главное, чтобы не узнал папа

      Аромат остывающего кофе наполняет собой кабинет, в котором с самого утра кипит работа. Пак Чунмён с завидным усердием сверяет бухгалтерские отчёты, иногда сбиваясь и заново пересчитывая просто огромные числа. На его месте Чон порвал бы все бумаги уже после второго подсчёта, но младший с упорством выполняет свою работу так, как её не выполнит никто иной.       Кажется, они мечтали об этом ещё с самого детства: создать собственный бизнес, делить, как и раньше, всё пополам, обеспечить хорошую старость своим родителям и заработать достаточно, чтобы поднять детей. К несчастью, родители Пака покинули этот мир слишком рано, но теперь он намного чаще приезжает к старикам своего друга, чтобы порадовать их вниманием и ощутить себя ребёнком, как в детстве, когда папа прижимал к груди и мягко целовал в макушку. Каждый взрослый человек является малышом для своих родителей, и каждая капля их любви — самое лучшее, что может дать жизнь. Чониль понимает это, как никто другой. Когда друг потерял самых близких для себя людей, он закрылся от всего мира и словно ушёл в себя. Благо Чон был рядом, он заставил младшего вспомнить про подрастающего сына, про их компанию и про себя, брошенного лучшим другом.       Они всегда были опорой друг для друга. Как только у кого-то из них случались несчастья, ссоры или проблемы, второй всегда был наготове. Сейчас даже и не вспомнить, сколько раз Чониль приползал к другу пьяным в хлам, жалуясь на стерву-жену или на слишком консервативного отца. Возможно, младший так и не понял, почему именно он всегда был на первом месте для своего друга, но Чон раз за разом приходил именно к нему. Даже спустя столько лет их дружбы, Пак ничего не заметил. — Может, отдохнёшь? — не выдерживает Иль, наклонившись корпусом ближе к другу.       Они сидят за огромным столом, используемым для совещаний или переговоров, и каждый занимается своим делом. Один, как всегда, работает, а второй просто любуется. Внаглую разглядывает красивый профиль, линию аккуратного носа и мягкие, уложенные в модную причёску волосы. Так и хочется запустить в них пальцы и растрепать, чтобы они, как раньше, легли на лоб и прикрыли угловатые брови. В принципе, Чониль не отказывает себе в этом удовольствии и портит укладку друга, без предупреждения проходясь пальцами от затылка до макушки. От его действия Пак весь вмиг собирается, стараясь скрыть реакцию собственного тела. Только вот крупные мурашки выдают его с потрохами. — Осталось немного, — тише обычного отвечает он, продолжая усердно не замечать касаний старшего. — Я слышал это два часа назад, — с недовольством отмечает Чон, поглаживая подушечками пальцев кожу головы Чунмёна и слегка сжимая его волосы у корней. — Из-за тебя я остался без обеда. — Мог бы пообедать один, — фыркает Пак, сильнее зажимая в пальцах карандаш. С его губ срывается непростительный и до неприличия томный выдох, вгоняющий Чона в лёгкий ступор.       Мужчина, конечно, знает, как сильно его другу нравятся такие незамысловатые прикосновения, но в последнее время Чун реагирует слишком остро, слишком откровенно, словно напрашивается на более уверенные и наглые действия. — Можно нескромный вопрос? — все его слова и движения руки несомненно отвлекают Пака от работы, но тот не сопротивляется и даже не ворчит, как делал это прежде.       Он вообще ведёт себя крайне тихо и непривычно. Чон уже несколько дней ловит на себе странные взгляды младшего, замечает обострившуюся тактильность и иногда вспышки раздражения. Такое с Чунмёном уже бывало пару раз: во время беременности жены, когда её воротило от обнажённого вида собственного мужа и во время очень серьёзной семейной ссоры, когда Пак едва не развёлся. Видимо, и сейчас в их семье не всё гладко, однако Чун молчит и страдает в одиночку. — Только быстро, отвлекаешь, — вот сейчас мужчина просто защищается, давая понять, что слишком личное лучше не трогать. — Когда у тебя в последний раз был секс? — прямо в лоб спрашивает Чон, встретившись с ошалелым взглядом друга. — Что? — Я спросил, как давно ты не трахался. Не делай вид, что не слышал. — Ты тронулся умом, — резко дёргается Пак, сбрасывая руку старшего и вновь утыкаясь в свои отчёты. — Просто ответь, — вздыхает Чон, небрежно опустив ладонь на округлённую спину друга. — Давно, — нехотя отвечает тот после длительного обдумывания и последние слова добавляет ещё тише. — Но тебя это не касается.       