***
- У меня… сейчас… руки отвалятся… - Это странно… и вообще противоречит законам природы… но я вас как никто понимаю… Пип и Алукард лежали на печке и переводили дыхание после непрерывной семичасовой работы по устранению всех разрушений, нанесенных корридой Зорьки. Практически полностью снесенная стена хлева под бодрые пинки мадам Бернадотте и ворчание бабы Маши была восстановлена, крыша заделана, курятник отстроен, куры возвращены на место. Последнее, правда, было уже заслугой Виктории и Интегры, но вампир с наемником и без этого еле доползли до первой попавшейся горизонтальной поверхности. - Вы как хотите, хозяин, - Алукард, покачиваясь, начал подниматься на ноги. – А я пойду к себе в гроб. Сомневаюсь, что без этого смогу завтра пошевелить хоть одной конечностью. - Ага… - выдохнул Пип и уже собирался было отрубиться, как вдруг ему в голову пришла замечательная идея. – Слушай, а где сейчас Интегра? - Если не ошибаюсь, пошла спать, - ответил носферату. – Полагаю, полдня выслушивать упреки вашей бабули несколько утомительно для ее нервной системы. - Это да, - вяло отозвался капитан, вспомнив сегодняшнее бабулино ворчание про «швабру непутевую». – Ну ладно, ты иди… Дверь за Алукардом захлопнулась, и в голове Пипа начал созревать очередной хитроумный план. Виктория с Алукардом скоро заснут без задних ног на чердаке. Мать с бабушкой будут еще час как минимум заняты готовкой и обсуждением случившегося. Интегра сейчас совершенно одна в своей комнате, а это значит, что… Наемник, кряхтя, начал подниматься на локтях. Сфокусировал зрение, заставив три летающих перед глазом шкафа превратиться в один. Капитан хотел продолжить свое триумфальное шествие к мечте… как вдруг со словами «Да ну его к черту» без сил повалился на спину и захрапел.***
Ближе к полуночи гроб Алукарда с тихим скрипом открылся, и Король Нежити неслышно переместился к выходу с чердака. И все было бы как обычно, если бы вскоре Виктория Серас не вылезла из своего гроба, аккуратно закрыла его и тайно, с мертвым, но тем не менее бьющимся от волнения сердцем, последовала за хозяином. Ночь обещала быть богатой на открытия.***
- Ну что ж ты топчешься-то на одном месте, отрок? – недовольно пробасил брат Афанасий, скрестив руки на груди. Послушник Иван нарочно плелся со скоростью улитки, обшаривая каждый куст и ствол по пути. В это время его мозговые клетки судорожно пытались отыскать решение проблемы. Необходимо пройти на поляну одному. Но как же это сделать, если наставник глаз с него не спускает? - Я смотрю, кабы медальон в одном из этих кустов не оказался, - объяснил Иван, придирчиво рассматривая дупло. - Что ты мне голову морочишь, нет там ничего! Коли на поляну просился – так иди, а коли медлишь, так вертай щас же обратно! - Ладно, ладно, - юноша резко прервал разглядывание дерева, выпрямился и пошел вслед за Афанасием. До поляны оставались считанные десятки метров. Иван нервно покусывал губу. Что же он наделал, сам и привел Афанасия к Алукарду… надо что-то придумать, срочно, что-то действенное… - Скажите… А много времени вам понадобилось, чтобы выследить меня? - Честно сказать, - покачал головой монах. – Не такое уж трудоемкое это было занятие. - Да уж… Не зря вы были лучшим следопытом Западной Руси! – восхищенно присвистнул юноша. - Что значит «был»? – делано насупился брат Афанасий, но тут же принял благодушный вид: ему было приятно, что Иван поднял эту тему. – Я и доселе силы не растерял. - Я слыхал от брата Ильи, что двадцать лет назад времена были не то, что сейчас, - продолжал развивать разговор послушник. – И что вурдалаков на границе развелось – тьма тьмущая… - Это Илья все верно сказал, - охотно поддержал ученика брат Афанасий. – тогда ведь, в восемьдесят первом, целое нашествие было – зима выдалась морозная, много нежити расплодилось. Помню, сутками их гнезда вычищали, а уж силы демонской им было не занимать… - Ух ты! Расскажите, не томите! – хоть эту историю Иван слышал от наставника уже десятки раз и регулярно