Отражение

Концерт пролетает мгновенно. Все отрываются, поют и танцуют, наслаждаясь этой веселой непринуждённой атмосферой. Я снимаю вместе с Дашей кучу сторис, пока кричу хорошо знакомые строчки в такт битам. После все едут на тусовку в клуб. Алкоголь и косяки по классике сопровождают программу. Наша большая шумная компания из человек двадцати быстро рассеивается где-то в толпе. Глеб утаскивает меня к бару, и мы вчетвером вместе с Тусиной и Зимовым играем в «Выпейте шот каждый раз, когда кто-то…». Джимбо, Айсик и Депо торчат в випке на втором этаже, и я периодически ловлю их взгляды на себе. Тейп в обнимку с бокалом танцует посреди зала, взмахивая руками и заливая алкоголем всех вокруг. Мне хорошо и весело. Я жутко устала, но держусь сейчас за мысль о том, что мне нужно только пережить эту последнюю ночь, а после я буду свободна и смогу, наконец, отдохнуть и расслабиться. Когда Голубин вытягивает меня на улицу, поджигая джоинт, я расслабленно жмусь к его боку. Он лишь смеётся, поглаживая мою макушку. — Давай уедем, — вырывается вдруг у меня. — Можем вернуться в отель, если хочешь. Найдём себе более приятное занятие, — я слышу его игривую усмешку в голосе и отчётливый намёк. — Нет, я имею в виду, действительно уедем. Приедем в аэропорт, купим билеты на ближайший рейс и просто съебём вдвоём хотя бы на несколько дней. Отключим телефоны и никому ничего не скажем. Я отстраняюсь, забирая косяк из его пальцев и делая первую затяжку. Он растерянно хлопает ресницами, видимо, пытаясь определить, насколько серьёзно я это говорю. — Всё совсем плохо, да? — тихо произносит он, заглядывая мне в глаза. Я молчаливо жму плечами, утыкаясь взглядом в собственные кроссовки. Виновато поджимаю губы, выдавливая из себя слабую улыбку. — Я знаю, что ты устала и вымоталась. И это полностью оправдано. Поэтому, тыковка, если тебе и правда это нужно, то без проблем, — ласково подмигивает Глеб, опуская ладони мне на плечи. — Можно хоть сейчас. — Нет. Завтра с утра мне ещё придётся встретиться наедине с Борей, передать ему все материалы и обсудить всякие рабочие моменты. — Значит после. — Ты точно не против? — бормочу я, задумчиво прикасаясь к его лицу. — У тебя же есть ещё какие-то свои дела. Неторопливый поцелуй, в который он меня втягивает, служит наилучшим ответом. «Ради тебя я сдвину все планы», — насмешливо шепчет он, легко чмокая в висок, прежде чем мы возвращаемся в клуб. Тусовка продолжается в прежнем режиме. Коктейли, танцы, болтовня. Часы летят со скоростью света. В какой-то момент я поднимаюсь в випку, чтобы немного отдохнуть и отсидеться вне этой суеты. Прислушиваюсь к разговору Даши и Панка, обсуждающих его участие в записи альбома Буды. Депо, сидящий напротив, также отмалчивается, сверля меня взглядом поверх телефона. Я занимаюсь, в общем-то, тем же самым. Лениво скольжу по нему глазами, будто изучая заново. Полчаса спустя ребята уходят к бару, оставляя нас наедине. Он встаёт со своего места, обходя столик, и падает на диван рядом со мной с тихим вздохом. Мне неловко. Я чувствую, что нужно что-то сказать, но на ум, уже опьянённый алкоголем и веществами, не приходит ничего толкового. Артём поворачивает голову, осматривая меня в пол оборота. — О чём ты подумал тогда? — Что ты имеешь в виду? — Та ночь в баре. Глеб приехал меня забрать, и ты вышел на улицу, увидев нас. Ты ведь сделал это специально? — я кидаю на него невозмутимый взгляд искоса. Он открывает рот с первым импульсом начать