Слабо кивнув в ответ, Иль подпирает голову рукой, облокотившись на стол, и вновь принимается разглядывать сидящего рядом мужчину. Что-то в нём изменилось, и это совсем не нравится Чону. Слишком странный, слишком задумчивый, слишком нервный. Будто этот человек и не его Пак Чунмён вовсе. — Ты переживаешь из-за детей? — вновь спрашивает Чон, плавно поглаживая пальцами между разведённых лопаток младшего. — Чимин вчера весь день просидел в комнате и попросил отвечать всем, что его нет дома, — карандаш с особой силой вдавливается в лист, когда Чун записывает данные и сверлит собственную надпись взглядом. — Думаешь, в этом как-то замешан Чонгук? — наблюдая за постепенно расслабляющимся другом, Чониль немного наглеет и ведёт ладонью по его боку вниз, огибая ремень штанов и опускаясь на бедро. — Не считая университетских друзей, он только с твоим сыном и общается, — рвано выдыхает Пак, ощутимо напрягаясь вновь. — Вряд ли он стал бы прятаться от сокурсников. — Ты же не собираешься в это вмешиваться? — уточняет старший, наклоняясь ближе к Чунмёну, чтобы с жаром выдохнуть в его ухо. — Они разберутся сами. — Знаю, — немного резко отвечает тот, нервно бегая глазами по строчкам отчёта. — Надеюсь, что у них просто сложный период, возможно, Чонгук слишком наседает на Чимина из-за своей ревности. — Этим он пошёл в меня, — усмехается Иль, поглаживая бедро друга от паха до колена и обратно. — Помнишь, как я ревновал тебя, когда мы поступили на разные факультеты? Я ненавидел каждого твоего одногруппника. — Потому что ты ненормальный, — шепчет Пак, явно уже не вникая в числа и сосредотачивая своё внимание на касаниях старшего. — Чонгук тоже, — хмыкает он, осторожно касаясь губами мочки чужого уха.       Судорожно выдохнув, Чунмён невольно выпускает карандаш из пальцев и даже не пытается противостоять другу. Воспользовавшись его слабостью, Чон мягко целует друга за ухом и спускается губами ниже, до ворота рубашки. — Разве плохо — быть общительным? — хриплым голосом спрашивает Пак, нервно сминая в кулаке листы бумаги. — Мне казалось, что ты оставишь меня, если поймёшь, что дружить можно не только со мной, — едва сдерживая себя, сипит Чон.       Младший слабо наклоняет голову вбок, подставляясь под его губы, и прикрывает глаза. От этого действия мужчине буквально срывает голову, но он умело держит себя в руках благодаря многолетнему опыту, позволяя своей ладони замереть совсем рядом с пахом Чунмёна. Вторая рука аккуратно цепляет ворот чужой рубашки, ослабляет галстук и расстёгивает несколько верхних пуговиц, чтобы можно было коснуться языком кадыка и спуститься слабыми покусываниями к ключицам. — К счастью, мы с этим разобрались, — с придыханием шепчет Пак, невольно цепляясь свободной рукой за рукав Чона, но не в попытке оттолкнуть, а чтобы найти опору. — Ты даже… Ах… Не ревновал меня к жене… Хотя я уделял ей много внимания… Ох…       Благодаря этому движению, Чонилю становится удобнее целовать его шею и обжигать покрывшуюся мурашками кожу неровным дыханием. Он медленно поднимает обе руки выше, одной обхватывая затылок друга и поглаживая его скулу большим пальцем, а второй опускаясь на пах. Даже сквозь ткань брюк мужчина ощущает внушительное возбуждение младшего и ради интереса поглаживает его ладонью. — А ты хотел бы, чтобы я к ней ревновал? — он слегка поворачивает голову младшего к себе, чтобы заглянуть в его затуманенные пеленой возбуждения глаза и найти там ответ.       