Подобный орхидее

Видимо, не только мне не спалось этой ночью. Возвращаясь в свои покои, я чуть было не прошел мимо Цзян Яньли. Я так погрузился в собственные переживания, что ей пришлось похлопать меня по плечу, чтобы привлечь к себе внимания. – Цзинь Лин, что-то случилось? – поинтересовалась она. – Выглядишь бледным. Я не знал куда деть готовые вот-вот расплакаться глаза. У меня была только ночь, прежде чем я рискую попасть в ситуацию, из которой не будет выхода. Я продолжал молчать, кусая губы. Лю Чень я отправил вперед, чтобы она не видела моих метаний, и разобрала постель, в которую мне хотелось просто упасть и забыться. Цзян Яньли понимающе улыбнулась, и, взяв меня за руку, потянула за собой: – Пойдем со мной. Я знаю, что может тебе помочь. Сейчас, остаться наедине со своими мыслями было для меня аду подобно, поэтому я шел за ней без возражений. Мы вышли из главного дворца, и направились к хозяйственному корпусу. – Откуда у тебя ключ? – спросил я настороженно. – Кухарка дала мне его, – подмигнула мне девушка. На кухне было тепло и пахло пряностями. Когда она достала семена лотоса и свиные ребрышки, я понял, что будет дальше. Без лишних вопросов, я решил наблюдать. Мерно стучал нож и кипела вода. От котла пахло аппетитно, а когда Цзян Яньли добавила душистых трав и лука в уже почти готовый мясной бульон, у меня потекли слюнки. Этот аромат пробудил во мне не только чувства голода, но и тоску по былым временам, когда мы с Цзинь Цзысюанем гостили в Пристани Лотоса. Те дни были наполнены теплыми вечерами и юношескими забавами. Сейчас же все пожрал огонь. Те, кто остался, идут сражаться, не смотря на юный возраст своего нового главы, Яньли под нашей защитой, а Вей У Сянь, который одной улыбкой мог развеять тучи, так и не был найден. Наверное, меньше всего мне сейчас хотелось видеть Цзинь Цзысюаня, но тот, не повинуясь моим желаниям, вошел на кухню. Улыбка расцвела на его губах, стоило только увидеть Цзян Яньли, но тут же пропала, как только брат заметил меня. С того дня, как он обвинил меня в саботаже, мы даже взглядом не пересекались, а теперь были вынуждены сесть за один стол и насладиться поздним ужином. Яньли поставила нам всем по чашке супа. Чувство безысходности сменилось раздражением. Как же меня все это достало. Почему нельзя просто жить мирно под этим солнцем, просто бегать по лугам и нюхать цветочки? Нет, всем нужны деньги, всем нужна власть. Из-за желания Вень Жоханя погибло столько людей, и я уверен, что продолжают погибать каждый день. Я хмуро ел суп, пытаясь заглушить плохое предчувствие. Как ни странно, но в этом мне помог Цзинь Цзысюань, заведя разговор. – Матушка сказала, что ты начал испытывать интерес к внутренним делам клана. – Тебе то что? – огрызнулся я. Брат тут же нахмурился. – А то, что это вносит смуту в наши ряды. Сейчас идет война, и мы должны сплотиться, как никогда… – И я все порчу? – керамическая ложка выскользнула из моих рук и разбилась. – Я уберу, – примирительно сказала Яньли. – Я сам. Подобрав осколки, я бросил яростный взгляд на Цзинь Цзысюаня. – Между прочим, я стараюсь в том числе и для тебя. Коррупция создает огромные дыры в нашем бюджете, которые могут помешать закупить новое вооружение или обеспечить адептов провизией. Насколько мне известно, наш отец не стремится выдвигать войска против Веней. – Скоро он отдаст приказ, – не унимался Цзинь Цзысюаня. – И разборки с хищениями можно было устроить после войны, а так бы дотянули до конца войны. Теперь же Башня Кои в смятении. – Ну как же, – фыркнул я. – Тогда стоит казнить всех честных людей. Завтра же и начнут с Тао Йи. Брат удивленно воззрился на меня, словно, не веря моим словам. – Да, Тао Йи хотят казнить по утру, – горько произнес я. – Но он доблестный воин и предан ордену, – не