***
Чимин просыпается в семь утра и не пытается лечь обратно. Он даже не спал, только начинал дремать, как вновь просыпался и уходил на кухню, попить воды. Раздумья не давали покоя, а еще было очень странно, когда тот офицер из лифта предсказал ему, а он даже не обратил внимание. Дурак… В любом случае, плакать над разлитым молоком нет надобности и парень молча поставил чайник, вытаскивая из шкафа стеклянную банку с зерновым кофе. Он включает телевизор, обнимая Юни, пришедшего на запах корма. — Эх, кошара, только ты у меня есть, — вздыхает жалобно Чим, но коту словно все равно. Он царапает хозяина, чтобы выбраться и, высоко подняв хвост, гордой походкой направляется к корму, — неблагодарное мурло, — рявкает Пак. — Это ты мне? — раздается сзади и Чимин чуть не ловит инфаркт. Чон улыбается своей кроличьей улыбкой, приподнимаясь на носочки, чтобы потянуться. — Нет, — усмехается Пак. Чонгук берет пульт, переключая на новостной канал и делает звук громче. Из того же шкафчика, где находился кофе, он достает хлопья, а из полупустого холодильника — молоко. — Сегодня, у района P была найдена белая иномарка без номеров. Предполагаемый владелец — наемный убийца, киллер. Внимание, будьте осторожны, при обнаружении подозрительных предметов, сообщить сотрудникам полиции. Чонгук нахмурился и переключил другой новостной канал. — Еще одна бомба найдена в вагоне пассажирского метро. К счастью, ее успели разминировать, однако, теракты продолжаются. Чимин молча сербает свой кофе, наблюдая за задумчивым лицом Чона. Ему интересно отчего детектив так задумался, но спросить не решается. Дальше все утро они проводят в полной тишине.***
Джин, откинув голову, смотрит на небо, которое возможно увидеть, так как крыши у старой заброшки нет. Самое волшебное время — сумерки. В детстве бабушка всегда говорила, что это время духов и демонов, с возрастом он понял, что еще и убийц, насильников, маньяков и всякой всячины. Кое-где небо еще розовеет, солнце давно ушло, а звезды волшебно мерцают. Темнеет рано. Наконец, массивная дверь отворяется и в заброшку входит маленькая фигура в кроссовках на легкой платформе. Чимин в своем репертуаре, поэтому, засунув руки в карман, нагло высокомерно ведет себя. — Что за сборище, хен? — указывает он на парочку парней в масках, стоящих поодаль с автоматами в руках. — О, знакомься, это Лухан, — он указывает на парня, что стоит ближе, — и его правая рука Бэкхен, — приветливо улыбается Сокджин. — Прекрасно, но это ни о чем мне не говорит, — хмурится Чимин, осторожно пожимая руку Лухану. — Слышал в новостях о террористах? — скрещивает пальцы хен, — Лу — их глава. Присоединишься к ним, так как сейчас ты в очень шатком положении. Потерял сноровку и совсем ослаб, что прискорбно, — прямо сказал Ким, — они научать тебя всему, а дальше, все как обычно. — Стой, я не привык работать в группе, — перебивает Чимин, — да и к чему это? Месяц упорных тренировок и я буду вновь в форме, — уверяет Пак. — У нас нет месяца, как ты не понимаешь! — вскрикивает Ким, — с Луханом я лично знаком. Уверяю, он будет тебе лучшим учителем. — Бляха, я неумею стрелять из автомата, максимум травмат ручной, но не больше. Мне нож по душе, -вспылил Чим. — Слышал? — обращается к террористу Сокджин, — много тебе нужно, чтобы обучить его? — Лухан качает головой, под маской явно усмехаясь, — славно. — Хен! — Не хенкай. — Нет, буду, это нечестно, я не могу им доверять, — рычит Чимин, у которого в глазах океан злости и недовольства на парней. — А Юнги мог, да? Этот пиздюк слил ментам всю информацию, которую знали только мы с тобой. Что? Скажешь, что не так? Не задумывался, почему легавые наступают нам на пятки?! — Юнги так бы не сделал! — срывается Чимин, подлетая к хену, — он больше, чем я предан своему делу, Юнги не подкупный, он бы не стал предателем, — Пак замахивается, но рука Бэкхена останавливает его в нескольких сантиметрах у лица. Внутри Пака все еще теплилась мысль о том, что Юнги жив и поверить в предательство он не мог. Оставалось только верить и надеяться. — Да-да, слышал много раз, — поднимается с места Джин, — Лухан будет ждать тебя на базе, где ты каждый день по несколько часов будешь отрабатывать технику. — Нет, пожалуйста, — взмаливает Пак. — Это для твоего же блага. Не будь идиотом, — последнее, что он говорит прежде, чем выйти вместе с террористами и оставить его совсем одного со своими мыслями. — Сука, — шипит Чимин, сильно ударив по полу. И хоть из мелких ранок пошла кровь, он ее не чувствовал. Столько проблем навалилось. Разве нельзя было просто мирно жить? Всегда все через одно место… Впрочем-то, Пак уже давно привык надеяться только на себя, но и он не выдерживал. Хотелось громко хлопнуть дверью, закрывшись в своей комнате и громко плакать под грустную песенку, которую когда-то на диктофон записал Юнги. Слышать его голос, медленно успокаивающий его, и скучать. Иногда ему и правда кажется, что он рядом стоит, обнимает. Просыпаясь ночью, он не может уснуть, чувствуя себя не в своей тарелке без него, его язвительных шуточек и всего прочего. Люди действительно ценят тогда, когда уже ничего не вернуть. Как же бесит! Если бы только можно было вернуть все назад и в тот день не отпускать Мина, схватить за руку и выкрикнуть: «я с тобой, черт возьми, не забывай этого!». Часто его посещает мысль, что Юнги мертв, закончил жизнь самоубийством, хотя очень сильный духом. Быть может, тот офицер Намджун что-то знает? Чимин слышит, как звонит Гук, но не берет. Не хочет видеть кого-либо, поэтому просто молча лежит на холоде, смотря на красивое звездное небо. Молится богу за Юнги и думает: «если там реально кто-то есть, то прошу, помоги закончить со всем». Усмехается своей тупости, понимая, что разговариет сам с собой и запрокидывает руки за голову, делая из них как бы подушку. Мобильник трезвонит, а Чимин просто отключает его, пребывая в полной тишине.Ой, да пошло все в жопу
С этой мыслью он, сам не замечая, засыпает.