Ловушка для Осборна. Невозможное возможно I.

Сабин.       Детство Сабина Леройса было безоблачно счастливым лишь первые три года его жизни. Родители безумно любили друг друга, но ещё больше они любили своего малыша – Саби. Его синие как лазурь моря глаза никого не оставляли равнодушным и знакомые омеги по-тихому завидовали Софиану, какой у него красивый крошка сын.       Но однажды всё изменилось в одночасье. Софиан с маленьким Сабином только вернулись домой с прогулки, как раздался звонок стационарного коммуникатора. Он отправил малыша поиграть, а сам пошёл ответить на звонок. Ох, лучше бы он не отвечал! Звонил начальник мужа и упавшим голосом сообщил, что при испытании очередного летательного аппарата его муж, Уолтер Леройс, получил серьёзные травмы, практически не совместимые с жизнью. Его отправили в местный госпиталь. Просил срочно прибыть. Софиан только успел ответить «Сейчас буду» и упал в обморок. Очнулся он от плача своего ребёнка. Едва нашёл силы, чтобы встать на ноги. Кое-как успокоив малыша, Софиан Леройс позвонил соседу – омеге Флорину и попросил посидеть с Сабином, объяснил ситуацию. У того был маленький сынишка альфочка, дети часто играли вместе, а потому Флорин не отказал соседу и любезно согласившись посидеть с мальчиком. Не успев передать ребёнка, Софиан вызвал авто-такси и поехал в госпиталь. Там сообщили, что до госпиталя Уолтер не доехал, умер по дороге от полученных ран и реанимировать его не смогли. Софиан едва держал себя в руках, чтобы не упасть в обморок снова. Оформив документы и опознав мужа, он сидел на скамейке в холле госпиталя, наблюдал за суетой и пытался прийти в себя от шока. Что он теперь будет делать один с ребёнком на руках? Как и на что жить? Как он вообще сможет маленькому Сабину обеспечить будущее? Это конец! Овдовевший омега – слабый омега.       Тем не менее, долго впадать в уныние и уходить в себя ему не дали. Прибывшие в госпиталь родственники с обоих сторон старались поддерживать и успокоить. Они помогли с отправкой тела в крематорий и дежурили дома у Софиана днём и ночью, чтобы он не оставался один. После того, как омега немного пришёл в себя, брат – альфа заговорил о том, что так продолжаться не может. Не пристало омеге жить без альфы. — Нужно дальше жить, — заверял брат. – Мало ли что в жизни происходит. Люди рождаются и умирают. А жизнь всё равно идёт своим чередом. — И что ты предлагаешь? – спросил Софиан брата. – Неужели ты думаешь, Бруклин, что я так просто забуду Уолтера и выскочу замуж за другого альфу? — Никто не заставляет тебя забывать мужа, Софи, — пояснил Бруклин. – Он часть твоей жизни и жизни твоего ребёнка. Однако, посуди сам, Софи, как ты собираешься один растить малыша? На что обрекаешь его? Вы и так не особо богато живёте, а так до нищеты можете опуститься! — Не говори ерунды, Брук, — вмешался Лорейн, папа Софиана и Бруклина. – Никто не даст Софи опуститься до нищеты. Но, ты прав в том, что ему нельзя оставаться одному. Мы не можем всю оставшуюся жизнь дежурить возле него, у всех своя жизнь и свои дела. Однако мы можем помочь найти альфу. Лично я знаю одного. Он давно интересовался им, но Уолтер опередил его. — Витольд Ульрих Флетчер? – осведомился холодно Софиан. Он прекрасно знал этого альфу. Тот пытался ухаживать за ним до Уолтера, однако он был к нему равнодушен и отказывал во внимании. А когда он познакомился с Леройсом, то Флетчер не то, что на второй план отошёл, вовсе забылся. — Он самый! – подтвердил папа. — Он мне не нравится, и я его не люблю, — парировал Софиан. — Любовь здесь ни при чём, Софи, — ответил папа. – Зато ты ему нравишься и мне он говорил, что до сих пор любит тебя. Сколько вы с Уолтером