Подобный орхидее

На первый взгляд это была обычная желтая тетрадь, состоящая из сшитых листов и чернил. В библиотеки Башни Кои таких было великое множество. И в том, что она лежала в коридоре, не было ничего удивительного: кто-то выронил по неаккуратности, вот и все. И знаете, я бы прошел мимо, не обратив на это внимание. Занес бы в библиотеку по дороге и никогда больше не вспомнил. Но тяга к пролистыванию меня сгубила. Только открыв ее, я понял, что это не простая книга, как я первоначально думал, а нечто иное. Ее страницы были переполнены бухгалтерскими отчетами. Подобного я в руках лет пять не держал. Отец просто запретил мне к ним прикасаться, под предлогом моей криворукости. Но в данный момент мне ведь никто не мешает поближе познакомиться с ведением бухгалтерии древнего Китая, верно? Я решил, что ничего страшного не выйдет, если я позаимствую ее на некоторое время, а затем как-нибудь подкину казначею. Вот только под конец ночи (надеюсь Лю Чень не узнает, что я просидел за книгой всю ночь), я понял, что вернуть ее будет моей самой большой ошибкой. Дебит с кредитом у меня не сошелся. Эта бухгалтерская книга была наглядной иллюстрацией отсутствия главного проверяющего органа, как оно есть. Дыр в бюджете было не две и не три. Да таких размеров, что кулак Не Мин Цзюэ пролезет. И это только одна бухгалтерская книга. Боюсь представить, что можно найти в остальных. Я бы отмахнулась от всей этой ситуации, если бы не одно жирное «НО». Записи были не пятилетней давности и не прошлогодние, а очень даже свежие. То есть там фигурировали деньги, которые шли на войну. Страшно представить, насколько богат наш орден, если даже такие дыры в бюджете ему нипочем. И вроде вот доказательства, хватай и иди к матушке или брату, но нет. Из этого я сделал вывод, что казначей является двигателем казнокрадства, но как показывает практика, коррупция обычно выстраивает себе целую пирамиду, а не жалкую башенку. Вряд ли он единственный, кто там с деньгами мутки мутит. Мне нужны были остальные книги. Все, что удастся достать. Мои грандиозные планы прервал бубнеж Лю Чень: — Вот ведь паразиты, — она с недовольным видом штопала мою рубаху. — Первый молодой господин живет роскошно даже во время военного положения, а для второго молодого господина куска ткани жалко. — Смотри, чтобы тебя никто не услышал, — я вяло ковырялся в миске с разваренной лапшой, что мне подали на завтрак. — Иначе будут жаловаться отцу, что я неблагодарный. — Тогда я первая пожалуюсь, — бубнила Лю Чень. — Я что, не знаю куда пойти? Тяжело вздохнув, я попробовал немного лапши. Что ж, хотя бы со специями. А то было бы напоминание из Облачных Глубин с утра пораньше. Среди верхушки ордена у меня был лишь один союзник, сестричка, которая даже не подозревала о наших родственных связях — Цинь Су. — Я помогу вам, чем смогу, — ее голос звучал мягко, но уверенно. Затеянное мной дело не нравилось Цинь Су наверное потому, что я слегка недоговаривал и даже умолчал о цели своего визита в палату казначейства. Я боялся того, что ее отец (признанный общественностью) окажется в этом замешан, и данная новость сильно ударит по Цинь Су. Опасений, что она решит мне помешать, не было, ведь честь для нее превыше всего. Сестрица выяснила, в каком часу казначей уходит на покой, и мы, разработав маленький план на троих (куда же без Тао Йи), решили действовать под покровом сумерек. Тут главное было не нарваться на охрану. Ввиду военного положения патрули были усилены, чтобы ни один комар с символикой Ци Шань Вень не смог проникнуть в Башню Кои. На этом настоял Цзинь Цзы Сюань, не внемлющий доводу старейшин, что линия фронта далека от наших земель. Так вот, если мы все же будем обнаружены, в дело вступит Тао Йи и вырубит всех, кого нужно. Итак, пока женишок Цинь Су стоял на стреме, мы с сестрицей проникли в казначейство (которое оказалось довольно близко к покоям отца). Аккуратность здесь конечно была на высшем уровне, жаль, что это не помогло нам быстро найти то, за чем мы пришли. Цинь Су просматривала книги на полках, а я обшаривал рабочие столы. Хорошо, что они низкие и без ящичков, иначе я бы состарился, роясь в этой макулатуре. Тут я заметил, как Тао Йи плавно скользнул в помещение и мягко притворил за собой двери. — Что-то случилось? — настороженно спросил