II. Норны. Кто мы есть.

Вряд ли кто мог поверить, что две девушки, сидящие на скамье и весело обсуждающие общих знакомых, являлись гостями из иных Миров. По крайней мере приставленные к ним наблюдатели точно бы покрутили пальцем у виска, не знай они всей правды. Впрочем, что рядом с Эрриаф, что с Сэриз, ощущалось спокойствие, зарождение симпатии – уж слишком располагающими личностями обладали эти две представительницы прекрасного пола. И хотя в пределах чародейских баз следить за иномирянками не было нужды, взгляды тех же учеников и последователей мистических искусств нет-нет, да цеплялись за образ девушек. Когда Эрриаф была призраком, ее видели лишь Старейшина и Хамир, потому она ощущала себя раскрепощенно, не робея. Когда Эрриаф вернулась на Землю и искала помощи Яо, которую к тому времени сменил Стрэндж, девушка была слишком занята собственным состоянием и личной драмой. Теперь же, когда она была вынуждена оставаться в Камар-Тадж на длительный срок, Фэр кожей ощущала любопытство, источаемое жителями дома чародеев. И даже не смотря на то, что девушка прекрасно понимала, что заинтересованность проявлялась лишь в новых лицах, к тому же находящихся под опекой Старейшины, ей всё равно не становилось легче. У Фэр и без того развивалась паранойя потому, что порой мелькала тень, ощущался клубок неразборчивых желаний, и нет, то были не шпионы, коих чуткий девичий слух определял за версту. Что-то иное, делилась Эрриаф со Стивеном, проводя очередную проверку барьеров и наличие присутствия угрозы. Увы и ах, итог оставался прежним: пусто, никаких следов и зацепок, будто бы у Эрриаф взаправду развилась паранойя. Шутки о том, что во всем виновато дурное влияние Фьюри, всё еще числились актуальными. — Мы можем вернуться, уйти обратно в комнаты. — предложила Сэри, наблюдая за еле уловимым ерзаньем Эрриаф. — Чтобы вновь оказаться в четырех стенах? — вскинув правую бровь вверх, поинтересовалась девушка, скептически относясь к данному предложению. — Но ведь… — Никаких «но». Сэриз на тетушкин протест виновато улыбнулась, пока основания бровей ползли вверх, чтобы преобразить миловидное лицо в раскаявшуюся мордочку котика. Да, безусловно, муспелла хотела провести время с Фэр, насладиться разговорами и свежим воздухом, а еще съесть мороженое, которое этим утром принесла блондинка, но в действительности всё оказалось иначе, нежели показывала ее фантазия. Прогулка по священной обители чародеев состоялась, да только Эрриаф всю дорогу дергалась, словно бы любопытные взгляды на самом деле являлись острыми. Сэри впервые задумалась над тем, что, возможно, Эрриаф по сути никогда и не любила чужое внимание. — Фэр?.. — Что такое, птенчик? — Ты ненавидишь людей? От неожиданности Фэр замерла, и даже недонесенное до рта мороженное казалось прекратило таять. Вопрос был странным, но еще более странным то, что задала его Сэриз, обычно старающаяся видеть только хорошее. — С чего ты взяла? — Я просто задумалась: ты стала немного нервной после того, как к тебе приставили слежку, а теперь и вовсе дергаешься, будто чужое внимание жалит тебя. Но я раньше не замечала подобного. Если честно, — у понуро выдохнувшей Сэри опустились плечи, было видно, что ей не нравилось то, о чем она должна была говорить: — Ты не обязана появляться или даже жить со мной здесь, Фэр. Я все понимаю. Ты не должна страдать от того, что я не контролирую силу. — Кто тебе сказал о моем «страдании»? — Я вижу! — вскинувшись Сэри резко пододвинулась ближе к тетушке: — Тебе неуютно! И если это из-за меня… из-за чародеев, то… — Стоп! — тихо, но строго приказала Фэр, желая прекратить поток слов, поскольку ей не нравилось направление, по которому они текли: — Моя паранойя не связана с чужим вниманием. Я знаю, когда чародеи рядом, когда за мной кто-то следит: чувствую, слышу, порой даже вижу неумелых шпионов, заигравшихся в ниндзя. Но это не значит, что мне от этого становится плохо. — Тогда почему ты в последнее время взволнована? — со страдающим выражением лица уже чуть ли не взмолилась Сэри, словно ей было жизненно необходим ответ. — Сэри, ты всё это время беспокоилась за меня, но опять молчала? — Я лишь… не хотела беспокоить тебя…. В тишине доев свое мороженое, Фэр скрестила свободные руки на груди, выпрямляя спину и всем видом выражая недовольство. Она ещё совсем недавно объясняла птенцу, что необходимо вслух проговаривать проблемы, если они имеются, а теперь она узнает, что всё это время Сэри думала о плохом, но опять же молчала, боясь «побеспокоить» любимую тетушку. — Где я так согрешила? — смотря в чистое небо, поинтересовалась Фэр, словно бы ожидая чуда, ответа от бородатого Господа Бога. Сэриз сжалась, словно готовясь к оплеухе, и робко поглядывала на старшую Бьёр, но искоса, боясь прямого взгляда и контакта, – похожа на щенка, но не собаки, а лисицы, однажды высказался Стрэндж и был прав. Фэр всё чаще ловила себя на мысли, что птенец когда-нибудь вырастет в прекрасную хитрую лисицу, чей огненный мех опалит любого врага. — Ох, ребенок, — страдальчески прошептала блондинка, хватая за руку младшую и притягивая ту ближе, чтобы прижать рыжую бестию спиной к своей груди: — Мы же сто раз обсуждали: если тебя что-то волнует, да даже самый глупый вопрос, то ты обязательно спросишь у меня, а не станешь биться в стену, не так ли? Вот именно, что «так ли». — Согласилась Фэр, ощущая, как кивнула Сэри, в макушку которой старшая уперлась подбородком: — Меня не беспокоит слежка и чужие взгляды. Чародеи и люди здесь не при чем, малышка. В последнее время меня волнует иные чувства: любовь и… — Любовь? — дернувшись переспросила муспелла, до этого момента пригревшись в теплых объятиях тетушки. — Ага, представляешь? — Капитан Америка? Не удержав смешка, Фэр тихо фыркнула в густые волосы. Она предполагала, что птенец зацепится за эту тему, желая знать все подробности, с которыми Эрриаф столкнулась, а ещё ее мысли о будущем и о том, что испытывало сердце – кое-кто любит романы. Только вот у старшей Бьёр были иные мотивы: она должна была узнать подробности о жизни самой Сэри. — Он самый. Мы вроде бы перешли на новый уровень доверия, и признаться честно мне нравится, что теперь он не бежит по первому зову на поиски Баки, — объяснила Фэр, вспоминая как же бесновалась младшая, когда узнала, что Капитан вел себя эгоистично по отношению к тетушке. Сэриз трансформировалась из милой племянницы в грозного защитника, с которым было необходимо считаться: — Прости, что я от тебя сбегаю к нему, даже если ты не против, то мне всё равно не по себе от знания, что ты здесь одна. — Я не одна. Папочка Стивен здесь, а еще Вонг и Леви, да даже дядюшка Хамир – он не только обучает меня, но и старается веселить. — Папочка Стивен? — удивленно переспросила Фэр, поскольку ранее никогда не слышала, чтобы птенец так нежно и ласково отзывалась о Стрэндже, ведь до этого между двумя летали сплошные поддразнивания. — Ну… он ведь хороший? Он на самом деле добрый, и всегда заботится о нас, словно бы мы действительно семья. То есть не только мы с тобой, но и он тоже… — смущённо лепетал подросток. — После произошедшего он стал более внимателен и терпелив. — Он правда испугался. Все мы испугались, Сэриз. — сильнее сжав в объятиях младшую, призналась Фэр. — Но я понимаю, что ты испытываешь. Мы действительно стали семьей. — Вот именно! Поэтому я здесь не одна, и когда тебя нет, другие всегда занимают меня, отвлекают и дают почувствовать себя нужной. — О, поверь, ты самый нужный птенец на всем свете. — поцеловав подростка в макушку, Фэр ощутила повышенную температуру тела – пока Сэри плохо контролировала силы, ее температура скакала к тем высотам, от которых простые смертные давно бы погибли: — А теперь расскажи-ка мне что у тебя на сердце? — Я же тебе уже говорила.… — Нет, сейчас вопрос не о твоем лучшем друге, которого ты защитила в переулке, а о том, который поселился в твоем сердце и уме. Ты, хитрулька, постоянно умалчиваешь об этом. И нет, даже не думай переводить тему вновь. Рыжая замерла, слегка напрягаясь. Она не знала, о чем рассказывать, потому выдала всё так, как оно было: ей нравился парень, нравился настолько, что от одного взгляда на него становилось радостно, а мир вокруг приобрел яркие оттенки, впрочем, тот девушку не видел и не слышал, даже в ее сторону ни разу не посмотрел. Рассказала она и том, как компания, с которой по воле случая сдружилась, считала себя лучше и выше остальных, потому, когда Сэри помогла какому-то «ботанику», ребятам не понравился ее поступок – Фэр в уме сделала пометку, чтобы пробить информацию о новых «друзьях» птенца. И вот, казалось бы, Сэри стала эпицентром обсуждений, забрасываемая непониманием со стороны «друзей», но потом обычно молчаливый и отстраненный лидер «шайки» вступился за нее, позднее становясь настоящим другом – его-то Сэри и спасла, а Стрэндж позаботился о том, что парень не помнил волшебного перевоплощения своей подруги. — Значит они не твои друзья. Возможно, только один из них, но остальные