Пак завороженно замирает, ощущая приятные поглаживая и не сдерживая томные выдохи, а после фокусирует взгляд на лице друга и вдруг осознает, что тот слишком близко. Потянись — и коснёшься губами. Только вот из-за этого он совсем не может связать и двух слов для ответа, невольно наблюдая за наклоняющимся к нему Чоном. Правда, старший не собирается его целовать, лишь дразняще выдыхает прямо в губы и ощутимее сжимает пальцами изнывающий член друга. Несдержанный стон вылетает из лёгких раньше, чем Чун успевает его сдержать, а отчёт в ладони жалобно рвётся от напора. — Приревнуй я тебя к ней, ты бы женился? — настаивает на своём Иль, продолжая ласкать младшего сквозь брюки, и ловит его постанывания губами на расстоянии сантиметра. — У тебя тоже… Жена, — оправдывающимся и немного жалобным тоном произносит Пак, желая толкнуться в руку старшего, но уже без противно давящей одежды.       Криво усмехнувшись, Чониль коротко целует его в уголок губ и нащупывает пальцем головку члена, с нажимом проводя по ней. О, как Паку сейчас невыносимо терпеть всё это и одновременно желать большего. Только вот Иль не собирается давать желаемое другом так сразу, он немного подразнит и поиграет. — Ох, прости, у меня телефонный звонок, — телефон и впрямь начинает вибрировать в кармане, поэтому Чон отстраняется от разомлевшего друга и поднимается, чтобы ответить на входящий вызов.       Жалобный стон, слетевший с чужих губ, заставляет невольно ухмыльнуться. А когда Пак опускает голову так, что прикладывается лбом об стол, старший и вовсе веселится. Он наклоняется к другу и возбуждающе выдыхает в затылок, замечая, как волоски на его теле буквально встают дыбом. — Если хочешь, чтобы я помог с твоей проблемой, просто попроси, — шепчет он, прежде чем выйти из кабинета и, наконец, ответить сыну на звонок.       Чонгук в это время караулит центральный вход университета и разглядывает дверь печальным взглядом. Пару дней назад он устроил здесь очень некрасивую сцену, из-за которой у Чимина появились серьёзные проблемы. Избил ни в чём не повинного человека — Гук, а вину взял на себя его парень. Потому что у Чона ветер в голове и нездоровой ревности в крови хоть отбавляй. А ещё у него вступительные экзамены в этот университет через несколько недель, ему никак нельзя было светиться здесь с плохой репутацией. — Пап, скажи, а злиться из-за того, что Чим постоянно общается с одним придурком — это нормально? — вполне резонный вопрос задает Гук, когда слышит родной голос в динамике смартфона. — А есть повод? — уточняет отец и как-то неоднозначно хмыкает, словно осуждает и надсмехается одновременно. — Нет, но он постоянно липнет к Чимину и… Меня бесит, что я вижу своего парня реже, чем этот вечно улыбающийся упырь. Ненавижу, — зло рыкает Чонгук, до побеления костяшек сжимая руку в кулак. — Скоро ты поймешь, что такое учёба в университете. Не дави на Чимина, ему было важно устроиться на новом месте и найти друзей. Это называется социализация, Чонгук, и твой парень прошёл её успешно. — Но почему мне от этого не легче? — голос парня становится тише, заставляя отца напрячься. Это может означать только одно — Гук серьезно расстроен таким положением дел и не знает, что делать. — Почему я чувствую себя малолетним дураком, когда осознаю, что Чимин общается с людьми, которые и красивее меня, и умнее? Чёрт, как же это бесит.       Несвязная речь подростка лишь добавляет головной боли. У самого Чониля не всё гладко в отношениях, он несколько минут назад чуть не спровоцировал друга на измену, хотя Чунмён никогда в жизни не стал бы ранить близкого человека, даже если это истеричная жена. Тут ещё и сын со своими неоднозначными чувствами, которые в нём пробуждает Чимин. Иль хоть и понимает своего ребёнка, однажды пережив то же самое, но помочь ничем не может. Потому что Чимин — сын своего отца, и изменять он не станет, даже если новый знакомый ему очень сильно понравится. Чонгук узнает первым, когда Пак-младший разлюбит его, но парнишке пока не дано этого понять. Он должен самостоятельно пережить и прочувствовать. — Прости, я тебя, наверное, отвлекаю, — Чонгук даже не даёт отцу шанса что-нибудь сказать, решив оборвать разговор на этом. — Поговорим дома.       