***
Они уже закончили первую часть Голодных игр, когда доставили еду. Заказали немного, потому что вскоре собирались ложиться. В основном, кучу снэков, которые приятно жевать под хороший фильм. Официант вежливо улыбался, помогая им разместить блюда на столике и в холодильнике. - Спасибо, - улыбается Джонни, когда всё стоит на своих местах. - Если вам интересно, сегодня в полночь здесь будет фейерверк-шоу, - начинает мужчина. - Думаю, с вашего балкона будет прекрасный вид. - Фейерверк-шоу? В честь чего? - В честь годовщины отеля, мы празднуем всю неделю, - он машет рукой в сторону окна. - У вас и правда открывается хороший вид, но я бы порекомендовал музыкальный зал на семнадцатом этаже. Наверняка, там не будет людей в это время, - предлагает официант. Тэиль широко улыбается в ответ, намереваясь принять приглашение. - Будем иметь в виду, - кивает Ёнхо, провожая мужчину до двери. - К тому же, - добавляет тот тихо, стоя на пороге, - там всегда приглушённый свет и играет романтичная музыка, - он заговорщицки улыбается, прежде чем развернуться и уйти, оставив Джонни ошарашенно стоять в одиночестве. Со возвращается в комнату, где ждёт Тэиль, развалившись на его подушке, с пультом в руке, готовый возобновить просмотр. - О боже! - шутливо восклицает Ёнхо. - Кто вы, сэр? И что вы делаете в моей кровати? Мун сворачивается калачиком под одеялом и смеётся. - Я серьёзно, сэр, тут не над чем смеяться, - он понижает голос, забираясь под одеяло. - Я Тэиль, - продолжает хихикать старший. - Господин Тэиль, сэр, покажите свои документы. Парень притворно-возмущённо вздыхает. - Вы меня не узнали? Да как вы смеете! - эти серьёзные слова он произносит мягким игривым тоном. - Документы, пожалуйста, сэр, - продолжает актёрствовать Джонни. - Ладно! - Тэиль тянется к прикроватной тумбочке и берёт с нее бумажник, открывая его и бросая Джонни на колени. - Вот мои документы. Вы уверены, что не знаете меня? - его глаза горят озорством, и когда младший опускает взгляд, то понимает почему. В его кошельке лежит их совместное фото, но не то, что стоит в комнате Муна в рамке. Эта фотография была сделана на свадьбе сестры Тэёна: они были в костюмах и с уложенными волосами, что очень отличалось от их повседневного беспорядочного внешнего вида, поэтому целый день подкалывали друг друга. В то время оба были брюнетами, Тэиль участвовал в постановках на ролях второго плана, а Джонни играл в волейбольной команде. Это было ещё задолго до его травмы, так что прошло уже около двух лет. - О, только посмотрите на это. Вы знаете меня, - дразнит старший, очевидно почувствовав, какие эмоции вызвала в Ёнхо эта фотография. - Мм, - Джонни задумчиво потирает подбородок, - не уверен, что там действительно изображён я. - Ну, для начала, ты единственный, чьи фото я храню. Со замирает, пытаясь обработать полученную информацию. - Но у тебя есть фотографии Сычёна и остальных, - он выходит из образа, чтобы прояснить этот вопрос. - В телефоне, да, - Мун кивает, зарываясь щекой в подушку. - Но наши распечатаны. Одна в рамке, которую ты наверняка видел дома, и другая здесь, - он указывает на бумажник. - И ещё несколько лежат в коробке, которую я храню в своей комнате, - исчерпывающе объясняет парень. - И зачем тебе это? - затаив дыхание, спрашивает Джонни, пытаясь принять тот факт, что человек, в которого он влюблен уже столько лет, распечатывает его фотографии, ставит в рамку, кладёт в кошелек и хранит их. - Ну, хочу иметь напоминание, что ты рядом. Ёнхо перемещается на кровати, разворачиваясь к парню лицом. - Что ты имеешь в виду? - шепчет он оттого, как близко оказываются их лица. - Ну, будь ты на моём месте, разве бы ты не захотел иметь постоянное напоминание, что человек, который всегда рядом, поддерживает тебя и вселяет веру в лучшее, всегда будет с тобой? И что... - Тэиль улыбается, и свет в его глазах отражается так, будто они наполняются слезами, - он всегда будет любить тебя. Неважно, какой ты и какие решения принимаешь. Сердце Джонни пропускает удар. Он знает? Он ведь не знает, правда? Как и в прошлый раз, когда Мун признался ему в любви, это было лишь дружеское чувство. Он любит Тэёна, любит Тэна, любит Юту, но любовь к Сычёну всегда будет особенной. Но, по крайней мере, Тэиль любит его. И это лучшее, что Джонни может пожелать. - И бывают моменты, когда ты не рядом. Я понимаю, что у тебя есть дела, ты ужасно скучаешь по родителям и прикладываешь много усилий для учёбы, и мне жаль, что иногда я отвлекаю тебя. Иногда тебя нет рядом, и это нормально, потому что у тебя есть своя жизнь, но тогда мне нужны фотографии. Я смотрю на них и говорю себе: "Всё будет хорошо, Джонни здесь, он вернётся", - и тогда мне становится намного легче. Всё время, что старший говорит, сердце Ёнхо глухо бьется о грудную клетку. Он знал, что делает много для своих друзей и ещё больше для Тэиля, но не знал, что это настолько ценится. Не знал, что стал его успокоительным и дал ему некую гарантию того, что всегда будет рядом. Ёнхо никогда не говорил этого прямо, но Тэиль и так всё понимал. И тогда он задумывается, есть ли что-то ещё, чего он не показывает, но старший всё равно знает об этом. Джонни надеется, что нет. - Прости, я слишком драматизирую, - кривится Мун, заставляя младшего рассмеяться. Он всегда был таким серьёзным и честным, а теперь дурачится и кривляется, значит, вскоре попытается сменить тему, чтобы избежать чувства неловкости. - Не бери в голову. Лучше вернёмся к Капитолию*, - он быстро садится и включает фильм, не дожидаясь, пока Джонни поднимется с кровати. Ёнхо улыбается, приятно удивлённый тем, как смог предугадать поведение друга. Он садится и слегка толкает Муна в бок локтем. - Хочешь перекусить? Тэиль улыбается, благодарный тому, что Джонни решил не цепляться за его слова. - Пожалуй, да, - кивает он.***
