Ловушка для Осборна. Невозможное возможно I.

Оделий. — Да что же это день за такой! — ворчал Оделий, идя по коридору учебного корпуса. Только что он сдал очередной долг по словесности. Учитель придирался к ответу как мог и едва поставил зачёт и удовлетворительный балл.       Рогге был весьма раздосадован и раздражён этой ситуацией. Подготовиться как следует ему не дал Осборн. Точнее то, что он по неизвестной причине стал отдаляться, находить причины не бывать с ним, а если и бывал, находил повод быстро уйти. Мысли о том, что происходит что- то подозрительное мучали его уже пару недель. Сначала он заболел, долго был дома, а Осборн резко перестал звонить. Если Оделий до него и дозванивался, то Готтер ссылался на занятость, спешил закончить разговор. Что вообще происходит?       Когда Оделий вернулся из дома в Академию после болезни, знакомые омеги сказали, что Осборн завёл роман с очередным омежкой. Имя этому увлечению – Сабин Леройс. Это что ещё за выскочка? И, хотя за неделю Оделий ни разу не видел Осборна ни с кем, решил понаблюдать, выяснить, на кого Готтер променял его – Оделия Рогге! Идя по коридору в раздумьях, он остановился, решая, что делать и куда идти. Пожалуй, на голодный желудок решать проблему не получится. Оделий отправился сначала в свою комнату чтобы положить учебники и пойти в кафетерий. От пережитого стресса на зачёте захотелось сладкого. Придя в комнату, он связался с секретарём отца и попросил того накопать и прислать информацию о некоем Сабине Леройсе. Пока секретарь выполнял порученное ему задание, Рогге решил немного подождать, а пока ждал, спустился в кафетерий.       Но, не тут-то было! Как только выйдя из-за угла корпуса общежития, он увидел, сидящего за столиком возле кафетерия Осборна. С ним рядом сидел омега, по всей видимости, тот самый Леройс. Оделия взяла злость и обида. Как так, его альфа не только воркует рядом с другим омегой, так еще и нежно смотрит, оберегает, осторожно касается, словно тот фарфоровый, а самое главное, ведет себя как подкаблучник. Его мягкая улыбка была предназначена только омеге. Тот немного смущался внимания, скромно улыбался, но в глаза альфе смотрел прямо, без заигрывания и с некоторым снисхождением. Осборн то касался тёмного локона омеги, то свою руку клал поверх его ладони, то касался невзначай, рассказывая что-то, от чего омега только улыбается. С ним, Оделием Рогге, Осборн Готтер так себя не вёл никогда.       Оделий не стал показываться воркующей парочке. Не стоит прилюдно устраивать скандал. К тому же, ещё неизвестно, кто такой этот омега. Если он так же прост, как те омеги, которых он отшил ранее, то большого труда не составит избавиться и от этого. А если Леройс из семьи какого-нибудь политика или генерала? Нет, Оделий ни разу на светских приёмах отца не слышал эту фамилию. Так что сейчас лучше уйти, а с омегой поговорить, когда Осборна рядом не будет.       Оделий пошёл в столовую. Там не было Готтера и его новой пассии. Можно было спокойно поесть и подумать. Оделий дождался вечера. Информация, найденная секретарём отца, уже пришла и была тщательным образом изучена. Если омега робкого десятка, то одного разговора будет достаточно. А если нет? Следовало подумать, как убедить омегу из простой семьи отказаться от такой выгодной для себя партии, как Осборн Вильхэльм Готтер. Леройс оказался его одногодкой, однако, раньше Оделий его не видел. Всё из-за того, что обучались омеги на разных курсах, а потому и в разное время и в разных местах. Может и мелькала мордашка Леройса раньше. Во всяком случае, Оделий не придал этому значения. Мало ли какой сброд мог учиться в Академии?       