под нее засыпал, теперь она могла сослужить ему неплохую службу. - Вот как сейчас помню, отрок: стоим мы с братьями против вурдалака; напился перед этим он крови, хохочет нам прямо в глаза, морда поганая. Да еще и над господом насмехаться смел: подите - говорит – ко мне в услужение; будет вам жизнь вечная во всемогуществе да довольствии. Да только не склонились братья, не дрогнули пред чудищем поганым. И принялся он тогда чары наводить… Неспешно идя сквозь лес, брат Афанасий все продолжал предаваться воспоминаниям. И совсем не заметил, что спустя некоторое время шедший позади Иван перестал слушать, а затем и вовсе, отойдя на пару шагов в сторону, припустил во всю прыть на заветную поляну.***
Тем временем ничего не подозревающий Алукард сидел на поваленном стволе сосны и любовался убывающей луной. В этот раз послушник его приятно удивил – не прошло и получаса, а из замерзших кустов послышался хруст ломаемых веток, и на поляну вывалился жутко запыхавшийся послушник Иван. Вампир торжественно встал, приветствуя парня. - Рад тебя видеть, юнец. Итак, как я и обещал, сегодня мы займемся противостоянием не физической, а ментальной атаке. Начнем с… - Послушайте! – чуть отдышавшись, тут же вскочил на ноги юноша. – У нас мало времени! Не будет никакого занятия, нас раскрыли! Скоро сюда придут! - Что?! – злобно оскалился Алукард, а затем добавил, уже спокойнее. – Кто теперь знает об этом? - Пока никто, кроме брата Афанасия! – сбивчиво затараторил послушник. – Но он не станет говорить никому, я точно знаю. Надо, чтоб вы схоронились на время! Хотя бы на пару месяцев! А потом снова продолжим тренировки! - Боюсь, из этого ничего не выйдет, юнец, - мрачно произнес Алукард после недолгого молчания. Послушник моментально вскинулся. - Что? Почему?! - Как ты, скорее всего, успел заметить, я не из здешних мест. И очень скоро уеду отсюда. - На сколько? - Пожалуй, - носферату припомнил незабываемые впечатления Интегры от пребывания в деревне в виде разгромленного кабака, бешеной коровы и – в отдельности – бабы Маши. – Навсегда. - То есть… как? – из юноши словно весь дух вышибли. – Так значит, это последняя наша встреча?.. Нет, не бывать этому! В какое место вы едете? - Мне запрещено говорить об этом, - не терпящим возражений тоном заявил Алукард. - Но должна же быть хоть малейшая возможность вновь увидеть вас! - Она действительно есть, - медленно ответил Алукард, раздумывая. – Слушай меня, юнец. Если ты и правда станешь лучшим охотником на нежить, как ты и хотел, - Иван завороженно и взволнованно следил за каждым словом вампира. – И не только на Западной Руси, но и во всей Восточной Европе, ты обязательно услышишь обо мне. - Но это же через столько лет… - схватился за голову послушник. – А, плевать! Это ничего не значит! Я достигну цели, чего бы это мне ни стоило! - Вот и превосходно, - усмехнувшись, кивнул Алукард. Нет, не зря он выбрал мальчишку. – А теперь прощай. - Прощайте! Нет, подождите!!! Резко подавшись вперед, Иван порывисто обнял носферату.***
Сквозь сугробы и буреломы Виктория Серас медленно, но верно пробиралась по следам Алукарда. Сердце бешено колотилось: она впервые нарушила приказ хозяев о бодрствовании ночью, лес вокруг и все Нижнее Мымрино кишмя кишели дозорными монахами - на волне адреналина все чувства обострились, и теперь дракулина просто кожей ощущала их присутствие за несколько десятков метров. Но как бы ни было страшно, жгучее желание узнать куда, а главное к кому ходит Алукард перевешивало все опасения. Наконец в тесном ряду деревьев Виктория увидела просвет, а в нем – высокую фигуру хозяина, и стала приближаться еще осторожнее. Подойдя на достаточное расстояние, вампирша прислушалась, стараясь даже не дышать. Рядом с Алукардом стоял еще один человек, но лица его Виктория не видела – весь обзор закрывал Король Нежити. Они разговаривали явно на повышенных тонах, но напрягать слух было бесполезно – разговор велся на русском, ни слова не понятно. Однако даже через несколько