Сбросив вызов, Гук поднимается со своего места и ловит взглядом знакомую макушку среди выходящей из здания толпы. Пак Чимин не замечает его, разговаривая о чём-то с тем самым парнем, которому Чонгук не так давно разбил губу и бровь и случайно вывихнул палец. И этот самый парень улыбается Чимину так широко и солнечно, что сердце вновь начинает ныть. Чонгук ощущает себя ущербным по сравнению с ним, он ведь не может быть таким внимательным, таким светлым и простым в общении. Он вообще предпочитает на людях не разговаривать и о чувствах своих вслух не говорить. Не то, что новый друг Пака.       Внимательно разглядывая Чимина, Чон замечает осунувшийся вид, мешки под глазами и неопрятность в одежде. Старший в целом выглядит как-то не очень, словно мало ест и плохо спит по ночам. Он хоть и улыбается, но его взгляд — отрешённый, пустой. — Хён, — окрикивает его Гук, впервые в жизни обратившись так формально.       Раньше они никогда не использовали такие обращения, всегда называя друг друга по именам. И это невольно сказанное «хён» словно выстраивает между ними стену и отдаляет их друг от друга. Дёрнувшись от неожиданности, Чим моментально находит его взглядом и сразу же стирает улыбку с лица. Зато глаза его становятся ярче, и это даёт младшему надежду.       Но как только Чонгука замечает и друг Чимина, он тут же направляется к нему, кажется, с очень серьёзными намерениями. Чон, конечно, не боится его, но ему немного стыдно за своё поведение, да и теперь этот парень в выигрыше. Это ведь не он накосячил перед Паком. — Привет, — широкая улыбка парня ослепляет Гука, заставляя поморщиться. — Я — Ким Тэхён, новый друг твоего парня. А ты ведь Чонгук, верно?       Опешив от его слов, младший едва не проглатывает язык и вовремя удерживает челюсть на месте, чтобы та не познакомилась с асфальтом. Вопросительно взглянув на медленно подходящего к ним Пака, Чон задаёт ему немой вопрос, мол, какого чёрта этот Ким Тэхён всё знает. Чимин ведь не хотел никому говорить про их отношения. — О, нет, ты не подумай, что Чимин мне всё рассказал, — смеётся Тэ, замахав руками в отрицательном жесте. Внимательно осмотрев его, Чонгук про себя отмечает, что даже запёкшаяся кровь на губе и пластырь на брови не делает его менее привлекательным, и этот факт заставляет почувствовать себя ущемлённым. — Я сам всё понял. — Я правда не рассказывал, — нехотя оправдывает себя Пак, избегая взгляда своего парня. — На самом деле, мне хотелось бы подружиться с тобой. Извини, что заставил тебя ревновать, я не знал, что у Пака такой чувствительный парень, — Тэхён улыбается ещё шире и протягивает младшему мизинец. — Давай договоримся больше не ссориться, мы ведь будем часто видеться.       Выразив своё мнение недовольным фырчаньем, Чонгук отводит взгляд и складывает руки на груди. Ещё чего удумал, мириться он тут предлагает. Да ни черта, Чону гордость не позволит так просто смириться с новым другом Чимина. И вот даже непонятно, Чонгук не взлюбил его именно потому, что он так легко завёл дружбу с Паком или из-за того, что Пак может переключить своё внимание на него и, возможно, влюбиться. Чего больше Чонгук боится: понять, что Чимин нашёл ему замену, как лучшему другу, или однажды потерять Пака, как парня? Это слишком запутанно и непонятно. — Что ж, ладно, — неловко замявшись, Ким опускает руку и бросает растерянный взгляд на притихшего Чимина. — Может, поужинаем вместе? — Прости, хён, — всё же подаёт голос Чон, глядя только на своего парня. — Сегодня не получится, нам с Чимином нужно поговорить. — Понимаю, — тут же отзывается Ким, кивая. — Тогда давайте как-нибудь сходим на двойное свидание? Я, наконец, познакомлю тебя со своим парнем.       