Возможность поговорить и припугнуть нового омегу Готтера представилась относительно быстро. В вечернее время у учащихся Академии было свободное время. Оделий смог по коммуникатору связаться с Осборном, чтобы поговорить, выяснить отношения. Однако, в Академии Готтера не оказалось, его срочно вызвали домой по семейным обстоятельствам. Оделий нехотя отключился, а сам подумал о том, что раз новый омега Осборна остался без присмотра, ничего не помешает с ним поговорить. Оставалось только найти этого Сабина Леройса.       В поисках нужного человека, Рогге обошел все места, где омега мог быть. О нём была информация, что парень много времени проводил в библиотеке, у себя в комнате или в саду. Обойдя по кругу и побывав в библиотеке и комнате, где проживал Леройс, Оделий его нигде не нашел. Соседи по комнате сказали что Сабин ушёл в сад, мол, там и ищи. Долго не думая, Рогге пошёл в сад. На основных дорожках Леройса не оказалось. Пришлось углубиться и проверить дальние аллеи парка. Терпение Рогге было вознаграждено, и он нашёл объект своих недолгих, но утомительных поисков. Да ещё и в близи озера, на берегу которого они с Осборном были впервые вместе. Подойдя к парню, сидевшему по обыкновению на лавочке и читающему книгу на планшете, Оделий спросил: — Ты – Сабин Леройс? — Ну, я! А ты кто? — Я – Оделий Рогге! Слышал обо мне? — Приходилось. Чего тебе? – ответил спокойно Сабин. — Я хотел поговорить с тобой по поводу одного альфы, который уделяет тебе слишком много внимания, — Оделий стоял рядом с Сабином и смотрел на собеседника сверху вниз.       Тон, которым Оделий разговаривал, был надменным и не понравился Сабину. Однако Сабин был не из тех людей, которые боятся звуков или образов. Поэтому, не сходя со своего места, он отвечал зазнавшемуся омеге. — А с чего ты взял, что я хочу с тобой говорить о нём. У меня нет абсолютно никакого желания обсуждать альф с кем бы то ни было. — Тем не менее, тебе придётся меня выслушать! — Только выслушать? — А это как карта ляжет. Всё будет зависеть от тебя. Так вот, я пришёл, чтобы потребовать у тебя оставить Осборна Готтера, с которым я видел вас в кафетерии, в покое, не общаться с ним и даже не смотреть в его сторону! — Хм! «Он пришёл потребовать!» – отзеркалил Сабин, ничуть не смущаясь. – С какой стати ты мне запрещаешь это? — С той, что этот альфа мой! А мой он потому, что мы любим друг друга и у нас была первая ночь! Я отдал ему всего себя, он принял. Поэтому, несёт ответственность! – гордо заявил Оделий, будучи уверенным в том, что Сабин сразу испугается и даст отворот поворот Готтеру. Однако, не на того напал. — Оу, неужели? А вот тут нескладушка! — Какая ещё нескладушка? – не понял Оделий. Он сильно сжал кулаки и его глаза начали наливаться кровью, а в душе загорелась искра раздражения. Оделия бесило, как спокойно и с достоинством ему отвечают, не боятся. Прежние омеги Готтера были посговорчивее и только узнав фамилию Оделия, предпочитали не связываться. А этот сидит как пень и рассуждает о нескладушках! — Да такая! Ты утверждаешь, что он твой альфа! Так?! — Так! — Тогда почему этот же альфа заявил мне, что я его омега? Как это понимать? — Как хочешь, но он мой! Я почти год с ним, девственность отдал, всех конкурентов отшил и тебя отошью. Если ты не оставишь его в покое, не откажешь в ухаживаниях, я позвоню отцу, и он не только твоего отчима в долги вгонит и разорит, но и папулю твоего