Конец - это только начало пути

Вся дорога до его квартиры проходит в тишине. Сэм, сложив руки на груди, смотрит в окно. Джеймс сжимает губы и крепче обхватывает руль. Он припарковывает автомобиль и поворачивается к Саманте. Она смотрит прямо перед собой и, кажется, даже не дышит. Джеймс проводит рукой по волосам и выходит на улицу, обходит автомобиль и открывает пассажирскую дверь. Свежий прохладный воздух проникает в салон, заставляя Саманту отвлечься от своих не радужных мыслей. Она моргает и поворачивается к Джеймсу, с подозрением оглядывается вокруг. — Зачем ты меня сюда привёз? — сводит брови на переносице. — Я хочу домой, — требует и складывает руки на груди. — Нам надо поговорить именно здесь, — выдыхает он, — пожалуйста, я хочу всё объяснить. Саманта колеблется минуту, она хочет знать правду, но в тоже время боится её, предчувствуя, что, возможно, пожалеет. Она выходит из автомобиля, резкий порыв ветра сдувает волосы на лицо. Заправляет непослушные пряди за уши и, ёжась от холода, следует за Джеймсом в его квартиру. Сэм заходит в помещение и останавливается на пороге, грудь словно тиски сдавливают: сколько счастливых моментов здесь проведено. Джеймс видит, что она не следует дальше, сжимает руки в кулаки и, не оборачиваясь, тихо произносит: — Ты не должна меня бояться… — Так ты не просто бармен? — она обходит его и оказывается лицом к лицу с ним. На его лице эмоции сменяются одна за другой: горечь, боль, отчаяние. Он качает головой. — Скорее всего, ты сочтёшь меня психом, — грустно усмехается, глядя в бездонные небесно-голубые глаза. Она молчит и ждёт продолжения. Но Джеймс не знает, с чего начать. — Присядь… — Я лучше постою, — упрямо заявляет Сэм. — Ты внучка моего лучшего друга, — на одном дыхании выпаливает Барнс. Глаза Саманты округляются, а затем она начинает смеяться. —Я кто? — от смеха выступают слёзы. — Я друг Стива Роджерса, моё имя Джеймс Бьюкенен Барнс. Саманта резко замолкает и опускается на диван, а Джеймс подходит к шкафу, достаёт с полки несколько старых фото. Стив сохранил их как нельзя кстати. Он протягивает фото Саманте. Она во все глаза таращится на улыбающееся лицо деда, только лет на девяносто моложе. Его рука лежит на плече парня того же возраста, оба в военной форме. Сэм узнает его, тот же взгляд и улыбка, только волосы короче. Саманта переводит недоумевающий взгляд с фото на Джеймса. — Не может быть, — шепчет она и прикрывает рот ладонью. — К сожалению, может, — он устало опускается на диван рядом. — Всё началось, когда… Джеймс рассказывает ей абсолютно всё: и про Зимнего Солдата, и про Гидру, и про Таноса. Саманта молчит — не хватает слов, чтобы описать то, что творится внутри. Она влюбилась в замечательного парня, который оказался кем? Древним убийцей? Другом её деда? Как такое вообще может происходить? Так не бывает! — Сэм, прости, я не мог такое сразу рассказать, — её пальцы дрожат, фото падают на колени, он осторожно берёт её за руку, — тем более я тогда не знал, что ты внучка Стива. Я не хочу с тобой расставаться. Саманта не двигается, глядя мутным, от закипающих слёз, взглядом прямо перед собой. — Пойми, я просто хочу жить обычной жизнью рядом… с любимой девушкой, — продолжает Барнс, сжимая её пальцы. «Любимая» режет слух, и Сэм вздрагивает. Она чувствует, что Джеймс ей нравится, и даже больше, она тоже влюблена, но как сейчас поступить… Она слишком потрясена. Его рассказ больше похож на больную фантазию, но ведь фото… Сэм не знает что говорить, ей необходимо переварить и осознать услышанное. Она поднимается на ноги и идёт к выходу. Джеймс растерянно смотрит и следует за ней. Молчание убивает. Джеймс разворачивает Саманту лицом к себе. — Скажи хоть что-то, пожалуйста! — в его глазах она видит мольбу, но слова будто застревают в горле. — Мне нужно подумать, — медленно отвечает она и отстраняется. Джеймс наблюдает, как она покидает его квартиру. Он тупо пялится на закрывшуюся дверь, потеряв счёт времени. Она ушла, вот и всё, он потерял её.

