Ловушка для Осборна. Невозможное возможно I.

      Откровенно говоря, ситуация с мужем, его безразличием и нежеланием делить постель, Агнеса уже достала. Он полагал, что переключи внимание альфы на другого омегу, сразу заиграет либидо, потекут слюни и захочется взять в постель этого омегу, а не того, по которому сохнул пять минут назад. Во всяком случае, так учил его Оделий, когда готовил к выходам на светские приёмы. Сомневаться в правоте слов папы Агнес не смел, так как тот с позволения отца набрался уже немало опыта. Поэтому, в голове молодого и всеми брошенного омеги закономерно созрел план по устранению нежелательного для него человека в лице Рене Лоттэ. По каналам отца удалось выяснить только одно, где сейчас находится ненавистный омега. Акрид! Соседняя планета. Совсем близко. Вот куда мотается муж, когда не бывает дома! И вот почему чаще, чем в остальные места! Теперь всё стало совсем ясно.       Когда Агнес втайне от Оделия попросил отца всё же найти больше информации о некоем Рене Лоттэ, то ему пришлось объяснять, для чего нужна данная информация. Гольд не желал лишний раз нести ответственность за непродуманные или просто глупые действия единственного отпрыска. — Агнес, милый, что ты задумал? Я тебе уже кажется, говорил, чтобы ты не делал глупостей. Ну, нашли мы этого Лоттэ! Зачем тебе знать о нём больше? – спрашивал Гольд сына. — Надо, отец! Очень надо! Просто я должен знать, не только где он. Оделий как-то говорил, что друзей надо держать близко, а врагов ещё ближе. Так я хотя бы буду знать, что Огюст у него и перестану на некоторое время требовать внимания. Это бесполезно, когда Огюст весь в этом Рене, — объяснял Агнес отцу. Если сейчас он не убедит родителя в помощи, её не будет и тогда со своими проблемами он останется один на один. Только отец мог помочь с информацией, а также предоставить нужных и проверенных людей. Поэтому, он выкручивался, как мог. — Что именно тебя интересует? – сдался Гольд. — Всё! Где он бывает, чем занят, с кем общается, кем работает, схемы расположения жилища и работы, график жизни. Да всё, отец! Всё, что поможет узнать о нём как можно больше. — И как ты собираешься применять эту информацию? — Пока не знаю. Посмотрю, что накопают твои ищейки. Они могут, когда хотят, я же знаю. — Они – то могут, – согласился с сыном Гольд. — Будет работа в пустую, если тебе данная информация не понадобится. И потом, если ты знаешь, что Огюст у Рене, зачем тебе остальное? — Так, на всякий случай. Никогда же не знаешь, как и что может пригодиться. — Странно всё это, Агнес, – усомнился Мориц в правдивости слов своего отпрыска. Он нутром чувствовал, что сын темнит. Уж больно много неясного. — И не нравится мне твоё желание. Я бы на твоём месте уже успокоился. Не бьёт, не ругает и ладно! — Вот как раз это мне и надоело. Лучше бы ругал, но он совсем ко мне безразличен. Мало того, что терпит, так ещё почти сквозь зубы разговаривает. Отец, — Агнес воспользовался омежьей уловкой. Он знал, как быстрее уговорить отца, который в нём души не чаял. Агнес пустил слезу. – Ну, пожалуйста, помоги! Я в отчаянии! Как я смогу с ним переспать, если между нами другой омега? Как я смогу родить от Огюста, если он холоден со мной? А если он обрюхатит этого Рене раньше меня? Что я тогда делать буду? — Вот ты и выдал себя, солнышко, — догадался Гольд. — Признавайся, хитрец, что задумал? Ты хочешь устранить конкурента? — Возможно, — признался сын. – Ты же сам говорил, что если удастся затащить Огюста в постель и родить от него, но мы свяжем Готтеров по рукам и ногам! Но, как я смогу это сделать, если между нами всё время этот Рене? — Хорошо, — сдался Гольд окончательно. — Не реви, посмотрю, что можно сделать. Поищем мы информацию на «твоего» Лоттэ. Однако, пообещай мне, что без моего ведома ты не будешь ничего предпринимать и сначала посоветуешься, расскажешь, как хочешь использовать данные сведения. — Но… — В противном случае, Агнес, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе с поисками, — пригрозил Гольд. — Хо-хорошо, — замямлил Агнес. Он понимал, что если не даст обещания, то пропал. – Я свяжусь с тобой, как только найду применение