Стоял на редкость мрачный день для Королевской Гавани. С самого утра на сером небе сгустились тучи, вот-вот намечался дождь, да к тому же налетали порывы прохладного ветра, загнавшие разочарованных людей обратно в замок. Улицы, тропинки и сады моментально опустели, зато в дворцовых коридорах разожглись уютно пламеневшие свечи. Впрочем, по промозглым коридорам не расхаживал никто кроме слуг — все остальные грели ноги у каминов в комнатах и вздыхали по вчерашнему солнцу, попивая подогретое вино и то и дело восклицая что-то вроде: “Ах, вот-вот польет как из ведра! Точно вам говорю. Вы слышите гром? А я слышу”.
Сидя в полумраке столовой, король уныло опустошал чашу с элем и заедал нахлынувшую меланхолию жареной уткой, когда вдруг вздохнул и заговорил:
— Погода — такая же типичная баба, как и любая другая. Вчера была весела, а сегодня винит тебя во всех смертных грехах и пилит, — светлейший отхватил зубами смачный кусок мяса, заляпав спутанную бороду. За его спиной всех гордо оглядывал с портрета некогда новоиспеченный король, двадцатидвухлетний Роберт Баратеон, лишь отдаленно напоминавший теперешнего теми же синими глазами и густой черной гривой на голове.
— Да, удивительно для начала сентября, — подтвердил Джон Аррен. К этому добавить было нечего, и столовая снова погрузилась в тишину, прерываемую только скрежетом приборов.
Ренли без интереса поковырял вилкой остатки остывшего завтрака на тарелке, оглядывая присутствующих. Место по левую руку от Роберта, достававшееся как правило Станнису, сегодня освободилось для самого Ренли, так как брат был слишком занят, чтобы разделить кушанье со светлейшим. Справа от короля сидел Джон Аррен, а рядом с ним — Мейс Тирелл, чьей лучезарности не омрачали ни черные тучи, ни скучающие лица вокруг. Слева от Ренли угрюмо тыкал прибором овощи Лорас, почти не открывший рта за весь разговор, да и сам Ренли не имел сегодня потребности в болтовне.
Давно никто не собирался в личной королевской столовой. Много лет назад все завтраки, обеды и ужины, за исключением праздничных, проходили именно здесь. Каждый день Ренли наблюдал компанию из короля, его светлейшей жены, десницы с его супругой и их сына, начинавшего кричать и биться в истерике, если мать отказывалась давать ему за столом грудь; Станниса, обычно слишком занятого для приемов пищи, и Селисы Флорент с их дочкой, уныло глядевшей на всю картину, а также целого выводка королевских отпрысков: Джоффри, швырявшего фрукты и кашу в слуг, Томмена, таскавшего кусочки мяса для своих котят, и Мирцеллы, единственной, кто каждый раз сохранял спокойствие в этой комнате. Редко к ним присоединялись Бес, Джейме Ланнистер или кто-то еще, разбавляя привычную рутину, но ситуацию это не спасло. Кретинская картинка, повторявшаяся изо дня в день, надоела всем, как бы Роберт ни отрицал этого. Первым пропал Станнис со своим семейством, за ним последовала Лиза Аррен, к счастью для остальных, захватившая с собой сына, потом дошла очередь и до Ренли и затем до королевы и робертовых чад — так и распустилось общество семейных пиршеств.
Сегодня Ренли проснулся с величайшим нежеланием шевелить хоть пальцем, и, когда слуга принес ему воду для умывания и приглашение позавтракать в обществе брата, мастер над законами, вспомнив горький опыт, вознамерился отделаться от предложения, но Лорас разрушил его надежды на бездельное утро, проведенное в кровати.
— Если ты не поднимешься сейчас, то проторчишь взаперти весь день, словно старый ворон, — мальчик вытащил из шкафа рубашку с камзолом и бриджи и бесцеремонно швырнул их своему лорду.
— А я на то и рассчитываю, — Ренли отпихнул одежды, с наслаждением падая на подушки.
— Тут же паутиной покрыться можно. Что ты потеряешь, если победишь свою лень и выползешь из комнаты?
— Я боюсь не того, что потеряю, а того, что приобрету. Когда Роберт звал меня куда-то в прошлый раз, на голову мне свалились невеста и оруженосец, и именно последний теперь вызывает у меня нежелание искушать судьбу, — после этих слов Лорас бросил в Ренли расческой, но промазал. — К тому же там будет куча народа, и все будут обсуждать погоду или молчать с бездумным видом — поверь мне, я проходил это не раз.
— Да брось, Роберт хочет всего лишь наладить отношения между братьями. Дай ему шанс.
— Это надо было сделать лет пятнадцать назад.
— Ну же! Если такая погода продлится несколько дней, а ты так и будешь валяться тут и пить вино, то рискуешь стать неотличимой копией короля. Особенно в области живота, и пропали тогда все твои новые рубашки.
— Ну и пусть. В кровати мне одежда не понадобится, а значит, и проблем не будет, — Ренли зевнул и устроился поудобнее, спрятав лицо в подушке.
— Кроме одной… меня! — крикнул Лорас, и не успел Ренли поднять голову, как почувствовал на себе тяжесть чужого тела, а через секунду беспомощно забился от щекотки.
— Хватит! — с трудом удалось выкрикнуть ему, но в ответ он услышал только смех.
Ренли безуспешно пытался скинуть с себя мальчишку, но это оказалось непосильной задачей — оставалось признать поражение.
— Ну так что? Примешь приглашение? — терзал его Лорас, даже и не думая слезть.
— Приму, приму!
Перестав мучить Ренли, Лорас удовлетворенно слез на пол, любезно протягивая своему лорду свежую одежду. Прилагая немалые усилия и перебарывая сильнейшую лень, Ренли натянул вещи и поплелся в коридор за вполне радостным оруженосцем, обещая тому, что уже через пять минут он крупно пожалеет об этой затее.
Теперь, слушая ворчания брата и редкие комментарии Мейса Тирелла или Джона Аррена, Ренли бросал на сонное лицо Лораса самодовольные взгляды, которых мальчик усиленно избегал. Но все же пора было заканчивать это занудное представление.
— Роберт, спасибо большое за приглашение, и вам, милорды, спасибо за компанию, но, увы, дела не ждут, — Ренли поднялся из-за стола, улыбаясь и ощущая на себе полный надежд взгляд оруженосца, — мы пойдем. Рад был встрече.
