Отражение

Первое, что я понимаю следующим утром, ещё даже до того, как открываю глаза, — у меня жутко болит горло. Я валяюсь в кровати до последнего, пока Глеб фактически не стаскивает с меня одеяло и не раскрывает тёмные тяжёлые шторы. Я тут же морщусь от яркого света, инстинктивно прикрывая глаза руками, и переворачиваюсь на другой бок. — Ты жестокий, — с ноющими нотками тяну я. — У меня болит горло, и вообще… — И вообще ты уже вот-вот опоздаешь, — усмехается парень, присаживаясь на кровать и ласково поглаживая моё плечо. Я демонстративно поджимаю губы и крепко зажмуриваясь. Горло нещадно саднит. Господи, ну, почему именно сегодня? — Ты всё ещё можешь позвонить Феде и всё отменить, — осторожно добавляет блондин, и я чувствую, как он склоняется ближе. — Хотя мы оба знаем, что это лишь психосоматика. Я с опаской открываю один глаз, обнаруживая его улыбающееся лицо рядом со своим. Мягкий взгляд зелёных глаз успокаивает. — Тебе страшно, — тихо выдыхает он. — И это вполне естественно. Но если ты действительно хочешь двигаться дальше, тебе нужно через это пройти. — У меня плохое предчувствие, — шепчу я в ответ, и желудок нервно сжимается. — Я знаю, поэтому я позвал тяжёлую артиллерию на помощь. Я слышу усмешку в его голосе и непонимающе распахиваю глаза. Приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как Голубин встаёт с кровати и выглядывает в коридор, что-то неразличимо бормоча. Он отодвигается в сторону, и следом оттуда показывается Егор, мать его, Ракитин собственной персоной. Друг останавливается напротив кровати, уперев руки в бока. — О, нет, — стону я, закатывая глаза и откидываясь обратно на подушку. — О, да, — ухмыляется Тейп и заваливается в кровать рядом со мной. Глеб тактично оставляет нас наедине, закрывая дверь спальни. Предатель! — Ну, и в чём дело? — интересуется Егор, согнув руку в локте. — Послушай, может, я просто позвоню Феде и поздравлю его так? — мямлю я совершенно обречённо. Парень в ответ молча пялится на меня с абсолютно каменным лицом. Я знаю, что он скажет, и его слова звучат в моей голове буквально за секунду до того, как он произносит их на самом деле. — Ты что, блять, серьёзно? Из-за какого-то Депо теперь будешь пожизненно всех избегать? — недовольно вскидывает друг брови. — Они-то тут причём. — Да, я понимаю, просто… — К тому же, ты ведь знаешь, как ребята за тебя переживают. Ты отсиживаешься тут, на пару с этой златовлаской, — кивает он на закрытую дверь. — Все очень ждут твоего приезда. — Я просто не хочу никаких показушных сцен, — шепчу я, вертя в руках шнурок от его толстовки. — Этих заботливых взглядов, шёпота за спиной. Хочу, чтобы все вели себя нормально. — Так и будет, — успокаивающе произносит Егор. — Там ведь соберутся только свои. Всё будет в порядке. Я читаю это обещание в его глазах и вымученно киваю. Ладно, окей. Я это сделаю. Я могу это сделать. Приеду туда, поздравлю Федю, поболтаю с друзьями. А на следующий день вернусь обратно домой. И ничего плохого не произойдёт. Я, наконец, вылезаю из кровати, подгоняемая «Так, у тебя полчаса и ни минутой больше!» от Тейпа. Выхожу из душа, различая, как парни о чём-то мирно беседуют на кухне. Вылавливаю своё имя, но забиваю на это. Нет времени. Я быстро переодеваюсь, пока Глеб приносит мне половину аптечки, хоть и добавляет, что симптомы моего больного горла сидят лишь у меня в голове. Я мимолётно мажу губами по его щеке в знак благодарности. Сижу на полу возле зеркала, рисуя тонкие стрелки и нанося тушь на ресницы, пока блондин помогает мне высушить волосы феном, накручивая пряди на расчёску. На фоне громко играет недавний релиз Тревиса Скотта. Я чувствую комфорт, видя, как Голубин шевелит губами, подпевая знакомым строчкам. Мы синхронно расплываемся в улыбке, когда пересекаемся взглядами в отражении зеркала. Егор сидит рядом на кровати, залипая в телефон, но я замечаю любопытство на его лице, пока он краем глаза наблюдает всё происходящее. Ровно