заставит на панели работать. — Ох и фантазёр же ты, Оделий! – фыркнул Сабин. Угрозы богатенького сыночка Рогге его нисколько не впечатлили. – А ничего, что этот самый альфа сам за мной везде таскается, покоя мне не даёт. Всё своё время тратит не на занятия, а на меня! Ты верёвочку видел? — Какую ещё верёвочку, — опешил Оделий. — Да ту самую, которой собачек привязывают, когда на лужайку гулять ведут. — Нет! — рыкнул парень раздражённо сквозь зубы. — Вот и я тебе о том же. Если хочешь, чтобы я не гулял с твоим альфой, скажи ему об этом сам. А меня оставь в покое. В любом случае, решение будет за ним! — А я предпочитаю сам решать вопросы относительно своего альфы. И потом, Леройс, ни на минуту не поверю, что ты его любишь. Ты — низшее сословие, тебе нет места рядом с таким как Осборн Готтер. Уверен, что тебе от него только деньги и статус нужны! — начал повышать голос Оделий. Терпения на невозмутимость Сабина у него уже не было. — Я – Рогге, я выше тебя, я из родовитой семьи. А кто такие Леройсы - Флетчеры? Обычные смертные. Не чета нам, знати! Готтеры моего круга, а вы – Леройсы, на пару с Флетчерами простые бизнесмены, чьё состояние едва позволяет содержать дом и небольшой участок вокруг. Даже прислуги нет. А твой папаша только и знает, что дома сидеть, да сериалы мыльные смотреть! Как же Сабин Леройс упустит такой шанс как Осборн Готтер? Ты – ничтожество! Он мой всецело и тебе не достанется! Не надейся, что он выберет тебя и ты попадёшь в наш круг! Свинья гусю не товарищ! Леройс поначалу слушал всю тираду Рогге спокойно. Даже равнодушно. — Рогге, заткнись уже! Дай сказать! – прервал Сабин визг Оделия. — Что? Неприятно правду о себе слушать? Я ведь всё узнал о тебе и о твоём никчёмном семействе. У тебя даже отец не родной! Не хочешь слушать? Так нет же, послушай!       Оделий разошелся не на шутку. Сабину ничего не оставалось, как отложить планшет и, скрестив ноги и руки, продолжать слушать истерику выходца из высшего общества. — Да я более чем уверен, — продолжал вопить Оделий. — Интрижка с тобой, это очередной его флирт, пока меня в Академии не было. А как только ему надоест – бросит тебя без зазрения совести! Сделает также легко, как и делал с другими. Только не говори мне, что ты не знал о том, что Готтер известный ловелас! Омежник, каких ещё поискать надо! А ты, как я погляжу, повёлся. Да и он слюни пустил! Я ведь ничем не хуже тебя, что он мог найти в таком отродье как ты, Леройс? — Ты закончил? – спросил Сабин, когда Оделий выдохся. Парня всего трясло и доказывать ему что – либо смысла не было. Где-то глубоко в сердце Сабин и сам понимал, что Оделий прав, и статус не тот, и то, что Осборн омежник тот еще. А с последним надо будет как-то разбираться. – А теперь меня послушай. — Сабин поднялся со скамьи, чтобы зрительно поравняться с Оделием. Их взгляды встретились. Ох, сколько ненависти было в глазах молодого Рогге! — Я не собираюсь тебя в чём-либо убеждать или доказывать, Рогге. Не вижу смысла. Без твоих советов обойдусь, а угроз я не боюсь. Можешь звонить хоть в небесную канцелярию. Мне всё равно! Я не боюсь ни тебя, ни твоего отца! А вот за оскорбление моих родителей ты можешь и по морде отхватить! Так что лучше не зли меня и катись отсюда куда подальше! Сам с Готтером разбирайся! А теперь, ответь на вопрос: Готтер силой заставлял тебя ноги – то раздвигать и в постель к нему прыгать? И тех омег, которых ты отшил, тоже принуждал? Оделию нечего было сказать на это. В сущности, Леройс был прав. Однако такой омега как Оделий