На этих словах он слабо пихает удивлённого таким предложением Пака и заговорщицки подмигивает ему. Наблюдая за всем этим с хмурым взглядом, Чонгук поздно осознает, что именно произнёс Тэхён. — Обсудим это позже? — нервно улыбается Чим, похлопав друга по плечу. — Кто знает, может, мне придётся искать нового парня.       После этих слов он спешным шагом направляется в сторону дома, махнув рукой на прощание, и Тэхёну остаётся только шокировано посмотреть сначала ему вслед, а потом и на Чонгука. — Кто знает, — соглашается с ним Чон, пожав плечами, и прощается с Кимом перед тем, как пойти за Чимином.       Несколько минут они так и идут, в абсолютной тишине, на расстоянии друг от друга. Разглядывая опустившиеся плечи старшего, Чонгук как никогда раньше чувствует вину и злость на самого себя. Чимину пришлось столько всего перенести из-за глупой несдержанности Гука, что и представить сложно. Наверное, Пак больше не захочет продолжать эти отношения, решив, что без Чонгука ему будет проще. — Поедем к тебе, — Чим оборачивается к парню неожиданно, ловя его взгляд, и кивком головы указывает на остановку. — Во-первых, отсюда автобус идёт только до твоего дома, во-вторых, я больше не смогу смотреть на то, как ты уходишь от меня. Лучше уйду я.       Перед глазами тут же проносятся события того самого дня, когда они впервые поссорились. С криками, с неоправданными обвинениями, со швырянием вещей. И с уходом Чонгука. Из-за этого чувство стыда становится сильнее, пожирая душу Гука изнутри.       В автобусе Чон оплачивает проезд за двоих и находит Паку свободное одиночное место у окна, прекрасно зная о любви старшего к любованию городом. Ехать прилично, поэтому младший немного отходит от парня и едва не забивается в угол, чтобы не мешать другим людям и при этом не напрягать Пака своим присутствием. Погрузившись в тревожные мысли, Чонгук даже не замечает, как к нему пробирается Чимин. Он поднимает глаза лишь когда чувствует хватку пальцев на запястье, с непониманием глядя на то, как Пак тянет его за собой в самый конец автобуса. Они усаживаются на последние места, пододвигаясь к самому краю, и только сейчас Чонгук опускает взгляд на свои переплетённые с чиминовскими пальцы. Чертовски мило и приятно. — Ты прогулял дополнительные занятия? — тихо спрашивает Чим, ощущая привычные поглаживания на руке. — Иначе я тебя не поймал бы, — кивает младший, проводя подушечками свободных пальцев по костяшкам родной руки.       Ничего не ответив, Чимин сильнее цепляется за руку парня и отводит взгляд. Он чувствует вину не меньше младшего, ведь и сам повёл себя крайне неправильно: подбирая нужные слова, он вывел Чонгука из себя и привёл ссору к тому, что она закончилась уходом подростка. — Ты не рассказывал, что у твоего друга есть парень, — как бы между прочим подмечает Чонгук, когда они неспешным шагом идут от остановки к дому.       Каждый из них прекрасно знает, что разговор может быть не самым приятным, поэтому оба тянут время. Задумчиво хмыкнув, Чим как-то неоднозначно пожимает плечами и жмётся ближе к Чону. Как бы сильно они не ссорились, а их всё равно тянет друг к другу. Потому что быть на расстоянии — невыносимо. — Я и сам не знал, он мне признался, когда узнал, что ты не просто друг. — По нему и не скажешь, что он в отношениях, — Чонгук немного сбавляет тон, чувствуя, что следующие его слова могут быть раскритикованы. — Ведёт себя очень активно с другими, словно у него нет никого, кому бы это не понравилось. — Просто его парень не ревнует к друзьям, прекрасно зная, что Тэ любит скиншип. — Возможно, меня это бесит, потому, что я не могу так просто прикасаться к другому человеку. И мне понадобились годы для того, что он сделал с такой лёгкостью уже через пару дней знакомства с тобой. — Тебя всё равно никто не переплюнет по количеству прикосновений ко мне, — немного смущённо улыбается Пак, явно вспоминая что-то приятное. — Потому что мы знакомы с детства, — недовольно цокает языком Гук, с досадой замечая крышу своего дома на горизонте. — Допустим, — кивает Чимин, явно увлёкшись этой темой. — Но ты трогал в таких местах, которые не видел никто другой. — А теперь вспомни, сколько я потратил на это времени. — Да какая разница вообще? — Большая, — дёрнувшись, Чонгук распускает их сплетённые пальцы и ускоряет шаг, чтобы прекратить этот разговор. — Почему ты продолжаешь сравнивать себя с ним? — не унимается Чимин, догоняя младшего до самого его дома.       