— Постой, Ренли! — остановил брата король, пока тот не успел по своему обыкновению выскочить за дверь. — Я рад, что ты пришел. В последний раз мы собирались здесь года три назад, не меньше. Я пригласил многих, но собравшихся можно сосчитать по пальцам одной руки, и я хочу поблагодарить тебя за то, что один из этих пальцев — это ты.
— Не стоит благодарности. Еще увидимся, Роберт. До свидания, милорды.
И Ренли вышел за дверь, не дав Мейсу Тиреллу и Джону Аррену высказать любезности в их очередь.
— Я же говорил, это дурацкая затея, — злорадствовал Ренли, пересекая опустевшие коридоры. Небо ничуть не изменилось, хотя казалось, что с утра прошла целая вечность, за которую солнце просто обязано было вернуться на свое законное место.
— Вовсе нет, — возразил Лорас, — Роберт был рад, а ты хотя бы привел себя в божеский вид и больше не смахиваешь на таверного пьянчугу.
— Зато ты все также смахиваешь на злобного маленького грамкина.
— Не такого уж и маленького, — Лорас поравнялся с Ренли и встал на носочки, однако ростом все равно не дотянул, — я еще вырасту. Куда это ты направился?
— Обратно, в свои покои, наслаждаться заслуженным сном, которого меня сегодня лишил какой-то наглый коротышка.
— Так не пойдет! Для чего я тебя вытаскивал все утро? — возмутился Лорас, преграждая Ренли путь.
— Хочешь сказать, для чего ты бессовестно и коварно напал на своего лорда, чуть не удушив его при этом? Там, кстати, есть другой проход, — с улыбкой Ренли развернулся и пошел в обход. На самом деле, если в замке и существовал другой коридор, ведущий в его комнату, Ренли о нем никогда не слышал.
— У меня есть идея получше твоей дурацкой комнаты, — поспешил следом мальчик.
— Именно потому, что моя комната такая дурацкая, мы сидим каждый вечер там, а не в ваших роскошных покоях, сир Лорас.
— О, ну извините, милорд, что задел чувства вашей драгоценной спальни, не сносить мне головы.
— Что ты там говорил насчет идеи? — как можно более равнодушно спросил Ренли. Идеи Лораса были порой дикими и нередко опасными, но нельзя было не признать их весьма занятными.
— А что? Больше не хочется наслаждаться сном, который у тебя так несправедливо отняли?
— Да, я передумал. Но могу передумать еще раз.
— Ты знал, что здесь в окрестностях несколько лет назад была одна из огромнейших библиотек во всех Семи Королевствах?
— Скорее, несколько десятков лет назад. Она сгорела, кажется, еще до моего рождения. Пицель и Джон Аррен не раз пытались воодушевить Роберта на реставрацию, но у него всегда находились дела поинтересней, и здесь я его понимаю. Горожане и читать-то по больше части не умеют, так что это место всегда было пристанищем бездомных и вандалов, которые его в итоге и спалили.
— Это же ужасно. Я прочел об этом в одной из твоих книг.
— Должно быть, самой пыльной и убогой, — в комнате у Ренли скопилась с годами целая библиотека, почти не тронутая человеком — только, быть может, временем, состарившим новые тома. И Ренли был крайне удивлен восторгу Лораса, когда мальчишка получил разрешение брать любые книжки в любое время. С тех пор он уже успел перетаскать половину внушительной коллекции, возвращая книги со множеством впечатлений и охотно делясь большей их частью так заразительно, что Ренли каждый раз думал взяться за рекомендованный том, но до этого так пока и не дошло.
— Но ведь здание не разрушено до основания, я уверен, там многое сохранилось, — продолжал Лорас.
— Ты ведь не задумал то, о чем я подумал, так?
— Скорее всего именно это я и задумал, — ухмыльнулся Лорас, явно очень довольный собой.
— Я, кажется, клялся больше не участвовать в твоих аферах.
— Не-а, не клялся.
— Значит, самое время. Можешь начинать молиться, чтобы на голову нам не обвалился потолок этой старой развалины.
— Так ты согласен? — удивился оруженосец. Уговоры уже стали входить у него в привычку.
— Возможно, я пожалею об этом, но да, — ответил Ренли, стараясь не слишком задумываться о последствиях этого решения.
С радостными возгласами Лорас почти бегом направился к выходу из замка, совершенно не замечая стремительно погружавшегося во мрак неба и не слыша угрожающих отзвуков грома. Погода была самая удачная для путешествия в полуразрушенную обитель неизвестности и тьмы.
Ренли много раз слышал истории о сгоревшей библиотеке. Кто-то говорил, будто там призраков и проклятий пруд пруди, а кто-то громко хвастался, что не боится бестолковых россказней, и грозился наведаться к руинам, но дальше этих обещаний никогда не заходило. Ренли было интересно поглядеть на свалку старых камней и пергаментов, но вряд ли бы он когда-либо отправился туда сам. Не из страха, но из нецелесообразности такого путешествия. Увидеть что-то особенное он не надеялся, да и прознай кто об этой затее, и потом еще долго не удалось бы отделаться от причитаний и нравоучений многочисленных желающих, и в первую очередь — Робара, готового повиснуть на Ренли, но убедить не бросаться в омут страшных сказок и привидений.
Теперь Лорас хотел того же, чего когда-то и Ренли — оруженосец весь светился жаждой поскакать по каменным обломкам, и Ренли это забавляло. Давным-давно он сам с неменьшим предвкушением лазал по стенам и крышам башен и крепостей в Штормовых землях. А, собственно, почему бы и не сделать нечто подобное и теперь. Ренли хотелось развлечься и заодно порадовать Лораса, к тому же, если мальчик просидит без дела целый день в мрачном замке, скука его измотает, и оруженосец решит провернуть что-то, что хорошо для окружающих не кончится, и придется под напором пострадавших придворных платить горы золота всяким колдунам и жрецам, дабы те разогнали тучи, чтобы позволить мальчишке выбраться на волю, а это было бы вложением еще менее выгодным, чем питьевой фонтан на главной площади столицы — уже через день там кого-то утопили, а через три он пропал, да так и не нашелся.