полученной информации, отец. Правда, мне нужно будет время, чтобы её изучить и осмыслить. Потом и позвоню. — Вот и славно. Как только будет что-то известно, я сообщу тебе. А пока будь паинькой и не драконь своего папочку и мужа. — Вот обязательно было Оделия упоминать? Ненавижу его! – надулся Агнес, на что Гольд только усмехнулся. — Прости, милый, не удержался. Оделий спрашивал недавно о тебе. Я не очень-то рассказываю ему, о чём мы разговариваем. Но, он просил предупредить: сделаешь глупость в доме Готтеров, по головке не погладит. И даже я буду не в силах ему помешать. — Кто бы сомневался, что он может со мной сделать? – ответил обиженно Агнес. – Ему дай волю, совсем бы убил и даже плакать не стал! Зачем, спрашивается, он рожал меня? Лучше бы ты меня от суррогатного папы получил, чем от него. — Не сердись, золотко, — уже спокойнее ответил Гольд сыну. – Так было надо. Он был обязан родить тебя, но не обещал любить. Прости его за это, такой уж он есть. — Я тут при чём? Не любит, не надо, но бить-то, зачем при любой возможности? – Агнес вдруг вспомнил старые обиды. Несмотря на то, что Оделий сейчас относительно его находился на другой планете, молодой омега до сих пор с содроганием в сердце вспоминал воспитательные методы родного папы. — Повторю, дорогой, Оделий такой сам по себе. Он умён, красив, но напрочь лишён умения любить. Я даже знаю, кому за это «спасибо» сказать надо. Думаешь, один ты страдаешь от его злонравной натуры? Мне тоже не часто перепадает его внимание и приходится договариваться вместо прямых и жёстких приказов. Так что, Агнес, не будем больше об этом и займёмся делом. Мне нужно связаться со своей службой безопасности. На сегодня, полагаю всё или у тебя ещё есть, что мне сказать? — Нет, это всё, что я хотел с тобой обсудить. Спасибо, что не отказал в помощи, — поблагодарил Агнес отца, уже не проявляя никаких слёз. – Только… скучаю по тебе очень. — Я тоже, малыш. Но, ничего не поделаешь, ты теперь Готтер и должен жить в их семье. А где твой муж, там и ты. — Да знаю я, — фыркнул Агнес. – Здесь, по крайней мере, меня никто не оскорбляет и не бьёт. Только тебя не хватает, а так, жить можно. — Мне тоже тебя не хватает, родной. Надеюсь, скоро всё уладится и Готтеры вернутся на Землю. Тогда мы сможем видеться чаще. — Спасибо, отец, до связи. Пока! Люблю тебя! – Агнес послал отцу воздушный поцелуй, получил ответный кивок и отключил коммуникатор с закрытым каналом связи. Половина дела сделано. Отец принял заказ на поиски более обширной информации. А вот человека, которого можно будет послать на этот самый Акрид, будет найти легче. Главное, правильно воспользоваться полученной информацией. Это, несмотря на то, что пришлось выдать реальные мотивы своих действий и пообещать посоветоваться в её применении. В целом, Агнес остался очень доволен тем, как поговорил с отцом. Естественно, советоваться он не собирался. *** Пассажирский шаттл «Рондо–ИО38» высадился на Акриде. Огюст Готтер прибыл на Акрид в составе управленческого состава алмазодобывающей артели «Мориц – Глобал» в конце сентября. В это время на Акриде - зима, в прочем, как и в другое время года. Промозглая, холодная погода с пронизывающими ветрами, встретила челнок пониженной температурой, даже внутри защитных куполов. Пассажиры прошли по специальному тоннелю внутрь защитного купола А1, где располагались входы в штольни и небольшой административный комплекс. Группу прибывших встретили управляющий копями Линде Лойс и его помощник Даркис Маяте. Готтера ждала куча работы по аудиторской проверке копий. Простой в работе шахт мог стоить владельцам больших денег. Тесть говорил, что сами рабочие послали извещение о том, что их начальство перестало заботиться о безопасности горных выработок. Лойсу в паре с помощником придётся ответить на многие вопросы. И, несмотря на рабочие причины поездки, у альфы в душе теплилась надежда увидеть того, ради кого он вообще согласился прибыть сюда с очередным визитом. В шахтах постоянно скапливался ядовитый газ, из-за чего рабочие не всегда успевали выйти наружу, получая сильные отравления. Иногда приходилось ждать снаружи, пережидая очередной выброс. Также