Рогге не привык, чтобы вот такие отребья как Сабин Леройс ему указывали с кем спать и перед кем ноги раздвигать. Тем более что Леройс многого не понимал и не был в курсе того, как у них с Готтером всё произошло исключительно по любви. А теперь он, Оделий, борется за свою любовь! Терпение парня лопнуло окончательно. Сабин продолжал спокойно держать себя в руках. Действительно не боялся ничего! И это после того, что он ему наговорил? Нет, Леройс железный, что ли? — И всё же, я настаиваю, чтобы ты оставил в покое моего альфу и исчез с глаз моих долой, отродье! — зарычал омега. — Вот ещё! Тебе надо, ты и исчезай, жертва позднего аборта! Мне нет до тебя дела, – рыкнул в ответ Сабин. Всё же, чаша его терпения была уже переполнена, надоело выносить шум этого истеричного омеги. — Ах ты, гадёныш! – Оделий бросился вперёд, толкнул в грудь и схватив Сабина за волосы, повалил на траву. – Я тебе покажу, сучёнок, как на моего альфу смотреть и слюни пускать! Сабин перехватил руки Оделия, пытаясь вырваться. Но, тот уже занёс кулак, чтобы ударить в лицо. Лежа на земле, увернуться Сабин не смог, а потому, получил несколько увесистых ударов по лицу с обеих сторон. Однако, так не могло продолжаться. Собрав все силы, он извернулся, перехватил руки психованного омеги и резко дёрнул в сторону. Тот, упав на бок начал пинать Сабина и пытаться при этом встать, чтобы снова оказаться сверху. Впрочем, Сабин был готов, и снова перехватив руки Оделия, ногами упёрся ему в живот и бросил через голову. Сам при этом быстро принял вертикальное положение. Дождавшись, когда Рогге очухается и встанет, принял боевую стойку. Зря, что ли их учили давать отпор на уроках самообороны? Вот, прекрасная возможность проверить, а заодно надрать зад зазнавшемуся омеге.       Когда Оделий поднялся, Сабин уже был готов принять или нанести ответный удар. Парень бросился вперёд ещё с большим остервенением. Шипя и ругаясь, он размахнулся и со всего маха нанёс удар Сабину в лицо. Тот отклонился, и так носом уже пошла кровь, подставляться снова желания не было. Удар, второй, третий! Оделий махал руками, а Сабин уклонялся, отходя немного назад. Оба не заметили, как подошли к воде. Оказаться в воде не хотелось, поэтому, надо действовать смелее. Сабин, пользуясь тем, что Оделий уже выдохся, со всей дури врезал ему по носу кулаком, потом ещё и ещё раз. Оделий не удержал равновесия и упал на землю. Долго не думая, Сабин бросился вперёд и сел верхом на парня. Он вцепился когтями в лицо непрекращающемуся дергаться Рогге. — Красивый, говоришь! – зашипел Сабин. – Сейчас подправим! — Не смей! – завопил Оделий. Но, было уже поздно. Сабин со всей силы впился коготками в щеки Оделия и провел по лицу, оставляя царапины. От боли Оделий взвыл и, чтобы не оставаться в накладе, тоже успел одной рукой дотянуться до щёки Сабина. Сжав ладонь на лице омеги, Оделий оставил довольно глубокие царапины. Сабин ответил ударами наотмашь. Бил, что есть сил, какие ещё оставались. Наконец, Оделий обессилил и закричал. — Всё, хватит! Хватит! Прекрати! — То тоже! — Сабин поднялся с парня и, достав из кармана платочек начал, вытирать кровь с лица. – Я драку не хотел, но ты сам заказал. Получите – распишитесь! А теперь, чего разлёгся, вали отсюда, заморыш! Ещё раз моих родителей упомянешь недобрым словом, шею сверну и скажу всем, что так и было! Только попробуй ещё раз рот открыть и угрожать мне. Альфе предоставь решать, с кем быть! Понял меня? – Сабин пнул Оделия, чтобы быстрее поднялся. Оделий, поторопился ретироваться. Идя