— Знаешь, если я умру там, у меня ведь даже завещания нет. Может пойти, составить? — произнес Ренли, недоверчиво вглядываясь в серое небо и мелькавшие где-то вдалеке молнии.
Как бы не попасть под грозу.
— Не волнуйся, вряд ли найдется много претендентов на твои плащи, — ответил Лорас, внимательно выбирая во дворе меч. В итоге мальчик уверенно ухватился за самый огромный и тяжелый и, кажется, не думал его отпускать, хотя лицо его при этом заметно напряглось.
— Ошибаешься, эти стервятники разберут их только так, — сам Ренли прицепил на пояс только небольшой кинжал. Вряд ли в старой развалине им придется драться с кем-то, кроме пауков. — Тебе не тяжело? — Лорас изо всех сил делал вид, будто ухваченный клинок весил не больше перышка, но плотно стиснутые челюсти ломали эту иллюзию. — Возьми что-то полегче. Ты ведь не на битву с Григором Клиганом собрался.
— Не такой уж он тяжелый, — ответил Лорас, но все же с неохотой отложил меч, взвешивая на руке более практичное оружие.
Начинавшаяся гроза постепенно принимала серьезные обороты, и двое заспешили к воротам, опасаясь, как бы на них не обрушился дождь, завершив так и не начавшееся путешествие. Когда-то Ренли нравились ливни. В Штормовом Пределе ими не сопровождался редкий день, а за собой они каждый раз влекли морские бури. Особым наслаждением было наблюдать за беснующимися черными волнами, бьющимися о скалы, слушать жуткий гром, от которого, казалось, сотрясались стены, глядеть на веселые, будто играющие друг с другом, всполохи молний. Ренли радовался и бежал к окошку каждый раз, когда приходила гроза. Маленьким он мечтал оказаться в шторм возле моря, ощутить всем телом буйство стихии под оглушающие раскаты, и однажды ему действительно удалось ускользнуть от воспитателей и выбежать из замка. Он кинулся было к скалам, смеющийся, мокрый от дождя и освещаемый лишь вспышками молний, но его незамедлительно поймали и вернули назад, и весь вечер вокруг него ворчали няньки да старый мейстер, кутая маленького лорда в одеяла и заставляя упиравшего мальчика глотать горячий и горький имбирный чай. Ренли никогда не боялся грозы, но свою любовь к ней он, кажется, так и оставил в Штормовых землях.
Улицы были почти пусты. Горожане попрятались в своих домишках с наглухо захлопнутыми окнами, оставив посеревшую площадь пустовать перед наступающей грозой. Отчаянные бездомные еще теснились по углам, молясь Семерым или просто надеясь, что буря минует. Оборванные дети с грязными босыми ногами как ни в чем не бывало бегали по узким улочкам, наслаждаясь небывалым простором. Но несмотря на отсутствие пьянчуг и шлюх, город не стал выглядеть более радостным.
— Лорд Ренли! Вас как сюда занесло? — навстречу им с Лорасом торопился неуклюжего вида молодой мужчина под два метра ростом. Широкая улыбка и густая борода выгодно скрывали угловатые черты загорелого лица. Пармен был подмастерьем в кузне своего отца, чья мастерская в центре столицы вот уже несколько лет поставляла королевскому двору оружие и латы. Давным-давно Ренли спросил что-то у разговорчивого паренька, и с тех пор вся его болтливость регулярно выливалась на мастера над законами, но если временами это и раздражало, то далеко не так сильно, как ежедневная пустая болтовня сотни лордов.
— Здравствуй, Пармен! Нам вздумалось прогуляться, — улыбнулся мужчине Ренли.
— Да уж, выбрали вы погодку, конечно, — Пармен похлопал Ренли по плечу и смерил Лораса любопытным взглядом. — Это что, новенький? Был раньше какой-то другой, брюнет и повыше.
— Я Лорас Тирелл, — гордо сказал мальчик, выпрямляясь и одаривая кузнеца не самым дружелюбным взглядом.
— Мой новый оруженосец, — подтвердил Ренли.
— Вот оно как. Думается мне, вот-вот ливанет. Вы, если что, знаете, где меня найти. Заходите, коли под дождь попадете. Угощу медовухой. По такой мерзости самое то.
Если бы Ренли не поспешил попрощаться с Парменом, кузнец мог бы заговаривать их с Лорасом до тех пор, пока все трое не вымокнут насквозь. Теперь любители приключений, распрощавшись с любезным собеседником, быстро шагали вперед под чернеющим небом. Лораса общество кузнечного сына не слишком впечатлило, а вот Ренли был бы рад принять предложение и заглянуть позже в мастерскую, дабы отпраздновать рискованную экспедицию. Над головой то и дело грохотало.
Наконец впереди показались развалины. Грязный булыжник ничуть не изменился с тех пор, как Ренли видел библиотеку в последний раз — серый грубый камень обильно зарастал мхом, наполовину дырявая крыша служила пристанищем множества откормленных ворон, и вид здания действительно мог нагнать ужас, но на Ренли он скорее наводил тоску. Обшарпанные обломки былого величия. Если там и оставались призраки, то только отчаянные и слишком себя не уважающие, чтобы найти место более стоящее и менее жалкое.
— Ну что, впечатлен? — спросил Ренли, скептически оглядывая цель столь долгого пути.
— Более чем, — воодушевленно ответил Лорас. Глаза мальчика восторженно заблестели, а по лицу покатилась капля.
— Ты что, плачешь? — усмехнулся Ренли.
— Дождь начался, — произнес оруженосец, задирая голову.
Несколько холодных капель упало на Ренли, и уже через секунду они с Лорасом оказались под обильнейшим ливнем. Ренли кинулся к библиотеке с желанием намного более сильным, чем пару мгновений назад, упрашивая небо, чтобы проход оказался открытым, оруженосец не отставал от своего лорда и, видимо, думал о том же.
— И куда теперь? — спросил Ренли при виде заколоченных промокшими деревяшками окон и забитого ими же прохода.
Лорас озадаченно замер перед руинами. Лицо его почти полностью скрывали намокшие пряди, совершенно застилавшие его глаза.