прожили, а он так ни с кем и не связал себя узами брака. Я видел его недавно в Торговом Центре. Он был не один, привёл брата – омегу и племянника по магазинам походить. Меня узнал и подошёл, пока брат и племянник в детский отдел зашли. Мы разговорились, он спросил про тебя, дал визитку. Сейчас он довольно успешный бизнесмен. — Что мне с того? – не понял Софиан намёков папы. — Как что? Софи! — возмутился Лорейн. – Это твой шанс! — Пап, зачем мне альфа, если он не примет моего ребёнка? — возразил Софиан папе. — Не знаю ни одного альфу, который спокойно относился бы к чужим детям в своей семье. Представляешь, во что превратится моя жизнь, если новый муж не примет моего сына?! — Ты не о том думаешь, братец, – вступился Бруклин. – Связать его нормальным отношением к ребёнку можно брачным договором. Здесь главное – другое: как тебя одного не оставить и обеспечить достойную жизнь. — Существование, ты наверно хотел сказать, — ответил Софиан брату. – С чужим альфой я теперь могу только существовать, потому, что по-настоящему жил только с Уолтером. — Так, стоп! — прекратил перепалку детей Лорейн. – Софи, тебя никто не заставляет выходить за Витольда здесь и сейчас. Достаточно просто встреться, поговорить, узнать друг друга получше. Глядишь, и полюбится тебе Флетчер. Пойми, сынок, я меньше всего хочу, чтобы ты страдал и оставался один. Да, муж другой, но он альфа, способный взять на себя ответственность за тебя и Сабина. Подумай о ребёнке. Что его ждёт в будущем? Если ему не дать образования, как он будет обеспечивать свою жизнь и твою старость? В борделе или в качестве подстилки для богатых альф? — приводил доводы папа Софиана. — Ну, не упрямься. Давай, устроим несколько встреч. Не понравится Витольд, будем искать другого, вот и всё. Ну, Софи… — Пап, я не хочу… — А выть от одиночества и горя по ночам хочешь продолжать и дальше? А пожизненное воздержание? А твой безжизненный взгляд ежедневно видеть мне и отцу? Омега обязан оставаться омегой и должен получать всё, что ему положено. Альфу – в первую очередь! – начал давить Лорейн. Он знал упрямый характер Софиана, а потому, решил пойти в наступление. Это дало свой результат. — Хорошо, я согласен на несколько встреч, если вам так угодно, — сдался он, но твёрдо заявил. – Однако если что-то пойдёт не так, он мне не понравится, я пошлю его куда подальше, а вы оставите меня в покое! Я буду жить так, как смогу, без альфы. — Ну, вот и славно, – Лорейн остался доволен решением сына. — Я свяжусь с Флетчером и попрошу о встрече. Он не откажет. А ты бери себя в руки и начинай готовиться к свиданию. Всего и сразу от тебя никто не требует, но принять внимание альфы, которому ты нравишься, вполне можешь.       На этом тяжёлый разговор был окончен. Папа и брат собрались и уехали домой. С недавнего времени Софиан оставался в доме с Сабином совершенно один. Привык и смирился с мыслью, что теперь Уолтера нет. Маленький Сабин очень тосковал по отцу, иногда во сне звал его, часто спрашивал у папы, где он. Софиан не имел сил рассказать малышу, где его отец. Он просто плакал и уходил, так и оставлял этот вопрос без ответа. А когда Софиан сказал, наконец, что отец не вернётся никогда, Сабин совсем расстроился. Когда эмоции улеглись, в душе маленького омеги что-то сломалось.       На следующей неделе после прошедшего разговора с папой и братом, Софиан согласился на первое свидание. Он был вежлив с альфой, но отстранён и держал Витольда на расстоянии. Тот и не настаивал. Лорейн предупредил его, что будет трудно. Очень трудно. И, если он действительно заинтересован в Софиане, то проявит терпение и постарается склонить упрямого омегу на свою сторону. Действительно, только на третьем свидании Софиан немного раскрылся, расслабился, стал беседовать. Витольду стоило больших трудов добиться даже этого.       