нет. — заключила Эрриаф, дождавшись, когда птенец закончит рассказ. — Наверное, ты права. — И что тебе мешает подружиться с тем, который нравится? — Он влюблен и его любовь прекрасна. — Хочешь сказать, что объект его любви лучше тебя? Не поверю, Сэри. — Возможно, но я ничего не могу сделать. Нельзя заставить человека забыть кого-то и полюбить тебя. Сердце не мозг, его нельзя почистить, стерев воспоминания. Как не старайся, но сердце не обманешь. Фэр сталось не по себе от слов младшей, мудро рассуждавшей на тему любви и чувств. Да, нельзя человека вынудить любить тебя искренне, нельзя из его сердца вырвать чувства или насильственно вселить новые. Но ведь можно их взрастить, как взращивались любые иные. По мнению Фэр сердце напоминало землю: у кого-то с более плодотворной почвой, у других сухую, испещренную трещинами, у третьих же дак вообще болото. — Просто подружись с ним, а компания твоя… они не друзья, сомневаюсь, что они вообще знают истинное значение этого слова. — почувствовав, как дернулась Сэри, Фэр поспешно продолжила развивать свою мысль: — Да-да, лидер этой шайки не такой, он тебе помог, но это не означает, что его подпевалы поддерживают подобную рыцарскую философию. Только время покажет кто друг, а кто враг. — Угу. — тихо согласилась Сэри, погружаясь глубоко в размышления, ведь теперь ей было, о чем подумать и даже, возможно, построить план по зарождению новой дружбы. Выстраивать взаимоотношения всегда трудно. Для тех, кто внедрился в систему иного Мира, и вовсе тяжело, поскольку ценности и образ жизни между мирами сильно разнился. Трудно даже представить каково птенцу, думала Фэр, отмечая, что даже она с учетом своего происхождения, все равно знала Землю лучше, поскольку обладала форой в несколько тысячелетий, проведенных в призрачном теле. К сожалению, Сэри не имела возможности познакомиться с людьми заранее, а в книгах, предоставленных Совкиром, мало говорилось правды. Тем не менее, не смотря на все нюансы и подводные камни, с которыми приходилось сталкиваться, подросток делал значительные успехи, и Фэр признаться честно порой забывала, что Сэриз изначально являлась чистокровной муспеллой. — А теперь расскажи, как ты себя чувствуешь? Не раздражает что за тобой тут такой надзор? — Нет. Порой из-за аскетичного образа жизни и соблюдения порядка напоминает храм, в котором мы с бабушкой жили, но в остальном здесь намного лучше. Сердце в груди дрогнуло то ли от упоминания о Скерии, то ли из-за воспоминаний приключений с Совкиром и Локи, а может и вовсе из-за того, что Сэри все еще помнила ту не самую легкую жизнь в Муспельхейме. Они не могли со Стрэнджем стереть воспоминания, поскольку то было бы слишком жестоко, да и сам птенец не желал подобной игры с разумом. Любая боль становилась опытом, любые воспоминания имели право на существование. Как бы то ни было Фэр хотелось, чтобы огненная малышка была счастлива, и если той требовалось сохранить ум нетронутым, то девушка подчинилась. Теперь, когда у Сэри произошел выброс силы, ранее принятое решение сыграло немаловажную роль – намного легче справиться с врожденным даром, когда у тебя есть представления о нем и о том, как с ним работать. К слову, как выяснилось, Скерия давала определенные уроки для своей внучки, словно бы наперед знала, что однажды в венах ее наследия проснутся силы. — Я хочу, чтобы ты помнила, что ты не заложник здесь и что никто не посмеет причинить тебе боль. Помни об этом, хорошо? — Хорошо. — улыбнулась Сэри, почувствовав поцелуй в районе темечка – как же ей нравилась нежность Фэр. — Но не беспокойся, со мной правда всё в порядке, и все эти взгляды не давят, они ведь смотрят с любопытством, а не с отрицательным намерением. — Действительно. — кивнула блондинка. — И всё-таки, если позволишь, меня кое-что раздражает. Сильно. — Ммм? — Отношение Совета к тебе. — решила озвучить свои мысли Сэри, поскольку уже который день не могла выкинуть их из головы, наоборот, те распаляли и без того пламенного подростка: — Они требуют от тебя информации, знаний, прекрасно понимая, что не получат всего. Только вот отступать не собираются. Чего они добиваются своим поведением? А эта слежка за твоими действиями? Даже если ты их слышишь и предопределяешь чужое присутствие, даже если наличие шпионов за твоей спиной не секрет, разве всё это не ущемляет твою свободу? Мне не нравится то, что они делают. — тем временем продолжала рассуждать Сэри, а Фэр явственно ощущала возрастающее раздражение и гнев, но не свой, а