И почему они каждый раз такие патлатые, — долю секунды вертелось в голове Ренли вместе с образами Робара, молодых Мейса Тирелла и Джейме Ланнистера. Вдруг Лорас уверенно направился к кускам дерева и без труда проломил податливые деревяшки, лишь благодаря перчаткам не насадив кучу заноз. Когда мальчик обернулся к Ренли, тот угадал самодовольную улыбку на лице оруженосца несмотря на плотную стену дождя и завесу из потемневших и потяжелевших некогда вьющихся прядей Лораса. Без лишних раздумий двое забежали внутрь.
— Что ж, по крайней мере тут почти сухо, — заметил мокрый до нитки Ренли, оглядывая погруженный в тень зал, но с трудом разглядывая что-то в нем.
Крыши действительно были почти невредимы — лишь кое-где просачивались мелкими ручьями дождевые капли, образуя на каменном пыльном полу крохотные лужицы. Внутри библиотека, казалось, больше, чем снаружи. Быть может, она и впрямь была волшебной или проклятой. Весь длинный зал с высокими потолками был забит столами и стульями — поломанными и явно погрызенными крысами или еще кем-то, а кем именно — даже думать не хотелось. Длинные ряды в основном обгоревших стеллажей были заполнены пергаментами в обложках и без, большая их часть сгнила, иссохла и была совершенно нечитабельна, а никаких признаков жизни вокруг не наблюдалось.
По мере того, как глаза привыкали к темноте, гости библиотеки разглядывали на облупившихся стенах грязные, прожженные гобелены и картины, бывшие когда-то искусным дополнением к величию огромного зала, но ставшие неразборчивыми следами красок. Колонны на входе были толще дуба, и, казалось, никакие бедствия и пожары не способны были подкосить их, заставив покалеченный расписной потолок рухнуть на неудачливых гостей. Пыльные полы, должно быть, когда-то устилали ковры, а на покалеченных столах давным-давно стояли медные кубки и графины, ныне украденные и сбытые где-нибудь в городских переулках за копейки.
Отодвинув от лица вымокшие волосы, Лорас, зачарованно завертел головой и двинулся меж стеллажей.
— Не отходи далеко, — предупредил его Ренли.
— Беспокоишься? — усмехнулся Лорас, хватая с ближайшей полки пыльную книжонку. Стоило ему открыть обложку, как из томика пожелтевшими кусками вывалилось все его содержимое. Эхо от грохота разнеслось по каждому закутку здания.
— Знаешь, будет не очень весело, если моего оруженосца сожрет Повар-Крыса.
— Чего? — прыснул Лорас, двигаясь среди полок и проводя руками по кожаным обложкам, оставляя на слое пыли полосы.
— Ты не слышал эту северную легенду? — понизив голос, почти прошептал Ренли.
— Нет, — равнодушно отвечал мальчик, хватая очередную книжку.
— Ну так слушай. Как-то раз в один из замков Ночного Дозора прибыл андальский король с сыном. Местный повар жаждал отомстить королю за то, что тот давным-давно отправил по ошибке поварских сыновей на казнь, а самого повара — в Дозор. Итак, повар изрубил на куски принца и запек в пироге с перцем, солью и дорнийским вином, а потом подал к королевскому столу. Король ел и не мог наесться сочным блюдом. В ту же ночь боги покарали повара за убийство гостя, превратив того в огромную белую крысу, что питается своим потомством. Теперь Повар-Крыса блуждает по старым развалинам и руинам, пожирая собственное отродье, но голода никогда утолить не может, а потому он не прочь иногда попробовать заблудшего одинокого странника, — замогильным голосом подытожил Ренли. Раскаты грома за пределами обгоревшего убежища особенно украсили историю.
— Ну и чушь, — чересчур весело произнес Лорас, дослушав рассказ.
— Да, но в каждой чуши есть крупица истины. Поэтому кричи, если что.
— Ой, замолкни.
— Ты уже сотую книгу перерываешь. Здесь не осталось ничего ценного — все либо сожжено, либо покрывается плесенью, либо в скором времени будет доедено молью, — Ренли и не надеялся отыскать что-то любопытное, но совершенное отсутствие в столь загадочном месте чего-либо, заслуживавшего внимания, не могло не разочаровывать.
— Спорим, я смогу найти здесь что-то почти не тронутое? — очередной лист пергамента превратился в пыль в пальцах Лораса.
— На что спорим? — Ренли без особого интереса оглядывался по сторонам, пробегая взглядом по непонятным названиям. Если что-то нетронутое здесь и осталось, то что же это должна быть за безделица, которой побрезговали и воры, и пожар, и тараканы.
— Если я смогу найти книгу, которую возможно прочитать, ты ее прочтешь.
— Если она будет не подпаленной, не будет рассыпаться на куски и не будет вонять сыростью.
— Идет. Прочтешь, даже если это будет научный труд об устройстве мозга форели.
— А ты, если так и не найдешь ничего стоящего, признаешься Лоллис Стокворт в любви.
— Еще чего. Может, сразу королеве? — рассмеялся Лорас, продвигаясь все дальше в тень.
— Да не бойся, Лоллис все равно тебя отвергнет.
— С чего бы это? — возмутился мальчик, отвлекаясь от книжных полок.
— С того, что только вчера она звала меня поплавать с ней по озеру на лодке.
— Это потому, что позавчера я отказался навещать ее в покоях.
— Так идет? — хитро улыбнулся Ренли.
— Идет, — согласился Лорас и начал с еще большим рвением разорять стеллажи.
Они обошли каждый угол огромного зала. Отовсюду слышались тихие шорохи и скрипы, заглушаемые шумом нескончаемого ливня — будто библиотека ворчала на грозу, совершенно ни к чему накинувшуюся на и так пострадавшую крышу. Ренли пожалел, что не додумался взять с собой свечи. Хоть мрак большого зала уже и не казался таким пугающим, как прежде, но уюта в нем все равно было мало. Будь это место поближе к дворцу, можно было бы притащить сюда широкую мягкую софу, привести в порядок старые печи и проводить тут целые вечера и ночи. Лорасу бы наверняка эта идея понравилась. Он мог бы копаться в своих книжках, сколько угодно, а Ренли смотрел бы на него, греясь у камина, и забывал о существовании остального мира. Аромат древнего пергамента, веселого огня и подогретого вина привлекал Ренли даже больше, чем запах старых мехов и плащей из излюбленной коморки, но ценность ее была в том, что не нужно было обходить из-за нее половину города, да и крыс там точно не водилось ни одной.