После нескольких месяцев упорного и терпеливого ухаживания, Софиан начал принимать присутствие чужого альфы в своём доме, а также заботу о себе. Маленький Сабин искренне не понимал, что за дядя к ним приходит и что ему нужно от папы. Витольд терпеливо относился к Сабину, у самого рос племянник того же возраста, а потому, знал, как себя вести с маленькими детьми. В свою очередь, Сабин относился к чужому дяди настороженно и близко не подпускал. И, если, будучи маленьким, он его просто избегал, то став подростком, игнорировал и слушался так, как будто делал королевское одолжение.       Но, кто же будет слушать желания маленького ребёнка? Спустя некоторое время, Софиан дал согласие на брак, и Витольд начал подготовку. Не забыл Софиан и о брачном договоре, где помимо стандартных условий значилось принятие ответственности за воспитание и образование ребёнка от первого брака. По данным условиям Витольд был обязан обеспечивать семью и конкретно, дать образование Сабину. В сущности, Витольд с этим согласился, но так как Сабин продолжал игнорировать нового мужа папы, терпел отпрыска Леройса до поры до времени, а в семь лет отдал на обучение в пансионат при Академии. Причём, настоял на том, чтобы устроить в пансионат на стационарное обучение. Мол, надоело видеть вечно недовольную мордашку этого ребёнка.       Адаптация Сабина прошла тяжело, он много плакал, тосковал по папочке. Тот забирал его лишь на выходные и каникулы. Тем не менее, пришлось привыкнуть, взять себя в руки и учиться. И, хотя Сабин учился хорошо и был самым лучшим учеником курса, всё же, учился он без желания. Зато много читал. Так, незаметно для себя и окружающих, Сабин закончил сначала начальную школу, а затем перешёл с среднее звено Академии. Вскоре, став учащимся старших курсов, выбрал лингвистическое направление образования. Готовился стать переводчиком межпланетных языков при переговорах. ***       Однажды, гуляя в парке академии в часы свободного от учебы времяпрепровождения, Осборн Готтер неожиданно увидел омежку, сидевшего на лавочке в тени раскидистого дерева. Рядом шли одногруппники, а он громко рассказывал весёлые истории и анекдоты, смеялся, махая руками в порыве эмоций. Друзья внимательно слушали и смеялись вместе с ним.       Омега сидел, облокотившись спиной о дерево и вытянув скрещенные ноги вдоль лавочки, что-то читал на планшете. На его светлом лице то появлялась, то пропадала лёгкая улыбка. Голубые глаза с синеватым оттенком смотрели спокойно и немного радостно. Темно – русые, слегка вьющиеся волосы, закрывали часть лица так, что было видно только очки и подбородок. Немного пухлые губы время от времени то слегка открывались, то снова смыкались, выдавая волнение и интерес к содержанию читаемого текста. Очевидно, что чтение доставляет парню неописуемое удовольствие. А Готтер при виде омеги замер на некоторое время, что называется завис.       В определённый момент, когда парень - омега поднял голову от планшета, чтобы посмотреть, кто устраивает столько шума в парке, Осборн в не отрывал свой взор от него. Их взгляды встретились. Серый со стальным отблеском – Осборна, и голубой с синеватым оттенком – омеги. Оба не могли оторвать глаз друг от друга. Осборна окликнули друзья, замечая, что он завис на мгновение, слегка тряхнули за плечо и позвали идти дальше. На что он лишь отмахнулся от них. — Гэрри, вы идите дальше, — сказал Осборн, отмахиваясь от друзей. – Я догоню. — Ну, как хочешь, а мы к озеру. Если что, мы там! – пояснил друг, посмеиваясь над Осборном. Похоже, этот ловелас