по аллее парка в направлении общежития, он думал, как отомстить Леройсу, наказать за такую наглость, прижать к ногтю, так сказать. Чтобы он не то что не смотрел в сторону его альфы, но и встать не смог. Кровь, сочившуюся из ран на лице он вытирал рукой, потом вспомнил про платок. Решил, что платка будет мало, надо всё смыть. Пришлось сначала идти в омежью комнату и смывать кровь с лица, а уж потом вытирать платком. Провозившись у раковины в омежьей комнате около получаса, Оделий привёл себя в более или мене подобающий вид. Форменную куртку придётся отдавать в химчистку, искать сменную одежду. В Академии было не положено ходить в штатском. Поэтому в шкафу каждого абитуриента висела сменная униформа. Добравшись до комнаты по опустевшим коридорам, Оделий сразу улёгся на свою кровать. Его соседи видели его приход, но значения не придали. Рогге и сам не спешил показывать всё раскрашенное царапинами лицо, и отсутствие внимания со стороны соседей омег, ему было только на руку. Так и уснул, спрятав голову под одеяло. Сабин просидел в парке на скамье ещё некоторое время. Дожидался, когда немного стемнеет. Читать уже расхотелось. Он просто сидел на лавке и думал о сложившейся ситуации. О том, что сказал ему истеричный Рогге. В чём-то он был прав и не прав. Да, Готтер тот ещё гуляющий кот. Верить ему следовало не больше, чем одуванчику, что обещал не зацветать. Да, Готтер был иного круга. Однако, за пару месяцев общения ещё ни разу не дал понять, что они из разных сословий. Наоборот, Осборн говорил, что ему всё равно, из какой семьи его омега. Это не важно, когда любишь. А любил ли Готтер по-настоящему, если учесть, сколько омег перебывало в его постели? Умеет ли Осборн вообще, любить? И как теперь быть с его прошлой пассией, которая тоже имеет на него свои виды и права, предъявляя претензии? Нет, определённо, нужно с Готтером поговорить. Выяснить и расставить все точки над «i». Пусть как альфа, возьмёт в конце концов на себя ответственность и сделает выбор. Сабин тоже придумал ряд условий, которые поставит перед альфой. Если Осборн захочет остаться с ним, то пусть выполняет все условия, а нет, пусть катится ко всем чертям и этому Оделию Рогге. Через пару дней в Академию вернулся Осборн. Первым делом он решил навестить Сабина. Но по пути в аудиторию, где занимался Сабин Леройс, он увидел, стоявшего у окна, Оделия. На лице того красовались царапины с обеих сторон. Готтера передернуло. Что произошло, пока его не было в Академии? Он подошёл и участливо спросил: — Одель, что случилось, малыш? Кто тебе так лицо подпортил? — Подрался… — тихо ответил омега. Глаза сразу наполнились влагой. — Подрался? – изумился Готтер. – С кем, если не секрет и по какому поводу? — С одним омегой! Оззи! Он оскорбил меня! – начал жаловаться Оделий. – Я только попросил его отдать то, что принадлежит мне. Но… — омега всхлипнул и прикрыл ладошками лицо, изображая душевные муки. — Боже мой, – спокойно ответил Готтер. – И кто же тебя всё-таки обидел? Скажешь? С кого я должен за это спросить? — Нет… — всхлипнул Оделий, – мы разобрались… не надо… — и омега ещё сильнее заплакал. Он ждал, что Осборн хотя бы обнимет его, пожалеет. Однако Готтер решил по-другому. — Раз разобрались, чего тогда реветь? Успокойся. Вот, возьми платок и иди в аудиторию. Скоро звонок к началу занятий, а у тебя кроме царапин ещё и слёзы на лице, – он подал платок. Тот принял и сразу вытер слёзы. Но, не успел омега опомниться, как альфа, чмокнув его в лоб, быстро ушёл в направлении своего учебного