— Сыграем в прятки? — вдруг предложил Лорас.
— В этой непроглядной, неизведанной и возможно опасной развалине? Шутишь?
— Нет, — просто ответил мальчик. — Чур ты водишь, — и не успел Ренли возразить, как Лорас уже скрылся в бесконечных рядах книжных полок, и все, что от него осталось — след из протертых от пыли книг и нечто едва уловимое, то, что Ренли называл “тирелловским сиянием”, однако и оно скоро испарилось. Ренли оказался в одиночестве. Теперь бесконечные тихие коридоры стеллажей казались намного более отталкивающими; не было слышно ни шагов, ни смеха, — только ветер завывал под высоким потолком. Ренли оглянулся вокруг, чувствуя где-то внутри зарождающееся беспокойство. Неужто это страх?
Нет, здесь нет ничего страшного.
Только ненужное старье. Ренли вспомнил невидимого мучителя из своих кошмаров, представил, как тот рыскает во тьме.
Нет, это только сон. Невольно в голову лезла картина безликого существа, беззвучно обходящего лабиринты книжных полок с длинным тяжелым мечом, волокущимся по полу. В воображении заиграла непрошенная сцена: Лорас, тихо смеющийся, ступающий, словно мышка, и прячущийся среди книжек. Что, если жуткое нечто его заметит? Бред. Ренли гнал навязчивые мысли из головы, как только мог.
Нужно сосчитать до десяти и поскорее найти Лораса.
— Один, — едва слышно произнес Ренли и сделал глубокий вдох.
— Два.
Он уверенно двинулся вперед, заглядывая в каждый проход.
— Три.
Глаза давно привыкли к темноте, но дальше пары метров разобрать что-либо было сложно.
— Четыре.
Не слышно ни звука, кроме барабанной дроби непрекращающегося дождя.
— Пять.
Если он выскочит на меня из-за угла, ему не поздоровится.
— Шесть.
Ренли забрел в невиданный прежде коридор. Из глубины его слышались шаги.
Попался.
— Семь.
Ренли ступил в темноту, двигаясь незаметно, словно тень.
— Восемь.
Коридор кончался лестницей. Внимательно глядя под ноги, искатель оказался на первой ступеньке.
— Девять.
Он шептал так тихо, что с трудом себя слышал. Издалека доносился голос, но совсем не такой, как у Лораса. И еще один, более хриплый. Десять.
Станнис?
Ренли замер на ступеньках, как вкопанный. Под лестницей располагался очередной темный коридор, откуда доносились два голоса. Один, грубый и сухой, несомненно, принадлежал Станнису — Ренли был в этом уверен, пусть они и редко разговаривали чаще раза в месяц. Станнис тихо, но твердо изливал поток слов на своего собеседника. Второй голос был хрипловатым и старческим и звучал он, словно шелест листвы. Практически невозможно было разобрать ни слова.
— Этого нельзя так оставлять, — яростно бормотал Станнис.
— У нас нет доказательств, — отвечал тихий голос.
— И ты предлагаешь бездействие? Роберт тебя любит, он поверит тебе без всяких доказательств. Он сделал тебя десницей даже против ее воли.
Джон Аррен.
— Мы не можем быть голословными. Есть один паренек… — Ренли жадно вслушивался в каждую фразу, но улавливал только половину сказанного. Внезапно от старой ступеньки, на которой он встал, с шумом откололось и свалилось на пол несколько каменных обломков. От ужаса у Ренли встали дыбом волосы, и он едва сдержался, чтобы не выругаться, услышав, что голоса затихли.
— Просто древние развалины крошатся от убогости, — выплюнул Станнис. — Ну и место ты выбрал.
— Нужно было найти что-то неприметное. Мы стали привлекать слишком много внимания.
— Именно поэтому нельзя ждать дольше.
— Все, чего мы добьемся — это обвинение в измене и, в лучшем случае, Стена. Мы должны проявить терпение, чтобы все получилось.
Станнис заворчал что-то в ответ.
— Думаю, на сегодня мы высказали все, что имели, — отвечал на это Джон Аррен. — Пора возвращаться.
По коридору внизу Ренли долго слышались удаляющиеся шаги, и он посмел пошевелиться, лишь когда они совсем затихли. Обдумывая услышанное, он вернулся в тот же зал, полный книг. Какие им нужны доказательства, и чему должен поверить Роберт? Сотни вопросов выскакивали один за другим, а ответов было так мало, что Ренли в какой-то момент пожалел, что не показался шептавшимся. Не убили бы они его, в самом деле. Хотя и насчет этого закрадывались сомнения. Забавная вышла бы сцена. “Эй, здравствуй, брат, здравствуйте, лорд Аррен, давно не виделись! О чем болтаете? А я так, мимо проходил. Каждый четверг здесь гуляю”. Ренли едва сдержал крик, когда впереди показалась темная фигура, безжалостно разворошившая гнездо его тягостных мыслей.
— Куда ты запропастился? — Лорас со смехом выскочил из-за почерневшего стеллажа. — Я уже сам тебя искать начал. Но нашел кое-что другое, — мальчик гордо продемонстрировал почти идеального вида томик в ровной темно-синей обложке со страницами мягкими и едва-едва пожелтевшими. “Жизнь четырех королей” — гласили четкие, рельефные буквы. — Я выиграл пари.
— Что ж, это хотя бы не трактаты о форели. Однако моя находка будет получше твоей.
И Ренли рассказал Лорасу все, что услышал в темном коридорчике несколько минут назад.
— Ну и парочка — они не смахивают на заговорщиков, — скептически произнес Лорас, — кого-кого, а этих двоих никак нельзя заподозрить в перевороте или в чем-то подобном.
— Кто знает, что у них творится на уме. Вряд ли это переворот, но затевается что-то серьезное, раз за такое Роберт может отправить их на Стену.
— Они ведь просто святые. Только нимбов над головами не хватает. Наверняка Станнис опять решил собрать доказательства вреда борделей. Все сходится.
— Да, за такое Роберт мог бы не только отправить их на Стену, но и казнить.
— Это странно, но вряд ли угрожает чьей-то жизни. Раз они собирают доказательства, значит, скоро они их предъявят, и все станет ясно. А пока не стоит надумывать что-то катастрофическое.
— Да, наверное, но я все же постараюсь выяснить что-нибудь еще.