Готтер решил очередного омегу охмурить. Мало ему Рогге. — Хорошо, — ответил Осборн и, проводив друзей взглядом, посмотрел на омегу. Когда одногруппники, громко смеясь и подтрунивая над ним, ушли, он медленно, не отрывая взгляда, подошёл к омежке. – Привет. Позволишь приземлиться? – спросил Готтер, будучи уверенным, что ему не откажут. — Летел бы ты дальше, Шаттл небесный! А то от звука твоих двигателей мне не по себе. Читать мешают! – выдал парень на полном серьёзе. — Вот как? А я так надеялся, что смогу остаться на дозаправке... Уж больно удобная у вас посадочная площадка, – подыграл Осборн. — Площадка как площадка. Ничего особенного. Здесь в парке полно лавочек, можете занять из них любую. — Не сердись, я же не специально шумел... так что, могу я присесть? – Осборн плюхнулся на лавку с противоположной стороны, не дожидаясь ответа. — Уже сел. У меня тут магниты или как? — Малыш, ну чего ты как ёжик? Я познакомиться хочу... — С чего это вдруг? – парня уже начинал утомлять этот пустой разговор ни о чем. — С того, что ты мне понравился! — Прямолинейно, однако! – оценил омежка. — А как же иначе? Я вырос в такой семье, где прямолинейность, это наше всё! – Осборн выпрямил спину и задрал нос, показывая свое величие. — Занятно, – тяжело вздохнув, констатировал факт парень. – Раз так, чем же я тогда тебе понравился? — Всем! Ты очень необычный. У меня в группе есть омеги, но они с тобой не сравнятся. В их сторону мне даже смотреть не хочется. Они самые обычные, серые, что ли. – Осборн пожал плечами. – А ты другой! — Какой другой? – не понял омега. — Ну, как тебе объяснить? — Прямолинейно! – попросил собеседник. — Кажется … ты мой омега. — Кажется или точно? — Точно! Мой! — Из чего ты сделал этот вывод? — Я понял, что не смогу больше жить без твоих бездонных глаз… — Жил же до этого! – съязвил парень, отключая планшет, понимая, что альфа к нему попросту клеится. «Походу спокойно почитать ему сегодня не дадут», подумал он, разочарованно вздыхая. — Тогда я тебя не знал, а теперь, когда увидел, не хочу больше расставаться, – не унимался Осборн, приводя очередные доводы. — Это пройдёт! Встретишь ещё кого–нибудь! Я вообще слышал, что ты не один…       Планшет исчез в легком миниатюрном рюкзачке, давая понять, что разговор закончен. Юноша поднялся, намереваясь оставить назойливого собеседника ни с чем. — Ты не веришь в любовь с первого взгляда? – схватив, за руку, пытаясь остановить омегу, недоумённо спросил Осборн. — Я тебе не верю, не знаю … – вырывая свою руку из захвата, раздраженно ответил юноша. – Ты пристаешь к незнакомому омеге, клеишься, хотя не особо свободен. Знаешь, я родился не вчера, поэтому прекрасно знаю, какими качествами обладает ваш вид. Вы надменные, жадные до власти и денег, расчётливые и большие обманщики! А ты, насколько мне известно, тот ещё любитель омежек. В этом вся суть альф! — Не понял! А что заставляет тебя делать такие выводы?       Осборн немного опешил, услышав оскорбительные слова в свой адрес, и не только в свой, а в адрес сильного пола. Он отступил на шаг, внимательно смотря на омегу. Сердце гулко забилось, он понимал, что ещё не выяснил отношений с Оделием и этот омега не мог не знать, что Осборн Готтер имеет пару. Неофициально, правда. На людях Оделий просто держался рядом, но никогда никому не удавалось понять, что у них дело зашло дальше поцелуев. А вот колкости, по поводу имеющегося уже у него омеги, Готтер предпочёл не брать во внимание. — Опыт! Мой отчим такой! Все альфы, с которыми он общается точно такие же. — Я не такой, малыш! Дай мне шанс доказать тебе, что альфы могут быть другими! —Дать шанс? – с наигранным доверием, спросил парень, склонив голову