метров дракулина могла почувствовать, как бьется сердце незнакомца и колотится кровь в его висках и то, в каком раздосадованном состоянии находится Алукард… Неужели ее самые страшные подозрения оправдались? На миг вампир сдвинулся в сторону, и Виктории понадобилась вся ее сила воли, чтобы не ахнуть от изумления. Перед хозяином стоял не кто иной, как погибший Александр Андерсон. Вампирша в волнении ухватилась за ствол дерева. Регенератор жив. Стоит и говорит с хозяином Алукардом. Невредимый. Но как же так? Разве это возможно? Разве он… Но следующая сцена разом прервала все размышления дракулины. Человек стремительно заключил Короля Нежити в объятия. Мгновение Виктория стояла, не веря своим глазам. А затем развернулась и поспешила прочь от этого места.***
- Спасибо вам за все, что вы для меня сделали! – в порыве горячей благодарности воскликнул Иван, сжимая Алукарда так, что будь он человеком, трещин в ребрах были бы неминуемы. - Иван… - Я вас никогда не забуду! - Иван… - Я обязательно разыщу вас, и тогда мы… - Иван! Не забывай, сюда скоро придут. - Да, - послушник резко, хотя и с явным усилием, отпрянул. – Да, точно, вы правы… Постоянно оглядываясь, будто в страхе, что Алукард растает, словно мираж, Иван отошел к деревьям. Затем последний раз обернулся к носферату. - Я обязательно достигну своей цели, - твердо сообщил он. – Запомните это! - Я знаю, - серьезно ответил Алукард без тени усмешки. – Теперь иди, юнец. Это расставание не навсегда. Послушник открыл было рот, чтобы что-то сказать, но прервался, резко выдохнул, а затем повернулся и со всей скоростью кинулся прочь от поляны. Убывающая луна в небе скрылась за тучами.***
- …И поняла тогда ведьма, что пришла наконец ее смерть. Долго молила о пощаде, сулила несметные богатства, да только не позарились мы на посулы ее. Ибо нет на свете другого богатства, акромя богатства духовного… Что-то ты притих, Иван. Ты вообще меня слушаешь? Брат Афанасий обернулся и нахмурился в замешательстве: послушник все еще шел за ним, но шел как-то вяло и тяжело, будто пробежал только что стометровку. - Конечно слушаю, брат Афанасий! Как же не слушать-то… - Да? А чего ж еле дышишь тогда? - Так идем долго, ноги устали… Дайте передохнуть хоть минуту… Монах непонимающе сдвинул брови. Снова его подопечный ведет себя самым чудным образом. А впрочем… Что тут удивительного? - Некогда нам отдыхать, отрок. Поляна уже близко. - Кстати, - Иван полез рукой в карман и, порывшись, вытащил оттуда заранее приготовленный медальон. – Не надо нам вовсе на поляну идти! От сего зрелища глаза брата Афанасия приняли размер теннисных мячиков. - Хочешь сказать, все это время он лежал у тебя в подряснике?! - Вроде того, - невозмутимо кивнул юноша. – Я хотел сказать вам, но так был увлечен вашим рассказом, что… - Да ты меня в могилу сведешь скорей, чем вся сила нечистая! – взорвался наставник праведным гневом. – Да проучить тебя мало, недоуч! Брат Афанасий еще долго продолжал грозиться и возмущаться, однако Иван, хоть и делал вид, но совсем его не слушал. Сейчас он думал совсем о другом.***
Алукард, погруженный в раздумья, в спешном порядке выходил из леса. Ночь не задалась с самого начала. Мало того, что теперь неизвестно, встретятся ли они вообще с Иваном когда-нибудь, так теперь еще ему грозило попасться на расследовании. Вывод напрашивался один – нужно уезжать из деревни как можно скорее. Вампир преодолел последний куст и вышел на пустую проселочную дорогу. Ночь была в самом разгаре, но идти обратно домой и ложиться в гроб настроение совсем не располагало. Поэтому носферату решил отправиться в одно небезызвестное заведение подумать о нежитье-бытье и решить, каким образом поступить дальше. На несколько секунд Алукарда окутала плотная завеса тьмы. А когда она рассеялась, вместо высокого мужчины в алом плаще по дороге шла маленькая девочка-подросток лет пятнадцати в белоснежном костюмчике и небольшой меховой шапочке. Во-первых, следовало блюсти конспирацию, а во-вторых, туда, куда вампир собирался, в обычном виде ему бы точно рады не были. И Алукарду было совсем невдомек, что за углом его ожидают несколько молодых людей криминального вида в куртках марки «Adidas» и черных остроносых ботинках.***