— Если захочешь пошпионить за кем-то в таком же великолепном месте, не забудь позвать и меня.
— Если не станешь прятаться среди всякого хлама, а потом выскакивать. Смотри-ка, дождь почти закончился.
Вокруг и впрямь стало светлее, а стук капель уже не был таким явным. Вместе двое еще раз прошлись по величественному залу, заигравшему на свету совсем другими красками. Непроглядный мрак теперь оставался только в опутанных паутиной углах, а ветер больше не завывал над головами самым угрожающим образом.
— Гляди! — воскликнул Лорас и устремился к одному из обшарпанных шкафов.
— Что? — не понял Ренли, всматриваясь в многочисленные полки.
— Наверху, — на шкафу в лучах света действительно что-то заманчиво поблескивало. Вряд ли, конечно, редкие посетители двадцать лет назад могли оставить здесь нечто драгоценное или занимательное, но Лорас, судя по всему, так не думал. Мальчик уверенно поставил ногу на нижнюю полку.
— Эй, ты что это задумал? Этой рухляди десятки лет. Она развалится, и ты сломаешь шею.
— В моей домашней библиотеке всем шкафам по полвека, и я не раз забирался на самый верх. Да тут и падать недалеко.
— Повторишь это потом своим сломанным костям. Слезай оттуда, — Лорас уже добрался до середины шкафа. Каждая полка при этом сварливо скрипела, заставляя что-то неприятное ворочаться в животе у Ренли.
— Почти добрался. А вдруг там бесценная древняя реликвия?
— Да-да, ты погляди вокруг — тут на каждом углу сокровища да артефакты, и как их еще не растащили воры.
— Вот и все, — Лорас держался за верхушку шкафа одной рукой, другой дотягиваясь до клада, обе ноги он поставил на одну полку, что было весьма опрометчиво. — Достал! — радостно воскликнул оруженосец, когда полка оглушительно треснула, и мальчик полетел вниз. Ренли не помнил, как умудрился поймать его, но Лорас прилетел прямо в руки своего перепуганного лорд, и тот заметно смягчил падение, хоть оба они и повалились на пол.
Среди щепок они лежали и ошеломленно глядели друг на друга. Глаза Лораса над лицом Ренли округлились в непривычном для мальчишки испуге. Ренли не отводил взгляда от оруженосца, переводя дух. Что-то сжалось у него внутри, но на сей раз это не было неприятным — во второй раз за день он ощущал на себе тело Лораса, но оно совсем не казалось тяжелым. Взгляд невольно перекинулся на полураскрытые губы мальчика. Время замерло, и все вокруг показалось нереальным, будто происходящим во сне. Испуг смешался с облегчением и с чем-то еще, заставившим напрочь забыть все — от подслушанного разговора до собственного имени. Подняв взгляд и встретив затуманенные потемневшие глаза Лораса, Ренли, неожиданно для самого себя, выпрямился, сбрасывая с себя мальчика.
— Доволен? Я говорил, что ты навернешься с этой старой рухляди, — выдохнул Ренли. Ему стоило кричать, отчитывать несносного мальчишку, но после сказанного он почувствовал, что силы совсем его покинули.
— Извини, — тихо ответил оруженосец, — ты был прав… — можно было упиваться виноватым тоном мальчика, злорадствовать и возносить свою правоту, но на сей раз Ренли этого не хотелось, как бы сильно он это ни любил. Теперь он был бы рад оказаться совершенно неправым и даже не оскорбился бы, спустись Лорас благополучно обратно с блистающей гордостью на лице. — И ты снова спас мне жизнь.
— Видимо, это войдет у меня в привычку, — слабо засмеялся Ренли, оборачиваясь к Лорасу, — ты до смерти меня перепугал. Нашел хоть свою реликвию?
Лорас повернул голову, и Ренли заметил стеклянную фигурку рыцаря с обломанным мечом. Удивительно, как она не разбилась, падая с такой высоты. Должно быть, Ренли смягчил собой посадку не только оруженосцу. Рассмеявшись громче, спаситель поднялся и, отряхиваясь от пыли и опилок, помог Лорасу встать.
***
Тучи расползлись, и народ постепенно выбирался на улицы, пропахшие мокрым булыжником, заполняя их все нарастающим шумом. Дышаться после дождя стало легче, да и пыль от многочисленных повозок не успела еще скопиться в воздухе, и можно было сполна насладиться длительной прогулкой от мрачных, поросших мхом стен библиотеки до притихшего на целый день дворца.
Теперь, однако, сады и коридоры наполнялись улыбающимися лицами, впервые за день получившими свою долу солнца. Мокрые блестящие листья и травинки в спокойных послеобеденных лучах света казались чем-то волшебным, и сам замок выглядел будто приветливее; в коридорах все еще мелькали огоньки свечей, в которых больше не было нужды, но которые придавали полупустым проходам приятной теплоты. На Черноводной, должно быть, во время грозы поднялся настоящий шторм, хотя до Узкого моря ей, конечно, было далеко.
Когда путники, неумолкаемо делясь впечатлениями, почти добрались до покоев, с таким трудом покинутых Ренли утром, к ним подбежал огненно-рыжий мальчишка возраста Лораса. Любезно поздоровавшись с молодым лордом, он радостно сообщил товарищу, что, в связи с нормализовавшимися погодными условиями, послеобеденная тренировка все же состоится. Лорас пообещал мальчику быть во дворе через пять минут, и рыжий помчался дальше.
— Не забудь, — оказавшись в проветрившейся за день спальне своего лорда, Лорас протянул Ренли найденную книжку, о которой тот давным-давно беззаботно забыл.
— Куда же я денусь, — улыбаясь, вздохнул Ренли, принимая томик и не глядя отправляя его куда-то на покрывало.
— Знаешь, я там кое-что еще нашел, — начал Лорас, внимательно разглядывая что-то невероятно интересное за окном.
— Что? Только не говори, что это чей-то заплесневелый череп.
— Нет! — рассмеялся мальчик, отворачиваясь, от окна. — Когда я полез на тот шкаф…
— Хочешь сказать, когда ты попытался залезть на шкаф и кубарем полетел обратно?