я, но адепт только прижал палец к губам и замер, подобно статуе. Я напрягся. Через тонкие бумажные стены я заметил, как в коридоре сначала появилась светящаяся точка, а затем шар. Видимо мимо шел патрульный. Вряд ли он бы увидел нас, но рисковать все равно не хотелось. Я затаил дыхание, чтобы наверняка не попасться. Адепт прошел мимо. Даже не знаю, радоваться ли тому, что нас не раскрыли, или удивляться невнимательности патрульного. А если бы здесь рылась не наша шайка, а вражеские шпионы? Все, пожили и хватит. Хмыкнув, я уже хотел переходить к следующему столу, как ненавистная неуклюжесть впервые в жизни сослужила мне хорошую службу. Я споткнулся о подушку, и чуть не взвыл. Ударился я явно не о что-то мягкое. Виновница происшествия отъехала в сторону, обличая целый схрон. А ларчик-то просто открывался. Я пролистал одну из найденных книг. Нужная. Не без помощи Цинь Су и Тао Йи я дотащил все это до своих покоев. Особо прятать книги я не стал. Ну кому придет искать пропитанные коррупцией листы у бесполезного второго господина? На них даже Лю Чень особого внимания не обратила, только поворчала: — Какая тяга к знаниям… Иногда мне хочется отрубить ей язык, но потом я вспоминаю, в каком мире и времени живу, и это желание тут же пропадает. Чего доброго, ей действительно отрубят язык. Изучив все книги, я был до крайней степени возмущен: они тащили не стесняясь. Как я и предполагал, в этом был замешан не только казначей, но и целый ряд старейшин. Правда поразительней было, что несколько человек из совета были чисты. Да, и такое бывает в Башне Кои. Но вернемся к бухгалтерии. Тащили много и из разных сфер: продовольствие, оружие, жалование адептов и так далее. Набитую руку видно сразу, так что могу сказать, что тащить начали не с началом войны, а делали это на протяжении многих лет. Ну все, теперь эти высокомерные старикашки у меня попляшут. Стоит прямо сейчас рассказать все матушке. Или не стоит так горячиться? Зная ее характер, она тут же устроит публичную казнь, и головы старейшин покатятся по главной лестнице. Такая жуткая разновидность боулинга. Стоит для начала рассказать обо всем брату. Вдруг хлопнула дверь, да так громко, что я даже вздрогнул. На пороге стоял мрачный Цзинь Цзы Сюань. Легок на помине. — Что-то случилось? — насторожился я, брат явно был на взводе. — Что это за книги? — кивнул он на груду коррупционных переплетов на моем столе. — Ах, — выдохнул я. — Это бухгалтерия. Я как раз хотел зайти к тебе по этому поводу… — Зачем? Я удивленно хлопнул глазами. — Мне нужно было кое-что проверить, — ответил я. — Послушай… — Для этого обязательно нужно было устраивать саботаж? — разочарованно покачал головой он. — Но я ничего не устраивал, — возмутился я. — Ну конечно, — фыркнул Цзинь Цзы Сюань. — Твоя служанка сказала, что тебе не хватает денег. Ты мог бы попросить их у меня, а не поступать, как малое дитя. Сейчас военное положение, а ты воруешь бухгалтерские книги прямо из казначейства. Лю Чень, твой поганый язык… — Все не так, — вскочил я, чувствуя, как жар бросается мне в лицо. Но брат меня уже не слушал. — Заберите, — приказал он адептам, ждущим за дверью. Они вынесли все бухгалтерские книги, что были в моих покоях. Я не успел ничего сделать, да и вряд ли бы смог, находясь под грозным взглядом Цзинь Цзы Сюаня. — Не создавай больше проблем. Нам всем тяжело, — сказал он прежде, чем уйти вслед за адептами, уносящими единственное доказательство коррупционной схемы старейшин ордена. После такого руки опускаются. Но у меня все еще был человек, готовый поверить в любую мою ересь. Матушкина часть Золотого Дворца всегда была для меня открыта. Она приняла меня с теплотой, заботливо налила мне чая и прижимала к груди, пока я жаловался ей на недоверчивого Цзинь Цзы Сюаня и оглашал суммы награбленного бандой старейшин и казначея. Матушка выслушала меня до конца, а затем пиала с чаем в ее руке треснула. Одним молниеносным движением она вынула острую шпильку из своей прически и вонзила ее в стол, словно в масло. — Ах они неблагодарные свиньи. Осмелились кусать руку, кормящую их. Пора напомнить, кто в Башне Кои настоящий хозяин. Я тяжело сглотнул. Настрой матушки — это, конечно, хорошо, вот только я более чем уверен, что доказательства, которые у меня забрали, сейчас интенсивно уничтожаются.