Ловушка для Осборна. Невозможное возможно I.

Первое место работы у юного омеги, Рене Лоттэ, оказалось (как и планировал Осборн Готтер) на забытой богом планете Акрид, в лаборатории по анализу качества алмазитов. Копи на Акриде принадлежали семье Мориц, но как выяснилось позже, являясь свадебным подарком, теперь принадлежали Огюсту Готтеру. И как муж Агнеса он был обязан посещать эти копи с постоянными проверками. Каждые полгода, а иногда чаще Огюст наведывался на Акрид. Рене с нетерпением ждал любимого и всегда был безумно рад его видеть. С Земли или с Адлара Огюст обязательно привозил Рене подарки от Сабина или гостинцы от Ясмэ. Ну, и от себя, конечно тоже. Первые визиты были довольно долгими. Огюст должен был убедиться, что Рене достаточно комфортно устроился на новом месте, имеет всё необходимое для нормальной работы и жизни. Помимо комфорта своего любимого омеги, он занимался и документами копий. Оказалось, всё не так радужно, как говорил тесть. Гольд Мориц уверял, что копи процветают, ежедневно добываются тонны алмазитов, отгрузка идёт круглосуточно и качество впечатляет. Ага, как же! Огюст проверил и перепроверил со своими помощниками все документы, сам спускался в шахты, проводил мониторинг безопасности выработок, ругался с управляющим и его подчинёнными. В перерывах между всеми этими делами он и занимался Рене, и его комфортом. Как-то Огюст сидел на кровати после утомительного дня и обнимал Рене. Тот пристроился боком и, положив голову на грудь альфе, покусывал губы. — Рене, ты чего притих? Чего губы опять кусаешь? — Да так, думаю. — О чём таком ты думаешь, что сказать не можешь? Говори уже, конспиратор! – мягко усмехнулся Огюст, целуя любимого в макушку. — Думаю, как мы с тобой спать сегодня будем. Одеяло одно, да ещё и колючее. Прошлой ночью, то ты, то я, мёрзли по очереди. Снова мёрзнуть будем? —Я спрашивал, лишних одеял нет. Возьму в следующий раз из дома. А пока, придётся потерпеть, милый. Потерпим? – Огюст наклонился, чтобы поцеловать Рене. Тот ответил на легкий нежный поцелуй и ответил, хитро улыбаясь: — С тобой? Всё что угодно и хоть всю жизнь. Лишь бы рядом. — Спасибо, любимый, – в серых глазах проскользнула нежность и Огюст улыбнулся. – Другого я от тебя и не ожидал. Впрочем, я до сих пор надеюсь, что всю жизнь терпеть не придётся. Когда-то же нас с Агнесом разведут! — Когда? – при упоминании мужа и вынужденного брака, у обоих улыбки сразу сошли с лиц. Рене эта ситуация терзала не меньше. Он верил своему альфе и так же, как и он, ждал развязки. Молча и терпеливо. — Не знаю. С профсоюзами всё быстро утрясли, а вот цена этого довольно дорогая. Корпорация моего отца подготавливает всё к строительству огромного исследовательского звездолёта. Пока он не будет передан в руки ребёнка Агнеса, развесить будет проблематично, условия контракта не дадут. В противном случае, отец потеряет всё. — Как всё сложно, Огюст. А я надеялся, что самое большее лет через пять вас разведут, — омега тяжело вздохнул, принимая неизбежность ситуации в которой они оба оказались. Снова ждать… — Просто так не разведут. Условия брачного контракта мы выполняем оба. Я не лезу в его жизнь, а он в мою. Так и живём, как два берега реки. Вроде рядом, но на самом деле абсолютно чужие. Ждать, что он нарушит какие-то пункты договора, я бы не стал. Он знает себе цену и соблюдает всё, что его касается. Как, впрочем, и я. А сам он проявить инициативу тоже не захочет, кому он тогда будет нужен?! Рене, любимый, давай не будем о нём, — Огюст оскалил зубы, будто они у него резко заболели. — Давай… — тихо ответил Рене и сильнее прижался к Огюсту. Тот прижал его крепче и накрыл одеялом, чтобы было теплее. Через некоторое время оба уснули. *** В один из дней, Агнес снова занимался самокопанием. Отношения с мужем ставили его в тупик. С одной стороны, он видел, какой Огюст прекрасный человек, как заботится о семье, как уважает родителей, как много работает, как лояльно относится к маленькому Линдонну. С другой стороны, Огюст с ним, Агнесом, всё также холоден. За три года он не поддался ни на один уговор или истерику. Агнес перепробовал всё, что омеги используют, чтобы привлечь внимание альфы. Казалось, что Огюст непробиваем, как каменная глыба. Как