полчаса спустя мы втроём вылетаем из квартиры, и Голубин отвозит нас на вокзал. Мы успеваем зайти в сапсан за две минуты до его отправления. Я поспешно обнимаю блондина, позволяя себе на миг глубоко вдохнуть запах его парфюма. Почему-то возникает стойкое ощущение, что я уезжаю куда-то в другую страну и не увижу его ещё очень долго. Поездка выходит напряжённой. Я жутко нервничаю, и моё горло начинает болеть сильнее. Голос в голове упрямо твердит, что ещё не поздно приехать в Питер и сразу сесть на обратный поезд. Но это просто глупо. Я не могу бегать от Артёма вечно. Я будто вернулась на полгода назад, когда точно также избегала все тусовки, где он мог бы быть. Иисусе, жизнь и правда идёт по кругу. Ракитин отвлекает меня, рассказывая, что запись нового релиза уже почти готова. Даёт послушать пару сведённых треков. Я расспрашиваю его про возможное сотрудничество с Будой, вспоминая, что накануне Егор тусил на студии с Гришей. — Вы очень мило смотритесь вместе, — произносит он вдруг после долгой паузы, пока я коротаю время, рассматривая проносящийся мимо пейзаж за окном. — Что ты имеешь в виду? Парень красноречиво пялится в ответ, склоняясь чуть ближе. Вертит в руках зажигалку, до этого небрежно брошенную им же на сидение. — Глеб счастлив рядом с тобой. Это видно невооружённым взглядом. Вы вместе просто такая… такая сладкая парочка, — фыркает он под конец и морщит нос. — Это плохо? — с опаской роняю я, не зная, какой именно реакции от него ожидать. — Нет. Потому что, кажется, тебе тоже с ним хорошо. Я удивлённо моргаю. Что, и это всё? Никакого привычного «Фу, это же Глеб, как ты можешь?». — Я тебя такой спокойной даже с Депо не видел, — добавляет Егор отстранённо, не поднимая на меня глаза. Я вздрагиваю, как от удара, едва расслышав упоминание бывшего парня. Сердце тут же сжимается. Бегло облизываю враз пересохшие губы. — Эээ, спасибо, — неуверенно тяну я. — Я же говорила, Глеб действительно помогает мне. — Ты и правда веришь в то, что он делает это абсолютно бескорыстно? — А какие есть варианты? Что он выжидает, когда я забуду Шатохина, чтобы сразу подкатить ко мне? — Кто знает, что у него на уме, — пожимает Тейп плечами, откидываясь на спинку сидения. — Но сейчас он явно не теряет времени. Я вопросительно вскидываю брови, пока нервно откручиваю крышку с бутылки воды, делая жадный глоток. — Засос на его шее. Его довольные глаза. Ваши улыбки. Ты что, наконец, переспала с ним? — буднично интересуется друг. Злосчастный глоток комом встаёт у меня в горле. Я фыркаю, слыша предположение Егора, забыв о воде во рту, и в миг разбрызгиваю её на нас обоих. Ракитин морщится, вытирая капли с лица, пока я мямлю извинения. — Так значит я прав? — добавляет он, намекая на мою нездоровую реакцию. — Нет! — поспешно отрезаю я. — Никто ни с кем не спал. Я просто… — Так это была твоя инициатива, — понимающе хмыкает друг. — Ой, вот давай без этого только, — с усмешкой отмахиваюсь я. — На самом деле, я даже рад, — он мягко прикасается к моей ладони. — Уже смотреть тошно на то, как ты страдаешь по Депохе. Хочу, чтобы ты была счастлива. Искренняя забота в голосе Егора вызывает трепет в моей душе. Я так сильно люблю этого парня. В ответ я наклоняюсь, прижимаясь на долю секунды к его губам своими. «Спасибо за поддержку». Он кивает, даря мне смущённую улыбку. На вокзале нас встречают Полина и Ефим. Девушка почти визжит, радостно вовлекая в крепкие объятия, едва я успеваю выйти из поезда. Я не виделась с питерской компанией пару недель, но ощущения такие, будто прошла целая вечность. Теперь я понимаю, что имел в виду Егор — в последнее время я фактически была только с Глебом, отсекая от себя всех остальных друзей. Мы едем в квартиру остальной части Допклаба, не переставая болтать и делясь накопившимися новостями. Время — около четырёх часов дня. Часть ребят уже там, остальные приедут ближе к восьми. Я захожу в квартиру друзей, следом за Ефимом, уже замечая столпившихся в