- Колян, че ты прикопался-то? Не сечешь, как фортит нам сегодня? Хмурый Колян с обернутой в гипс рукой недоверчиво взглянул на товарища. - Ты че, забыл, че с нами в прошлый раз было?! На [цензура] я с этими иностранцами не буду связываться! Лысый вон до сих пор на койке валяется! - Так то ж взрослые бабы были, а тут мелочь совсем! Не ссы, Колян, пойдем! Оценив аргумент собрата по разуму, Колян некоторое время шевелил извилинами (извилин было не так уж и много, поэтому процесс несколько затянулся), а затем все же признал его правоту. Внезапно Алукарду перегородили дорогу двое неизвестных парней. Судя по злобному взгляду и железному лому в руках одного из них, настроены они были не самым дружелюбным образом. Несколько секунд все трое стояли, не произнося ни слова. - Можно пройти? - как можно вежливее поинтересовался вампир. Гопники, казалось, были слегка удивлены тем, что маленькая девочка произносит слова грубым мужским басом, но от намерений своих не отступили. - Слышь, [цензура] мелкая, живо мелочь гони, - прорычал один из них, грозно потрясая ломом. Носферату прищурился. А вот это уже становилось интересно. - Мама запретила мне разговаривать с незнакомыми дяденьками. - А по ночам одной шастать мама тебе не запретила? Гони мелочь и не рыпайся! - Да ну? – игриво склонила голову набок «девочка». – А что будет, если этого не сделаю? - Узнаешь, на, - сплюнул в снег второй. – Ну так че? Слушаешь нас, или по-хорошему не получится? Улыбка Алукарда растянулась до ушей. - Боюсь, что так оно и есть. Я бы не советовал вам впредь разговаривать ночью с незнакомыми маленькими девочками, – произнес он, за доли секунды трансформируя правую руку в адскую гончую. - Кончиться это может весьма плачевно. Не прошло и десяти секунд, как Алукард, вполне довольный собой, двинулся дальше, оставив позади подвешенного за ногу на ветку дерева собрата Коляна, а самого Коляна, предварительно расплющенного лицом об забор, успев бросить с засунутым ломом в… что ж, не будем углубляться в подробности. А «подробности», надо сказать, углубились очень и очень далеко. Наконец вампир достиг места назначения своего пути – знакомого кабака на окраине деревни. После их с Пипом позавчерашнего погрома все разрушения уже успели ликвидировать – столы были целы, осколки убраны, небитая посуда поставлена на место. Даже в такой поздний час заведение работало, и в нем даже нашлись посетители: в углу темной компанией сгрудились пятеро мужиков и играли в карты, в центре зала за столиком сидел одинокий пьяница и время от времени подливал себе алкоголя в рюмку. Неподалеку ходил сонный трактирщик, а рядом с ним находился тот, кого носферату в подобном заведении меньше всего ожидал увидеть. У самого конца барной стойки, оперев голову о кулак, сидела Виктория Серас. Алукард недоверчиво пригляделся – но нет, глаза его не обманывали, перед ним действительно находилась его ученица. А когда она внезапно, резким движением опрокинула стопку себе в рот, вампир понял, что следует действовать. Подсев к ученице, Алукард внимательно осмотрел ее. Зрелище было печальное: глаза еще краснее обычного, тушь растеклась, привычно бледные щеки слегка алели. Виктория то и дело тихо икала, будто только что закончила рыдать. Перед дракулиной стояли маленькая стопка, а рядом – пол-литровая бутылка водки. - Отчего слезы льем, Виктория? Серас подняла мутный взгляд на Алукарда, но приходить в ужас от того, что начальство застало ее в таком не приличествующем ее профессиональному уровню состоянии явно не спешила. - А т-ты кто вообще такая?.. Да уж. Надо думать, доза алкоголя воистину убийственная, раз она родного хозяина не узнает. Алукард было хотел взять Серас за руку и вести домой, как вдруг до него дошла простая мысль. То, что