только муж замечал его флирт, то сразу прерывал общение и уходил. Сабин, или тем более отец, не могли повлиять на Огюста, и жаловаться им Агнес, не смел. А вот применить все свои омежьи чары он мог. Чтобы прекратить домогательства Агнеса раз и навсегда Огюст решил самым грубым образом поставить мужа на место. Да, это не было свойственно Огюсту, не то воспитание. Однако Агнес настолько достал его попытками соблазнения, что терпеть уже не было сил. — Чего ты добиваешься, Агнес? — спросил Огюст, когда родителей не было рядом. — Огюст, за то время что мы в браке, я привязался к тебе и полюбил, поэтому, стараюсь привлечь твоё внимание, — абсолютно открыто заявил Агнес. Он был достаточно терпелив, а потому, ждать больше был не намерен. В своё время, обучение в школе - интернате научили его терпеть и ждать. Хоть этому он был благодарен годам заточения в Ланклице. — Не верю ни единому слову! Как мог полюбить человек, который ходил по ночным клубам всю юность и искал приключения на свою задницу?! Ты прекрасно знаешь, для чего был организован этот фиктивный брак. Так чего ты мне запел о чувствах? — Но, Огюст, это правда! – возразил Агнес. – Что было, то было! Думаешь, я не способен полюбить? — Думаю, нет! Если учесть, кто тебя воспитал, то сомнений не возникает! – бросил Огюст. — Чем заниматься соблазнением того, кто не пылает чувствами к тебе, займись лучше сыном. А то, в свои почти три года, он элементарного не знает. — Я учу его… — парировал Агнес. — Плохо учишь! Сам «позор семьи», так хоть его не порти! — Что ты такое говоришь? – не понял претензий мужа Агнес, и на глазах появилась влага, голос омеги задрожал. — Что слышал! – рыкнул Огюст. — Я-то займусь, но только после того, как ты прекратишь заниматься своим любовником! — не выдержал Агнес и быстро завёлся. Его терпение было переполнено, а чувства настолько сжались, как пружина, что теперь имели непосредственный выход. – Ему значит можно иметь твоё внимание, любовь и ласку, а мне нельзя? Я – твой законный муж, между прочим! — Ты, кажется, забываешься, законный муж! – взревел Огюст. – Я запретил тебе упоминать его имя! У тебя нет такого права! — А у тебя есть право называть меня «позором семьи»? Ты – бесчувственный сухарь, Огюст! – топнул ногой Агнес, выражая всё своё недовольство и бессилие. — Взаимно! – Огюст выплюнул это слово, яростно глядя на мужа. Была бы возможность, он прямо сейчас взашей прогнал бы этого заносчивого омегу из дома вместе с отпрыском. – Кто бы говорил! И скажи спасибо, что семья Готтер приняла тебя, терпит твои выходки и воспитывает твоего ребёнка. Была бы моя воля, обоих бы сослал в далёкую галактику! Если бы не наличие отпрыска, от неизвестно какого альфы, у тебя были бы шансы найти другого мужа! – прокричал Огюст. – А теперь, на твоём месте, я бы закрыл рот и сопел в тряпочку, так как в своё время, ты решил свою судьбу иначе! Ещё раз потребуешь внимания, разведусь! И плевать на брачный договор! Мы достроим звездолёт для твоего сына, но на большее не рассчитывай! — Ненавижу тебя! – зарыдал Агнес. Было очень больно слышать такие обидные слова от человека, которого, как он думал, полюбил. — Взаимно! – ещё раз рыкнул Огюст. — Что здесь происходит, что за крики? – в гостиную, где проходил этот громкий и неприятный разговор вошёл Сабин. Он строго смотрел на сына и его мужа. То, что у одного глаза были полны слёз, а глаза другого налиты кровью, не могло не беспокоить. На его вопрос оба замолкли и смотрели так, как будто были готовы поубивать друг друга. – Мне повторить вопрос? — Ничего, папа! Мне пора на работу. Буду поздно, на ужин не ждите, — ответил Огюст, не отрывая гневного взгляда от Агнеса. Тот продолжал бодаться взглядами с мужем и был готов броситься, чтобы снять всё раздражение от бессилия. Тем временем, Огюст быстро развернулся в направлении двери и вышел. — Агнес? – обратился Сабин за разъяснениями к мужу сына. В ответ, омега только прикрыл руками лицо и сев на диван, зарыдал. Сабин подсел ближе и, обняв за плечи сказал: — Он успокоится и извинится. — Не извинится! – зарыдал надрывно Агнес. – Я признался, что люблю его, а он наплевал на это и сказал, что я и мой ребёнок — «позор семьи»! — Прямо так и сказал?! – не верил своим ушам