корпуса. — Оззи, нам поговорить надо! – бросил в спину уходящего альфы Оделий. — Потом, Одель, потом. Встретимся позже! – ответил альфа через плечо и быстро удалился. Ага, как же, поговорить! Кто разговаривал, так это Сабин с Осборном. Первой реакцией альфы, когда он увидел расцарапанное лицо Сабина было: — Это ещё что такое? – в ответ было молчание омеги и строгий злющий взгляд. – Теперь понятно, кто разрисовал лицо Рогге такими же иероглифами! Художники, твою дивизию! Сабин, что произошло между вами? — Это я хотел бы узнать у тебя, Готтер! – парировал Сабин сквозь зубы. Назревал серьёзный разговор. Причём посерьёзнее, когда Осборн Готтер прерывал отношения с омегами и расставался с ними как с парой. Зная Сабина, он понимал, что простым «Прости», не отделается. — Хорошо, только не здесь. Пойдём в парк, Саби. Там и поговорим без лишних ушей и глаз. Они молча дошли до той самой скамейки, у которой произошла драка. Осборн сел на лавку и пригласил Сабина. Тот тоже присел, но не имел желания смотреть альфе в глаза. Его глаза были наполнены болью и отчаянием. Было ли это искренне, Сабин не знал, а потому встал и отвернулся от него, чтобы найти силы высказать то, что наболело. — Борн, скажи, – начал Сабин после недолгого молчания. Готтер терпеливо ждал. Не торопил, так как понимал, что сейчас спешка ни к чему. – Зачем я тебе? — Солнышко, что за вопрос? — не понял Готтер. — Осборн, ответь, я хочу знать, зачем – я – тебе? — он произносил каждое слово отдельно. — Саби, я не понимаю твоего вопроса, поясни, пожалуйста. — Борн, после драки с твоим бывшим, я кое-что понял. Мы действительно разного круга. Ты со мной, чтобы поиграться и бросить, как бросал омег до меня, или ты реально меня любишь? — Боже мой, Сабин! – Готтера подкинуло на месте. Он едва усидел. Понимал, что подходить не стоит, Сабин не подпустит. — Что ты такое говоришь, любимый мой? Наконец, Сабин повернулся к альфе. Его глаза блестели от слёз, и он покусывал зубами кончики пальцев, чтобы не разреветься до того, как Готтер ответит. — Ответь прямо, Осборн! – потребовал он. — Иди сюда, — Осборн больше не мог смотреть на слёзы любимого. Он притянул омегу к себе и обнял за талию. Уткнувшись лицом парню в живот, Готтер завыл сам. – Прости, любимый! Ты нужен мне как воздух. Я признаю, что с Оделием я ошибся, как и с другими омегами ошибался. Это происходило лишь потому, что я был в поиске. Теперь я нашёл, кого искал и надобность в других отпала. — Значит ли это, что измен не будет? – простонал сквозь слёзы Сабин. — Нет, прости только! Не сердись за Оделия! Мне всё равно, из какого ты сословия, из какой семьи. Ты сам нужен мне! Я дурак, что до сих пор не поговорил с Оделием раньше. Возможно, и драки не было б тогда. Прости, это моя вина, что вы подрались! — продолжал гневаться сам на себя альфа. Сабин, стоявший до этого неподвижно, обнял голову альфы и поцеловал в макушку. — Знаешь, Готтер, я многое умею прощать, но не измену. Поклянись, что тебе нужен только я и никакой другой омега тебе больше не нужен. — Клянусь, Саби! Клянусь! – прижимаясь к телу омеги, клялся альфа. Он понимал, что если сейчас не вымолит у Сабина прощение, то потеряет навсегда и его сердце будет разбито. — С Оделием поговори и убеди, что между вами всё кончено. Я не собираюсь больше выслушивать его угроз в мой адрес и адрес моей семьи. А ты не варвар, чтобы иметь гарем омег. Так что решай, кто тебе нужнее. Омега, которого ты девственности до свадьбы лишил или тот, которого ты сам своим назвал? — Саби, мне нужен