, сказать честно, я начисто о нем забыл.       Несмотря на потерю пистолета и последней подчиненной души, насмешка в голосе вампира никуда не делась.       - Не ты один. Ты подал мне идею – собачий корм стал неплохой приманкой. Сразу догадался?       - С первых секунд атаки.       - Что ж тогда довел ее до конца?       - Надо же было убедительно сыграть поддавшегося на твою иллюзию.       Уолтер задрал голову – в воздухе прозвучал сигнал, по звуку – обычный звонок. Лицо его на долю секунды изменилось.       - Так что там с окончанием игры? – Алукард делано размял шею. – Тело до сих пор ноет в тех местах, где его касались нити – понять бы, почему. Но все потом! Ты готов...       - Нет, Алукард. Все уже кончено. Мы сделали то, зачем пришли.       Вампир расхохотался.       - А как же речи твоего прихвостня о «вампирском материале»? То, что осталось от Валентайна – этого явно мало...       Алукард замолк, пораженный чудовищной, но такой очевидной теперь догадкой.       Король Нежити осознал – на опыты хотели отправить совершенно не его.

***

      Лучи закатного солнца пробиваются сквозь жалюзи, освещая чистую прибранную кухню и меряющего ее шагами Дока.       - ...Она станет новой Евой. Даст жизнь целому поколению сильнейших – истинных! – вампиров. Ты не представляешь, как опыты над ней развинут границы реальности! Регенерация, суперсила, иммунитет против всех болезней – все это будет доступно человечеству!       В отличие от взволнованного, активно жестикулирующего Дока, Уолтер неподвижно сидел на стуле – его гнев и раздражение выдавали лишь пальцы, барабанившие по столу.       - Не смеши. Тебе плевать на благодать человечества. Лишь бы в трупе поковыряться...       - Она нужна мне живой!       - ...найти что-то новое, да знать, что это сделал именно ты.       - Не вижу противоречия между первым и вторым.       - Мы договорились не трогать прочий «Хеллсинг», кроме Алукарда.       - О чем ты напоминаешь уже десятый раз. А еще ты обещал мне любой объект для изучения. В том числе ДНК вампира. И если уж носферату любезно занят тобой, то лучшего подопытного, чем его дракулина, не придумаешь.       Уолтер скрипнул зубами.       - Память отшибло? Речь шла о ДНК Алукарда. Я убью его, но образец достану.       - Думаешь, я променяю истинного обращенного на жалкий волос или каплю крови, пусть даже и самого Короля Нежити? – усмехнулся ученый. – Не говоря уже о том, что после смерти Алукарда Серас станет полноценным свободным вампиром, по типу идентичным бывшему хозяину... Нет, Уолтер, я на такое не куплюсь.       Дворецкий поднял на компаньона полные гнева и злобы глаза.       - Из «Хеллсинга» - только Алукард.       Губы Дока сжались в тонкую полоску.       - Что ж, - говорил ученый размеренно, но в голосе явственно звучала сдерживаемая сталь. – Теперь вижу. Ты и впрямь ничего не достигнешь.       На лице Уолтера отразилось изумление. Не успел он открыть рот, как Док заговорил снова.       - Я изменил тебе тело, возраст, силу, рефлексы. Но одно я вытравить не в силах – твои старые бессмысленные привязанности.       Дворецкий молчал.       - Мы бросили все и сбежали. И если я иду к новой цели, то ты все еще лицемерно лелеешь свою организацию: память о ней, сослуживцев, хозяйку... Думаешь, после убийства Алукарда Хеллсинг погладит тебя по головке и примет назад с распростертыми объятиями, убедившись, что ты сильнее ее домашнего вампира?       - Я не идиот.       - Ты на это надеешься.       - Ничего себе ты демагогию ради подопытного объекта развел, - Уолтер вновь был спокоен, скрыв эмоции за маской невозмутимости. – Не знал, что ты умеешь.       - Поживи шестьдесят лет с Монтаной, и Кастро по части речей покажется сопливым школьником. Но это не важно, - после гневной тирады Док перевел дыхание, обычно бледное лицо покрылось красными пятнами. – Не скрою – я хочу получить объект. А ты, Уолтер? Ты столько сделал ради цели. Ты хочешь, чтоб все твои жертвы пошли прахом из-за гнилых привязанностей, совершенно утративших свое значение? Разве ты хочешь провалить все из-за этого?!

***

      Его раззадоривали.       Опьяненность после долгого ограничения использовали против него же, заставляя отдавать всего себя поединку, так, чтоб внимания на других участников битвы не оставалось.       Виктория не отвечала на телепатическую связь.