Сегодня я буду твоей неудачей

      Юнги слышит как открывается дверь в его палату и по привычке смотрит туда, откуда доносятся звуки. Парень всё никак не привыкнет к своей слепоте и тому, что с этим надо мириться. Хотя кого он обманывает, после обещания Тэхёна он уже давно перестал бороться. О Хосоке позаботятся, а больше ему и не надо.       Брюнет прислушивается к звукам, которые издаёт незнакомец, а потом ощущает на своей щеке чужую ладонь. Нежная кожа и приятный запах, эту руку он узнает из тысячи, даже если уже давно ничего не видит. Он невесомо целует её и нежно трётся щекой. На большее он не способен, ведь даже уже такое проявление чувств слишком больно отдаётся в его сердце. — Как ты узнал что это я?       Юнги улыбается на этот вопрос, а затем отстраняется от Чона и откидывается обратно на подушки. Теперь даже находиться в горизонтальном положении отнимало у него не мало сил. — Я слепой, но не бесчувственный.       Хосок ничего не отвечает, но Юнги слышит как тот придвигает складной стул ближе к его кровати и шумно садится. Чон вообще в последнее время мало разговаривал в его присутствии. Они больше молчали и наслаждались обществом друг друга, словно понимали, что конец уже близок, но никогда не говорили, что же они будут делать, когда Юнги окончательно перестанет узнавать окружающих.       Но в этот раз что-то не то. Мин чувствует как от друга волнами исходят какие-то странные эмоции, которые даже ему сложно понять. — Юнги, пожалуйста, давай вернёмся домой. Хотя бы на два дня…       Мину тоже больно, ему больно слышать этот жалобный голос того, кто ему дороже всего на свете. Больно думать о том, что он не может удовлетворить его прихоть, потому что знает, что ему не хватит двух дней. Потому что знает, что не захочет возвращаться… — Не думаю, что это хорошая идея. Я не хочу возвращаться домой, — уверенно заявляет Юнги и думает о том с каких пор его голос перестал дрожать, когда он так нагло врёт.       Обычно Хосок не продолжал разговор и сдавался, прекрасно зная, что Юнги ни за что не согласится, но в этот раз он понимал, что, возможно, это последний их шанс. Чон хватает его за запястья и притягивает к себе в объятия. Впервые он не сдерживает слёз при нём, впервые позволяет себе расклеиться. Он не железный, он просто отчаянно хочет вернуться домой вместе. — Юнги, не оставляй меня, пожалуйста. Я люблю тебя.       «Глупый, глупый Хосок» — с ужасом думает Юнги. Он мог выдержать всё: боль, разлуку, ревность, даже смерть его не так страшила. Но он ненавидел врать любимому человеку, ненавидел слышать боль в его голосе после каждого отказа или грубой фразы. — А я тебя нет, — словно со стороны слышит себя Юнги и до крови прикусывает губу.       Парень чувствует как дрожащие руки отстраняют его, ощущает отчаяние, которое волнами исходит от Хосока, а затем ощущает дыхание на своём лице и тихое «Лжёшь» в приоткрытые губы. — Нет, — повторяет Юнги, но «да» так и остаётся не озвученным.       Мин готов к чему угодно, но совсем не ожидает такого напора со стороны волонтёра. Хосок больно сдавливает его худые запястья и снова притягивает к себе. Зацеловывает его нос, щёки, кусает нижнюю губу, словно не может насладиться вкусом и именно это окончательно сносит крышу. Ведь на самом деле Юнги уже давно сдался, он всегда тянулся к Хосоку, потому что тот был его персональным солнцем и брюнет отвечает на поцелуй. Как измождённый жаждой путник он снова и снова припадает к губам Чона, упиваясь их сладостью. Его лихорадит и он теснее прижимается к волонтёру, который ласково зарывается в его волосы. Мину страшно, он всё-таки сломался, не справился и позволил чувствам взять верх. Потому что после этого поцелуя Юнги окончательно понимает — он не сможет без Хосока.

***

      Хосоку обидно и больно так сильно, словно сердце заживо вырезают из груди. Юнги не узнаёт его уже три дня. Тот самый Юнги, который плакал в ту ночь вместе с ним и целовал его губы в ответ. Хосоку кажется, что он мёртв вот уже как три дня, потому что сердце кровью обливается. Но не смотря на всё это он всё же позволяет Тэхёну посадить его в машину и увезти подальше от забот. Дальше от Юнги, который уже никого не узнаёт. — Хён, почему ты не ешь? Не вкусно?       Хосок сбрасывает с себя пелену задумчивости и улыбается Тэхёну, который встревоженно заглядывает старшему в глаза. Доктор прав, иногда надо отвлекаться. Ничего страшного не случится, если он не посидит сегодня с Юнги. — Нет-нет, я просто задумался, — успокаивает Кима парень и тут же кладёт угощение в рот. — Вкуснятина! Ты очень хорошо готовишь!       Тэхён тут же краснеет как помидор, но, заметив, что Хосок снова о чём-то задумался, грустно вздыхает. Жаль, что волонтёр не видит в нём никого больше, чем просто друга. — Ну тогда в следующий раз я рассчитываю на обед уже у тебя дома, — улыбается во все тридцать два зуба младший и быстро доедает пульгоги.       Хосок лишь неопределённо кивает и только сейчас замечает, как дождевые капли стекают по большому панорамному стеклу. Интересно, как давно идёт дождь? — Давай фильм посмотрим? Ты что больше любишь: комедию или романтику? — Комедию, — на автомате отвечает старший. — Ничего, что тебя так долго не будет в больнице? — Не переживай, за Юнги присматривают другие доктора. Он не останется один.       Ким провожает Хосока до дивана, занавешивает окна и включает фильм. На самом деле Чон очень любит комедии, особенно старые, но в этот раз смотрит как-то рассеянно, мыслями постоянно уносясь в палату. Поел ли он? Дали ли ему все необходимые лекарства? Прочитали ли любимую книгу после обеда?       Хосок так сильно уходит в себя, что не замечает как Тэхён в какой-то момент неловко подсаживается ближе и кладёт свою большую ладонь на ладошку Чона. Парень скорее на автомате, чем из каких-то других побуждений переплетает их пальцы, как делал миллионы раз с Юнги и с грустью понимает, что у Мина всё равно самые ласковые и нежные руки в мире.