***
Ёнхо сидит в мягком кресле, скрестив ноги, и сжимает в руках игрушку кита, укрываясь от холодного осеннего ветра с балкона. Он смотрит на небо, укутанное облаками, и только стрекот сверчков нарушает полную тишину. Парень крепче обхватывает руками игрушку, пока его сердце сжимается в груди, а душа будто разбивается на сотни осколков. Тэиль пришёл домой час назад, бросив тихое «не иди за мной», прежде чем захлопнул дверь перед его носом. И почти сразу Джонни услышал его рыдания. Он не знал, что случилось, и не мог ни спросить, ни помешать. Он просто стоял и слушал, как его любимый человек задыхался от слез, и не мог ничего сделать. Это стало настолько невыносимым, что он сбежал в самую дальнюю от комнаты Тэиля часть дома – на балкон. Рыдания стихли на какое-то время, но сейчас он снова слышит эти звуки, и это разрывает сердце Джонни на кусочки. Пальцы на ногах поджимаются, дыхание становится отрывистым и в груди всё сжимается от отчаянного желания избавить Тэиля от боли. Он чувствует, как слезы собираются в уголках глаз и падают на плюшевого кита, впитываясь в мягкую ткань. Наконец, парень достаёт телефон и набирает короткое сообщение. «Пожалуйста, впусти меня.» Он откладывает мобильный, закрывая глаза и делая глубокий вдох. Вскоре раздаётся звук оповещения. «Можешь войти.» Он тут же вскакивает с места и тихо направляется к комнате старшего. Джонни медлит, думая дважды, прежде чем нарушать личное пространство Муна. Из-за двери доносятся шмыганье и звуки икоты, прерываемые неразборчивым бормотанием. Он прислоняется лбом к прохладной поверхности, делает ещё один глубокий вдох и стучит. - Джонни? – голос Тэиля звучит так слабо, будто это ребенок зовёт его по имени. - Хён. Могу я войти? Старший молчит какое-то время, но всё же разрешает. Открывая дверь, Ёнхо погружается в темноту комнаты, нарушаемую лишь светом из коридора. Но этого хватает, чтобы разглядеть маленькую фигуру парня, сжавшегося на полу у края кровати, спрятав лицо в коленях. И младшему хочется расплакаться от этой картины. Тэиль поднимает заплаканное лицо, по которому продолжают струиться слёзы. Его глаза опухли, а на лице можно прочитать всё, что у него на сердце. - Я сильно шумел? – спрашивает он тихо и икает. - Нет, - почти шепчет Джонни. Тэиль хмурится, и его нижняя губа дрожит так, будто он сейчас снова заплачет. Однако он сдерживается и протягивает правую руку в сторону младшего. Парень закрывает за собой дверь и подходит ближе, принимая ладонь Тэиля и опускаясь на пол рядом с ним. Он подбирает ноги, садясь по-турецки, и подаётся вперёд, обнимая обеими руками шею старшего. Из груди Муна вырывается очередной всхлип, когда он придвигается ближе, пряча лицо на груди друга. - Зачем я это сделал? – доносится между всхлипами. – Я знал, что у меня нет шансов, знал, что ничего не выйдет, но всё равно сделал это. Джонни крепче обнимает его, вытягивая ноги по бокам от парня, расслабляя бедра. В этой более удобной позиции старший обнимает его обеими руками и заходится в рыданиях на его груди. - Как бы я хотел, чтобы ты был там, - произносит он, когда истерика немного стихает. – Ты бы мог остановить меня, - он отстраняется и вытирает слёзы рукавами кофты. Джонни молчит, позволяя Тэилю прийти в себя. - Что случилось? Мун прижимается затылком к кровати и медленно поднимает на него взгляд. - Я признался ему, - его голос наполнен горечью. – Я признался Сычёну. Первая реакцией Ёнхо – шок, который вскоре сменяется злостью. - Что он тебе сделал? Что он сказал, что сделало тебе так больно? Тэиль ласково смотрит на него и касается его плеча, побуждая пересесть ближе. Когда Джонни садится рядом, опираясь на кровать, старший обнимает его за талию, прижимаясь к плечу. - Ничего. - Что значит «ничего»? - Он не сказал ничего ужасного, как ты вообще мог об этом подумать? Ты дружишь с ним дольше меня и должен знать, что он не сделал бы ничего такого. - Но тогда, почему … - Он вроде отшил меня. Он спросил, сошел ли я с ума. Спросил, чего я добиваюсь, признаваясь парню, который состоит в отношениях, - Тэиль опять хмурится, но в этот раз лишь единственная слеза тихо скатывается по его щеке, падая на руку Джонни. – И правда, что я делал? О чём я думал? Как я могу говорить другу, что влюблён в него? У меня недостаточно силы воли? Я всё разрушил. - Необязательно, - подаёт голос Ёнхо. – Он всё ещё твой друг и всё ещё любит тебя, я уверен. Должно быть, он немного смущен и расстроен, но он точно не ненавидит тебя, - он вздыхает, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать ничего неуместного. – Если бы я сделал что-то такое же глупое, ты бы возненавидел меня? Тэиль поднимает голову с его плеча и смотрит прямо в глаза. - Нет, конечно, нет. Ты – это ты, я люблю тебя. Как бы я смог так поступить? Это было впервые, когда Тэиль сказал, что