вампирша его не приметила, никак не связано с количеством выпитого спиртного. Просто Виктория никогда не видела его в девичьем обличии. В последний раз он обращался в девушку на свадьбе, но тогда вампир убедился, что никто не видел его превращения; до этого была еще одна трансформация во время Битвы за Лондон, но дракулина отсутствовала… Ну да, все сходится. И сейчас Виктория видит не своего хозяина-вампира, а девочку, возрастом чуть младше, чем она сама. - А аткуда ты вообще мое имя знаешь? – заплетающимся языком спросила та. Прокол. - Так тебя и правда зовут Виктория? Надо же, я угадала! - радостно всплеснул руками носферату, изменяя тембр голоса на более девичий. Идти напролом, так идти напролом. - Угадала, - пораженно кивнула вампирша. – И почему ты так х-хорошо говоришь по-английски? - Так у меня это, - непринужденно пожал плечами Алукард, хлопая ресницами. – Родственники в Англии живут. Езжу к ним на лето. Веселые люди, надо сказать… - Вот к-как, - икнула Виктория, не отводя взгляда. – А как тебя зовут? - Маргарита, - представился Король Нежити, вспомнив имя героини культового русского романа, которым в свое время зачитывалась Интегра. – Сидорова, - прибавил он чуть погодя одну из самых распространенных фамилий. – Можно просто Рита. - А я Виктория. Виктория Серас, - «девушки» пожали друг другу руки. – Будем з-знакомы. Дело принимало все более захватывающий оборот. Алукард уже не жалел, что не пошел домой и не лег в гроб. К тому же следовало ненавязчиво выяснить, с какого перепугу его ученица решила пьянствовать посреди ночи. Носферату по-женски закинул ногу на ногу и принялся оценивающе разглядывать «новую знакомую». На мгновение задержал взгляд на груди, но вампирша этого не заметила. - Я тебя раньше в деревне не видела. А, ты наверное та самая иностранка! - Угу. Одна из, - нетвердо кивнула дракулина. - Как интересно, - Алукард непринужденно наматывал прядь угольно-черных волос на палец. – Из Европы приехала? И часто ты на родине ходишь в подобные места? - Неа, - Виктория покачала головой, подливая себе в стопку еще спиртного. Носферату с ужасом заметил, что бутылка уже почти пуста. Пол-литра водки?! Да будь она человеком, ее уже давно бы в реанимации откачивали! - Я так редко делаю. Вернее, вообще не делаю. Но сейчас… Внезапно вампирша замолкла. Затем опустила голову на руки и зарыдала. Алукард недоумевающе взирал на ученицу. Что в мире могло послужить причиной такой бурной реакции?! - Виктория, - он аккуратно тронул ее за плечо. – Что у тебя произошло? Дракулина, громко всхлипывая, подняла голову и вытерла нос. - Рита, скажи, а м-можно я тебе расскажу кое-что? - Да не вопрос! Конечно рассказывай! – с готовностью отозвалась «девочка». Вампирша хотела было открыть рот, но затем нетвердо, но решительно покачала головой. - Нет, Рит. Я ж тебя в первый раз вижу и уже буду в жилетку плакаться… Нельзя так. Алукард нетерпеливо цокнул языком. Вот ведь упрямая. Хоть и еле в вертикальном положении держится, а рассуждать здраво еще способна. Вампир почувствовал, что даже горд своей ученицей. Но сейчас это было не в его интересах. - Ладно тебе, Виктория, - «Рита» положила руку собеседнице на плечо и доверительно взглянула прямо в глаза. Дракулина не выказывала никаких признаков сопротивления. – Я же вижу, у тебя что-то произошло. Не надо держать это в себе. Выскажись, я точно знаю, станет лучше. – Выражение недоверия все еще не сходило с лица Серас. – Ты можешь мне всецело доверять. Особенно не бери в голову то, что мы первый раз видимся… В этом уж точно ничего страшного нет. Дракулина крепко задумалась, медленно обводя пальцем край рюмки. Сомнения все еще мучили ее. - Я не знаю… Так нельзя вообще… Но я… Ох, ладно! Я знаю, что это неправильно, но я просто н-не могу держать это в себе! - Расскажи же, - выжидающе напрягся Алукард. - Я, - речь дракулины время от времени прерывалась всхлипами. – Я люблю его… - Кого? - Своего хозяина, Алукарда! Воскликнув это, Виктория снова зашлась в