птенца: — Они относятся к тебе непочтительно, словно ты невежда, пробравшаяся в святую обитель, но по факту, эта обитель принадлежит тебе! Без вашей помощи не было бы магов, а значит они должны уважать тех, кто помог им: твоих предков, тебя и твой народ. Но вместо этого они относятся к тебе враждебно. Почему? Мне не нравится это. Меня это злит. — даже если Сэри не изменила позы, позволяя старшей обнимать себя, ее тело напряглось, будто бы готовясь кинуться и разорвать обидчиков: — Они не имеют права диктовать тебе условия, ограничивать тебя в действиях и желаниях. Они не смеют покушаться на твою свободу! — Тише… тише, моя малышка. — прошептала Фэр в раскрасневшееся ушко, ладонью прикрывая глаза подопечной. Безусловно, ей льстила подобная забота и защита со стороны Сэриз, однако пугала она не меньше: в порыве защитить, подросток мог наломать дров. Даже сейчас, когда птенец говорил, выражал недовольство не за себя, а за тетушку, в венах вскипала лава, а ядро вновь выходило из-под контроля, позволяя температуре тела возрасти и коже потрескаться, чтобы пламя вырвалось наружу. Не сегодня, подумала Эрриаф, интуитивно закрывая ребенку глаза и отпуская собственную Тьму, с которой могла погасить опасный гнев. Несильно раскачиваясь из стороны в сторону, старшая Бьёр заметила замершего в паре метрах от них Стрэнджа. Она не знала, как долго он стоял и что успел заметить, но чародей, выждав еле заметного кивка, двинулся в их сторону. На самом деле Фэр была рада появлению мужчины, поскольку чародей в последнее время был зол и иные мастера мистических искусств сторонились Старейшину, боясь получить новые отработки – как прекрасно, когда твой друг имеет вес в этом обществе. Вопросительный взгляд светлых глаз, а позже отрицательный кивок блондинистой головы – Эрриаф просила мужчину не вмешиваться, ведь ничего плохого не произошло, да и не произойдет, если она подберет нужные слова. Желание Сэри защитить было благим, но в данном случае не оправданным. Не тогда, когда подросток хотел спалить Совет, лишь бы тот оставил в покое Фэр, которую мало волновало отношение старожил к своей персоне. — Они не причиняют вреда, лишь желают изучить и возыметь силу, с которой могли бы противостоять злу. — тихий шепот звучал мелодично, пробирал до костей, вызывал дрожь – было что-то опасное, хищное, первородное, что сильнее и выше, чего внутренний инстинкт опасался заранее: — Меня мало волнует чужое мнение, а если бы они грозили нам расправой, то нас бы тут не было. Нельзя злиться на кого-то за то, что он испытывает страх, так? Так. — губами прикоснувшись к виску, Фэр ощутила спадающую температуру: — Они относятся с подозрением, поскольку боятся. Они не знают кто я и к какому роду отношусь, знают лишь Призрака, с которым всё это время дружила Старейшина Яо. Опасение, может быть, нелепо, но и его можно понять: как верить словам без подтверждения? Хамир знал, некоторые лишь слышали от наставницы и от мастера, а вот большинство не ведало о такой своеобразной дружбе. Прости их, Сэри, они не со зла. — просила Фэр, ощущая расслабленность в ранее напряженных мышцах племянницы: — Нельзя наказывать тех, кто жаждет добра, при этом не совершая ничего плохого или аморального. Относись с пониманием и к ним, и к другим, с которыми рано или поздно мы встретимся… ты встретишься. Держи себя в руках и знай, что наказание не всегда помогает, а убийство не является выходом. Сперва пойми, попробуй помочь, поговорить, исправить ситуацию – сделать выводы ты сможешь позже. — ощущая, что подросток вот-вот провалиться в сон, Эрриаф всё-таки решила пояснить одну не мало важную вещь: — И запомни, моя малышка, никто не сможет меня обидеть, потому что настоящую боль смогут причинить только те, кого я люблю. Но зачем кому-то из нашей семьи делать это? — Семья… — на выдохе прошептала Сэриз, прежде чем темнота окончательно утянет за собой огненное сознание. Поняв, что птенец успокоился и уснул, Фэр зажмурилась, прогоняя Тьму и позволяя Свету вернуться обратно. Сила не причиняла ей боли или вреда, но вместе с ней приходили странные, доселе неведомые ощущения, описать которые девушка попросту не могла: нечто похожее на застывший мир внутри куба Тессеракта, но вместе с тем совершенно иные, чуждые, а еще более глубокие и холодные. Теплое прикосновение слегка подрагивающих пальцев к голой коже, вытянутой вдоль скамьи ноги, выдернуло Фэр из пучин размышлений. Стивен молчаливо спрашивал мог ли он чем-нибудь помочь, правда заметив чистую белую