Даже оказавшись внутри, он идёт по пятам, скидывая по пути обувь и сумку с тетрадями. Рюкзак Чона оказывается закинут куда-то в угол его комнаты, встречающей их своим творческих беспорядком и парочкой разбросанных вещей. — Просто объясни, что с тобой происходит? Что тебя так сильно задевает в этом Тэхёне? — наблюдая за нервными движениями младшего, который пытается навести хоть какой-то порядок, Чимин периодически выхватывает из его рук вещи и бросает обратно на пол. — Да всё! Даже то, что ты так легко с ним подружился! — с остервенением швырнув носок в угол, Чонгук зло сверкает глазами и тут же отводит взгляд, после этого говоря немного тише. — Он не будет психовать так, как я. И лезть в драку с твоим новым другом — тоже. — И что? Мне это неважно, потому что он всего лишь друг, а ты… — А я тоже был когда-то всего лишь другом, — пронзительный взгляд карих глаз заставляет Пака замереть на месте и слегка нахмуриться. — Но сейчас ты не просто друг, — напоминает ничего не понимающий Пак. — Он тоже может стать не просто другом, — шумно выдыхает младший, раздражённо ероша свои волосы. — Однажды ты поймёшь, что он лучше меня, и… Влюбишься. — Не смей! — пронзительный вскрик Пака врезается в уши, отчего Гук растерянно смотрит на него. — Я могу простить твою неуверенность в себе, но только не сомнения в моих чувствах. Зачем мне какой-то Ким Тэхён, если я уже несколько лет люблю только Чон Чонгука? — Не знаю я, — фыркает разнервничавшийся парень, оглядывая собственную комнату. Его взгляд время от времени натыкается на вещи Чимина, которые он раньше даже не замечал. В его жизни больше нет места ни для кого другого, в то время, как Пак находит новых друзей и проводит с ними время. И эти самые друзья лучше, старше, опытнее Гука. — Мне просто страшно потерять тебя. Я не понимаю, как себя вести, ведь раньше у тебя не было никого, кроме меня. — Какой же ты сложный, придурок, — устало выдыхает Чимин и в несколько шагов сокращает расстояние между ними, чтобы крепко обнять и прижаться. — Сравниваешь себя с другим, чтобы найти в себе какие-то недостатки, ревнуешь без причин и зацикливаешься на мне, совсем позабыв, что и у тебя могут быть друзья. — Ты же знаешь, как ко мне относятся в школе. Откуда у меня там друзья? — вздыхает тот, приобнимая Пака в ответ и утыкаясь носом в его висок. За последний год Чон неплохо подтянулся, и теперь поддразнивать Чимина из-за разницы в росте — святое. — После того, как ты выпустился, я остался совсем один. — Просто ведёшь себя грубо. Тэхён сегодня пытался подружиться с тобой, а ты… — У меня ничего без тебя не получается, — сжимая старшего в объятиях, Чонгук вдыхает аромат его туалетной воды и прикрывает глаза. — Значит, будем тебя учить дружелюбию, — невольно улыбается Пак, чувствуя, как напряжение между ними растворяется. — Начнём с Тэ. — Я ещё не понял, перестал ли ревновать тебя к нему, — тихое бормотание парня заставляет Чимина засмеяться и зарыться лицом в его грудь. — Но, наверное, я больше не буду сравнивать себя с ним… — Правильно, потому что для меня ты — самый лучший. И всегда им будешь, даже если я найду ещё десять друзей. Ты несравним ни с кем, — последние слова Пак выдыхает в губы своего парня и после увлекает его в поцелуй.       