Тэиль почти уснул к концу фильма, и Джонни похвалил его, что продержался так долго. - В какой-то момент мне показалось, что я уже отправляюсь в страну сновидений. - Тогда стоило не противиться этому, - смеётся Ёнхо. - Но я хотел посмотреть на салют с тобой, - отвечает старший, дуя губы. Джонни тепло улыбается, взъерошивая волосы парня. - Может, хочешь переодеться? Уже 11:30. Мун хмурится, задумываясь. - Пожалуй, да. И хорошо бы принять душ, а то глаза слипаются, будто сейчас усну. Он исчезает из комнаты, оставляя Джонни одного. Со же выходит на балкон и, недолго думая, решает позвонить маме. В Чикаго было примерно девять часов утра, поэтому он был уверен, что она уже не спит. Спустя пару гудков на другом конце раздаётся нежный женский голос: - Привет, Джонни. - Привет, мам, - он улыбается, зная, что она способна услышать это в его голосе. - Ты на работе? - Да, сижу за столом. Отец остался дома: чувствует себя неважно из-за погоды, так что напиши ему. - Обязательно, - отвечает Ёнхо. - Как Япония? - Холодная, - шутит он. - И невероятно красивая, мам. Ты должна это увидеть. - Скажу отцу, может, он захочет поехать туда в следующем году. Джонни замолкает, представляя своих родителей на отдыхе в стране восходящего солнца. - Я скучаю по вам. - Мы тоже скучаем, малыш. Когда он заканчивает разговор, Тэиль уже сидит на кровати, суша феном влажные волосы. - Теперь твоя очередь, я подожду.***
До полуночи остаётся всего десять минут, когда они поднимаются в укромный зал, где спокойная музыка создаёт тёплую атмосферу. В помещении было довольно пусто, лишь пара инструментов и пианино. Приглушённый свет исходил от гордо висящей в центре зала люстры. А одна из стен была полностью стеклянной, открывая великолепный вид, доступный лишь им двоим. Тэиль в изумлении раскрыл рот, всем своим видом выражая радостное воодушевление. Он быстро направился к панорамным окнам, и Джонни тихо последовал за ним, любуясь тем, как силуэт парня выделялся на фоне ночного Саппоро. Незнакомая классическая мелодия в этот момент сменилась песней Эда Ширана, заставив Тэиля удивлённо оглянуться. - Думал, они играют только классику, - улыбаясь, обратился он к Джонни. - Видимо, нет. И прежде чем младший мог что-то добавить, оба обернулись к окну, где небо внезапно озарилось светом, отражавшимся в комнате всеми цветами радуги. Ёнхо улыбнулся, наблюдая за необычными узорами фейерверков, которые были созданы специально для отеля. Он вздрогнул ещё пару раз, когда думал, что шоу закончилось, но снопы искр зажигались в небе на протяжении десяти минут. Опустив взгляд, Джонни с улыбкой посмотрел на Тэиля, который уже обернулся, тепло улыбаясь ему. - Это было красиво. Старший выглядит растерянно, будто его вытащили из мира грёз. - Ага, - кивает он, всё ещё отстранённо. Однако берёт Джонни за руку и тянет в центр комнаты, акцентируя внимание на том, что сейчас снова играет Эд Ширан, более того - это любимая песня Джонни. - Это та песня, Тиннифер. Джонни стонет, поддаваясь рукам старшего. Тэиль всегда неправильно произносил название, потому что не мог выговорить "тенерифе". - Это море Тенерифе, - в энный раз поправляет он. - Я никогда не смогу это выговорить, - старший останавливается, поднимая на него взгляд. - Просто исправляй меня, хорошо? А сейчас, - парень берёт его вторую руку в свою, - давай потанцуем. Джонни посмеивается над спонтанностью Муна. Тэиль приближается, обвивая руки вокруг его шеи, а Со обнимает его за талию. Осознание, что они делают, щекочет нервы, но, в то же время, кажется, будто ничего вокруг не существует. Есть только они вдвоём, медленно кружащиеся под ту самую песню Эда Ширана, которая напоминает ему о Тэиле. Старший поднимает голову, и его рука слегка надавливает на затылок Джонни так, что их лбы соприкасаются. Они никогда не были так близки, будто дыша одним воздухом на двоих. Джонни знает, что это опасно, что его мысли могут уплыть в другом направлении, позволив сделать что-то глупое, но не может отстраниться. В его голове путаница, и он не знает, что ему делать, потому что всё его существо переполнено чувствами к Тэилю. Его глаза, которые, казалось, затуманились, приковали к себе, и теперь пути назад нет. В голове кружат сотни вопросов, но Мун отвечает на все. Он приподнимает голову, и когда их губы встречаются, Джонни растворяется, будто всё вокруг неважно, пока его разум взрывается и искрится, как праздничные фейерверки за окном.