Отражение

Мне страшно. Это первое, что я понимаю. Артём похож на затаившегося хищника, и я боюсь даже лишнее движение сделать, чтобы не спровоцировать его. Чувствую, как в спазме сжимается горло, и сердце начинает бешено стучать в ушах. Адреналин подскакивает до запредельного уровня. Ещё немного, и накроет паническая атака, в которой мне некого винить, кроме себя самой. — Почему ты не спишь? — спрашиваю я враз охрипшим голосом, настороженно глядя на парня. — Не мог уснуть. Решил подождать свою девушку, — он делает акцент на последнем слове, ухмыляясь настолько мерзко, что меня невольно передёргивает. Он знает. Он видел это видео. Шатохин буквально взлетает с кресла, делая шаг навстречу, и это выводит меня из оцепенения. Я неосознанно отхожу дальше на кухню. Наливаю стакан воды, чтобы смочить пересохшее горло. Я едва успеваю сделать глоток, как тут же ощущаю его присутствие за своей спиной. У меня замирает сердце. Чувствую себя, как в фильме ужасов, когда ты встречаешься лицом к лицу с маньяком и понимаешь, что у тебя нет никаких шансов на выживание. Инстинкт самосохранения внутри орёт мне убираться из этой квартиры немедленно, бежать без оглядки как можно дальше и никогда не возвращаться. Но вместо этого я замираю на месте, ощущая едва уловимые прикосновения Депо к своим лопаткам и плечам. Он откидывает мои волосы, мягко целуя в шею, пока его правая рука пробирается под рубашку, поглаживая мой живот. Это последнее, что я ожидаю от него сейчас. Поэтому подобное проявление нежности вгоняет меня в ещё больший ступор. Что он задумал? На мгновение у меня мелькает мысль, что, может быть, всё ещё обойдётся. Но Шатохин тут же разбивает мои надежды. — От тебя пахнет его духами, — глухо шепчет он, потираясь носом о моё плечо. — Артём… — слабо выдыхаю я, пытаясь развернуться к нему. Парень хватает меня за волосы, ощутимо оттягивая их. Мне становится больно, и я, поморщившись, цепляюсь за столешницу, чтобы не потерять равновесие. — Почему ты постоянно вынуждаешь меня делать тебе больно? — негромко произносит он, и я различаю стальные нотки в его голосе. — Почему тебе обязательно нужно ходить по этому краю? Он отпускает мои волосы, и я всё же разворачиваюсь к нему. Встречаю его взгляд, и кровь холодеет в жилах. Депо по-настоящему взбешён, и одному богу известно, что он успел себе надумать и накрутить за эти несколько часов. — Я встретилась с ним случайно, — осторожно бормочу я, но он покачивает головой в отрицании. — Хорошо, я знала, что Глеб там будет. Но всё было совсем не так. Мой голос постепенно сходит на шёпот к концу фразы. Артём цепко осматривает моё лицо. Почти уверена, что в этот момент он думает о том, как бы побыстрее свернуть мне шею. — Ничего не было, — добавляю я срывающимся голосом, пока на меня накатывают слёзы, — что бы ты там ни думал, это неправда. — Так значит теперь тебе интересно, что я думаю? — едко произносит Депо, растягивая слова. — Ты явно не думала обо мне, когда шла туда, заранее зная, что будешь полночи тусоваться с блядским Голубиным, пока я буду сидеть дома и ждать тебя, как идиот! Он срывается, переходя на крик. Я неосознанно пытаюсь сделать шаг в сторону, но он так резко хватает меня за рубашку, что половина пуговиц тут же отлетает на пол. Этот звук отрезвляет, и я отталкиваю парня от себя. — Всё было совсем не так! — истерично кричу я в ответ. Знаю, что вру ему прямо в лицо, но уже не могу иначе. Депо явно находится сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно воспринять реальную историю моего общения с блондином. — Мне просто кажется, что ты очень удобно устроилась, — зло цедит Артём, вновь подходя ко мне. — Ты просишь меня исправиться и измениться, заливая мне в уши про свои ебаные чувства. А в это время подбиваешь клинья к другому парню? Я не знаю, что выводит меня из себя больше. Его слова про изменения или предъява насчёт другого парня. Но тут у меня окончательно срывает все тормоза. — Изменения? — неверяще переспрашиваю я, прищуривая глаза и толкая его в грудь. — Ты что, блять, издеваешься надо мной? Ты продолжаешь сидеть на таблетках, на этих порошках. У тебя в доме есть блядские шприцы! И ты ещё пытаешься выставить себя тут таким хорошим и правильным, вставшим на путь трезвости? Он замирает, и на миг я вижу удивление в его глазах, которое сменяется гораздо большей яростью. И я запоздало понимаю, что проболталась о том, что обнаружила накануне. — Ты