Нисколько не сопротивляясь, Чонгук придерживает Чимина за затылок, чтобы углубить поцелуй, и зарывается пальцами в тёмно-русые волосы. Вплотную друг к другу, одно сердцебиение на двоих, рваные вздохи и хриплые выдохи между поцелуями, и Чон не выдерживает. Он заваливает старшего на постель и удерживает вес своего тела на вытянутых руках, нависая сверху. От встречи двух совершенно опьянённых взглядов по телу проносятся разряды тока, а жар скапливается внизу живота. Стоит только Паку скользнуть кончиком языка по своим губам в пошлом жесте, как друг Чона в штанах заинтересованно напрягается, готовый к более интересным действиям в любую секунду. — Подожди, — остановив Гука ладонью, Чимин не позволяет ему наклониться к себе для поцелуя, и смотрит в глаза напряжённо, выискивающе. — Ты собираешься продолжить? — Агр, Чимин, только не начинай снова про мой возраст. Мы ведь уже делали это, — опускаясь на локти, Чон ловко скользит коленом между ног старшего и с нажимом упирается в его пах. — Нет, а-ах, стой, — с тихим стоном просит Чим, выгибаясь и упираясь руками в грудь младшего. — Мне нужно в душ. — Потом, — отрезает Чонгук, властно и требовательно целуя парня под скулой. — Сейчас, — настаивает задыхающийся от его ласк Чимин. — Я быстро. — Да чёрт, — сдаётся младший, перекатываясь на бок и прикрывая рукой глаза. Внизу уже всё ноет от желания поскорее ощутить жар любимого тела, а противному Паку понадобилось принять водные процедуры именно сейчас. — Пока меня нет, сними школьную форму. А то я и вправду начинаю думать, что совращаю малолетку. — Но ведь так и есть, — не сдерживает колкость Чонгук, тут же получая футболкой Чимина. Он, конечно, умело её перехватывает, но не успевает взглянуть на нахохлившегося парня, который тут же выходит из комнаты.       Нехотя поднявшись с дивана, Чон откладывает футболку парня на стол и принимается стягивать с себя одежду. Аккуратно сложив её на стул, подросток придирчиво осматривает своё тело и старается не думать о том, что у Тэхёна оно, наверное, лучше. Скинув трусы на пол, Чон забирается обратно на постель и прикрывается покрывалом.       Пожалуй, было ошибкой начать искать в себе недостатки при сравнении с другим человеком. Он никогда не будет таким, как другие, возможно, так никогда и не изменится. Новые друзья Чимина всегда будут в чём-то лучше, может, даже во всём, но Пак ни за что не будет искать в своём парне изъяны или находить хорошие качества в других. Он прекрасно дал понять, что Чонгук для него всегда на первом месте, всегда прекраснее остальных. Пожалуй, этого хватит, чтобы перестать заниматься самобичеванием и начать процесс саморазвития. Чонгук во многом недоволен собой, но лучше начать работать над своими недостатками, чем искать их в других и злиться из-за их отсутствия.       Теперь, зная, что Тэхён любит другого человека, Чону легче воспринять его как друга Чимина. Но тот факт, что Ким не по девочкам, немного напрягает. Стоит быть осторожнее, мало ли он какой извращенец и захочет захомутать его глупого Пака, который даже не сразу поймёт, что его кадрят. Ревновать, конечно, больше нет смысла, но неприятное жжение в груди присутствует. Пожалуй, Чон никогда не успокоится из-за того, что Пак может общаться и с другими парнями, но теперь он будет это контролировать. Всё в пределах разумного, чтобы без драк и ссор с Чимином, чтобы без истерик и нервных срывов.       Из мыслей вырывает ощущение горячего, влажного тела, и Чон только сейчас замечает восседающего на его бёдрах Пака. Либо он и впрямь быстро, либо Гук настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как пролетело время. Покрывало оказывается не только стянуто с тела подростка, но и вовсе скинуто на пол. Чимин смотрит настолько голодным взглядом, будто не видел Чонгука раздетым около года, хотя прошло чуть больше недели с тех пор, как им удалось остаться наедине. — Я нашёл это в ванной на полочке, — покрутив в пальцах бутылочку, Чим пододвигается выше, прижимая ягодицами опавший член Чона к его животу, и делает первое плавное движение бёдрами, чтобы завести и раззадорить. — Признайся, как часто ты дрочишь без меня? — У меня молодой организм, проблемы возникают чаще, чем ты думаешь, — обхватив ладонями напряжённые бедра парня, Чонгук позволяет ему управлять ситуацией и нисколько не сопротивляется такому способу возбудить