отрицать и оправдываться. Но быстро отметает эту идею. Хватает бокал со стола, делая пару глотков. Я терпеливо жду, давая ему возможность собраться с мыслями, пока он рассеянно вертит его в руках. — Мне нужно было это сделать. Ребята зашли в бар, сказали, что к тебе приехал Фара. И я просто… — шатен делает паузу, с резким вздохом набирая в лёгкие побольше воздуха. — Блять, я знаю, как это выглядело. Но мне тогда это казалось правильным решением. Это был секундный порыв, который я не смог сдержать. — Почему? Я меняю положение, поворачиваясь к нему и поджимая одну ногу под себя. Упираюсь локтём в спинку дивана, устремляя на него заинтересованный взгляд. Он выглядит смущённым, и мне вдруг даже кажется, что я различаю в окружающем нас полумраке лёгкий румянец на его щеках. — Я должен был увидеть вас вместе. Понять, что я при этом почувствую. Это как всю жизнь сомневаться в существовании чего-то, прежде чем ты не посмотришь на это собственными глазами. — И что ты почувствовал? — Злость, — его губы растягиваются в скользкой ядовитой ухмылке. — Ещё немного ревности, отчаяния, растерянности. Мне ведь тогда до сих пор казалось, что всё это не по-настоящему. Ну, твои отношения с ним, наше расставание. Это было похоже на какой-то дурной сон, от которого я всё никак не могу проснуться. А потом я увидел вас вдвоём, и я… В тот момент я понял, что это всё взаправду, что это и есть новая реальность. Я закусываю губу, отгоняя непрошенные слёзы и накатывающее на меня чувство бессилия. Нам обоим было тяжело находиться в этом подвешенном состоянии последние месяцы. Обоих преследовала навязчивая, эфемерная мысль о более удачном финале. — Я не могла вернуться к тебе, ты ведь это понимаешь, — напряжённо выдыхаю я, прикасаясь к его ладони. — Теперь я это знаю, — согласно кивает он. — Прости, что я всё испортил. Правда не хотел, чтобы всё вышло именно так. У меня была эта идея о том, как всё должно быть, но я проебался с реализацией, подставив и себя, и тебя. Ты была права, когда сказала однажды, что я живу иллюзиями о жизни, которая у меня может быть, при этом забивая на ту жизнь, которая уже есть. — Обманывать других — это талант. — Но наебать самого себя — высший пилотаж, — горько усмехается Шатохин. Я киваю, зарываясь ладонью в волосы. У меня почему-то мелькает стойкое ощущение, что это наша последняя возможность поговорить по душам, поэтому в голове сразу всплывают миллионы вещей, которые я хочу у него спросить. Словно кто-то завёл таймер, и наше время уже на исходе. — Как ты вообще? Твой тур ведь закончен. Готов ворваться в двадцать восьмой год жизни? — с лёгкой улыбкой тяну я. — Боже, не напоминай даже. Никогда не думал, что вообще доживу до этого возраста, — иронично посмеивается он. — Ты молодец, знаешь, — пристально смотрю я на него в упор, сжимая его ладонь. — Какое бы ни было дерьмо раньше, ты со всем справился. — Не до конца. Между нами повисает пауза. Я нутром чую, что он не договорил, что нечто важное осталось невысказанным. Парень с опаской оглядывает меня, взъерошивая копну отросших тёмных волос, и я доверительно склоняюсь ближе, неосознанно понижая голос. — Что ты подразумеваешь под этим? — Через неделю, после дня рождения и фестиваля в Москве, я еду в рехаб. Он произносит это настолько легко и просто, будто сообщает мне, что в сутках 24 часа. Как нечто совершенно обыденное и очевидное. — Я смотрю, ты действительно собрался взяться за свою жизнь, — удивлённо моргаю я. — Просто