только ты! — зашмыгал носом Готтер. Он, отстранившись слегка, посмотрел на парня. Они встретились взглядами. В доказательство того, что он говорит правду, он не посмел отвести взгляда и смотрел на любимого прямо и уверенно. — Ты сам это сказал, Готтер. В таком случае, избавь меня от домогательств твоего бывшего! Мне всё равно, кто у тебя был до меня и сколько. Сейчас ты со мной. Со мной и останешься. — Хорошо, я поговорю с ним. Прости… — Ты прощён, Осборн, – спокойно заявил Сабин. Слёзы уже высохли на его глазах, а на смену пришла решимость. — Никогда не понимал метаний альф от омеги к омеге. Мой отчим часто изменяет папе. Оправдывается, что раз папа не смог родить ему ребёнка, так может другой сможет. Что не беременность – то выкидыш. И развод не даёт, гад. Его понять можно, а вот когда альфа как бабочка перелётная с одного цветка на другой порхает – не понятно. Когда ты поговоришь с ним? — Когда с мыслями соберусь. — А когда ты соберёшься? — Не знаю. Он сегодня попросил о разговоре. Полагаю, речь пойдёт о тебе. Я намерен порвать с ним. Однако, зная, какой он собственник, могу себе представить его реакцию… — Ты боишься того, как он отреагирует? – удивился Леройс. — Я боюсь того, что он может вытворить потом, Саби! Однако, чтобы он не придумал, постараюсь его поставить на место. — Постарайся, Борн. В конце концов, ты альфа и решение за тобой. Я приму любое твоё решение. — Спасибо, любимый, — Сабин наклонился и поцеловал Осборна в губы. Поцелуй был неглубокий, одними губами, но нежным и долгим. Они посидели ещё немного. Сабин, облокотившись спиной о грудь альфы, рассказал по его просьбе, как вышла драка. Осборн ещё раз попросил прощения за поведение Оделия и своё молчание. Сабин сказал, что окончательно готов простить его, когда он поговорит с Оделием. По ходу дела, Готтер напомнил омеге о том, что в связи с банкротством семьи, надо искать работу здесь, в академии. И учеба, и работа в одном месте. *** Когда оба, Осборн и Сабин, успокоились, альфа проводил любимого до комнаты и велел сидеть и не высовываться, пока он сам за ним не придёт. Осборн справедливо опасался, что теперь Оделий может снова подкараулить Сабина и опять спровоцировать драку, но уже прилюдно. Он узнавал у кураторов курсов обоих омег, были ли те наказаны за драку. Оказалось, что нет. Оделий попросил не поднимать шум и не говорить родителям, пригрозил скандалом. Кураторы, зная, чей он отпрыск не рискнули сообщать о драке семьям драчунов, но предупредили, что, если потасовка повторится, сообщение, уйдёт родителям в этот же день, а самих драчунов ждёт наказание. Найти Оделия труда не составило. Он был в коридоре у своего учебного кабинета, улыбаясь, общался с тремя омегами со своего курса. Увидев, злого как фурия Осборна, он сразу понял, что тот узнал о драке и её причинах. Улыбка сползла с его лица и повинуясь едва заметному жесту, попрощался с омегами и пошёл вслед за Готтером. Идя за альфой, словно провинившийся пёсик, Оделий напряжённо думал, что сейчас он скажет в своё оправдание. Готтер увёл его в парк, чтобы иметь возможность поговорить без лишних глаз и ушей. — Рассказывай, — начал Готтер, когда пришли на место и оба сели на скамью. — Что рассказывать? – сделал вид Оделий, как будто не понял, о чём говорит альфа. — Про драку рассказывай! — строго ответил Осборн. — Это наше с ним дело, и мы разберёмся, — пытался увильнуть от ответственности Оделий. — У меня есть смутные подозрения, Одель, что и прежних моих омег ты отстранил примерно таким же способом. — Никого