на бок. На что Осборн лишь согласно закивал, не поняв сарказма в словах омеги. — И не называй меня малышом! Мне уже семнадцать лет! – неожиданно выпалил парень. —Хорошо, а ты позволишь ухаживать за тобой? Ну, хоть немного для начала? – решил не сдаваться Осборн, переходя в наступление. — Ещё чего? Ты мне в пару набиваешься что ли? — Нет, в мужья! Сказал же, ты мой, и я не хочу с тобой расставаться! — Это смело, даже для альфы! – парировал омега. — Так да или нет? — Нет! — Да! — Чего тогда спрашиваешь, раз последнее слово за собой оставляешь? — Значит «Да»? — Нет! — Не бузи, мы только попробуем, присмотримся друг к другу. Обещаю, если тебе не понравится, как я ухаживаю или отношусь к тебе, то отстану. Дай нам время и шанс! — Не много ли ты хочешь? — В самый раз! Как только тебя увидел, я твердо решил, что ты будешь моим и сделаю всё, чтобы тебе рядом со мной было комфортно! — Нет, ты непробиваем! Не отстанешь?       Ситуация начинала мягко говоря утомлять, хотя она уже утомила юношу с самого начала разговора. Сейчас же она в большей степени – раздражала. Его отдых и чтение новой новеллы полетели коту под хвост. Этот странный приставучий тип, даже не намеривался сдаваться. Стоял на своем, будто от этого зависела его жизнь. — Не проси! — Ну, валяй! – снисходительно махнув на все рукой, сдался омега. – Только потом не жалуйся, если терпения у тебя на меня не хватит! — Хватит, ещё как хватит! – радостно подпрыгнул Осборн.       С этого дня Осборн забросил все дела. Учеба отошла на второй план, всё свободное время Готтер занимался исключительно новым омегой, почти забыв про Оделия. Тот по началу отсутствовал в связи с болезнью, а потом Готтер находил тысячу причин не видеться с ним или сводил все свидания к минимуму. А так как Готтера закрутили дела сердечные и учиться он почти перестал, то в связи с этим имел серьёзный разговор с отцом, и его чуть не наказали.       Имя омеги из парка он узнал на следующий день, когда случайно встретил в коридорах академии. Глупо улыбаясь, он извинялся за то, что забыл представиться. Спросил, как звать омегу, на что парень, лишь усмехнулся, и, удаляясь в сторону библиотеки, тихо бросил: «Сабин». Этого было достаточно, чтобы улыбка Готтера стала еще более глупой, чем была до этого.       Оделий же не мог не заметить перемены в своём альфе, сразу стал подозревать измену и решил понаблюдать за Осборном, чтобы выяснить это.       Сабин, поначалу был холоден и не особо реагировал на ухаживания, так как знал о репутации ловеласа. Однако, это не мешало строить Осборна как никто. Осборн Готтер был из семьи со строгими правилами поведения и соблюдения иерархии, подчинение слабого сильному – омега всегда подчинялся альфе. Но Леройс умудрялся вить верёвки из альфы в буквальном смысле слова. Нет, Сабин не был жесток и знал меру. Просто, когда дело доходило до драк между сильным полом в кругу друзей или кого–то с соседнего потока, буквально из–за ерунды, Осборн получал от Сабина по полной программе. — Вот, чего тебе не имётся, Готтер? – спрашивал Сабин альфу, обрабатывая на его губе рассечённую в драке ранку. — А разве я начал этот спор? – парировал Осборн, шикая от того, что рану щипало, а Сабин не давал отстраниться и продолжал обрабатывать. — А разве ты не понял, что он тебя провоцировал? – отзеркалил Сабин. – Ты что, совсем маленький и не понимаешь этого? — Понимаю, — сник Готтер, опуская голову. Но, Сабин вернул лицо в исходное положение, продолжая обрабатывать царапину и кровоподтёк под глазом. — Ничего ты не понимаешь! Последствий особенно! Ты хочешь, чтобы тебя наказали или вообще вышвырнули из Академии за драку? Думаешь, провокация этого старшекурсника, с