укладывалось в голове у Цзинь Цзы Сюаня. – Здесь такое не в почете, – тихо произнес я. – В чем его обвиняют? – В пособничестве Веням и поджоге. Брат тяжело выдохнул, и замолчал, уставившись в тарелку. Этот короткий разговор вытянул из меня все соки. Глаза наполнились влагой. С восходом солнца, мне во чтобы то не стало нужно было доказать невиновность Тао Йи, а я даже собраться не мог. Все опять шло не туда и не так. Хотя, когда все было просто хорошо? С кухни я уходил, низко опустив голову. А уже утром, разбуженный Лю Чень, бежал по коридорам главного дворца, чтобы попасть в зал заседаний. Толпа собралась знатная, все перешептывались, порицая Тао Йи и задаваясь вопросами. Старейшины сидели на своих местах, возглавлял их конечно же мой отец. Он выглядел горделиво и непринужденно обмахивался своим веером, словно не его вчера матушка оттаскала за ухо. Больше всего меня поражал Тао Йи, он понимал, что обречен, но несмотря на это все равно смотрел палачам в глаза. Отец многозначительно захлопнул веер и голоса в главном зале смолкли. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы судить этого адепта, обвиняемого в поджоге и пособничеству ордену Цишань Вень, – начал один из старейшин. – Обвиняемый, признаете ли вы свою вину? Повисла многозначительная тишина. – Да, – ответил Тао Йи не дрогнувшим голосом. Мое сердце ухнуло в пятки, руки, стоящей рядом Цинь Су, обхватили мою ладонь. Я чувствовал ее дрожь. Тут бы они все и закончили, но даже фиктивные заседания так не строились. – Как вы приняли решение сотрудничать с кланом Ци Шань Вень? – Несколько дней назад я дежурил у главной лестницы, тогда шпион передал мне записку и деньги. От такой большой суммы я не смог отказаться. Я до крови прикусил губу. [-1] Ну и как мне помочь ему, если он сам себя закапывает? Еще вчера перед сном я принял решения соврать, если у Тао Йи нет алиби, значит я его выдумаю. Вздохнув по глубже, я уже собирался вмешаться в судебный процесс, как вперед выступил Цзинь Цзысюань. – Все сказанное ложь. Это навело в зале шороху. Удивленные лица старейшин надо было видеть. Я посмотрел на брата и поймав его взгляд понял, он вновь на моей стороне. – Говори, – великодушно позволил отец. – Я отвечаю за патруль, и ни разу не ставил этого адепта у главной лестницы. Он всегда находиться подле меня, особенно, когда мы отправляемся в разведку. – Во время пожара он был со мной, – смело заявила Цинь Су. Тао Йи в ужасе распахнул глаза, и я прекрасно его понимал. – И что же вы делали? – усмехнулся один из старейшин, поглаживая свою бородку. Отец Цинь Су, который сидел среди судий, казалось с трудом понимал, что именно произнесла его дочь. Казалось бы, ничего такого, но не в древнем Китае. - Т-тао Йи хороший друг и преданный адепт, - выступил я, давая поникшей Цинь Су передышку от чужих взглядов. Цзинь Гуаншань раскрыл веер. – Получается, что нам вовсе и неизвестно, кто устроил поджог, – приподнял он бровь. – Глава, мы настаиваем на… – Бессмысленно, – прервал он старейшину. – Если Цзинь Цзысюань ручается за этого молодого человека, то я ему верю. – Но этот адепт сознался, – не сдавались старейшины. – Тогда пусть посидит в темнице еще немного. Хотите суда, возвращайтесь с доказательствами, – отец ленно поднялся со своего места. – А меня ждут дела. Ну конечно, дела, в форме голой женской груди. По знаку старейшины, пара адептов подхватила Тао Йи и повела в сторону темницы. – Нет! Постойте! – отчаянно кричал он вслед моему отцу. – Это я! Я поджог бухгалтерию! Я все расскажу! Я поморщился от боли, Цинь Су буквально вцепилась в мою руку, спрятав лицо за моим плечом. Я предполагал, что она плакала. Для столь воспитанной девушки, такое смелое признание было равнозначно позору. [К сожалению, вы не достигли 100% успеха. Попробуйте еще раз]