рылась в моих вещах? — мягко выдыхает Депо. И эта обманчивая мягкость пугает меня ещё сильнее. — Артём… Я не успеваю договорить, потому что внезапно левую щёку обжигает огнём. Он действительно только что залепил мне пощёчину? Парень стоит напротив, ахуевая сам от себя. И до того как он успевает прийти в чувство, я бью его в ответ. Злость и машинальная реакция действуют за меня. Он хватается за правую щёку, на которой сразу расплывается красное пятно, и смотрит на меня чуть ли не с ненавистью. Мы оба рвано дышим, и затем я не успеваю отследить момент, когда Шатохин дёргает меня на себя, впиваясь грубым поцелуем в губы. Это сносит мне крышу. Выброс гормонов в кровь и вся эта атмосфера страха вперемешку со злостью и обидой тут же заставляют меня мгновенно возбудиться. Он рывком распахивает мою рубашку, и я слышу звон последних падающих пуговиц. Вслепую, не разрывая поцелуй, мы доходим до спальни. Шатен бросает меня на кровать, а сам начинает искать что-то в шкафу. Боже, что ему там понадобилось в такой момент? Моё любопытство удовлетворено через мгновение — он бросает на кровать наручники и охапку кожаных ремней. Они предостерегающе бьются друг о друга металлическими пряжками. Твою мать! И что это значит? Всё это время, пока я легкомысленно шутила о грубом сексе и фетише на боль, он терпеливо ждал, проверяя мою реакцию? Инстинкт самосохранения вновь даёт о себе знать. Я делаю попытку встать, но Депо усаживает меня обратно, буквально пригвождая тяжёлым взглядом к кровати. Он молчит, не сводя с меня глаз, и в итоге я покорно киваю и расслабляюсь. Я ему доверяю. Он ведь не сделает мне больно. Верно? Я поднимаю на него глаза. Без вопроса, страха или недовольства. Скорее в ожидании. Артём быстро целует меня и стягивает мою одежду. Как только пара наручников пристёгивают мои руки к изголовью кровати, выражение его лица тут же меняется. Я вижу там злое удовлетворение. Чёрт! Тут я осознаю, наконец, что моё наказание началось ещё в ту секунду, как только я позволила ему сказать первую фразу. Он продумывал всё на десять шагов вперёд, в то время как я предвидела только пять. Я откидываюсь на изголовье, видя, как Шатохин стягивает с себя худи, и просто жду, боясь испортить его план и разозлить его ещё больше. Почему-то я не могу смотреть ему в лицо. Со мной вновь происходит эта знакомая деформация — моя воля исчезает в присутствии Депо. Я наблюдаю за ним, скорее ориентируясь на звуки его дыхания. В его движениях проявляется что-то неуверенное, нежное, как будто он сомневается, что действительно этого хочет, и ждёт, что я его остановлю. Словно моё молчаливое смирение не является для него достаточной поддержкой. Парень прикусывает мою шею, с ходу вводя в меня два пальца. Внезапно всё начинает происходить настолько стремительно, что мой мозг не успевает фиксировать события. Никогда ещё он не был настолько агрессивным в постели. Артём трахает меня так, будто проверяет двигатели самолёта перед полётом. Абсолютно машинально. И что хуже — я понимаю, что в любую секунду он может не просто остановиться, но и вообще уйти, оставив меня в таком положении. В какой-то момент шатен отстёгивает один из наручников, переворачивая меня на живот. Сейчас он уже не сомневается в своей власти надо мной, оставляя сильные укусы и шлепки на всей поверхности моего тела. Шатохин наказывает меня за проёб с видео и за моё излишнее любопытство, интуитивно выбирая ту форму наказания, которая принесёт удовольствие нам обоим. Чёртов психопат. Он умело манипулировал сексом всё это время. Давал — когда я была не готова, и не давал — когда я умирала от желания. Из несчастной жертвы он постепенно превращался в самого настоящего садиста, находя всё новые рычаги давления. Изредка Артём говорит со мной, спокойным голосом приказывая, что я должна сделать, но это тут же улетает куда-то в пустоту моего сознания, как только я всё исполняю. Я действую, как на автопилоте, находясь в неком блаженстве вне пространства и времени. Я громко стону, и ему безумно нравится происходящий фарс. Я не понимаю, чего мне хочется больше: чтобы он увидел мою боль и остановился или чтобы он уничтожил меня в своей ненависти и растворил в этом мазохистском удовлетворении. Мы снова меняем позу, я переворачиваюсь на спину и в какое-то мгновение выцепляю осознанным взглядом его лицо. И это вовсе не лицо, искажённое желанием и развратом. Там злость и презрение. Приятная