***
От лица девушки.
Тьма, до сих пор окружающая меня, словно перестала быть такой темной. Она словно шептала: «Очнись… Открой свои глаза… Ты жива…» И в правду. Я до сих пор ощущала себя, несмотря на то, что я должна была умереть. Я приоткрыла глаза и в них ударил лунный свет. Луна. Она показалась мне какой-то странной, чересчур большой и яркой, и она была полной. Она ослепила меня, что мне пришлось прикрыть ее ладонью. — Ч-что с моими руками? Посмотрев на вторую руку, я убедилась, что мне не показалось. Они были мертвенно-серыми, как у покойника. Я попыталась потереть их друг о друга, но отдернула их, поняв, что они максимум градусов 20 тепла. И все мое тело вместо нормальных 36°С было 20°С. Я перевела взгляд на предплечье, а затем и на туловище. Я была облачена во что-то черное, ни то мантия, ни то короткий плащ. Но вот что странное: я пыталась нащупать конец рукава, но, в ужасе, поняла, что он как будто стал единым целым с моей кожей. Переведя взгляд на грудь, я опять так же пыталась нащупать разрез горловины, но не смогла этого сделать. Я осмотрелась. Это была та самая комната из кошмара, но только еще кошмарней. Все было в пыли, в стенах зияли дыры, а окна были выбиты. На полу лежала осыпавшаяся штукатурка со стеклом. Я перевела взгляд направо. Все та же тумбочка стояла в неизменной позе, за исключением толстенного слоя пыли. Я села, упершись о спинку кровати, протянула руку к поверхности тумбочки, и взяла в руки маленький круглый и засыпанный предмет. Приблизив его почти вплотную к носу, смахнула пылюку. Это был тот самый цветной значок из кошмара. Я прицепила его как всегда, слева, чуть выше сердца, и, встав с кровати, осмотрела свое одеяние полностью. По началу, то, что я приняла за мантию, оказалось, укороченным до колен, плащом с глубоким разрезом на спине и средним разрезом горловины. Штаны были словно продолжением плаща, у лодыжки сливавшиеся в одно целое. Опоясывал меня какой-то длинный прочный жгут, на конце которого было что-то вроде лезвия косы. — Приветствую тебя, Грэйв Винд. Я—Луноликий. — прогремело, казалось, отовсюду. Даже в моей голове прорезонировал этот голос из ниоткуда. — Где? Что? — в непонимании, крутилась я вокруг, стараясь найти источник. — Так, стоп. «Грэйв Винд»? Что вообще происходит? Я испуганно ёкнула от хруста стекла под босыми пятками, приготовилась верещать от боли, но… ее не было. В изумлении, подняв пятку, я еще больше ошарашилась, увидев, что нет ни одного пореза. — Так, похоже ответа мне ждать не следует, ибо я очевидно предполагала, что его не будет. Я выглянула в разбитое окно, всматриваясь в луну. — «Луноликий»…? Хмм… Да ну, бред какой-то… Со мной говорит Луна… — с мега-сильным сарказмом выделила я. — Та-а-ак… и что теперь? Я осмотрелась в поисках выхода. Подбежав к двери, я убедилась, что она закрыта. Через стекла, ведущие в коридор, проходить я не хотела, ведь их еще надо выбить. Только один выход — наверх. Я залезла в оконный проем и мои колени задрожали. Во-первых, факт — больница заброшена. Во-вторых, со стороны выглядит, будто какой-то псих пробрался в больницу и собирается спрыгнуть, и в-третьих, спрыгнуть с пятого этажа. Снизу хоть и были деревья, но они были очень низкие и с трудом доставали до третьего этажа. — Ну, я же голыми ногами на стекло вставала без последствий… может… Я снова посмотрела вниз и была готова придержать свою челку, чтобы она не лезла в лицо, но… мои волосы были короче. Я провела левой рукой по затылку и не нащупала свои хлипкие волосенки. Она была подстрижена, как у мальчиков, но слегка отросшая. Моя длинная челка разделилась пополам и была чуть ли не до талии, и она была черная. Мои русые волосы стали черными?! Что со мной происходит?! И я не понимаю, с чего я решила, что было иначе! Я выпрямилась, встав в полный рост в большом оконном проеме. И как всегда, когда я стою на краю, сымитировала «раскрытие крыльев», и как в кошмаре, не надеясь на этот результат, спрыгнула вниз. Поток ветра устремился мне в лицо, и я зажмурилась. Но тут поняла, что не падаю, а плавно пикирую вниз… на крыльях?! Я оглянулась на них, осознавая, для чего мне такой большой вырез на спине. Сердце ёкнуло, когда я поняла, что лечу. Это чувство свободы во время полета… незабываемо. Я решила набрать высоту, полетев под углом в 90°. От удовольствия, закрыла глаза и отдалась полету. Меня ничего не волновало, хотелось улететь, как можно выше