коридоре ребят. Федя, Настя, Сева, Бейсик, Зимов и Джимбо с девушкой. Я замираю, а потом под оглушительное «Ну, наконец-то ты вылезла из своей московской пещеры» от Давида по очереди обнимаюсь со всеми. Я так рада всех увидеть, что на миг на глазах выступают слёзы. Следующие несколько часов пролетают совершенно незаметно. Я болтаю то с одним, то с другим другом, помогаю Тусиной с готовкой, играю с Гоку. Егор был прав, убеждая меня, что всё будет в порядке. Ребята ведут себя, как всегда. Лишь раз в беседах всплывает имя Шатохина — когда Федя упоминает, что тот интересовался, буду ли я присутствовать на этой вечеринке. Я чувствую себя счастливой. Пара выпитых банок сидра уже дали в голову, и я расслабленно лежу на диване, откинувшись на колени Девики, пока она увлечённо трепется о планах уехать с Ефимом в отпуск через пару дней. Девушка много работала в последние месяцы, ведя запись нового альбома, который выйдет уже завтра, поэтому заслужила отдых. Я слушаю её, рассеянно водя глазами по большой гостиной, отмечая Федю и Макса, рубящихся в приставку, Зимова, который что-то с серьёзным лицом вещает Гоку, пока Настя тайком снимает его на камеру, и Егора, который болтает с кем-то по телефону, замерев у балконной двери на кухне, не переставая прикладываться к стакану с виски. Всю эту мирную идиллию нарушает резкий звонок в дверь. Я подрываюсь с колен подруги, мгновенно ощущая накатывающую панику. Это он. Полина ласково ловит меня за руку, успокаивающе шепча, что всё будет хорошо, что я в безопасности. Тусина отрывается от своего занятия, ловя на миг мой встревоженный взгляд, но я опережаю её. Поднимаюсь с дивана и иду в коридор, сталкиваясь там с Джимбо, который в этот момент выходит из ванной. — Ты или я? — кратко спрашивает он, когда мы по очереди смотрим на входную дверь, а потом опять друг на друга. — Ты, — едва разжимая губы, выдавливаю я. Секундный запал решимости и отваги уже испарился. Нервы снова дают о себе знать, и я буквально чувствую, как у меня потеют ладони, а недавно выпитый сидр противно подкатывает обратно к горлу. Мягко улыбнувшись и мимолётно сжав моё плечо, парень подходит к входной двери. Поворачивает ключ дважды и распахивает её. В квартире сразу раздаётся недовольный голос Тарасовой. — Вы там пешком из Москвы что ли шли дверь открывать? Джимбо что-то приветственно бормочет. Следом за девушкой заходит Мацони. Но никого больше нет. Я недоумённо хмурю брови, ловя взгляд Вадима, пока Даша притягивает меня к себе, уже радостно щебеча что-то на ухо. Он лишь разводит руками в ответ на моё немое «А где Артём?». Подруга отстраняется, замечает выражение моего лица и со вздохом отмахивается. — Ой, твой этот опять, как всегда. Мы заехали к нему в квартиру после самолёта, но он сбежал оттуда час назад. Был трезвым, — уточняет она напоследок. Класс. Круто. Чёртов Депо! Не удивлюсь, если он вообще не приедет. Вадим и Даша поздравляют Федю с днём рождения, приветственно со всеми обнимаются. Через несколько минут раздаётся ещё один звонок в дверь. На секунду моё сердце пропускает удар, но это оказываются ребята из Лауд. После этого мы негласно решаем больше никого не ждать, собираясь за столом и разливая алкоголь заново по бокалам. — А где Депо? — шепчет мне на ухо Егор, сидящий слева. — Ты меня об этом спрашиваешь? — я недоумённо хмыкаю. Он осекается, видимо, вспомнив, что времена, когда я и Артём шли вместе в одной связке, уже прошли. Часа полтора спустя мы выходим из-за стола, разбредаясь по комнатам, и вечеринка принимает привычный вид. Тарасова утаскивает меня на балкон покурить, фактически отрывая от разговора с Виталей. — Виталь, ты же знаешь, девичьи секреты и всё такое, — подмигивает она. Парень понимающе усмехается и кивает мне, мол «Продолжим позже». Он присоединяется к болтовне Никиты и Егора, пока девушка за руку тянет меня в направлении балкона. Мы выходим туда, закуривая почти одновременно. Я делаю первую затяжку и вдруг с