я не отстранял! Они сами! – невозмутимо ответил омега, прямо глядя в глаза альфе и ничуть не смущаясь собственной лжи. — Допустим. А Леройс тебе, чем помешал? – спросил он прямо. — Так это… он возле тебя… А ты забыл, чей ты альфа? – нашёлся быстро омега. — Он к тому же, не нашего круга. — И что? Даже если он ниже нас с тобой по статусу, это не даёт тебе права устраивать с ним драку. Вот, меня рядом не было. Хотел бы я посмотреть, что бы ты сделал? И потом, я прекрасно помню, чей я альфа, Одель. Однако, я, как и ты человек. Ничего человеческое мне не чуждо. И чувства тоже. Не одни вы – омеги можете страдать и радоваться. А недавно я понял, что несколько ошибся в тебе. Поэтому, сейчас я на распутье и нахожусь между двух огней. И не надо мне тут слёзы лить! Потоп устроишь! – быстро среагировал Осборн на появление у Оделия на глазах слёз. Тот сразу взял себя в руки и продолжил слушать. – Что бы там между вами не произошло, а решать мне, с кем из вас оставаться. Дай мне время, Одель, мне нужно подумать, переосмыслить ситуацию. — Но, Оззи, что могло произойти в моё отсутствие? Что я не так сделал? Я чем-то не угодил тебе? Почему, как только меня не было рядом, ты как первосортный кобель сразу обратил внимание на свободного омегу, да ещё и нищеброда? — оскорбился Рогге, понемногу распаляясь. — Я повстречал в твоё отсутствие его. Удивляюсь, почему раньше не видел. Академия ведь большая. Ничего «не так» ты не делал. Дело вообще не в тебе, а во мне. Даже если бы ты был рядом, это не изменило бы моего поведения. А какая разница, какого он круга? Ты пробовал сердцу приказывать? — Нет, не пробовал. Сначала, ты соблазнил меня, лишил девственности, ты признавался мне в любви, принял мои чувства! А теперь говоришь, что ошибся? Я разочарован в тебе, Оззи! Ведь в отличие от тебя, с моей стороны, не было и намёка на измену. Что теперь прикажешь мне делать? — Согласен, Одель, я не очень красиво поступил, — ответил Осборн. – Я благодарен тебе, что ты позволил мне, а не кому-то ещё, быть у тебя первым. К тому же, насколько мне известно, ты сам настоял на этом. Ведь я спрашивал тебя о последствиях. —Что ты в нём нашёл? – поменял тему парень. — Сабин? Он другой, понимаешь? В нем есть то, чего я не нашёл в тебе. — Значит, я хуже его? – всё-таки расстроился Оделий. — Ты не хуже, Одель. Вы просто очень разные. Не лучше и не хуже друг друга. Разница лишь в том, что мне с ним спокойнее. Он прямой и бесхитростный. Поэтому, я говорю, что мне нужно время, чтобы определиться с выбором. И ты, и он, вы оба, каждый по-своему прекрасны. — И как много тебе надо этого времени? — шмыгая носом, спросил Оделий, понимая, что надавить на альфу не получилось. — Не знаю. Но, поверь, когда я приму решение, ты узнаешь об этом сразу. Только у меня к тебе будет просьба. — Какая? — Чтобы ничего не испортить в наших отношениях, оставь в покое Сабина. Узнаю, что ты каким-либо образом навредил ему или просто подошёл и что-то сказал, я порву с тобой сразу! Что-то в моей просьбе не понятно? – спросил он, заметив брезгливо наморщенный носик. — Нет, всё понятно… — прошептал Оделий. — Вот и хорошо, что мы поняли друг друга. Ты посиди, подумай. А я пойду. Осборн встал и ушёл. Он оставил омегу одного выть от безысходности и бессилия, сидя на лавке. Оделий недолго уливался слезами. Нужно было хорошенько подумать, как не нарушить на прямую запрет Осборна, но всё-таки повлиять на отношения с ненавистным омегой и склонить на свою сторону. Теперь, действовать напрямую или в открытую нельзя.