Сабин. Он понимал, что так и есть, Агнес и сам заложник брака, однако, в данном случае, Сабин не принял действия и слова собственного сына как правильные. Об этом он с Огюстом ещё поговорит, когда тот будет в состоянии сделать это. Никакие средства не оправдывают цели вытерпеть этот брак по расчёту. Огюст не прав, и будет наказан, так решил Сабин. После того, как Агнес немного успокоился, он подробнее рассказал свёкру, с чего начался и как прошёл весь разговор. Сабину Агнес мог довериться, понимая, что свёкр, единственный человек, который в семье хоть как-то по–человечески к нему относится, а то, что узнаёт, не использует против него или его ребёнка. После данного инцидента, Агнес ушёл к себе, оставив Линдонна на попечение Сабина. Он улёгся на кровать и долго глядя, сначала в потолок, потом в окно, думал, как жить дальше. В голове снова прокручивался весь разговор с мужем, а потом всплыла мысль, которую он поначалу отбросил. — Раз тебе Рене Лоттэ дороже всего на свете, то я сделаю так, чтобы ты никому из нас не достался. Если не мне, то и ему тоже не будет счастья жить с альфой, быть под альфой! – твёрдо заявил сам себе Агнес. Он сказал это так тихо, чтобы мог слышать только он. Молодой дворецкий Самуэльсон нравился Агнесу. Парень был очень серьёзным, но падок на внимание омег, как и любой альфа в его возрасте. От дворецкого Агнес узнал, куда чаще всего летает муж, заказывая подготовку челнока к вылету в космопорт. Выяснилось, что на Акрид. Это соседняя планета с Адларом. Что ж, надо выяснить, там ли находится Рене Лоттэ, прежде чем планировать что-либо. С помощью горничного Эрика удалось подтвердить эту информацию, и теперь можно было планировать план мести. — Кем он там работает, Эрик, узнали? – спросил Агнес горничного, когда тот подавал информацию по Рене Лоттэ. Агнес сидел в кресле и внимательно изучал материал, который собрал для него подчиненный. — Да, господин Агнес. Он там работает в лаборатории по анализу алмазитов. — Найди мне план лаборатории и всего корпуса, где она находится. Найди человека, который может туда отправиться, а также составь список необходимого, чтобы разнести эту лабораторию в щепки. — Будет сделано, господин Агнес. Что-то ещё? — Пока всё. Надеюсь, тебе не надо говорить, что делать всё нужно втайне и не вздумай проболтаться нигде. Даже моему отцу, а Оделию особенно. — Как прикажете. Могу идти? — Да, свободен! ***       В следующий свой прилёт, Огюст приготовил Рене сюрприз. Для того чтобы его получить, он специально летал на Землю, заказал Ясмэ тёплое лоскутное одеяло. Внутри одеяла были простёганы теплоотражающие полоски, которые позволяли сохранять тепло даже в очень сильные морозы. К своему прилёту на Адлар Ясмэ пообещал привезти это одеяло. Он как раз должен был по работе прилететь на Адлар, заодно, планировал отдохнуть в доме Готтеров. Ещё, Огюст заказал для Рене шоколад. Ясмэ привёз столько, сколько смог. Лоскутное одеяло, которое Ясмэ привёз с собой для Рене, было довольно большим. Им свободно могли укрыться двое, а при желании, одеяло превращалось в спальный мешок. Обоим понравилось в одеяле и то, как необычно были сшиты лоскуты, образуя на бежевом фоне звезду из материала разных оттенков синего, с разными узорами и текстурой. Просто шедевр рукоделия земных мастеров. Огюст пояснил Рене, что Ясмэ, чтобы найти эти лоскуты, сам лично просил обрезки тканей на фабриках, где шилась модная одежда, которую он потом демонстрировал как модель. Найденный мастер с помощниками сшил одеяло за пару дней. Рене не терпелось испробовать это одеяло. Огюст закончил пораньше и пришёл в лабораторию, чтобы забрать своего любимого. Тот возился как обычно с алмазитами. Как только анализатор выдал результат, омега сохранил данные на компьютер и выключил технику, чтобы экономить энергию. Погасив в лаборатории свет, Рене, удерживаемый Огюстом за руку, пошёл в свою комнату. — Чего это ты улыбаешься, как довольный жизнью кот, Огюст? – спросил Рене, заметив выражение лица своего любимого. — Да вот, думаю, что ты имел в виду, когда говорил, что хочешь опробовать одеяло? — Как что? Спать, конечно! – изумился Рене. Он искренне не понимал, что задумал альфа и почему так доволен тем, о чём пока не говорит. — Рене, я