удивлением отмечаю, что не чувствую никакого дискомфорта. Горло не болит совсем. Видимо, и правда психосоматика. Чёрт бы побрал Глеба и его вечную правоту. — Кстати, об этом я и хотела с тобой поговорить, — подмечает подруга, когда я рассказываю ей об этом странном утреннем случае. — О моей психосоматике? — О твоём Голубине, — резко отвечает она. Даша злится, но я не догоняю почему. На миг меня тоже охватывает чувство злости и обиды — за Глеба. Мне становится интересно, неужели все настолько зациклились на том случае двухлетней давности, что до сих пор так неадекватно реагируют на блондина. Ну, ладно, сам Депо. Его можно понять. Но все остальные? — А что с ним не так? — произношу я таким же тоном, встречая её острый взгляд. — Скорее с тобой. Боже, Эл, серьёзно? Если тебе так нужно поплакаться кому-то в плечо или переспать с кем-то — вокруг есть куча парней. Но нет, тебе обязательно нужно выебнуться и выбрать на эту роль гребаного Глеба Геннадьевича! Даша тяжело дышит. Сигарета дрожит в её руках. Может, она переживает за меня, и потому говорит всё это, хотя я уже слышала подобное много раз, как от неё, так и от других общих друзей. До этого я всегда пропускала такие претензии мимо ушей. Но сейчас алкоголь в крови туманит мозг, и злость выходит на первое место. — Я не буду терпеть осуждение ни от тебя, ни от кого-то другого. Знаешь, это просто лицемерие с твоей стороны! — взрываюсь я, недовольно тыча в неё пальцем. — Ты меняешь парней, как перчатки, — каждый месяц новый. Не заморачиваешься, не запоминаешь даже их имена. А теперь стоишь здесь и предъявляешь мне за шлюху, когда я просто тусуюсь с каким-то парнем, без всякого интима? И это при том, что Депо бросил меня два месяца назад. Два ебаных месяца! — Это не просто какой-то парень! И ты тоже это знаешь, — она повышает голос в ответ. — Глеб, как змея, лишь притворяется хорошим, чтобы потом ударить тебя в спину побольнее. — Почему вы все так привязались к этому? То есть, я могу спать хоть каждый день с левыми чуваками, но стоит речь зайти о Голубине, и тут же мне нельзя даже дышать рядом с ним в одном помещении? — Потому что он вовсе не такой замечательный, как ты думаешь, — цокает Тарасова, в запале хватая меня за руку. — Он сделает тебе больно также, как поступил и со всеми нами. — Почему вы переносите свой опыт на меня? — отчаянно вздыхаю я, поджимая губы. — Даже если Глеб и вёл себя раньше, как мудак, — всё это в прошлом. Сейчас он совсем другой. Подруга кидает на меня скептический взгляд, раздражённо стряхивая пепел с сигареты. — Разве вы все не совершали ошибок в прошлом? — я предпринимаю ещё одну слабую попытку. — Что ты, что Артём. Или даже я. Мы все проёбывались раньше, так или иначе. Но мы переросли это и стали лучше. — Эл, я ведь хочу лишь счастья для тебя, — смягчает она тон. — Это твоя жизнь, конечно. И ты права, не мне тут советы раздавать. Я лишь высказываю своё мнение, потому что знаю Глеба гораздо дольше тебя. — Знала, — поправляю я на автомате. — Ты знала его, но тот Голубин из твоей памяти и тот Голубин, который готовит сейчас кексы на моей кухне, — это два разных человека. Девушка натыкается на мой ледяной взгляд и отступает, виновато пожимая плечами. Позже, уже в районе полуночи, я выхожу в магазин по соседству купить новую пачку сигарет. По пути набираю Глебу, замечая пару пропущенных звонков от него. Он осторожно интересуется, как обстоят дела на тусовке. Мы оба читаем между строк, что парень хочет знать на самом деле, поэтому я сразу отвечаю, что Депо ещё не объявился. В ответ на эту новость блондин долго молчит, а потом выдыхает тихое «Может, оно и к лучшему». Я возвращаюсь обратно, выхожу из лифта, залипнув в телефон, просматривая часть уже выложенных фоток друзей с сегодняшнего вечера. Подхожу к нужной двери и замираю на месте. На ступеньках рядом с ней сидит Артём, привалившись головой к стене. — Привет, птичка, — произносит он хриплым голосом, даже не открывая глаз.