которым ты подрался, стоит того, чтобы быть отчисленным? … – альфа молчал, продолжая щуриться от боли. Сабин легонько хлопнул его ладошкой по щеке. – Ответь мне, Осборн! — Не стоит, конечно! — ответил, вздыхая Готтер и виновато посмотрел на серьёзно настроенного омегу. – Ну, прости, Сабин, я не сдержался! Просто, он меня уже достал… — оправдывался альфа. — Вот и прекрати вестись на эти провокации! А я на тебя сержусь и не буду с тобой разговаривать, пока не научишься правильно вести себя с провокаторами! – со всей строгостью заявил Сабин. – Мне ещё отчисления твоего не хватало! — Ну, Саби –и-и-и… — протянул обиженно Осборн. Его виноватая моська не подействовала на омегу и тот, закончив обработку ранок антисептиком, произнёс: — Я уже семнадцать лет Саби! А ты альфа и старше меня на три года, а держать себя в руках не умеешь! Сколько я могу твои конфликты разруливать? Всё, Готтер, я закончил, а ты наказан. — Саби-и-и! – взмолился Осборн. — Всё, я сказал! Разговор окончен, Борн! – Сабин собрал аптечку и гордо вздёрнув носик, удалился.       Сердился Сабин долго, целых две недели не хотел разговаривать, не давал прикасаться, отпускал колкости. А когда он сердился, Осборн буквально готов был на стены залезть, лишь бы любимый омежка дал прикоснуться и обнять. Сабин менял гнев на милость лишь, когда сам считал нужным. А ждать этого порой приходилось долго, две прошедшие недели – не предел. Выдержке Сабина и терпению Осборна в их отношениях можно было только позавидовать. Друзья искренне не понимали, как Готтер терпит такого несговорчивого и упрямого омегу как Сабин Леройс. И, да, Сабин был единственным человеком, с чьим мнением Осборн Готтер считался и слушался беспрекословно. Сам Сабин с первых дней знакомства заставил альфу прислушиваться к своему мнению, понимать и принимать его. Для остальных Осборн Готтер был сильным альфой, с твёрдым характером, непревзойдённым лидером, умным и расчётливым стратегом. А для Сабина – человеком, за которым следует приглядывать, направлять и если нужно – ставить на место!       Сабин был достаточно умным омегой, поэтому, не вмешивался в дела Осборна, позволяя ему быть главным где угодно, но не наедине друг с другом!       И, несмотря на разные взгляды и положение в обществе, надежду на будущие отношения и сплочение сделали возможным последующие происшествия, с которыми пришлось столкнуться Сабину Леройсу. После случившегося Сабин понял, что больше и сам не сможет жить без своего заботливого альфы.       Вскоре, Сабину пришло сообщение о том, что его семья разорилась. Отчим проиграл в казино всё состояние семьи и выставил на продажу дом. Его папа был вынужден пойти работать простым курьером, чтобы совсем не остаться без средств к существованию. Отчим же пустился во все тяжкие: запил и теперь платить за обучение Сабина было нечем.       Данная новость выбила парня из колеи. Так он ещё никогда не рыдал, как рыдал, после того что узнал. Он заперся в помещении для инвентаря и дал волю чувствам. Когда его вызывали в деканат, чтобы сообщить новость, Осборна рядом не было. Шли занятия, и он был занят. Теперь, самым лучшим было порвать с альфой, так как перспектив дальнейших отношений больше не предвиделось. Готтеры богатое, знатное семейство. Вряд ли они позволят сыну отношения с таким как Сабин Леройс, у которого нет за душой ни гроша. И хорошо, что этой позорной новости Осборн пока не знал.       