предлагаю тебе не просто поспать, а… переспать! — Чего? — Рене, ну чего мы как подростки, ей богу? Всё целуемся да обнимаемся. Я хочу подарить тебе незабываемую ночь. У нас с тобой таких ночей ещё много будет, но эта – первая. — Да? — усомнился Рене. – Только вот, я не очень к этому готов. — А когда ты будешь готов? Когда все алмазиты проанализируешь или может тогда, когда я разведусь? — Вот чего ты опять начинаешь? – возмутился парень. – Откровенно говоря, я очень давно ждал этого предложения, но боюсь самого процесса. Это ведь больно. — А не ты ли говорил мне, что надо быть сильным и ничего не бояться? – Огюст, разговаривая с Рене, медленно подводил его к кровати, на которой уже было расстелено лоскутное одеяло. Он осторожно толкнул омегу, опустил на кровать. Нависнув над ним, он сказал: — Ни за что не поверю, что ты на самом деле боишься! — Боюсь… очень боюсь… — промурлыкал омега. — А меня? – Огюст чмокнул Рене в носик. — Тебя, нет… - Рене от неожиданности захлопал ресницами. — Тогда и бояться нечего. Я не сделаю тебе больно больше того, как у омег обычно бывает. А, потом-то будет хорошо! — Ага, а потом-то могут быть дети! Не знал? – ехидно отзеркалил Рене, он продолжал держать Огюста на расстоянии, чтобы не дать перейти к более активным действиям. Его ладошки упирались ему в плечи, не давая приблизиться. — Ну и пусть будут! От любимого же! Должен же я позаботиться о наследнике! – Огюст промолчал о том, что идею с потомством, не зная того, подал сам Агнес. Пока он собирался на Акрид, спланировал сделать это с Рене. А вот Агнес обойдётся! — О каком ещё наследнике? – Рене нажал Огюсту руками на грудь, чтобы немного отстранить. Он удивленно заморгал, словно увидел чудо. После он серьёзно посмотрел на альфу, призывая хорошенько подумать над тем, что тот сказал. Да и самому Рене вряд ли сейчас будет уместен ребёнок. — Да о таком! У меня должен быть свой ребёнок, родной по крови, плоть от плоти. Если я явлю его миру, у меня будет шанс быстрее расторгнуть брак с Агнесом и наконец, жениться на тебе. Пойми, Рене, я не люблю его, и видеть не желаю. Его ребёнок не от меня, хоть и носит мою фамилию. Я намерен дать своему ребёнку моё имя и сделать истинным наследником, а Морицы пусть катятся ко всем чёрным дырам! — Ну, тогда я согласен таким образом опробовать одеяло, — снова промурлыкал Рене. На это Огюст довольно рыкнул и пошёл в наступление. Рене повёл ладошками по его груди, спустился на бедра и притянул к себе, шепнув на ухо: — Будь нежен! И… давай приглушим свет, я немного стесняюсь… — Как скажешь, дорогой! – Готтер прильнул губами к губам любимого и одновременно начал нежить тело омеги руками. Поцелуй был долгим и нежным, из-за чего обоих немного повело от нехватки воздуха. Сказывалось желание обоих завладеть телами друг друга. Огюст снова прильнул к губам Рене, а сам начал понемногу раздевать омегу. Поначалу, он словно боялся его касаться. Трогал и гладил лицо и тело любимого робко, словно Рене был нежным цветком. Боялся сделать больно или неловко. Сам Рене тоже робел и стеснялся некоторых прикосновений, отводил глаза в сторону, густо краснея до кончиков ушей, сжимался в комок, чувствуя новые ощущения. Прикусывая губы, он терпел неловкие ласки Огюста на своей шее.       Сначала на пол полетели футболки. Огюст хотел, чтобы Рене поскорее начал чувствовать его тепло и возбудился быстрее. Для этого он телом слегка придавил омегу, добиваясь контакта, кожа к коже. От запахов друг друга молодые люди тоже начали понемногу возбуждаться. От напряжения у Рене включилась защитная реакция: ему хотелось огрызаться с альфой на любое его действие, чтобы для начала оттянуть их, если получится. Сам-то он тоже опытен не был. Оба заметно нервничали. А потому, хотелось немного подразнить Огюста, чтобы был смелее. Уж очень хотелось, чтобы первый и настоящий раз, с любимым альфой, был удачным, приятным и незабываемым. Хотя, надо признать, что в первый раз всё и сразу сделать не получится, нужна практика. Так что, пока они решили обойтись без экспериментов. Для начала, просто доставить удовольствие друг другу.       