— Можно и так сказать, — ответил Лорас, поджимая губы, — но я успел снять с полки вот это, — мальчик разжал ладонь. Странное междометие вырвалось из Ренли, когда он увидел чудесный медальон розового золота. Овальная подвеска на тонкой цепочке была усыпана резными звездами — в центре каждой располагались крохотные прозрачные камушки, каждая грань которых создавала под лучами солнца игривые отблески.
— Ого, — наконец сумел четко произнести Ренли, — это очень красиво.
— Я хочу, чтобы он был у тебя, — пробормотал Лорас и столкнулся с удивленным взглядом своего лорда.
— Почему у меня? — невольно улыбнулся Ренли. Ему стало легко и весело, хотя состояние это не было связано с радостью от получения изумительного медальона. Когда в коллекции Ренли появилась двадцатая драгоценная безделушка, он перестал встречать новые украшения бурным восторгом.
— Просто так, — Лорас опустил лицо, на котором начинали вспыхивать пятна. Медальон все еще покоился в вытянутой руке. — Не потому, что ты спас мне жизнь.
— Спасибо, — ответил Ренли, принимая цепочку из ладони оруженосца, — что же сразу не сказал, что нашел? Ради такой штуки я, может, и сам бы рискнул свернуть шею.
— Знаешь, как-то не было подходящего момента, — улыбнулся мальчик. — Возможно, мне стоило показать тебе эту штуку сразу после падения. “Кажется, я чуть не погиб и не убил заодно и тебя, Ренли, но посмотри, что я нашел!” Ты бы меня придушил этой цепью.
— Не факт, мой друг, не факт, — протянул Ренли, вертя медальон в руках. Задев одну из маленьких звездочек, он обнаружил интересную особенность — будто узор можно было продавить. Как только палец нажал на рисунок, медальон звонко щелкнул и раскрылся на две части. — Отлично, он еще и многофункциональный. Не знаю, что сюда может поместиться, но это здорово, — он надел на шею цепочку и посмотрел на оруженосца, с гордостью глядевшего на свою находку.
— Я рад, что тебе понравилось. Мне, наверное, пора.
— А? Точно, тренировка. Сир Сантагар не упустит шанса погонять вас, даже если объявят о скорейшем конце света.
— Это да. Увидимся после?
— Увидимся, — Ренли не без сожаления закрыл дверь за оруженосцем.
***
Вечером Ренли отправился встречать Лораса с тренировки, так и не сняв медальона с шеи. Цепочка почти не ощущалась на коже и сидела так естественно, будто была частью тела.
Стоял замечательный, совершенно не жаркий вечер. Солнце постепенно скрывалось, но людей вокруг становилось только больше. Девушки в полупрозрачных платьях неспешно прогуливались под руку с лордами, слушая их спокойные речи. Слуги в кои-то веки никуда не бежали, разрываясь от сотни забот, и весь город будто остановил ненадолго свой бешенный ритм, наслаждаясь остатками дня и исполненный благодарности за чудесную погоду. Ничто вокруг, кроме непривычно свежего воздуха, не указывало на прошедший недавно дождь.
Ренли упивался редкими порывами теплого ветра, с удовольствием глядя по сторонам. Вот-вот должна была закончиться тренировка Лораса, и тогда они могли бы вместе пройтись по округе, любуясь безупречной садовой зеленью, розовеющим небом и тихо плещущийся рекой.
— Привет, — совершенно неожиданно из дверей оружейного склада выскочила знакомая фигура, прерывая фантазии Ренли. Робар, уже без доспехов и меча за поясом, сдержанно улыбнулся, но уголки его губ тут же вновь опустились.
— Привет, — отозвался Ренли, немного сбитый с толку, но улыбнувшийся в ответ.
— Где ты пропадал? Я тебя целый день не видел, — Робар усмехнулся, но прозвучало это угрожающе. Приблизившись к Ренли, он, быстро оглянулся и, убедившись, что вокруг ни души, обнял его.
— Застрял в городе во время дождя, ничего интересного, — Ренли приобнял одной рукой рыцаря, напрягаясь от тона Робара.
— А… и что же понесло тебя в город? — тихо продолжал Ройс, не отводя от собеседника внимательного взгляда.
— Захотел проветриться.
— Вообще-то я думал, ты зайдешь утром.
— Ты разве не занят по утрам?
— Мне нездоровилось, и меня освободили. Я заходил к тебе с утра. Точнее, пытался зайти.
— Я сегодня завтракал с Робертом.
— С каких пор вы завтракаете вместе? — укоризненный взгляд Робара с каждой фразой все сильнее прилеплялся к лицу Ренли, будто обволакивая его склизкими холодными щупальцами.
— Это одноразовая возможность, от которой я решил не отказываться.
— Отказывался несколько лет, а тут вдруг передумал, — Робар снова улыбнулся, и глаза его устрашающе заблестели.
— Ты мог отправить мне записку со слугой. Меня бы нашли, и я навестил бы тебя, — спокойно продолжал Ренли, готовясь, однако, к зарождавшейся буре, хотя одной на сегодня было предостаточно.
— Это небезопасно. Было бы подозрительно.
— Что подозрительного? Оглянись, так делают все!
— Ну раз все, то… — улыбка рыцаря окончательно искривилась, превращая лицо в смертоносную гримасу, но Ренли совершенно не желал портить этот вечер. К тому же за его спиной слышались чьи-то смешки и оживленные разговоры, приближавшиеся с каждой секундой, а для подобной сцены зрители были вовсе не нужны.
— Достаточно. Пока мы не начали ругаться, давай остановимся и договорим потом.
На секунду Ренли показалось, что Робар вот-вот взорвется, но взгляд Ройса неожиданно смягчился.
— Извини, — прошептал он. — Я просто очень соскучился. Мы ведь через раз видимся.
Смех становился громче, и Ренли был уверен, что за его спиной вот-вот покажутся источники хохота, и уже открыл было рот, чтобы предупредить Робара, когда рыцарь, вопреки самому себе, забыв обо всех правилах осторожности притянул к себе Ренли, оставляя на его губах смазанный поцелуй. Непонимание и обида отразились на лице Ройса, когда Ренли тут же отстранился, не ответив ему.
— Да что с тобой? — недоумевал Робар.
— Смех! Ты не слышал? Сюда кто-то шел, — должно быть, смеявшиеся пошли в другую сторону, так как теперь вокруг двоих звучала только идеальная тишина.