склеру и слабую улыбку, кивнул сам себе, словно бы одобряя состояние подруги. Отступив, но не убрав руки с девичей лодыжки, мужчина вздернул вверх одну бровь, наблюдая за Леви. Плащ сполз с широких плеч и без усилий укутал Сэриз – порой то, каким образом он легко протискивался, оставаясь незамеченным, становилось загадкой номер один. Как бы то ни было Фэр, ранее разжавшая объятия, чтобы Красный смог пролезть под спину птенца, вновь обняла рыжую и с благодарностью чмокнула уголок шевелившегося воротника. — Кто-нибудь видел? — поинтересовалась девушка, намекая на не удавшийся срыв Сэриз. — Нет, я пришел незадолго до этого, но довольно быстро распугал тех, кто здесь был. — усмехнулся Стрэндж. — Ты как Снэйп, но без черной мантии и не совсем зельевар. — Пожалуй воздержусь от комментариев. Фэр тихо рассмеялась, забавляясь с недовольного лица чародея, улыбка на котором тем не менее расцветала сильнее. Стивен знал, что за последние дни стал ужасом Камар-Тадж похлеще Северуса с его подземельями. Виной всему стал человеческий фактор: ему не нравилось повышенное внимание к Сэриз. Если Эрриаф могла покинуть храм, то рыжая бестия была вынуждена бродить по нему, используя одни и те же пути и площадки – Стивен сравнивал Камар-Тадж с клеткой, а подростка с птицей, попавшей в ловушку. Стараясь обеспечить Сэри всем необходимым и в то же время не позволить ей вновь «взорваться», мужчина постоянно находился с ней рядом, вызывая шепотки иных жителей храма. Когда выяснилось, что некоторые ученицы мистических искусств питают к Старейшине симпатию и также пытаются выбиться в его любимицы, Стрэндж «взорвался» сам. Очень долго он кидал убийственные взгляды, выдавал спокойные речи, более напоминавшие ушат холодной воды, а также язвительные замечания, жалящие не хуже роя пчел. Пожалуй, слухи о том, что Сэриз личная ученица Старейшины, служили не помощью, как по началу думал Стивен, а бомбой медленного действия – идея оповестить всех чародеев о происхождении семейства Бьёр образовалась мгновенно, но с той же скоростью осталась задушенной на корню. — Как ты? — Как и всегда, когда использую её. Никакого дискомфорта, тем не менее она мне не нравится. — говоря о силе, Фэр вновь уперлась подбородком в густые рыжие волосы. — У тебя получается лучше. — Да уж. Получается лучше, даже при том, что я не понимаю, каким образом влияю на Сэри с ее силой. — Разберемся. — пообещал Стивен, сжимая тонкую лодыжку. — Меня больше беспокоит поведение Сэриз. — Не тебя одного. Я понимаю она желает защитить, но... — девушка покачала головой, не в силах найти подходящее слово. — Но слепо уничтожать любую угрозу – неправильно. Ты должна следить за собой и учить её, чтобы в один прекрасный миг она не уничтожила континент. — Континент? — Думаю, вода не позволит огню пройти дальше. — Дурак. — отозвалась Фэр и легонько пнула друга в бедро, всё же испытывая благодарность за то, что он попытался сменить тему. — Но спасибо, Стивен. — Пожалуйста. — И всё же меня пугает эта сила, точнее то, как и когда она может проявиться, может стать угрозой для самого птенца. — Любая сила может стать спасением или угрозой, служить во благо или во зло – мы лишь сосуд, который способен задать определенное направление. Сэриз ребенок, твой ребенок, Фэр, а как ты помнишь: в глазах дитя мать – Бог. Сейчас ты ее направляешь, закладываешь фундамент, задаешь мораль, потому в твоих руках ее будущее. — Это было бы мило, если бы я не была в похожей ситуации. Кто будет контролировать меня? — Моя кандидатура тебя не устраивает? — О, весьма устраивает. — согласилась Фэр, и постаралась сменить тему. — Но позволь сказать, что ты точно папочка. — Что? — Сегодня Сэри назвала тебя «папочка Стивен», так что не я одна закладываю в ее сердце фундамент. Стрэндж помолчал с минуту, а после счастливо и вместе с тем неловко улыбнулся, ощущая непривычную родительскую привязанность к рыжей бестии. Приятно осознавать, что кто-то ценит его столь сильно. Безусловно, так же, как Эрриаф, Сэриз его любить не сможет, но это не отменяло того факта, что ребенок видел в нем второго родителя, что уже само по себе было пускай непривычно, но хорошо. Стивен никогда не задумывался о создании семьи и о своем наследии, возможно, собственные внутренние страхи не позволяли мужчине двигаться вперед, побуждали глубже нырнуть в море под названием «работа». Став лучшим специалистом в нейрохирургии, он опьянел от славы, прекращая думать о том, что его время шло, а год сменялся годом. Ладно, он не стар и еще всё впереди, но только сейчас Стрэндж задумался, что если бы не авария, то он бы вряд ли когда-нибудь захотел детей. Зловещий мотив эхом отозвался в мужской голове, добавляя щепотку ужаса в клубке стивовых размышлений. Стэндж не сразу понял, что музыка не плод воображения, а у Фэр действительно звонил телефон. На кого она поставила столь необычный мотив, он еще не знал, потому как слышал впервые – он уже привык по звонку определять, кто именно звонил подруге. Достав из кармана джинс телефон, Фэр, хмуря брови, в неверии глянула на экран, а после приняла вызов: — Никки? Что стряслось?