Огюст нежил лицо любимого, зацеловывая все чувствительные местечки. Когда дело дошло до ушей, Огюст не отказал себе в удовольствии вылизать восприимчивые точки за ушками. Писк Рене и лёгкое сжатие ног демонстрировало, то, что Огюст добился своей цели и омега получает удовольствие, процесс запущен. Со вторым ухом было то же самое. Рене прикрыв блаженно глаза, старался сосредоточиться на ощущениях и отвечал на ласки альфы с осторожным энтузиазмом.       Когда, своей порции ласки получила ключица омеги, в виде лёгких укусов и засосов, шея Рене тоже не осталось Огюстом не обследованной. Его язык изучил каждый миллиметр на шее омеги. Рене снова сжался, когда любимый провёл языком вдоль сонной артерии и обдал горячим дыханием. Начиная с впадинки между плечом и шеей омеги, Огюст начал оставлять свои метки. Рене терпел засосы недолго и сам отзеркалил альфе, впившись губами и зубами в области сгиба плеча и шеи. Огюст охнул и отстранился. — Ты меня съесть решил, любимый? — Это кто кого ещё тут съесть пытается! – язвительно заметил омега. – Болтать будем или делом займёмся? — Делом, конечно! – довольно ответил Огюст. – С ума схожу от твоей кожи. Судя по тому, как ты на всё реагируешь, могу сделать смелый вывод, что ты почти готов! — Вот именно, «почти»! Ты будешь доводить дело до конца или я пошёл, погуляю? – хмыкнул Рене. — Дразнишься? – усмехнулся Огюст, целуя своего любимого буку в носик. — Угу! – промычал Рене, хитро улыбаясь своему альфе. То, что альфа был его и только его, никто и не оспаривал. — Ну, тогда держись! – шутливо пригрозил Огюст. Огюст резко опустил голову и омега взвыл от того, как левый сосок был осторожно взят в плен губами и зубами альфы. Сначала он затвердел, выдавая желание омеги, потом и правый, подвергся сладкой пытке. В штанах у обоих молодых людей уже было тесно, однако, они не торопились. Огюст медленно, с чувством, нежил тело любимого омеги, оставляя свои следы на его коже. Рене стонал от удовольствия и слегка прогибался под поцелуями Огюста и его ласковыми, хоть и не очень опытными, руками. Однако ощущения были неполными. Оба были по пояс одеты, и нужно было срочно что- то с этим делать. Огюст, зацеловав грудь и живот Рене со словами «Боже, как же мне нравится твой животик!», опустился к поясу резинки лабораторных штанов омеги. Как бы, между прочим, отодвигая резинку, он неторопливо целовал живот, спускаясь всё ниже и ниже. Рене пискнул и хрипло выдал: — Да освободи ты его уже! — Так не терпится? – Огюст хитро подмигнул любимому, пряча за этим свою собственную неуверенность. Однако останавливаться было поздно, и он продолжал ласки. — Снимай, сказал! – хрипло приказал Рене и задал риторический вопрос: — Ты замучить меня сегодня решил?       Он был близок к ощущениям, когда от прелюдий надо переходить к более активным действиям, а Огюст всё тянул. Впрочем, альфу дважды просить не пришлось. Огюст за пару рывков снял с него ненавистные штаны, выпуская на свободу возбуждённый член омеги. — Оу, да ты у меня «горячая штучка»! Твой горячий перчик стоит попробовать на вкус! — оценил Огюст, любуясь членом омеги. Он специально привстал, чтобы насладиться видом обнажённого омеги со своего ракурса. Рене был прекрасен. Его тело было идеально сложено, а сам он отвечал на ласки, мило краснея. Есть ли в мире что-либо прекрасней этого? Наконец, оценивающий взгляд альфы слегка обидел омегу, поэтому Рене не удержался от реплики. — «Горячая штучка!» и «Горячий перчик!», — будешь говорить проституту, когда он тебе минет классно сделает вместо мужа, а я в «летающие бабочки» не записывался, — проворчал Рене, глядя на похотливую и довольную улыбку Огюста. — Прости, Рене, не сердись! – ласково ответил альфа, стараясь успокоить омегу, отвлекая от неловкой ситуации. – Не хотел тебя обидеть. Просто торопиться не хочу. Ты прекрасен, вот я и залюбовался! Если первый раз, то это должно быть незабываемо. Ты же не тот самый проститут, чтобы я трахнул тебя по-быстрому и ушёл. Наберись терпения, я постараюсь доставить тебе удовольствие. — А, по-моему, ты себе больше удовольствие доставляешь, пока любуешься, — проворчал омега, глядя на улыбающегося альфу и продолжил: — Ну, — он отвёл взгляд, наиграно делая вид, что думает. – Тогда торопить не буду, просто не останавливайся. Мы оба этого давно ждали. Их взгляды пересеклись и, получив одобрение любимого, Огюст