это уже невозможно дальше откладывать. Оглядываясь назад, я нахожу лишь сплошные упущенные возможности. Не хочу больше так жить. — Это здорово, — приободряюще произношу я. — Что ты хотя бы сейчас это понял. — Я хочу отдохнуть от всего этого дерьма. Как-то ребутнуть собственную систему, — устало вздыхает Артём. — Не знаю, найти что-то новое, какие-то другие правила и основы. Начать всё с нуля. Я понимающе киваю, ненароком даже задерживая дыхание. Знаю, что это решение далось ему нелегко. По лицу вижу, что он всё ещё тонет в сомнениях, теряясь в происходящем. Как слепой котёнок, разом потерявший все ориентиры. — У меня будет к тебе просьба, — он осторожничает, подбирая слова внезапно охрипшим голосом. — Всё что угодно, кот. — Не пиши мне больше. Шатен поднимает на меня глаза. Острый, пронзительный взгляд цепляет, вызывая едкое желание закрыть собственные веки, лишь бы скрыться от него. — Мне нужен отдых от всего. От тусовок, работы, окружения. — И от меня, — озадаченно вставляю я. — Ты была и, наверное, навсегда останешься важной частью моей жизни. У меня до сих пор к тебе что-то есть. Возможно, будет всегда. Не знаю, сложно даже думать об этом сейчас. Поэтому мне стоит временно отстраниться и от этого тоже, — торопливо бормочет он. — Чтобы я мог отбросить всё это и построить что-то новое, без оглядки на прошлое, понимаешь? — Всё в порядке, — прерываю я его с успокаивающей улыбкой. — Правда, всё хорошо. Я понимаю, и, будь я в такой ситуации, то поступила бы также. — Я не хочу тянуть наши старые проблемы с собой. Глеб, кажется, делает тебя счастливой, и это правда круто. Ты этого заслуживаешь. Так что я не собираюсь никак мешать тебе налаживать твою жизнь. Но ты должна сделать для меня тоже самое. Я порывисто притягиваю его к себе, тут же чувствуя, как крепко смыкаются его руки у меня за спиной. Укладываю голову ему на плечо, пряча пару случайных слезинок в ткани его футболки. «Я горжусь тобой, всё будет отлично, вот увидишь», — ласково убеждаю я. Артём несмело улыбается, закусывая губу и пряча глаза. Нам обоим неловко, но при этом мы испытываем невероятное облегчение, что поговорили об этом. Как будто многотонную ношу с себя сбросили. После приходят ребята, отвлекая нас своей болтовнёй. Я незаметно сливаюсь оттуда, кивая шатену напоследок, и приближаюсь к бару. Пересекаюсь там с Дашей, Полиной и Настей. Старым женским составом нашей компании мы проводим ещё пару часов, делая множество совместных фото и обсуждая всё на свете. Меня не покидает ощущение небывалой лёгкости. Я искренне рада за Депо и его планы и поддерживаю идею о том, что какое-то время вдали друг от друга пойдёт нам обоим на пользу. — Йоу, ты как? — я ловлю Глеба на танцполе уже в районе четырёх утра. — Лучше, чем кажется, — со смешком выдает он, притягивая к себе за талию. — Все собираются расходиться. Ты готов или хочешь тусить до самого закрытия? — Я готов на всё, что ты можешь мне предложить, — нараспев произносит блондин, хитро подмигивая и покрывая поцелуями мою шею. — Боже, ты себе даже не представляешь, как я люблю тебя такого, — я заливаюсь смехом, уклоняясь от его щекотки. — Какого? — Пьяного. Расслабленного. Счастливого. Он замирает на месте, в миг становясь серьёзным. Неспеша ведёт кончиками пальцев по моей скуле, вглядываясь, изучая. На какие-то доли секунды всё вокруг замирает. Ноги подкашиваются, и меня привычно затягивает в это зелёное болото в глазах напротив. — А ты счастлива сейчас? — Да.