Надежды Сабина скрыть новость от альфы рухнули сразу, как только дверь внезапно и резко распахнулась. На пороге стоял Осборн, с красным лицом и злой как фурия. Надрывно дыша, и сжимая кулаки, Готтер всем своим видом пугал омегу до полусмерти. Сабин попятился назад и забился в угол. Они уставились друг на друга, один – глазами полными страха, а второй – взглядом выражающий смесь беспокойства и непонимания. Осборну стоило больших трудов успокоить омежку, пообещав сделать его своим омегой, чтобы иметь возможность защищать на правах альфы. Причём, это касалось не только Академии, но и жизни вообще. После того, как Сабин успокоился, Осборн повел его гулять.       На следующий день о том, что семья Леройс-Флетчер разорена – облетела всю Академию. Одни Сабину сочувствовали, другие в открытую смеялись, называя его нищебродом, при этом выражая наигранное удивление, как такой неудачник, как Сабин Леройс вообще мог попасть в пансионат при Космической Военной Академии. Осборн отбивался от таких сопереживателей, что называется зубами и кулаками. Сам же Сабин не молчал, и когда Осборна рядом не было, иронизировал, выражая своё непонимание, как в пансионат при Академии могли попасть такие недоумки, на вроде тех, которые не умеют ценить человека самого по себе, как личность. Для них было важно только то, сколько зарабатывают родители и насколько благородно семейство, а не ум и рвение к учебе.       Осборн предложил Сабину поговорить с ректором, прося позволения ему доучиться, работая при Академии, а зарплату отдавать в счёт оплаты за обучение. Он и сам собирался найти работу после занятий, чтобы помочь своему омеге доучиться. Однако Сабин сразу не согласился, но обещал подумать. ***       Каждый вечер Осборн провожал Сабина до омежьей половины общежития. Оба уставшие после занятий и факультативов, они шли по аллеи и о чем-то беседовали. Обычно, их встречи и вечерние прогулки заканчивались воздушными поцелуями, и они расставались до утра. Но, на этот раз Осборн решил проявить смелость и заявить о своих правах альфы. У них и так дело дальше держаний за руки не зашло, что следовало уже решаться на более активные действия.       Доведя Сабина до входа в общежитие, Осборн остановился. Удерживая за руку, он развернул его к себе лицом и прижал к стене у входа в здание. Долго не думая Готтер поцеловал Сабина. Поцелуй получился для Сабина неожиданным, требовательным и напористым, хоть и нежным. То, чего омега терпеть не мог! Поначалу Сабин пытался сопротивляться, но углублённый альфой поцелуй чуть не лишил сознания. Только отстранившись, Готтер посмотрел в глаза Леройса. Тот, быстро пришёл в себя и несколько мгновений гневно смотрел на своего наглого альфу. Осборна реакция умилила, и он улыбнулся. — Саби… — Готтер, гад! – прошипел Сабин и со всего маха отвесил альфе звонкую пощёчину. Осборн схватился за щёку, и улыбка сразу сползла с его лица. — Саби? – не понял альфа, вопрошая глазами «что не так?». — А разрешения кто спрашивать будет? – пояснил Леройс, когда понял немой вопрос Готтера. – Ты хоть понимаешь, что украл первый поцелуй! Я берёг его до свадьбы! А ты! Животное что ли!? — Саби, любимый, — взмолился Осборн, поняв ошибку. – Прости, я не хотел тебя напугать. Я только хотел попрощаться так, чтобы потом вспоминать вкус твоих губ. Я и так, засыпаю с твоим именем на устах, но мне постоянно чего-то не хватает. А ты отказываешь в такой мелочи, как поцелуй на ночь. Ну, Саби… не сердись… -Осборн отнял руку от щеки, и начал было подходить ближе, но Сабин выставил руку вперёд, давая понять, что не желает более никакой близости. — Стой, где стоишь, Борн! – строго заявил омега. – Мог бы и у меня спросить, что я думаю по этому поводу. Тогда может, я и разрешил бы тебе поцеловать меня в щёчку. А так! Ты наказан, Готтер! Не трогай меня весь завтрашний день и моли всех богов, которых знаешь, чтобы я не продлил эту пытку ещё на три дня! — Саби, ну прости… — взмолился