любит его. И пусть это любовь платоническая, дружеская - он ждал этих слов так долго. - Вот именно, - улыбка освещает его лицо. – Сычён не ненавидит тебя. Просто дождись подходящего момента для извинений, и, уверяю тебя, он забудет, что вообще злился. - Что я сделал, что заслужил тебя? – Тэиль наклоняется, открывая руки в приглашающем объятии, и Джонни двигается ближе, обнимая в ответ. Он чуть не плачет от отчаяния: если бы можно было забрать чужую боль, Джонни бы сделал для этого что угодно. Если бы он мог проникнуть в сердце Тэиля, забрать эту боль и поселить её в своём, он бы с радостью так и сделал. Но это было невозможно. Поэтому он лишь обнимает его, так крепко, как может, и надеется, что от этих объятий станет легче.***
Уже три утра, и Джонни почти проваливается в сон, когда его дверь открывается. Он инстинктивно прячется под одеяло, молясь, чтобы призрак оставил его в покое. - Что за… - до него доносится шёпот Тэиля. Парень выглядывает из своего укрытия и правда видит Тэиля, стоящего в пижаме и с подушкой в обнимку. - Я такой страшный? – дуется парень, заставляя нечто в груди Ёнхо трепетать. - Нет-нет-нет, - он садится, замечая всё ещё опухшие глаза старшего. – Ты же меня знаешь: малейший шорох пугает меня до смерти, - посмеивается парень. – Тебе что-то нужно? - А, да, - Мун внезапно робеет, отводя взгляд. – Могу я поспать сегодня здесь? Джонни считает эту просьбу странной, но они и раньше засыпали вместе после просмотра фильмов. - Конечно, - быстро соглашается он, двигаясь на край кровати, чтобы Тэилю было комфортно. – Не можешь уснуть? – интересуется Ёнхо, пока старший забирается в постель. - Да, - вздыхает тот. – Может, если ты поговоришь со мной, или почитаешь, или споёшь что-то, это поможет уснуть. Джонни тепло улыбается, вспоминая все моменты, когда они сидели на балконе и он читал Муну книги, или рассказывал что-то, или даже пел, а Тэиль медленно убаюкивался от его голоса, пока не засыпал прямо в кресле. - Ты не против? – добавляет старший. - Конечно нет, хён. Только достану книжку, и продолжим с того места, где остановились. Тэиль удобнее устраивается в кровати, попутно обращаясь к каждой игрушке Джонни. - Спокойной ночи, Джей. Спокойной ночи, Буни. Спокойной ночи, Блу, - бормочет он и после прячет лицо в своей подушке. Со тем временем выпрямляется, садясь спиной к изголовью кровати, надевает очки и открывает книгу на заложенной странице. - Глава двенадцать. Тэиль закрывает глаза, прижимаясь макушкой к боку младшего. Тот начинает читать, понижая голос так, как делал это во время работы диджеем на университетском радио, мелодично произнося слова.- Тебе не грустно, что я уезжаю? - С чего бы мне грустить? Он улыбнулся, и его лицо приняло такое нечитаемое выражение, которое я никак не мог понять. Это было странно, потому что лицо Данте всегда было открытой книгой, которую мог прочитать любой.
Джонни останавливается, чувствуя, как Тэиль рядом двигается. Старший вытягивает вперед одну руку, раскрывая ладонь, и Со инстинктивно обхватывает ее своей, намного бо́льшей. Ладонь Муна просто ледяная и безумно мягкая. - Тебе холодно? – обеспокоенно спрашивает Джонни. – Мне отрегулировать температуру? - Да, пожалуйста, - тихо отвечает старший. Хотя ему совсем не хочется этого делать, он отпускает руку Тэиля и откладывает книгу на тумбочку, чтобы выйти из комнаты и увеличить отопление в квартире. Когда он возвращается, Тэиль снова тянется к его руке и крепко сжимает её своей. - Я отвлёк тебя от чего-то важного? - Нет, - отрицает Со. У него есть не сделанное домашнее задание на завтра, но он может заняться им во время перерыва между лекциями. И он не хочет признавать, что не подготовился, потому что это было совсем на него не похоже. – Ты съел то, что я приготовил? - Небольшую тарелку супа. - Тебе нужно заботиться о своём голосе, угу? – вопросительно мычит он, и вибрация от этого звука проходит сквозь их сцепленные ладони, и Тэиль пожимает их в знак согласия. - Нужно, - отвечает он наконец. Они снова погружаются в тишину, но Джонни совсем не хочется спать. Если он хочет продолжать защищать Тэиля, быть рядом с ним и делать его счастливым, то он никогда не должен признаваться в своих чувствах. Эта мысль камнем ложится на его сердце. Обычно, в фильмах, герой говорит, что больше так не может и признаётся в своей любви – так сделал и Тэиль. Но Джонни думает, что не способен на такое. Он слишком боится того, что может произойти потом. Он слишком боится последствий. Сейчас Тэиль рядом с ним. Конечно, Ёнхо хочет быть ближе, быть больше, чем другом, и свободно показывать ему, как сильно его любят, но он не хочет отпугнуть его. Не хочет оказаться на расстоянии вытянутой руки, или вообще стать незнакомцем. Пока он остаётся другом Тэиля, пока он может защищать и любить его – этого достаточно.