защитные купола над шахтами и лабораторией постоянно атаковались астероидами и требовали частого ремонта. Обращения к начальству ничего не давали, поэтому рабочие пригрозили приостановить добычу алмазитов. Вот и прибыл Огюст разобраться с ситуацией. Адвокаты, прибывшие с ним, должны были заняться компенсациями и прочим оформлением документов. Ему совершенно не хотелось повторения истории, которая случилась на Фавосе много лет назад. В отличие от своего отца, Осборна Готтера, он старался пресекать любые предпосылки на корню, которые могли повлечь за собой к плачевным результатам. После нескольких дней изнурительной проверки, споров до хрипа с Линде Лойсом и его помощником, а также с их подчинёнными по поводу безопасности, обвинении их в халатности и безнравственности, а также воровстве были в какой-то степени урегулированы. Огюст связался с тестем и все ему объяснил, в ответ Гольд пообещал обо всем подумать и в скором времени сообщить о решении. Сказал, что нужно время. Попросил на некоторое время задержаться на планете, чтобы дождаться смены руководства копий и груз с оснащением. Впрочем, Огюст и сам был рад остаться. Ведь, интересовали его не только алмазиты. После очередного утомительного дня он отправился в лабораторию, находящуюся в защитном куполе А2, где уже давно его ожидал Рене. Огюст прошёл по специальному подземному тоннелю в соседний купол. Там не было шахт или копий. Под куполом А2 располагались технические постройки, второй корпус администрации, общежитие горняков, столовая и лаборатория, по оценке качества добываемого материала. Переход занял около двадцати минут. Пока Огюст шёл по тоннелю в сопровождении охраны и нескольких членов группы, молчал. В его голове постоянно крутились мысли о Рене. Сборы были скорыми, поэтому самое большее, что он успел взять для любимого, это плитка простого молочного шоколада. Готтер тосковал без любимого, и с нетерпением ждал встречи. Отправив всех сопровождающих с поручениями, Огюст зашёл в лабораторию и позвал: — Рене! Рене, любимый, где ты? — Я здесь, Огюст! – отозвался омега. Он выглянул из–за ширмы, где работал с колбами и пробирками, анализируя состав и качество образцов недавно добытых алмазитов. В своём белом лабораторном халате, защитных очах и перчатках Рене выглядел довольно потешно, чем веселил Огюста. Готтер бросился к Лоттэ и крепко обнял своего омежку, а потом поцеловал и спросил: — Привет, скучал, мой хороший? — Нет... – Рене слегка отпрянул и, улыбаясь, посмотрел на любимого альфу. — Нет? – наиграно удивился Огюст, крепче прижимая того к себе. — Я не скучал, а томился и умирал со скуки без тебя. Всё ждал, когда прилетишь. Ты давно здесь? — Уже дней пять! — Сколько? – удивился юноша. — И за все это время ты не навестил меня? — Прости любимый, работы много. Я думал о тебе, правда. — Как и я, – резюмировал Рене. Огюст протянул Рене плитку шоколада, сказав, что это гостинец от Ясмэ. Рене обожал шоколад и был рад, что друг не забыл об этом. После того, как шоколад был вручен, он нежно припал к губам любимого омеги и не отпустил, пока тот не начал задыхаться. Когда с поцелуем было покончено, Рене также напомнил и о другом подарке Ясмэ, лоскутном одеяле, который пришелся, кстати, и холодными ночами согревал его ни раз. Они оба пришли к выводу, что с другом им повезло. После Рене предложил перекусить и Огюст согласился. Несмотря на скромный ужин, состоящего в основном из сублимированной пищи, их разморило. У каждого был трудный рабочий день, поэтому после ужина они улеглись в комнате Рене, и Огюст заподозрил неладное. Рене внезапно притих, то и дело, покусывая нижнюю губу. За то время, что они были вместе, Огюст научился читать эмоции Рене. Когда его омежка начинал кусать губы, это означало лишь одно – ему нужно о чем-то рассказать, но он не знает, как начать. — Малыш, что-то случилось, о чем ты хочешь мне рассказать?