рыданиях. Пока вампирша лила слезы, Алукард задумчиво смотрел в одну точку. Нельзя сказать, что носферату был полнейшим тормозом и не замечал особое отношение к нему своей подопечной. Да, замечал. Однако воспринимал он эти чувства как быстро вспыхивающее и тут же угасающее увлечение учителем, свойственное всем юным девушкам. Но неужели все оказалось настолько серьезно? Тем временем Виктория уже успела успокоиться и теперь сидела, понуро свесив голову. В мысли некстати пришла ассоциация с Пипом, сидевшим на том же самом месте чуть больше двух суток назад. - И что, - «Рита» торопливо заправила прядь волос за ухо. – Ты действительно так сильно его любишь? - Очень! - активно закивала дракулина. – Он самый красивый… И умный… Иногда… И сильный… - вампир невольно заслушался. – Только вот храпит как медведь. - Что?! – воскликнул от неожиданности Алукард своим обычным голосом. – То есть как это храпит?! - Да вот так вот, - несколько нескоординировано развела руки Серас. – Как трактор храпит. Бывает, что полдня глаз вообще не сомкнешь. Я вот думаю, сказать ему или не надо… - Лучше не надо, он этому не обрадуется, - решительно отрезала «Рита», недобро сверкнув глазами. - Как скажешь, - тяжело вздохнула Виктория. Затем зажмурилась, явно сдерживая новую порцию слез. – Я просто не могу больше держать это в секрете, понимаешь? Я настолько люблю его, что он уже начал мне мерещиться повсюду! - Как это? – насторожился Алукард. - Ну, например, сейчас я сижу и говорю с тобой, и иногда мне кажется, что ты говоришь его голосом! Рита, - вампирша с ужасом схватилась за голову. – Я, наверное, с ума схожу! - Ничего страшного, бывает, - отозвался Алукард, мысленно хлопнув себя по лбу за несоблюдение конспирации. – Вот мне однажды казалось, что я во сне с Брюсом Уиллисом… - Эй, к-красавица, чего по ночам одна сидишь? Пошли со мной потанцуешь! Громкий полупьяный возглас внезапно прорезал тишину. Из-за стола картежников в углу поднялся уже основательно нетрезвый мужик и нетвердой походкой направился к Виктории, на ходу окидывая ее сальным взглядом. Только Алукард собирался подниматься и бить морды (облик хрупкой девочки и присутствие свидетелей сейчас не казались таким уж препятствием перед превращением лица картежника в кашу), как произошло неожиданное. Серас, не поднимая взгляда от столешницы, схватила уже пустую рюмку и метнула ее назад, даже не глядя. - АЙ, [ЦЕНЗУРА]!! Незадачливый донжуан грохнулся на пол, зажимая ладонью лицо: рюмка приземлилась ему прямо в нос, разбила его, упала на пол и разбилась сама. Стол картежников взорвался хохотом. Мужик встал и, тихо шипя сквозь зубы от боли очень нехорошие слова, вернулся к собутыльникам. Больше желающих завязывать близкое знакомство с вампиршей не возникало. - Неслабо, - восхищенно присвистнул носферату. – Классно ты его уделала, подруга. Погоди! А как ты поняла, что он собирается к тебе приставать? Говорили же по-русски. - По интонации, - недобро ответила дракулина. – Так уж получилось, что у меня богатый опыт… распознавания. Некоторое время сидели молча. Старые часы под потолком громко тикали, бармен дремал, картежники мерно гудели, Виктория продолжала вертеть в руках рюмку и не спешила вновь завязывать разговор. - Они все, - неожиданно начала та, не дав вампиру задать новый вопрос. – Они все обращают на меня внимание… кроме него… Я каждый день надеюсь… Но нет, это невозможно, точно, теперь я поняла… - Да? А почему? – у Алукарда возникло такое ощущение, что будто он точно чего-то недопонимает. Серас усиленно подавила всхлип. - Сегодня я точно убедилась. Раз и навсегда. Он никогда меня не полюбит. Он… он… ОН ГЕЙ!!! - Что?! – зарычал громким басом носферату, начисто забыв про конспирацию. – Это я… Это он-то гей?! Да с какого хрена?! - Я точно знаю! - вампирша отшатнулась, слегка опешив от настолько бурной реакции «собеседницы». – Я видела… Это может показаться бредом… Но я видела, как сегодня в лесу он обнимался с призраком своего заклятого врага, Александра