и резко спикировать вниз. Я сделала поворот на 180° через спину и начала резкий, как у соколов, спуск. Ветер больше не мешал мне дышать свободно, несмотря на такой сильный поток воздуха. И тут мне померещился тот кошмар, когда я точно также падала, готовясь к смерти. Я сбилась с настроя и расслабила крылья. Меня замотало и завертело, что, казалось, земля и небо слились в одно целое. Я сжала зубы и раскрыла крылья. Поток встречного ветра был готов оторвать их, но они раскрылись, как у парашюта. Меня отдернуло, и я продолжила пикировать в… дерево. Я впечаталась в его ствол, как муха на лобовое стекло. Было больновато, но не до синяков, хотя скорость, с которой я вмазалась, была приличная для того, чтобы сломать все ребра и лицевую часть черепа. Я сползла вниз по стволу и уселась, как ворон на кол, на ветку этого дерева. По форме иголок и коры, можно сказать точно, что это секвойя. Встав на ветку, я решила осмотреться. Я довольно-таки далеко отлетела от больницы, что меня, похоже, выкинуло из города. — Ого-го… Ва-а-ау… Это точно не сон… — протянула я, пытаясь найти трассу. — О! Вон там огни! Я сорвалась с места и полетела к дороге. Не знаю, что я буду делать дальше. Я очень странно и подозрительно выгляжу. Нужно будет недалеко от трассы приземлиться, а то еще напугаю крыльями. Луну на небе, словно когтями, закрыли ночные облака и это играло мне на пользу. «Летать-то я поняла как… а вот как с посадкой?» Я начала чаще хлопать крыльями, стараясь снизить скорость, но в итоге несколько раз перекувыркнулась и пропахала землю. Судя по траве, как я успела ее поближе рассмотреть, сейчас лето. Я отряхалась и трусцой побежала к дороге. Встав у трассы, я стала пит-стопить проезжающие мимо меня автомобили. — Меня что, совсем не видно в этом?! — отчаянно вскрикнула я, когда прошло минут 30, а я все еще не смогла привлечь к себе внимание. — Да чтоб вас язвило! Я расправила спрятанные в спину крылья и полетела вслед за каретой скорой помощи. Наверняка она едет в город. А где город, там и люди. Надо казаться менее странной и может мне подфартит. В карете скорой помощи рожала женщина уже средних лет. И, судя по ее показателям, рожала она не важно. Меня отвлек какой-то источник света, который был рядом со мной. Канат моей косы мигал белым светом. Что это все значит? Когда я коснулась подушечками пальцев за край каната, я как будто поняла, что нужно делать, но сердце ни в какую не понимало ничего. Мне предстояло сейчас решить, кого спасти: женщину или младенца. Ужасно тяжелый выбор, который мне предстояло сделать, решал судьбу чужих людей. И я решила спасти ребенка. Как только я об этом подумала, моя коса пришла в движение. Она слетела с моего пояса и пролезла через окошко, нависнув над ними двумя. — «Чтобы спасти одну жизнь, нужно пожертвовать другой и только от тебя зависит чью…» — раздались голоса, говорящие в унисон. Да чтоб тебя! Еще больше голосов, говорящих из ниоткуда! Вдруг коса начала крутиться в воздухе, создав ветряной вихрь, сдувая все. Он светился несколько секунд, после чего исчез и ребенок успешно появился на свет. Чего нельзя сказать о его матери. Ее показатели затихли и она умерла. Внутри меня все похолодело, коса снова обвилась вокруг пояса, и был слышен лишь плач ребенка, шум двигателя и непрерывный монотонный писк. Эта ситуация показала мне, что я могу качнуть весы, которые стояли ровно, в пользу ребенка, а не матери. Надеюсь, муж у нее есть. А то, как же это? Угодит в приют? Мои руки дрожали от случившегося. На вопрос: «Что за херь щас произошла» мне никто не ответит, кроме меня самой. Но не сейчас, когда я не могу мыслить рационально. — Я только что убила ее, но спасла мелюзгу! Что со мной? Кто я?! — крутилось у меня в голове. Мы приехали к роддому неизвестного мне города. Я спрыгнула с кареты скорой помощи и стала ждать, когда их выгрузят. — С ними все будет в порядке? — спросила я у того, кто принимал роды, но он словно не услышал меня. Тогда я набралась наглости и помахала ему ладонью перед глазами. Ноль реакции. Обогнав каталку, встала на лестнице у входа в больницу и выставила руки вперед. — Кха, что…? — сказала я, в шоке державшись за то место, где только что прошел врач. — П-прошел… насквозь…? Я не поверила и бросилась к первому попавшемуся прохожему. — Ау? Эй?! Земля вызывает Марс! — я помахала рукой перед его лицом, но он прошел через руку. — Да что это со мной?! Импульс