***

Просторное помещение, выделенное под зал совещаний, оставалось погружено в тишину: кто-то не отрывал взгляда от телефона, другие любовались видом из панорамного окна, остальные со скучающим выражением занимались чем попало. Тем не менее каждый из собравшихся руководителей ЩИТа или Мстителей, занимал свое место за полукруглым столом, чуть дальше центра которого находилась новая технология проекции от Старка. Только вот самого гения в помещении не наблюдалось – безбожно опаздывал на добрый час, отчего у того же Клинтона уже сдавали нервы: — Да сколько можно? — буквально взревел лучник, лбом ударяясь о столешницу. — Они скоро будут. — поделился Корвер, заранее уведомленный о возможном ожидании. — Зачем нас вообще собрали? Недавно же встречались. — продолжал бесноваться Бартон. — Сомневаюсь, что нас бы собрали без причины. — оторвав взгляд от телефона, сказала Наташа, начиная изучать Корвера, который наверняка знал больше её. Послышались шаги и в зал вошли трое во главе с Эрриаф, хмурившейся и поджимающей губы – мыслями девушка была погружена в предстоящую реализацию плана. После звонка Фьюри она довольно быстро созвала Старка, Корвера и Хилл. Вместе они обсудили полученную информацию, решая дальнейшие действия, впрочем, мнения сходились в одном: Мстители должны были справиться самостоятельно, хотя бы для виду. — Ну наконец-то! — зааплодировав крикнул Бартон, не успевая уклониться от подзатыльника, подаренного ему рыжей шпионкой. — Да за что… — Как многие из вас знают, — с ходу начала Эрриаф, даже не улыбнувшись и не взглянув на присутствующих, что уже само по себе было непривычным: — После распада ЩИТа помимо утечки данных также пропали и многие важные разработки, но не только они: прочие реликты и артефакты, находившиеся в стенах организации были утеряны. — пока девушка говорила, Старк, не отходя далеко, успел пододвинуть стул и занять место буквально в начале стола – поближе к блондинке, а Хилл спешно нажав на пульт управления, закрыла панорамные окна с помощью плотных изоляционных жалюзи: — Скипетр Локи также входил в число важных предметов, украденных агентами Гидры. — на ходу что-то щелкнув в планшете, Эрриаф уставилась на проекцию, появившуюся чуть дальше от своеобразной трибуны, на которой стояла сама девушка – голограмму, красующуюся в триста шестьдесят градусов, было видно всем, она преподносила более широкий обзор, текст же предоставлялся в единичном варианте всплывающих окон, тем не менее саму блондинку та не загораживала. — Только не это. — прошептал Клинт, вздрагивая от одного лишь упоминания скипетра и Локи. — Наши люди засекли ненормированный выброс энергии в пространстве, который по уцелевшим данным баз можно на девяносто девять процентов идентифицировать с данными скипетра. — с позволения Эрриаф продолжила Хилл: — После тщательной проверки и посланных на разведку агентов, мы обнаружили, что на месте, где произошел выброс, имеется база, правда к нашему приходу она была разрушена, а Гидры в ней не наблюдалось. — Они ставят опыты над игрушкой Локи? — уточнила Наташа. — Нет, нет, нет, — улыбаясь заговорил Тони, вальяжно раскидываясь на стуле и попутно с тем рассуждая стоило ли закинуть ноги на стол или же то было бы совсем неприлично, — опыты над ним они ставили раньше, сейчас они активно работают, претворяют идеи в жизнь. — А это значит, что нам необходимо действовать. — заключила Эрриаф, вручая в руки Хилл свой планшет: — Тони отследил места возможных баз Гидры, но точное местоположение скипетра мы не определили. — Пока не определили. — дернул плечом гений, недовольный замечанием. — Вот именно из-за этого «пока» Мстители начнут зачищать то, что имеется. — кивнув на появившуюся карту, Эрриаф указывала на места, на которые ссылалась программа вероятностей. — Но это совершенно иные страны. Разве мы можем действовать на территории чужих государств? — в