себя. — Особенно, когда ты звонишь мне по утрам, разговаривая своим чертовски сексуальным и хриплым голосом, или когда скидываешь провокационные фотографии, лишь дразня. А ещё ты очень часто снишься мне, обычно без одежды. — Пока мы были в ссоре, ты часто делал это? — налив немного смазки на ладонь, Чимин тут же касается ею напрягающего органа Чона, смазывая его плавными движениями вдоль ствола. — Пару раз, — признается Гук, откидывая голову и шумно выдыхая сквозь зубы. — Я скучал до такой степени, что не мог перестать представлять тебя рядом. — О, так ты мечтал об этом? — ухмыльнувшись, Чимин принимается двигать плотно сжатым кольцом из пальцев по члену парня, чувствуя, как он твердеет с каждым новым движением всё сильнее. — Да-ах, — выстанывает младший, слабо толкаясь в ладонь Пака и вздрагивая от прикосновений к головке.       Бросив взгляд на сидящего на нём парня, Чонгук перехватывает бутылочку со смазкой и через мгновение обвивает пальцами налитый кровью член Чимина. Кажется, кое-кто успел уже неплохо пофантазировать, пока был в душе, и это чертовски нравится Гуку. Лучшее, что он видел в своей жизни — это возбужденный и желающий его Чимин.       Не выдержав, парень тут же подрывается со своего места, усаживаясь, и придерживает обвившего его ногами Пака. Ёрзая на его бёдрах, Чим оказывается почти на одном уровне с младшим, и невольно приобнимает его за плечи свободной рукой. — У меня может быть… Ах… Сотня друзей, — сквозь постанывания выдыхает Чимин, послушно прижимаясь к парню плотнее, чтобы тому было удобнее обхватить оба члена ладонью. — Но-ох знаешь, чем ты отличаешься от них-мх?       Глядя на старшего не только с любопытством, но и со всепоглощающей любовью и необузданным желанием, Чонгук притягивает собственные ноги ближе, чтобы сесть в более удобную и устойчивую позу, а после скользит пальцами свободной руки между раздвинутых половинок Чимина. — Ты можешь возбудить меня одним лишь взглядом. Никогда я не захочу никого другого та-ак же сильно, как… А-ах… Тебя, — сильнее сжав коленями бока младшего, Чим прижимается кончиком носа к его щеке и прикрывает глаза в ожидании приятных ощущений. — Я тоже тебя люблю, — довольно улыбается Чон, проникая в дрожащего парня сразу двумя пальцами.       Плавные покачивания, рваные стоны, постепенно расслабляющиеся мышцы — это всё, что в следующие минуты заботит Чонгука. Сейчас все его переживания кажутся такими мелочными и несерьёзными, словно их никогда и не было. Как можно было забыть, что Чимин отдаётся так упоенно только ему, что стонет только его имя, что подвиливает бёдрами только для его толчков? Никто не сможет привлечь Пака настолько сильно, как это сделал Чон. Он вскружил ему голову, занял всё место в его сердце и заставил думать только о себе. — Ты для меня самый лучший, — со стоном пополам произносит Чим, когда Чонгук плавно насаживает его на свой член, заменив им пальцы.       Влажные от смазки ладони тут же скользят по стану, губы покрывают обнажённую грудь поцелуями, цепляя мимоходом соски, тяжелое дыхание ложится на кожу. Чонгук придерживает старшего, пока тот опирается руками на его плечи и начинает двигаться. По началу осторожно, медленно, чтобы насадиться полностью, а после резче, с размахом. — Са-амый красивый, — откровенно стонет парень, откидывая голову и царапая плечи Чонгука в порыве страсти. — А-ах… Самый умный. — Просто кричи, Чимин, — не выдерживает смущённый комплиментами Гук, нервно двинув бёдрами так, чтобы выбить из Пака громкий вскрик.       Ему больше не нужны лестные слова, он и так видит и чувствует, что Пак потерял из-за него голову. Теперь всё будет по-другому, Чон научится принимать друзей своего парня и, возможно, однажды сам обретёт новые знакомства. Только вот пока что это не так важно, как двигающийся на нем Чимин, с силой цепляющийся за его спину.       Когда-нибудь им вновь придётся вернуться к этому разговору, но если он закончится так же, как и этот, то Чонгук только за.