Андерсона! Вслед за этим последовал новый взрыв рыданий. Сказать, что Алукард выпал в осадок – ничего не сказать. Белая шапочка с головы вампира потихоньку съехала, веко задергалось в нервном тике. Так. Теперь все встало на свои места. И странное ощущение преследования, и внезапное метание Виктории во все тяжкие. Но от этого ни черта не легче. - Ты наверное думаешь, что я несу пьяный бред? – наконец вернулась к диалогу Виктория. - Да как сказать, Вик… Я просто в ахтунге. - Я так и думала, - кивнула Серас, низко свесив голову. – Что ты мне не поверишь… Но возможно, так даже лучше. Он давно о нем тосковал, я ведь не слепая... Послушай, - на лице дракулины проступило выражение полного ужаса и отчаяния. – Мы же с ним ночь провели… Выходит, когда он со мной был, тоже о нем думал!.. При всем своем желании Алукард не мог понять, что ему делать: смеяться в голос, бросаться переубеждать ученицу или биться головой об стену. Успокаивала вампира лишь одна мысль: если мертвые и вправду могут слышать и видеть все, что происходит на земле, то предполагаемое выражение лица падре безусловно стоило того, чтоб он услышал этот рассказ. - Виктория, - осторожно обратился носферату в надежде пробудить в ученице ростки сомнений по поводу его ориентации. – А ты не думала, что вызвать призрака… Как бы это сказать… В принципе невозможно? - Думала, - разочарованно выдохнула дракулина. – Но я же сама видела его! Своими собственными глазами! Того самого священника! А раз он был, значит, возможно. А раз возможно, значит, он гей! На это в высшей степени последовательное умозаключение Алукард ответить ничего не смог. Хоть он и жил уже полтысячи лет, но логика пьяных влюбленных девушек все еще продолжала нещадно вводить его в когнитивный диссонанс и раздвигать границы реальности. - Ты з-знаешь, - тихонько шмыгнула носом Виктория, успокоившись. – Хоть мне сейчас так паршиво, как никогда раньше не было, я не жалею, что все рассказала тебе. Все-таки держать все внутри – этт тяжело… А сейчас мне стало намного легче. Рита! – дракулина порывисто обхватила руками Алукарда и прижала его к груди. – Спасиб тебе огромное! Ты такааая хорошая! - Да без проблем, обращайся, - охотно согласился вампир, не особо сопротивляясь ее стальной хватке. - Ты самая лучшая в мире подруга! - Оу, правда? Знаешь, меня еще никто так не называл… Наконец Виктория разомкнула свои сильные, но приятные объятия. Настроение вампирши ежеминутно менялось в диаметрально противоположную сторону. Только что она смеялась, обнимая новоприобретенную «подругу», а теперь снова сидела с убитым видом. Она вылила остатки водки в рюмку, но допивать не торопилась. - И что ты собираешься делать с этим своим Алукардом? – задал Король Нежити вопрос, интересовавший его с начала беседы. - П-понятия не имею, - вымотанно покачала головой ученица. – Да и сделать-то я ниче не могу. - А ты не думала признаться ему в своих чувствах? Серас возвела глаза к потолку. - Думала, конечно… Но это ведь ничего не изменит. Нет, Рита. Я приняла решение. Он никагда и ни за что не узнает о моей любви, - дракулина запрокинула голову и решительно, одним глотком осушила рюмку. – Никагда и ни за что! - Ну да, ну да. Я бы не был так уверен… - Что? - Ничего, Виктория. Тебе послышалось. Алукард крепко задумался. Надо было что-то предпринимать, как-то приводить ученицу в сознание. Но что же ему делать? - Послушай меня, Виктория, - доверительно начал он, кладя руку ей на плечо. – Сейчас, возможно, твой мир рушится и ты чувствуешь, будто находишься в эпицентре катастрофы. Мне знакомо это ощущение… Хоть с первого взгляда и не скажешь. Поверь, может быть, еще не все потеряно. Может быть, этот Алукард… Король Нежити мог бы еще долго разливаться мыслью по древу, если бы внезапно не услышал тихое сопение. Виктория его совершенно не слушала. Более того, дракулина, положив голову на руки, крепко спала сном младенца. Алукард внимательно оглядел ученицу. Ее лицо, волосы, плечи. А затем, недолго думая, взял Викторию на руки и, невзирая на удивленные взгляды мужиков за столом, прошествовал к выходу из кабака.***