голосе Брюса звучало сомнение. Все взгляды устремились к Бьёр, только девушке было всё равно, она смотрела на карту и понимала, что Локи давал о себе знать, даже не планируя этого. Как глупо, подумала Фэр, ощущая разочарование: в некоторой мере ей хотелось, чтобы тот выброс энергии являлся проказой самого трикстера, и в той же мере она по нему скучала, правда признаваться в этом не хотела. Сперва, когда Фьюри оповестил напарницу о находке, Эрриаф даже не поверила, а после разозлилась, она ведь не знала, что реликт пропал. Успокоившись, девушка вызнала подробности, попросила отправить их Хилл, а после собрала свой личный малый совет. — Доктор Беннер, — вежливо начала Фэр, пряча руки за спиной и еле заметно вскидывая подбородок, отчего вид ее приобретал царственный, немного надменный вид: — Чем по-вашему являются Мстители? Организация или государственный проект? Нет. Мстители являются группой лиц, обладающих силой, знаниями и возможностями, чтобы противостоять возможной угрозе, как для мирного населения, так и для Земли в целом. — поясняла девушка, улавливая со стороны некоторых откровенный жест согласия в виде одобрительного кивка: — А теперь ответьте мне, Доктор Беннер, как вы собираетесь защищать Землю, если начнете подчиняться законам тех или иных стран? Как вы будете спасать заложников от террористов в Париже или в Афганистане, если признаете суверенность государственных границ? Как Мстители будут действовать, если начнут прогибаться под власть того или иного государства? — выждав пару минут, дав время обдумать собственные слова, Фэр понимающе кивнула: — Правильно, никак. Заметив понурый вид Беннера, Фэр сопереживающе выдохнула. Возможно она была слишком строга и категорична в своей речи, отчего та казалась своеобразным упреком от учителя к ученику, не сделавшему домашнее задание. Впрочем, пред ней сидели отнюдь не дети и они должны были понимать всю серьезность ситуации, а нянчиться она с ними если и будет, то только внерабочее время. Проскользив взглядом по остальным присутствующим, Эрриаф наткнулась на хмурого Стива, в котором по всей видимости боролось два мнение: согласие с умозаключением девушки и его отрицанием. В голове возникла глупая мысль, а что если однажды Капитан Америка не примет ее точку зрения, считая ту неверной, то как они себя поведут? Эрриаф не хотелось думать, что между ними образуется пропасть, ей хотелось верить, что они поговорят и найдут компромисс – она верила в это. Хотя, может эта фантазия продиктована сердцем, заключила про себя девушка, начиная чувствовать себя ужасно: ей ещё предстояло сделать то, что Стиву вряд ли понравится. Или даже разозлит, вклинился внутренний голос, за что хотелось его придушить, поскольку Эрриаф и без того сильно волновалась. — Так что радуйтесь, Мстители, — вскинув руки вверх, словно бросая цветной дождь или блестки, начал Старк, — мы выходим на охоту за Гидрой. Кто там хотел размять свои кости на старость лет? Усмехнувшись на действия Тони, Эрриаф посмотрела на друга, ожидая его последующих слов. Во время встречи личного малого совета, Старк вновь напомнил девушке о том, что она в команде и пора бы уже всем об этом объявить. По его нескромному мнению, ситуация располагала, поскольку Гидра была довольно-таки веским поводом на расширение рядов среди героев. Сперва Эрриаф подумала отказаться, попросить придержать данную затею, но, когда гений заявил о готовом для нее костюм, на его сторону встали Хилл и Корвер. Противостоять троим девушка уже не смогла, а если честно, то и вовсе не хотела – давно рвалась в бой, пора бы позволить себе действовать. — Помимо этого у нас имеется еще одна немаловажная новость, которая требует пристального внимания. — хлопнув в ладоши, Старк соскочил со стула, приближаясь к Бьёр и Хилл. — Надеюсь, что он сейчас ничего не скажет о Читаури или новом вторжении на Землю. — проворчал Клинт, по правде говоря страшась этих новостей. — Ты меня разочаровываешь, мисс храброе сердце! — изобразив наигранный ужас и схватившись за сердце, заявил Тони, тем не менее приблизившись к Эрриаф и приобняв ту за талию продолжил: — Наша прекрасная Эльза, увы, покидает пост моей помощницы. Вопрос «что?» прозвучал сразу с нескольких сторон, вместе с не верящими и удивленным взглядами, которые бросал каждый третий присутствующий в зале. Бьёр справлялась хорошо, руководила не хуже Фьюри, да и к работе ее придраться было сложно, потому причину, по которой девушка уходила со своей должности, предугадать было