ужаса ударил в нос, как с кулака. — Что это такое…? — Тебя не видят потому, что еще не успели поверить в то, что ты существуешь. Этот голос уже имел источник и он был где-то слева от меня. Я посмотрела туда. Там находилась стоянка для служебных машин этой больницы. Было темно, но я могла увидеть там высокую темную фигуру. И эта фигура стояла, опершись о борт одного из таких автомобилей. — Немного странно чувствовать страх от нового духа. Этот голос… Кажется, будто он был рядом со мной всегда. Звучный баритон, заставляющий мурашек плясать по всему телу, а дыхание учащаться. — Боишься меня? Это нормально… — звучный хохот раздался со всех сторон, а фигура будто расплавилась, слившись с тенью. Услышав шорох за своей спиной, я схватила свое оружие, расправила крылья в угрожающей позе и обернулась. До ужаса, знакомый человек стоял передо мной, но я не могла вспомнить. Я вообще ничего не помню: как я оказалась в заброшенной больнице, почему я там оказалась и кто я вообще такая? Когда я подняла глаза, встретившись с его, еще большее чувство дежавю накрыло меня, поэтому я его не испугалась. Я убрала крылья, оголив разрез на спине и повесила косу обратно. — Ага, значит, меня ты не боишься. — он начал осматривать меня с ног до головы и, с расширенными глазами, уставился в значок. — Значит, ты ничего не помнишь? — проморгавшись, задавленным тоном, спросил серый человек. — Помню что? Кто ты? Ты знаешь меня? — протараторила я. — Воу-воу-воу, поменьше вопросов, леди. — сказал он, как ни в чем не бывало, будто и не был в том ступоре. — Начну с середины… Я — Кромешник, Повелитель Кошмаров, если официально, ну, а если прозвищем, то Бугимен. Что касается первого вопроса, то ты же не всегда была такой. Верно? Я пожала плечами и слушала его со всем рвением хоть что-то понять, ведь он видит меня. — Смотри, вот я тоже не всегда был таким и ты тоже. Но вот что касается твоего последнего вопроса… — он замялся и его желтые глаза стали бегать в смятении. — Ты напомнила мне кое-кого, кому я пытался помочь, но не сумел, и она умерла. Я ошарашено глядела на то, как столь мрачный на взгляд тип изливает душу и говорит что-то искреннее. — И… что же мне теперь делать? Я в смятении и не понимаю, что делать… Я… — ком подступил к горлу, удушая изнутри, — я одновременно и убила, и спасла… и… — Тебе страшно. Это я наверняка знаю — потаенные страхи, да даже сейчас, от тебя несет им. — Он с полным наслаждением обошел вокруг меня. — Но ничего. Думаю… я помогу тебе освоиться с этим. Я посмотрела на него глазами восхищения и полными надеждой. — Воу, да у тебя глаза, буквально, светятся счастьем. — настороженно ухмыльнулся он. — Да и вообще, меняют свой цвет, как хамелеон. — Что? — Идем со мной, — он протянул свою руку, ладонью вверх, — и на этот раз я смогу все объяснить. Я взяла его за руку, которая была такая же холодная, как у меня и полностью доверилась своим ощущениям, и ему. Мы пошли прямо в тень, которая казалась беспросветной. — На этот раз я спасу… — сказал он себе под нос. Хоть я и еле как расслышала его слова, я не стала переспрашивать. Может, я напомнила ему того, о котором он говорил, либо были другие причины. В конце концов я была ему благодарна, что он помогает мне и с моей стороны было бы не очень хорошо заваливать его вопросами. Мы уже почти вошли во тьму, как сзади послышалось что-то странное. Мы оба оглянулись и увидели там маленького, в буквальном смысле, желтого человечка, с зачесанными, как лучики у солнца, волосами. Он сидел верхом на маленьком диплодоке, который золотым песком растворился и струйкой устремился куда-то в облака. Человечек стоял руки в боки и, недовольно притопывая, смотрел на нас, в частности на Кромешника. Над головой желтого человечка замельтешили какие-то пентаграммы из золотого песка. Я не могла понять, но Кромешник, похоже, понимал все. — Это не твое дело, Сэнди. Я беру ее под «свое крыло». — он прижал меня к себе, положив длинную руку на плече, приобняв. Я немного смутилась. — У вас и так «светлых» хранителей слишком много, а у нее не ваша «стихия». Я ничего не понимала, что он говорит. Когда Сэнди сделал несколько миниатюрных шажков к нам, продолжая высылать пентаграммы над своей головой и жестикулировать, я взялась за канат своего «артефакта» и расправила крылья в боевой позе. Желтый человечек пошатнулся и замер, Кромешника немного отодвинуло. — Может прекратите спорить между