***

— Эй, Джеймс, да что с тобой? Тебе уже пять минут пытаются сделать заказ! — Келли уверенно забирает из его рук шейкер и, ослепительно улыбнувшись парню, сидящему за стойкой, выливает содержимое в стакан. Когда тот отходит, Келли оборачивается к Барнсу, уперев руки в бока. — Ты какой-то странный, Билли! — Джеймс рассеянно хлопает ресницами, потеряв суть разговора. Заметив в его глазах непонимание, она качает головой. — Всё понятно, — Келли берёт его за руку и, кивнув парню с серьгой в брови, чтобы тот подменил Джеймса, уводит в подсобку. — Со мной всё в порядке, — заверяет он. — Ну как же, — хмыкает она, откидывая непослушную тёмную чёлку с глаз. — Это из-за той блондиночки? Поссорились? Бывает, — пожимает плечами, — это жизнь, помиритесь, — дружелюбно улыбается. Джеймс рассеянно кивает и возвращается к работе.

***

Дома он снова впадает в задумчивость. Звук телефонного звонка заставляет вернуться в реальность. На дисплее высвечивается номер Сэма. Барнс сбрасывает звонок, сейчас ему не до разговоров. Джеймс стоит перед окном несколько часов подряд, мысли в голове не дают отвлечься. Неожиданно за спиной громко хлопает дверь. Он морщится от неприятного звука и оборачивается. В комнату входит Ванда, вид у неё грозный. Рядом с ней появляется Сэм. — Какого чёрта ты не отвечаешь на звонки? — переходит в наступление Максимофф, но замолкает, вглядываясь в его лицо: потухший взгляд, синяки под глазами. — Выглядишь погано, дружище, — Сэм подходит ближе и хлопает его по плечу. — Ты поговорил с Самантой? — догадывается он. Ванда непонимающе переводит взгляд с одного друга на другого. Замечает валяющиеся на полу фотографии, поднимает и вглядывается в изображение. — Что произошло? — наконец спрашивает она. Барнс, насупившись, молчит. Уилсон вздыхает и решает ей объяснить. — Помнишь ту девушку, Сэм, которая нравилась Барнсу? — Ванда кивает в ответ, Уилсон продолжает: — Она оказалась внучкой Кэпа. Глаза Ванды округляются, она опускает взгляд на фото в руках и хлопает ресницами. — Он рассказал ей правду. Максимофф резко поднимается с дивана и быстро пересекает комнату. Барнс смотрит на неё сверху вниз, но под её пробирающим насквозь взглядом чувствует себя ничтожно мелким. — Барнс, ты идиот, — Ванда отступает на шаг и складывает руки на груди. — Ты просто взял и вывалил на неё такую информацию? Джеймс плотнее сжимает губы, но сдерживаться тяжело, он вспыхивает. — Может, так мне и надо! Может, я не… — Скажешь «не заслуживаю счастья», и я брошу в тебя кастрюлю, — Ванда упирается указательным пальцем ему в грудь, сбоку раздаётся сдавленное хмыкание. — А ты, если засмеёшься, получишь в глаз! — Сэм давится смешком. Ванда вздыхает, возведя глаза к потолку, и опускается на диван. — Думаешь, легко вернуться к нормальной жизни? — качает головой и вновь вздыхает. — Думаешь, мне было проще, после всего, что я сделала? — в её глазах укор и боль. От её слов становится трудно дышать, в воздухе ощущается напряжение. Сэм чувствует себя лишним — этим двоим стоит поговорить наедине, он скрывается на кухне, под предлогом поставить чайник. — Не сравнивай нас, — хрипло бормочет Джеймс. — Да ладно, скажешь, ты убийца, так я не лучше. Вспомни, что я натворила в Лагосе, — она говорит спокойно, но от слов веет отчаянием. — Вижен делал меня лучше, но я потеряла его безвозвратно, — чувствует, как глаза начинает щипать, моргает быстро и часто, прогоняя слёзы. Она своё отплакала. Джеймс судорожно втягивает воздух, подходит ближе. Ему кажется, что Ванда намного сильнее его. — Но ты не одна, — наконец подаёт голос Барнс. — Да, к счастью, у меня есть два идиота, которые