– шёпотом спросил Огюст на ухо Рене и чмокнул его в висок. — Угу, — угукнул омега, утыкаясь лицом в грудь любимого. Немного помедлив, добавил: — Кажется я в положении. — Не понял, кажется или точно? — Т-точно. Тяжёлый вздох омеги заставил альфу напрячься. — Что делать будем, вот вопрос? Рене так боялся реакции Огюста, что, когда он узнал о своей беременности, то сильно испугался. А что, если Готтер его бросит? Несмотря на все слова любви, сказанные альфой, в душе царило сомнение. Огюст был женат. У него был уже один ребенок. Будет ли нужен он, Рене, ему теперь? — Как что делать? Поработаешь, пока здесь, а потом я увезу тебя на Адлар. Куплю тебе домик и будем растить нашего ребёнка... – как ни в чем не бывало, ответил альфа, стискивая на радостях Рене. — А как же контракт? Меня не отпустят, пока срок не истечёт. — Условия контракта всегда можно пересмотреть, мой милый. В конце концов, копи мои. Найду другого работника на твоё место. Ты достоин лучшей жизни, Рене. — А у тебя неприятностей не будет в связи с этим? — С чем, не понял? — С тем, что тебе придётся жить на два дома... — Я не хочу жить на два дома, Рене. Хочу развестись с Агнесом и воспитывать нашего ребёнка. — А его семья это позволит? Огюст, я боюсь за тебя! – Рене сильнее прижался к любимому и легко поцеловал в губы. – Они могущественное семейство, хозяева жизни можно сказать. У них глаза и уши везде, где только захочешь! Агнес не согласится на развод. Тем более, он о нас уже знает и не упустит возможности навредить нам и нашему ребёнку. — Согласится! Наш брак изначально являлся ничем иным, как деловой сделкой. Наша семья тоже не мелкая сошка. Мы также богаты и влиятельны, как и Морицы. А что касается попыток навредить... пусть только попробует, я даже разговаривать с ним не буду и разведусь в одностороннем порядке. Пресса, конечно, поднимет шум, но ничего страшного в этом нет. Покричат и перестанут. — А ты при разводе копи не потеряешь? – всё вопрошал омега. — Нет, не потеряю, – Огюст крепче обнял Рене. – Ты лучше правильно и своевременно питайся, и не напрягайся сильно, хорошо? — Угу, постараюсь. Сколько ты ещё здесь пробудешь? – задался очередным вопросом омега. Их разговор перешел в нормальное русло, и Рене больше не переживал по поводу реакции своего любимого. — Не знаю, всё будет зависеть от того, как скоро прибудет груз с оборудованием, а пассажирские челноки доставят новых людей. Тогда, с прежними сотрудниками я отправлюсь домой. Полагаю, понадобится не меньше месяца. Найти нужное оборудование и подобрать людей непросто. Не каждый согласится полететь на чужую планету и работать не меньше пяти или десяти лет по контракту. Слушая голос альфы, омега внимал каждому слову. Огюст поделился с ним информацией, что положение на копиях в некотором роде удручающее, постоянно кто-то или что-то вредит работе, а это влечет за собой большие потери, как материальные, так и физические. В свою очередь Рене признался, что слышал слухи об обстановке, но не имел возможности все проверить и сообщить. На что, Готтер, лишь успокоил своего омегу и укрыл одеялом по самые уши, и обнял. Благо, одеяло Ясмэ было большое и это позволяло. Рене свернулся калачиком и уткнулся лбом в грудь Огюсту. Впервые за несколько месяцев Лоттэ снова чувствовал, что ему хорошо, на душе умиротворение, любимый рядом и всегда защитит, а сам он как будто дома. Неожиданно, посреди ночи на весь защитный купол А2 громко включилась сигнальная система оповещения об опасности. Готтер нехотя проснулся и поднял голову. — Что происходит, черт побери?.. На некрепких спросонья ногах, он дошёл до аппарата связи с персоналом. По внутренней связи он набрал операторов, обеспечивающих безопасность жизни под обоими куполами. — Алло, Клеменс, что происходит? — Утечка газов в купол А2, мистер Готтер. Делаем всё возможное, но вам лучше покинуть лабораторию и перейти в купол А1. Там пока чисто. Поторопитесь, находиться в куполе А2 сейчас опасно, мы эвакуируем всех в купол А1. Если газ среагирует с реактивами в лаборатории, будет взрыв, пожар и иже с ним. Уходите оттуда немедленно... уходите... – связь прервалась одновременно с взрывом. Огюст бросил трубку и помог быстро подняться едва проснувшемуся Рене. — Вставай, родной, надо уходить... — Что случилось? – не понимал Рене. — Ты разве не слышал взрыв? Тут лаборатория, поэтому оставаться опасно. Похоже, на взрыв в самой лаборатории. — Погоди, оденусь... — Некогда, зайчик. Накинь