начал ласкать его член. Тот постанывал и слегка выгибался. Ноги подрагивали от получаемого удовольствия и нарастающего возбуждения. Рене прикусил запястье, чтобы громко не стонать. С лица не сходил румянец, а на глазах поблескивали слёзы. Через некоторое время, чувствуя напряжение члена Рене, Огюст прекратил оральные ласки и перешёл к иным действиям. Он прилёг рядом и спросил: — Можешь сделать так же? — Угу, – промычал Рене и сел на кровати. Меняя позу, омега нечаянно стукнулся лбом о голову Огюста. — Ой, — зашипел Рене, сконфуженно потирая лоб. — Извини… — Торопишься? – Огюст мягко улыбнулся, притянул к губам голову любимого и поцеловал в ушибленное место. – Не торопись и не волнуйся так, я подожду. — Постараюсь… — Рене улыбнулся в ответ альфе. Они оба посмеялись и продолжили начатое. Рене понимал, что Огюсту тоже досталось, и чмокнул его в лоб, чтобы унять боль. Потом, приступил к выполнению просьбы. Несмотря на то, что партнёр всё ещё оставался в брюках с расстёгнутой ширинкой, Рене вобрал уже порядком возбуждённый член альфы и не торопясь начал двигаться вверх – вниз, при этом, не стараясь брать его глубоко, чтобы не вызвать рвотную реакцию. Время от времени, он просто играл языком на головке члена, заметив, что такие манипуляции вызывают у Огюста лёгкие стоны удовольствия. Пройдясь языком по уздечке и венчику, он вызвал у любимого дополнительную порцию стонов и довольную улыбку. Ощутив близость развязки, Огюст попросил прекратить ласки. Он сел, чтобы нежными поцелуями поблагодарить омегу за старания. Рене с готовностью и уже смелее отвечал на поцелуи и сам старался проявлять инициативу. — И почему мы так тянули, Огюст? – спросил Рене, отстранившись от губ альфы, чтобы немного отдышаться. – Я думал, ты при первой возможности затащишь меня в постель, а ты столько ждал. — Я не мог иначе. К тому же, обстоятельства не позволяли, если ты помнишь. Не до того было. Тогда, переспи мы раньше, мог появиться ребёнок и усложнить без того тяжёлую ситуацию. Сейчас всё более или менее утряслось. — Ясно, но мне кажется, что мы с тобой многое потеряли, — ответил Рене, снова густо краснея. — Ничего, любимый, наверстаем, будет время! – альфа снова припал к губам Рене. Огюст немного подался вперёд, вынуждая Рене лечь на спину. Удобно расположившись между ног омеги, он продолжил его целовать, ласкать и нежить. Одновременно с этим, он ласкал руками его тело, поглаживая везде, где мог достать. Рене тоже проявлял активность и, отвечая Огюсту на поцелуи, не забывал рукоблудить и по его телу. Напоровшись на брюки, скромно улыбаясь, жестом потребовал их снять. Огюст спохватился и разрешил Рене сделать это самостоятельно. Снова краснея до кончиков ушей, Рене стянул с любимого сначала брюки, а потом и боксеры. Оба уже были готовы к тому, чтобы полностью оголить тела и не стесняться этого. Огюст вернулся в исходное положение и Рене инстинктивно обхватил его ногами за пояс. Их возбуждённые члены коснулись друг друга, и альфа предпринял попытку войти в омежье лоно, не растягивая его. Только когда омега ойкнул от неожиданности и неприятных ощущений, Огюст остановился. — Что не так, любимый? Я сделал тебе больно? — Я от омег в Академии слышал, что сначала надо растянуть проход. Так тебе будет легче войти. Да и массаж внутри никто не отменял. — Да? — изумился Огюст и, улыбаясь, мягко спросил: — А про массаж ты тоже от омег знаешь? — А от кого же ещё? Мои соседи по комнате уже с первого курса начали по альфам бегать. Ве́чера не проходило, чтобы они не рассказывали о своих похождениях. Дразнили меня вечно, когда я смущался во время рассказа их басней и всё спрашивали, когда у нас с тобой, наконец, первый секс будет? — А ты что им отвечал? — Отвечал, что это не их дело, и мы сами разберёмся. — Вот и правильно. А что, прямо так и отвечал? — Примерно так… — Рене закатил глаза, давая понять, что они отвлеклись и пора возвращаться к начатому делу. Огюст привстал, выудив из своей сумки, лежащей на тумбе у кровати, флакон с маслянистой ароматной жидкостью. — Что это ещё такое? – поинтересовался Рене. — Если хорошо вспомнишь «басни» опытных омежек, то это смазка. Без неё никак. Она приятно пахнет и позволяет без особо острых ощущений растянуть кольцо прохода. Я читал, что девственники очень узкие в этом месте. — Готовился, да? – фыркнул беззлобно Рене. — А как же? Я ведь знал, что тебе предлагаю, — Огюст ещё раз чмокнул Рене в губы и открыл флакон. — Тогда почему сразу про неё не вспомнил? — Забыл, — хохотнул Огюст.       