постоянно умудряются накосячить, — она мягко улыбается, а в комнате с чашками в руках появляется Сэм. — Ты же не меня имела в виду, — прищуриваться Уилсон. — Кого же ещё? Только вы с Барнсом можете довести меня, — складывает руки на груди, закидывая ногу на ногу. — Но я… — начинает Сэм. — А кто запорол дело с аферами в галереях? — вопросительно приподнимает бровь. Упоминание о галерее заставляет Джеймса напрячься и вникнуть в суть разговора. — Ну кто ж знал, что эти паршивцы решат провернуть всё заранее, — пожимает плечами Сэм. Ванда усмехается и делает глоток из кружки, Сэм стоит, виновато озираясь по сторонам. — А что за история с галерей? — спрашивает Джеймс. — Тебя же, вроде, не интересуют наши дела, — немного склонив голову, напоминает Сэм. — Да, но всё же расскажите. Ванда сводит брови на переносице и подпирает подбородок рукой. — Недавно Фьюри дал нам задание: разузнать об одном владельце сети галерей по нескольким городам США, неком Майке Грейсоне, — начинает Сэм. — За несколько лет в них произошло несколько крупных афер, связанных с произведениями искусства. Но доказать его причастность никак не выходит. Джеймс меняется в лице, ведь Саманта работает именно в галерее Грейсона. Ванда замечает его серьёзный взгляд и подаётся вперёд. — Ты что-то знаешь об этом? — Я недавно побывал в перестрелке именно в галерее Грейсона, — угрюмо отвечает он. — Ай, дьявол! — Сэм выплёскивает часть горячего чая себе на руку. — В перестрелке? Как ты умудрился? Джеймс не хочет говорить, но скрывать важную информацию от друзей не имеет смысла. — Это связано с Самантой, она работает в галерее, — нехотя отвечает. — Вот зараза, — тихо ругается Сэм. — Твой косяк, — язвительно напоминает Ванда, бросая на него красноречивый взгляд. — Нечего было с официантками заигрывать. — Я не заигрывал… Их пререкания отходят на задний план, Джеймс думает о Саманте: может ли она быть замешана в этом? Нет, глупости, она не стала бы… Джеймс стряхивает навязчивые мысли и понимает, что в комнате наступила тишина. Сэм с хмурым видом сидит на диване, а Ванда, сложив руки на груди, смотрит в окно. — Неделя прошла, а у нас снова никаких зацепок, — тихо говорит Ванда и качает головой. Джеймс моргает, целую неделю он не видел Сэм, на целую неделю он потерял счёт времени. Ему необходимо поговорить с Самантой. Телефон Ванды издаёт тихое жужжание, она смотрит на дисплей, а затем отходит от окна. — Сэм, нам пора, Хилл что-то нашла. Уилсон поднимается, прощается с Барнсом и выходит. Ванда на минуту задерживается у порога. — Ты должен поговорить с Самантой, — быстро говорит она, — не о случившемся в галерее, с этим мы сами разберёмся, — сжимает его руку, — расскажи ей о своих чувствах, пока не поздно. Джеймс понимает, что Ванда права, он должен что-то сделать.

***

— Ну привет, друг, — Джеймс стоит напротив большого белого памятника. — Прости, что давно не приходил, — кладёт на могилу белую розу. — Знаешь, у меня столько всего произошло, — делает глубокий вдох, — и ты был прав, я наделал глупостей… Я… — осекается и замолкает, — я влюбился в твою внучку. Джеймс смотрит на белую плиту и продолжает говорить. Он рассказывает обо всём, что произошло с ним за последнее время. Джеймс опускает взгляд на то самое фото, которое он показывал Саманте. Глаза друга улыбаются и смотрят без осуждения, в них горит желание биться за справедливость, за любовь. Джеймсу кажется, что Стив сейчас рядом, толкает его в плечо и заверяет как раньше, что всё будет хорошо. Барнс улыбается, на душе становится легко и спокойно. Теперь он уверен, что обязан поговорить с Сэм и вернуть её, чего бы это не стоило.