Широкими шагами Алукард продвигался в направлении дома мадам Бернадотте. Он уже перевоплотился в свою обычную форму и теперь никто бы не удивился тому, что Викторию несет на руках взрослый мужчина, а не девочка-подросток. Гм. Виктория на его руках. Какая знакомая ситуация. Внезапно Серас шевельнулась во сне, повернулась и, не открывая глаз, сжала ткань сюртука хозяина. Носферату мрачно покачал головой. Против исполнения желания своей ученицы он ничего не имел, даже наоборот. Дело состояло совсем в другом - в том, что даже если они и будут вместе, Серас получит совсем не то, о чем втайне надеется. Прошло еще слишком мало времени после того, как Виктория стала вампиром. Хоть она и свыклась с ночным образом жизни и приняла свою новую сущность, но девочка все еще продолжала мыслить как человек. И это досаждало. Что такое вампир? Существо ночи, навеки обреченное на одиночество. Человеческие понятия о любви, браке и семье для них не только чужды, а просто смешны. За всю свою прожитую нежизнь Алукард понял это, Виктория же... За их союзом последует крах всех надежд ученицы - он просто не сможет дать ей то, в чем она больше всего нуждается и чего так ждет. Готова ли его дракулина для такого? Король Нежити был уверен, что она сама не понимает, с какой огромной пропастью сталкивается. Решив поговорить об этом с Викторией, как только она проснется, Алукард отворил калитку и вошел во двор дома.***
- Я чрезвычайно рад вас видеть, сестры мои. Ночь. Темный кабинет, освещенный лишь тусклым светом настольной лампы на широком дубовом столе. За столом сидит мужчина в сутане, лет тридцати на вид, чуть сгорбившийся, с косым шрамом через всю правую половину лица. Перед ним – две монахини в темных тюремных робах. Коротко стриженная блондинка в очках с ужасным шрамом на щеках и тихая черноволосая азиатка. - Шеф Макьюб, - поприветствовала мужчину блондинка, нагло ухмыляясь. – Не ожидала так скоро увидеться с вами. И с какого такого резона нас решили выпустить из карцера на месяц раньше, а? - Я все расскажу вам, - ничуть не смутившись, ответил Макьюб, сложив руки в замок. – Но все по порядку. Что будете пить? Чай? Кофе? Воду? - Сигареты, - ни секунды не раздумывая, выбрала монашка. Епископ неодобрительно зацокал языком, но все же вытащил из-под стола пачку и бросил ее блондинке. Та цепким движением схватила пачку, и подожгла сигарету, бессовестно игнорируя табличку «не курить» рядом на стене. - Я знал, что ты это попросишь. Не бережешь ты себя, Хайнкель, совсем не бережешь… - Учитывая специфику нашей работы, оберегание здоровья теряет всякий смысл, - бесстрастно произнесла Хайнкель, с наслаждением затягиваясь. – Юми, не стой там столбом, возьми стул. Черноволосая монашка, тихо стоявшая до этого в стороне, спохватилась и села на отведенное для нее место. То же сделала и Хайнкель. - Так какие будут указания, шеф? Макьюб основательно прокашлялся и начал объяснять обстановку. - Юмико Такаги, Хайнкель Вольф. Вас, как наших лучших оперативниц, решено было освободить досрочно для выполнения задания особой важности. Несколько дней назад специальный агент Ватикана, Стефано Альдини, отправился с миссией в Москву… - А что за миссия? – перебила Хайнкель, стряхивая пепел. - К сожалению, я не могу вам поведать, это совершенно секретно. Агент не сумел справиться с заданием, поэтому выехал из столицы России, но вскоре, буквально через день, пропал без вести. - Извините, - робко подняла руку Юмико, то и дело отводя взгляд и теребя подол робы от смущения. – А можно спросить… Где именно Стефано Альдини видели в последний раз? - Дайте вспомнить… крайний запад Российской Федерации, Псковская область, населенный пункт под названием «Нижнее Мымрино». Это и будет местом вашего нового задания. - Дело ясное, - пожала плечами Хайнкель. – Так когда вылетаем? Макьюб взглянул на часы. - Если быть точным… то прямо сейчас.