Обильно смочив ладонь в маслянистой жидкости, Огюст осторожно ввёл один палец. Рене немного дёрнулся от неожиданности, однако ж, решил терпеть, раз альфе надо его подготовить. Огюст успокаивающе гладил омегу по животу и бедру свободной рукой, чтобы поощрить за терпение. Как только он дотянулся до простаты, Рене слегка передёрнуло. Массаж доставлял неимоверное удовольствие. В голове у омеги поплыло, а перед глазами стали мелькать яркие цветастые всполохи. Омежьи ощущения усиливались, когда альфа ввёл второй и третий пальцы. Появилась небольшая боль, которая уходила куда-то в живот и там растворялась, превращаясь в истому. Рене тихо стонал, снова прикусывая запястье. Слёзы самопроизвольно наполнили глаза, но он терпел. Чтобы успокоить частые всхлипы омеги, Огюст стал чаще зацеловывать Рене то в губы, то в шею, то в грудь. Это немного отвлекало Рене от процесса. Когда в ход пошёл четвёртый палец, Рене уже стонал не сдерживаясь. — Бо-ль-но, — прошептал он. — Потерпи, милый, я скоро, — Огюст сам весь сжался. Причинять боль любимому он хотел меньше всего. — Ты уже почти готов. Я войду, и будет легче. — Я не выдержу… наверно… — простонал Рене. — Выдержишь, любимый. Старайся думать о приятном. Ну, вспомни, дедушку и любимый шоколад… – отвлекал Огюст разговорами, а сам продолжал методично растягивать девственный проход. – Вспомнил? — Угу! – промычал тот. — Теперь, вспомни, что тебе рассказывали омеги про свой первый раз, как хвастались… — А чего хвастаться? Один всё-таки залетел! На этом его обучение было закончено! – сквозь истому и стоны ответил Рене. — Так ты не о нём думай, а о том, что именно они тебе рассказывали, — предложил Огюст.       Кольцо мышц уже поддавалось, и он ввёл пальцы глубже. Рене сделал попытку вырваться, но Огюст ненадолго остановился, чтобы дать омеге отдохнуть и привыкнуть к ощущениям. В проходе были чужие пальцы, и пока организм не понимал, что чужеродное тело делает там, где его быть не должно. Огюст понимал это, потому, старался не торопиться. Здесь главное войти, а уж потом они опробуют несколько простых поз. — Огю-ю-ю-юст! – простонал Рене, выгибаясь под действиями альфы. — Всё – всё, любимый, я закончил. Ты готов, и я вхожу. Раздвинь немного ноги, чтобы мне легче было. Рене сделал то, что попросили и приготовился снова терпеть. Огюст дотронулся головкой до пульсирующего прохода Рене и медленными, короткими рывками вошёл внутрь. Как только весь член оказался внутри, Рене пискнул. — Ой, папочка! – а у самого по вискам потекли слёзы. — Всё, я двигаюсь, Рене, не плачь, – альфа обратил внимание омеги на себя. — Смотри на меня! Я хочу видеть твои глаза и слышать твой голос. Сожми меня внутри. — Так? – Рене сжал копьё любимого и тот охнул. — Ох, молодец, всё правильно делаешь, — выдохнул Огюст. Огюст начал движение вперёд-назад, сохраняя невысокий темп и узкую амплитуду движений. Он чувствовал, как мышцы сжимают его член и от того становится безумно хорошо обоим. Огюст не отказал себе в удовольствии стонать вместе с Рене. Стоны шли в такт движений. Однако чтобы нарастить темпы, нужно время. Поэтому Огюст придавил слегка тело любимого и обнял его голову. Коснувшись его носа своим, он сказал: — Рене, ты как? — Хорошо… — Передышка? — Угу, — снова промычал омега, обнимая и лаская руками тело своего альфы. Огюст наклонился к шее Рене и снова начал ласкать губами и языком нежную бархатистую кожу шеи. Движения альфы внутри омеги при этом стали медленнее, мягче и не такие глубокие. Плевра не давала Огюсту зайти дальше. Её надо было хотя бы надорвать. Тогда стало бы легче обоим. Неожиданно для его самого, Огюста дёрнуло, и он по инерции вошёл глубже. Рене вскрикнул и крепче обнял альфу. Тот начал сильнее целовать глаза, лицо, шею и плечи, чтобы успокоить. Он и сам почувствовал, что стало влажно. Немного просочилось на стёганое одеяло, на котором они лежали. Впрочем, на это никто из молодых людей внимания не обратил, будучи полностью поглощёнными процессом. — Всё – всё, мой хороший, уже всё. Я прошёл, дело за малым. Можно, уже побыстрее. Потерпишь? — Да, — тихо простонал Рене, обнимая Огюста. — Перевернись на бок, Рене. Ненадолго выходя из лона омеги, Огюст помог ему перевернуться на правый бок и снова осторожно вошёл. Обняв любимого со спины, он переплёл его ноги со своими так, чтобы иметь возможность двигаться. Мерными толчкам он входил глубже и глубже. При этом Огюст отвлекал внимание Рене на себя, целуя то округлые плечи, то дразня языком ушко, то шептал всякие непристойности, чтобы вызвать улыбку на устах любимого.       