собой и выслушаете мое мнение? Спасибо. Так вот… Сэнди, верно? Он показал утвердительный значок над головой, который рассыпался. — Так вот, Сэнди, ты не успел — это во-первых, а во-вторых, я ему, почему-то, доверяю больше, чем тебе. Благо, я была Кромешнику по плечи и смогла разглядеть его самодовольную ухмылку. Теперь уже он скрестил руки у себя на груди и, с какой-то детской победой, смотрел на человечка. Сэнди, с недовольным и, скорее, надутым выражением лица, наколдовал из своего золотого песка большую подушку и полетел на ней в небо. — Что, Песочник, Северянину пожалуешься? Ха-ха-ха-ха-ха! — засмеялся Кромешник в след улетающему Песочнику. — Аха… кхм. Так, нас отвлекли. Прошу в мою тьму. Он повел меня в ту черноту, что казалась мне бесконечной. Да, такого приглашения я уж никогда не получу. Я вновь спрятала крылья. Когда тьма расступилась, мы оказались в каком-то сомнительном помещении, похожем на подвал. Весь в лабиринтах, в темных пятнах, и, казалось, в некоторых местах потолок менялся местами с полом. Мы стояли у какой-то железяки, которая потихоньку крутилась вокруг своей оси и была усыпана вся светящимися точками, хотя проводов для всего этого я нигде не видела. Лишь присмотревшись на отдельные части этой штуки, я поняла, что это нечто вроде глобуса с пустотой вместо морей и океанов. — Добро пожаловать в мое скромное логово Тьмы. — сказал он тихо, но это было слышно везде. — Что-то типа «твоей территории»? — мой голос не звучал как его, хотя я спросила с такой же громкостью, что и он. С темных мест поползли какие-то высокие тени, потом услышала цокот копыт. Из черноты показались золотисто-оранжевые глаза, потом вылезла жуткая лошадиная морда. Конь встал на дыбы, заржал и побежал на меня. Это заставило меня выйти из ступора и я, раскрыв крылья, словно коршун, взяла косу и начала раскручивать ее, готовясь снести ему голову. Но тут конь резко затормозил и, склонив голову, виновато подошел ко мне, а затем и к хозяину. — Держи своих зверюшек при себе. — обиженно сказала я, опоясываясь своим оружием. — Они проверяли, достойна ли ты здесь находиться. Ты справилась. — он стоял у глобуса и даже не собирался, в случае чего, броситься на помощь. От этой мысли я напряженно встряхнула крылья и убрала их.***
Через много часов и столько же объяснений спустя, я наконец поняла, как тут все устроено. Он, хоть и немного, рассказал о себе, о других Хранителях и о взаимодействии друг с другом. — Ну, а теперь расскажи, что в тебе главное. — он указал на меня пальцем, чуть ли не тыкая в плечо. — Ты только мельком рассказала о том, что произошло, но я немного не понял. — Хех, долгие годы не мог найти того, кто бы тебя понял и, когда нашел, начал заваливать вопросами. — сказала я, похлебывая которую чашку кофе. — Это и называется «вышел в социум». Хоть он и объяснил, что нам совсем не обязательно употреблять пищу, но вкусовые ощущения у нас оставались неизменными и побаловать себя одной-другой чашечкой можно. — Ну, как я и сказала, я отняла жизнь взамен на спасение ребенка. Шансов выжить у них было 25%/25% и мне нужно было решить, кому отдать 25%, чтобы стало 50%. И… я выбрала ребенка. Спросишь «почему», — он только открывал рот, чтобы спросить это, но я вовремя перебила, — так я тебе не отвечу почему. Я не знаю! Я так решила, вот и все. Миг озарения… или что-то подобное. — То есть, ты спасаешь взамен на жизнь другого. Наступила неловкая пауза, которую не хотелось нарушать глупым или неудобным вопросом. С наступлением дня на поверхности, его глаза стали не такими желтыми, скорее голубыми. Просто голубыми, как у обычного человека. — И… что теперь? — нарушила я долгую паузу. — Не останусь же я у тебя? Мне нужно найти себя, свой путь и предназначение самой. Но, я обещаю тебе, я не брошу тебя, как ненужную игрушку под кровать и не примкну к Хранителям. — Я верю. — ухмыльнулся он. — Если понадоблюсь, то ты всегда можешь найти меня. Я в этом не сомневаюсь. Ну, или я смогу прийти к тебе через тень. Ты точно оставишь для меня их открытыми? — Да-да-да, куда ж я денусь? — он, тенью, улыбнулся. Я встала и подлетела к ближайшей «двери» на поверхность. Остановившись прямо перед теневым тоннелем, я обернулась и спросила: — Ты же мне потом расскажешь про ту девушку, которую не спас? На что он как-то странно посмотрел на меня и кивком согласился. Я вошла во тьму и через несколько шагов очутилась на той же стоянке.