невозможно. И только лишь некоторые отнеслись к словам Старка с пониманием. Например, Наташа, скрестив руки на груди, постаралась скрыть улыбку, а во взгляде Корвера читалось торжество – давно он ждал этого момента, потому что Эрриаф для него была полевым агентом, а не офисным. Пожалуй, только у Стива закралось сомнение, ну, не верил он в то, что Риа могли сместить или распрощаться с ней, а вариант, служивший поводом для данных действий, ему отнюдь не нравился. В сердце Капитана что-то больно ужалило, оставляя неприятное ноющее чувство. — Но! — вскинул Старк указательный палец вверх, вновь привлекая к себе всеобщее внимание: — Не будем расстраиваться! Наша принцесса нас не покинет, уж я об этом позабочусь. — Старк, не тяни. — попросила Наташа, отмечая радость вперемешку с неуверенностью со стороны самой Бьёр. — Какая Вы злюка, агент Романофф. — выдавив обиженное «бу», гений всё-таки послушался, раскрывая все козырные карты: — Наша дорогая Эрриаф Бьёр отныне действующий Мститель и с этого дня принимает непосредственное участие в миссиях. Корвер не удержавшись пару раз хлопнул в ладоши, впрочем, этого хватило, чтобы заразить других обрадовавшихся агентов, которые поддерживали Бьёр в ее новом начинании. Хотя оставались те, которые не понимали, чем обернется такая смена руководства, поскольку в организации за прошедшее короткое время агенты попривыкли считаться со мнением Эрриаф. Может быть девушка не числилась Директором и даже должность руководителя в ЩИТе не занимала, но воспринималась она как одна из высших чинов, чьего доступа было достаточно, чтобы отдавать приказы и получать в ответ безукоризненное повиновение. И дело было не во Фьюри, а в ее личных качествах и умелом подходе к своей работе. Именно поэтому один из присутствующих агентов задал вопрос, который волновал даже тех, кто радовался за новую должность блондинки: — Но если мисс Бьёр уходит со своего поста, то кто остается заглавного? Вскинув брови вверх, Фэр глянула на Хилл, взгляд которой так и кричал «а я же говорила». Нет, девушке безусловно льстило мнение сотрудников о ее способностях, но, чтобы так откровенно, буквально перед всеми? Она не ожидала. — Мистер Смит, моё место займет человек более подходящий для такого дела, а также тот, кому я доверяю столь же сильно, сколько, не побоюсь своих слов, во время службы в старом ЩИТе доверял сам Фьюри. Агент уже показал свои способности и верность, поэтому вам нечего опасаться. — И я постараюсь оправдать ваши ожидания. — отозвалась Мария, делая шаг вперед и равняясь с Эрриаф и Старком. Услышав одобрительные возгласы и посмотрев на Хилл, блондинка улыбнулась. Мария была вторым человеком, стоявшим после Фьюри, кому подчинялись агенты ЩИТа. Первым являлся Призрак, но из-за того, что со временем образ грозного вездесущего напарника Фокстрота превращался в страшилку, женщина заняла почетное первое место. Пускай Николас верил и считал, что именно Эрриаф должна занять его пост, девушка поступила иначе: отдала тот Марии, сама же ступила на путь Мстителя. Пожалуй, такой расклад вещей нравился многим, даже если некоторые не понимали с чего бы вдруг Бьёр решила вступить в команду героев. Впрочем, Фэр мало волновало чужие мнение – нет, только одно, принадлежавшее тому, чей взгляд давил не хуже каменной глыбы. Капитан Америка был против, всеми силами он отпирался от подобной затеи, а одобрение со стороны остальных агентов отметал в сторону. Он считал, что Эрриаф не создана для миссий, где приходилось рисковать жизнью. Роджерсу не нравилась идея того, что Риа получит травму, ведь он уже видел, ее измазанное в пыли и крови лицо, когда из-за бомбардировки обрушилось убежище электронного Арним Зола. Они выжили, справились, но он был против. Стив не желал подставлять возлюбленную, хотя был прекрасно осведомлен о ее подготовке – он помнил, как девушка кричала во сне и просила остановиться. Может быть, Риа и являлась агентом, помощницей Фьюри, подругой Хилл, но сердце Стива видело пред собой ранимого хрупкого ангела, все равно что божество, на защиту которого требовалось бросить все силы. Роджерс был против, он готовился к тому, чтобы переубедить девушку в решении. Только взгляд белесых глаз говорил ему об обратном: твердый, прямой, властный, — Бьёр не отступит. Стиву это не нравилось. Нет, шептал он, несмотря на то, что где-то внутри копошилось желание исполнять все девичьи прихоти. Нет, еще раз сказал себе мужчина, встречая взгляд возлюбленной с идентичными эмоциями: он против.