Рене был сосредоточен на процессе, а Огюст всё время его подразнивал и отвлекал. В голове у омеги возникла мысль, что это никогда не кончится. И пусть не кончается! Ему так хорошо не было никогда. Даже в самых смелых мечтах он не мог вообразить того, что сейчас делал с ним Огюст. Его любимый Огюст. Его и только его! Рене время от времени, постанывая, отвечал на поцелуи альфы и свободной рукой инстинктивно брался за бедро любовника, чтобы притянуть ближе к себе, прижать плотнее. Свои бёдра он тоже направлял навстречу альфе. От этого, ощущения были острее. Рене начинал стонать громче, чувственнее. Это заводило Готтера сильнее, и он ускорил темп.       Огюст, несмотря на торопливые толчки, старался всё же продлить удовольствие и иногда останавливался, чтобы передохнуть. — Ты как, Рене? – поинтересовался он у любимого, пока оба не двигались. — Всё хорошо. Ты не представляешь, как, — выдохнул Рене. За это он получил довольную улыбку Огюста и нежный поцелуй, от которого ещё больше поплыл. — Я рад, что тебе нравится. Немного отдышимся и продолжим? — Это наверно с непривычки, Огюст, — предположил Рене. — Наверно, — согласился альфа. — Будем надеяться, что скоро это войдёт в привычку, и мы будем выдерживать не один заход. — Я тоже на это надеюсь. О сегодняшней ночи, я мог только мечтать. Раз мечта сбылась, то может, и мечта о том, что мы поженимся, сбудется? — Обязательно сбудется! — Огюст посмотрел на Рене глазами, полными любви и нежности. Хотелось ласкать любимого так долго, как это возможно.       Альфа снова поцеловал омегу и начал двигаться. Рене от неожиданности сжал всё внутри, что вынудило обоих застонать от истомы. На небольшую боль уже никто не обращал внимания. Огюст то двигался быстро, то вдруг сбавлял темп, то снова его наращивал. Рене стонал от удовольствия в такт движениям. Не забывал альфа ласкать рукой и член любимого омеги. Наконец, оба содрогнулись в судороге экстаза. Сначала кончил Рене под руками альфы, а потом и сам Огюст прямо в самого омегу. Они ещё лежали какое-то время, переводя дыхание. Однако Огюст не торопился выходить. Ожидая, когда собственный член осядет. Ждать пришлось почти полчаса. В это время, молодые люди тихо лежали, даря друг другу ласковые, лёгкие как пушинка, прикосновения, слова одобрения и немного шуток, чтобы было нескучно.       После они вместе приняли душ, помыв друг друга. — Ох, одеяло испачкали, — спохватился Рене, когда оба вышли из душевой, и он только сейчас заметил на одеяле пятно. – Теперь стирать придётся, а я слышал, что такие одеяла не стирают. — Не переживай, пусть останется, — успокоил Огюст любимого. – Пусть оно напоминает тебе о нашей первой ночи. Не стирай, не надо. Хорошо? Обещай мне, что не будешь его ни за что на свете стирать! – потребовал альфа, довольно обнимая своего омегу со спины. Оба стояли в одних полотенцах у кровати и смотрели на мокрое красное пятно, которое появилось как результат их первой страсти. — Хорошо, — пообещал Рене. — Не буду стирать, обещаю. Придётся пододеяльник из двух простыней шить. Чтобы не марать одеяло и пятно скрыть. — Этим, дорогой, ты займёшься, когда я уеду. А сейчас, ныряй в постельку, пора спать. – Огюст ещё раз чмокнул своё сокровище в шею и отстранился, чтобы дать возможность расстелить кровать и лечь, наконец, в постель. Долго не думая, Рене расстелил свою кровать и запрыгнул под одеяло, бросив полотенце на стул, стоящий рядом с письменным столом. Огюст последовал его примеру и тоже забрался под одеяло. Крепко, и вместе с тем, нежно обняв любимого, он погрузился в сон. Оба уснули довольно быстро. В эту ночь им не было холодно.