физическая боль в одну секунду перестаёт граничить с удовольствием. Артём смотрит на меня в упор и оскорбляет, не произнося ни слова. Он не был растерян, понимаю я. Он точно знал, что делает и почему. Ему хотелось прощупать границы моей покорности, и, сам того не ожидая, парень зашёл слишком далеко. Я тут же перестаю его хотеть и пытаюсь вырваться, но он будто не замечает этого. Депо кусает мою грудь, и слёзы градом начинают литься по моим щекам. Сейчас мне действительно больно, но он не останавливается. Мне обидно и страшно. Я ненавижу его за то, что он взял мою слабость и воспользовался ей в качестве салфетки для мастурбации. Унижение — вот что ему было нужно. Шатохин хочет, чтобы между нами было то, что я никогда не смогу забыть, чтобы каждый сантиметр моего тела принадлежал лишь ему одному. Я желала вернуть всё назад. Никогда не знакомиться с ним, никогда не влюбляться в него, никогда не прикасаться к нему. В какой-то миг меня резко отключает. Я теряю связь с реальностью, переставая ощущать боль в запястьях, дикую усталость и его член внутри. Я больше не чувствую своего тела и возвращаюсь лишь тогда, когда Артём молча отстёгивает наручники и уходит в ванную. Я растираю затёкшие руки. Потом он заходит в спальню, отворачиваясь в другую сторону, и я с трудом добираюсь до ванной комнаты. У меня болит каждая мышца и каждый сустав, и я даже думать не хочу о том, как буду чувствовать себя утром. Я хочу умереть. Прямо сейчас. Сижу в душе целый час, смывая с себя всю грязь, в которую он меня окунул. Слёз уже нет, в голове пустота. Я никак не могу охарактеризовать то, что только что произошло. Единственное, что знаю точно, — не хочу возвращаться в эту постель. Поэтому я осторожно забираю свою подушку и плед из комнаты, стараясь не разбудить Депо, и ухожу спать на диван в гостиную. Я проваливаюсь в спасительный сон в ту же минуту, как моя голова касается подушки. Утром я просыпаюсь от того, что кто-то садится на диван, и он проминается под чужим весом. Мельком приоткрываю один глаз, вижу Артёма и неосознанно зарываюсь в подушку глубже. — Почему ты не спала со мной? — мягко спрашивает он. Я осматриваю его лицо. Замечаю след от своих пальцев на его щеке и невольно злорадствую про себя. — Хотела побыть одна. Я кашляю и тру лицо рукой. Он слишком близко, да ещё и врёт мне прямо в глаза своей мнимой заботой. — Я напугал тебя вчера? — также осторожно продолжает Шатохин. На секунду я думаю о том, что так аккуратно разговаривают только с душевнобольными. Я молчу в ответ, не зная, какую версию событий нужно подсунуть ему сейчас. — Поговори со мной, — ласково просит он. — Я тебя напугал? — Да, — выдыхаю я, пересекаясь с ним взглядом. — Но тебе ведь понравилось? — убеждает парень, чуть подаваясь вперёд. — Да. — Тогда чем я тебя напугал? — он хмурит брови, и я гадаю, делает он это специально или действительно не понимает всю суть произошедшего ночью. — Я была к этому не готова, — шепчу я, пожимая плечами. Депо нежно берёт меня за руку, укладываясь рядом. Мне приятно, что он беспокоится. Но я знаю, что на самом деле он беспокоится только за себя. Артём продолжает смотреть на меня испытывающим взглядом, но я не в состоянии дать ему то, что он хочет. Не могу как всегда сказать «Да, ты молодец», не могу дать ему подтверждение правильности его вчерашнего поступка. Я не спорю, что была виновата перед ним. И у него было право на меня злиться. Но стоило ли оно подобного наказания? У меня болело всё тело. Но что хуже всего — я чувствовала себя невероятно униженной от лица парня, который клялся, что никогда не поступит со мной подобным образом. Я не хочу его сейчас даже видеть, не то что говорить с ним. Шатен отлучается в ванную, и я сразу пишу Даше смс. «Забери меня из квартиры Депо и не задавай никаких вопросов. СРОЧНО» Слава богу, она приезжает через десять минут, потому что её отель находится в квартале отсюда. Тарасова заходит в квартиру, и на её лице тут же проступают удивление и страх, когда она замечает мои руки, покрытые синяками. Я скидываю кое-какие вещи в рюкзак, и мы успеваем уехать до того, как Артём выходит из ванны. Уже находясь в такси, я пишу ему смс, подсознательно чувствуя, что должна как-то объяснить свой побег. «Сейчас мне нужно побыть наедине с собой. Вернусь через пару дней» Спустя несколько секунд мне приходит ответ. Нестареющий мальчик: Извини за вчерашнее. Я был объёбанным и мало что помню