— Знаешь, я, действительно, лучше пойду. Увидимся позже, — и Робар, не глядя на Ренли, быстро зашагал прочь.
— Постой! — крикнул в след Ренли, но рыцарь, казалось, ускорился пуще прежнего и вскоре скрылся за ближайшим поворотом. Ренли громко выругался.
Потоптавшись на месте несколько минут и так и не дождавшись Лораса, Ренли отправился искать оруженосца. Настроение его уже не пестрело прошлой легкостью, но слабые ее отголоски еще теплились где-то глубоко внутри.
В одном из двориков неподалеку обнаружилась компания оруженосцев: мальчики громко обсуждали что-то, шутили, носились друг за другом под действием полупустой бутылки светлого эля. Лораса среди них не оказалось.
— Добрый вечер, милорд! — выкрикнули мальчишки, заметив Ренли.
— Действительно добрый. Возьмите что-нибудь с кухни и не пейте на голодный желудок, иначе утром вам добрым не покажется.
— Спасибо, милорд, учтем, — сказал темноволосый паренек постарше прочих и тут же отправил двоих мальчуганов за едой.
— Лорас не с вами?
— Нет, милорд. Опять умчался куда-то.
— Что-то случилось на тренировке?
— Да он уже месяц сам не свой, — проворчал старший паренек, —то весь светится и скачет, то обозлится и отлупит кого до синяков, и все без единого объяснения.
— Вот-вот, Брайс дело говорит, милорд, — добавил другой оруженосец, — и сегодня на Лораса что-то нашло. Вроде все было нормально, как всегда, а потом он взял да потускнел прямо на глазах. Смеялся со всеми, а тут вдруг замолк в один момент, нахмурился и толком из него мы ничего не вытянули.
Ответ оруженосцев озадачил Ренли. За несколько месяцев он ни разу не наблюдал за Лорасом ничего подобного. Выходит, молодой лорд толком и не знал мальчика,
а сам, как обычно, надумал не пойми чего.
Он мне даже не доверяет, куда уж там что-то большее. Поблагодарив мальчишек, Ренли вновь отправился на поиски.
Лорас отыскался в одной из пустых аллей. Не удивительно, что кроме него здесь не было ни души — росла тут только блеклая овсяница, а за аккуратностью газона на этом участке следили не особо внимательно — тут вряд ли можно было часто встретить случайных посетителей, а намеренно среди неухоженных кустов тем более не прогуливался никто. Почти. В руках мальчик держал длинную крепкую ветку без листьев, казавшуюся опасным оружием, когда невинные ростки овсяницы получали удар.
— Как дела? — спросил Ренли, отрывая оруженосца от увлекательного занятия.
— Просто прекрасно, — не обернувшись, выплюнул Лорас, и тут же обрушил ветку на очередной куст.
— Что стряслось?
— Ты мне не отец, чтобы я перед тобой отчитывался.
— Я твой лорд, — постарался улыбнуться Ренли, — и имею право знать, почему мой оруженосец бродит поздно вечером по саду и портит дворцовое имущество.
— Вот как? — к облегчению Ренли, Лорас выбросил злосчастную палку в кусты. — Тогда простите мне мое хамство, милорд. Осмелюсь добавить, что у вас есть также полное право отправиться в пекло, и, думаю, без меня вам там будет намного лучше. Спокойной ночи, — и мальчик бросился прочь, скрываясь среди зарослей и деревьев. Ренли громко выругался во второй раз за день, почувствовал дежавю и пошел прочь.
***
Как бы того ни ожидал Ренли, к полуночи к нему не приползи ни Робар, ни Лорас. Если с первым все было ясно, то со вторым дело обстояло гораздо запутанней. Одна догадка уже битый час не давала Ренли покоя, но он не осмеливался воспринимать ее всерьез. Если это было правдой, значит, Лораса он потерял навсегда. Но какова вероятность, что Лорас заметил их с Робаром? Тогда об этом знали бы и остальные мальчишки, а если бы они знали — Ренли бы точно это понял. Но если Лорас каким-то образом и стал свидетелем той идиотской сцены, ничего, кроме презрения, Ренли от него не получит, и мысль эта пугала, заставляла подскакивать с постели и мерять шагами покои, силясь не забиться в истерике, не броситься в комнату мальчика, вынося дверь и требуя пояснить сегодняшнее поведение.
Как странно, за один и тот же день Ренли почувствовал себя самым счастливым и самым несчастным человеком во всех Семи Королевствах. Быть может, он все преувеличивает, и завтра же с утра выяснится, что у несносного мальчишки всего-то не задалась тренировка, или же он повздорил с приятелем, а Ренли лишь попался под горячую руку. А может, этим вечером его отвергла какая-нибудь смазливая девица. Ренли бы и не удивился такому раскладу, учитывая, что о своем оруженосце он, как выяснилось, не знал и половины всего. Должно быть, Лорас действительно воспринимал его всего лишь как лорда, но не как друга, и зачем бы тогда ему делиться с Ренли историями о своих любовных похождениях, когда есть дюжина товарищей-одногодок. За все то время, что они провели вместе, Лорас и впрямь не делился ничем подобным. Но разве дарят своим лордам украшения? Ренли напряженно вертел медальон в руках, поминутно раскрывая и захлопывая его, гадая над сотней вопросов в безуспешных попытках прийти хоть к одному ответу. Зачем тогда Лорас вручил ему эту штуку?
Почему постоянно вел себя, как… нет.
Защелкнув медальон в последний раз и потушив свет, Ренли постарался выкинуть мальчика из головы и заснуть, но, проворочавшись полчаса в скручивавших его, словно путы, простынях, смирился с поражением, нанесенным бессонницей. Он снова зажег свет и принялся расхаживать по комнате, гадая, чем бы себя занять, пока не споткнулся о что-то возле кровати, подпрыгивая на одной ноге и осыпая комнату проклятиями. На полу валялся томик “Жизни четырех королей”, видимо, сброшенный Ренли с постели в яростной битве с бессонницей. Ни разу в жизни он так не радовался книге. Сегодня она казалась единственным, что могло спасти его от полного безумия. С голодным взглядом он тут же бросился к томику, желая отвлечься и выбросить из головы все мысли за последние пару недель. Запрыгнув на превратившуюся в полнейший хаос постель, Ренли открыл первую страницу.