одеяло и выходим. Если повезёт, вернёшься за своей одеждой. Давай быстрее, Рене. Снова прогремел взрыв, передавая волны вибраций по всему зданию. Огюст инстинктивно прикрыл Рене своим телом. Послышались звуки обрушивающихся перекрытий. В комнату понизу просочилась пыль от упавших балок. Сама комната осталась цела. Рене подскочил с постели, натянул ботинки и, завернувшись в одеяло, поспешил за Огюстом на выход. Только открыв дверь, Огюст понял, какая это ошибка — выходить из комнаты. На них повалил густой дым от пожара из лаборатории вперемешку с газами. Тем не менее, надо было выбираться. Переступив через упавшую у дверей комнаты балку, Огюст помог Рене перебраться через неё. По коридору направо находилась сама лаборатория, люди спешили выбежать из помещения наружу, везде были слышны крики боли и зовы о помощи. Сейчас у Огюста была одна цель, вывести из этого ада своего омежку и спасти их будущего ребёнка. Они свернули налево и помчались прямо к аварийному выходу. Люк был заблокирован упавшими балками. По всей видимости, второй взрыв поспособствовал тому, чтобы рухнули и дальние балки перекрытий. — Гадство! – выругался Огюст. – Ну, и что теперь делать? Рене, есть ещё какой-нибудь выход отсюда? Пока будем этот завал разбирать, сгорим. — Есть, кажется, недалеко находится вентиляционная шахта... — Где, показывай! И прикрой рот одеялом, чтобы не наглотаться! Шевелись, Рене, надо выбираться. Становится жарко. Рене быстро развернулся в противоположном направлении и повёл Огюста к вентиляционной шахте. Вход в шахту представлял собой квадратную жёсткую сетку на болтах. Благодаря взрывам, она деформировалась и искорёженная весела на двух болтах из четырёх по диагонали. Долго не думая, Огюст схватил кусок выпавшей арматуры и поддел сетку. Не сразу, но она поддалась, и он отбросил её в сторону. — Полезай, Рене! Знаешь схему вентиляции? — Да, знаю, а ты? — Я за тобой! Поторопись, солнышко, время уходит... уже жарко. — Ладно... – Рене скинул одеяло, отдал его Огюсту и залез в шахту вентиляции. Огюст вернул ему одеяло и приготовился залезать сам, но прозвучал ещё один взрыв, который обрушил потолок в коридоре. — Огюст, нет! – отчаянно крикнул Рене. В ответ ни звука. Голоса любимого он больше не услышал. Пыль немного улеглась, и Рене увидел Огюста под балками без признаков жизни. – Огюст, нет... Огюст... – Рене вылез из шахты и, задыхаясь от пыли, пробрался к телу любимого. Одно прикосновение... нет, только не это — не дышит. На голове Готтера была глубокая рана. Глаза Рене наполнились слезами. Теперь он совсем один. Как же так? Очередной взрыв заставил Лоттэ прийти в себя и быстро залезть в проём шахты. Умываясь слезами, постоянно плача и зовя Огюста, Рене пролезал по витиеватой трубе шахты. Он прекрасно знал расположение всех помещений и безошибочно продвигался к выходу из здания. Наконец, он оказался у решётки выхода. Он напрягся из последних сил и постарался выдавить решётку ногами. Благодаря тому, что метал, уже поддался коррозии, ему удалось выдавить её. Наконец, свобода! Божечки, как же холодно! Рене вылез из шахты и пустился по стене вниз. Дышать было трудно, а впереди предстоял еще путь к тоннелю в направлении купола А1, а там помогут люди. Так думал Рене. Укутавшись в одеяло, он бросился бежать так быстро, как только мог. Спотыкаясь и падая, снова поднимаясь, он бежал, пока впереди не показался вход в тоннель. Там вовсю царила суета. Несколько человек из службы безопасности выводили пострадавших к тоннелю, а группа военных, прибывших пару дней назад для забора и охраны ценного груза, занималась пожаром. Операторам пришлось открыть в куполах люки для выхода дыма. Хорошо, что, хотя бы там работали вытяжки. Вокруг царил хаос, везде были слышны крики, лежали тела погибших. Рене даже смотреть туда не хотел и поспешил в тоннель. В общей толпе Лоттэ пытался отыскать хоть кого-то из начальства. Выйдя из бесконечного тоннеля, как показалось омеге, он, как и все, направился, в сторону административного комплекса. Там он думал найти кого-то, кто бы мог помочь. Знал бы, что никто ему там не поможет, придумал бы что–то другое, как выбраться с этой планеты.