Осборн, понимая, что да, не прикасаться к любимому, та ещё пытка. И это за один украденный поцелуй? Да, Сабин строг в отношениях, а Осборн об этом как-то забыл. Эта забывчивость теперь дорого ему обошлась. — Всё, я сказал! Спокойной ночи! И попробуй завтра проспать к завтраку! — Да, мой генерал! – упавшим голосом ответил Осборн и глазами проводил своего упрямого омегу до двери в общежитие. Когда строптивый парень крылся за дверями, Осборн зарычал и со злости ударил кулаком в стену. Потряхивая руку от боли и ругаясь, на чём свет стоит, он отправился на альфовую половину общежития.       Сабин, зайдя внутрь, прижался к стенке спиной. Из глаз невольно покатили слёзы. Он сам не понял от чего. То ли от обиды на альфу и разочарования в нём же. То ли от злости на себя, что не дал альфе шанса на углубление отношений. Ведь терпению Осборна может прийти конец, и не ровен час, Готтер так же легко бросит, как бросал других омег. Однако комендант уже шёл закрывать двери, а потому, Сабин, спрятав слезы, побежал в омежью комнату, чтобы умыться и привести себя в порядок. Только после этого, Сабин Леройс пошёл спать. Правда, уснуть он долго не мог. Из головы не выходил вкус поцелуя Осборна. Уткнувшись от собственного смущения в подушку Сабин тихо засопел. Сон ещё долгие два часа не желал приходить и всё это время омега потратил на то, чтобы успокоиться.       Утром, стоило ему выйти из общежития с остальными омегами, он увидел встречающего его Готтера. В руках он держал маленький букетик ромашек, собранных, видимо в парке у озера. С виноватой моськой и вселенской скорбью в глазах, Готтер выглядел удрученно. Сабин не мог этого не заметить. Попрощавшись с омегами курса до учёбы, он подошёл к своему провинившемуся альфе. — Доброе утро, Борн! — Доброе Саби! Вот! – он протянул букетик цветов, а взамен получил учебную сумку Сабина, которую омега обычно носил через плечо. Альфа покорно принял сумку, а Сабин забрал из его рук букетик. – Саби, ну прости… Я не хотел тебя обидеть, правда, – начал оправдываться Осборн. — А чего ты тогда хотел? – спокойно, но строго спросил Сабин. — Я… только один поцелуй хотел… — виновато ответил Осборн. – Саби, что мне сделать, чтобы ты меня простил, а? — Продержись день. Не прикасайся ко мне до вечера, как я вчера и сказал. Там видно будет. Зато, в следующий раз, прежде чем поддаться инстинкту, ты триста раз подумаешь, а пройдут ли на мне твои фокусы с омегами, которые ты выкидывал раньше? — Хорошо, я постараюсь. День то я продержусь. А потом… ты простишь? — Потом и посмотрим! – твёрдо заявил омега и добавил. – А теперь, пошли на завтрак, а то на учёбу опоздаем. — Пошли, — тяжко вздохнул Осборн и пошёл за своим омегой.       В столовой знакомые омеги, наблюдающие роман Осборна и Сабина удивлялись очередным метаморфозам их отношений. Осборн непривычно был тих, не отпускал шуток, к омеге не прикасался, сам Сабин смотрел на альфу строго-престрого, мало говорил и вообще, кидал гневные взгляды на попытки альфы протянуть к нему руки. Не иначе как поссорились!       Только по пришествию дня, когда Осборн сдержал своё обещание, Сабин сменил гнев на милость и позволил один раз поцеловать себя в щёку на прощание. И то с настойчивого разрешения. Продлевать «наказание» Сабин не стал. Весь день он лицезрел Осборна, усиленно старающегося взять себя в руки и не прикасаться к предмету обожания. В конце концов, не настолько сильно Готтер провинился. Зато теперь альфа чётко знал, что в отношении Сабина прежние приёмы, которые он применял к омегам – не работают! Он их знает и не поведётся. Придётся проявлять чудеса изобретательности, чтобы удержать Сабина. А как, Осборн ещё подумает. Время есть.