***
Секретарша Джонни забронировала для него машину, которую подогнали к аэропорту, и по дороге он должен был забрать Юту, который отправился в магазин за продуктами, недалеко от отеля. Как только парень опустился на сидение, он повязал свой омамори на зеркало заднего вида, чтобы поездка была безопасной, а после завёл машину и поехал: вождение стало обыденной привычкой, когда он улетел из Кореи. Он рассматривал улицы Хоккайдо, оживлённые и разноцветные из-за распустившихся полей лаванды, высаженных прямо вдоль автомагистрали. Ёнхо опустил окна, наслаждаясь прохладным весенним воздухом, ласкающим его кожу и запутывающимся в волосах. Он ехал уже довольно долго, когда наконец увидел знак "Добро пожаловать в Саппоро". Его сердце стало возбуждённо биться, и губы непроизвольно растянулись в улыбке. Спустя пару поворотов он заметил Юту, стоящего на тротуаре в окружении нескольких бумажных пакетов и вертящегося в поисках машины друга. Джонни остановился прямо возле парня, волнение струилось по его венам, и он мгновенно выпрыгнул из авто и побежал к Юте, лицо которого тут же озарила яркая улыбка. - Джонни! - воскликнул парень, широко улыбаясь и разводя руки в стороны. Ёнхо буквально врезался в своего лучшего друга, крепко обнимающего его. Он так сильно скучал по нему, как и по остальным, которых не терпелось увидеть. - Поговорим в машине, пошли, - приказным тоном произнёс Накамото. - Здесь нельзя парковаться. - Да, точно-точно, - Со помог ему поднять сумки и погрузить их в багажник. Пока Джонни вёл машину, они говорили, и говорили, и говорили, в основном обмениваясь новостями и немного - сплетнями. Однако за пару минут до подъезда к отелю Юта вдруг замолчал. Джонни бросил на него обеспокоенный взгляд. - Что-то не так? - Где ты взял его? - он дотронулся до омамори, слегка поворачивая его и разглядывая. - В святилище Дзиндзя, - Джонни запнулся. - Три года назад. Тэиль-хён помолился и купил его для меня. Он сказал, что он защитит меня, поэтому я беру его с собой каждый раз, когда еду за рулём, - объяснил он, пока его лучший друг продолжал с любопытством рассматривать амулет. - Один мой сотрудник-японец сказал, что омамори действуют лишь год, поэтому я посетил святилище в Чикаго и, как бы, освятил его снова. Юта внезапно нежно улыбнулся и откинулся на сидении. - Думаю, тебе стоит прочитать письмо в нём, - посоветовал парень. Он уже думал об этом много раз, особенно когда срок действия амулета закончился впервые. Но не хотел расставаться с ним, потому что это был подарок Тэиля. Поэтому Джонни лишь обновил свою "удачу", и ему сказали не читать письмо, пока он не захочет отпустить заложенную в него молитву. - Не знаю, работает ли его удача до сих пор, потому что в прошлом году я не освещал его, планировал сделать это здесь, - Джонни пожал плечами, немного пугаясь улыбки друга. - Это многое объясняет, - произнёс японец. - По крайней мере, для меня, - но не для Джонни. - Он так сильно любит тебя, - парень мягко усмехнулся, как раз когда Джонни заехал на подземную парковку отеля. Взяв пакеты с продуктами и портфель Ёнхо, они направились к лифту. Зайдя внутрь, Джонни наконец нарушил молчание: - Что всё это значит? - Для синтоистов, омамори несёт не только благословение богов, но и защиту молитвы человека, который дал его тебе, - они остановились на этаже Юты, и парень протянул ему ключи от номера, который находился выше. - К тому же, это не омамори удачи, вышивка на нём слишком красива. Тебе стоит прочитать письмо внутри, это любовный омамори. Вероятнее всего, он молился о том, чтобы долго любить тебя, - заключил Юта, когда двери лифта разъехались, и он оставил Джонни одного.***
Все пары по-очереди посетили его комнату этим вечером, делясь новостями и довольно долго болтая, но никто не сказал о его приезде Тэилю. Когда в номере наконец стало тихо и пусто, Джонни решил немного отдохнуть и заняться тем, что хотел сделать с самого прибытия в Японию. Вид, открывающийся с его балкона, был очень похож на тот, который он наблюдал три года назад. Он до сих пор может представить, как Тэиль суетливо ходит по комнате, пока Джонни сидит на балконе и пьёт утренний кофе. Сейчас в небе горели звезды, и он с нетерпением ждал хорошей погоды завтрашним утром. Ёнхо разобрался с колонкой, которую попросил купить Юту, создавая необходимую атмосферу. Он выключил свет, выбрал песню и вышел на балкон, смотря на ночной город. Небо горело - не световым загрязнением, какое было видно из окна его офиса, - а мягким свечением, покрывавшим весь город. Песня играла на повторе, но не надоедала ему. Парень услышал тихий напев неподалеку, но не мог понять: пел человек этажом выше или ниже. В любом случае, кто-то так же наслаждался музыкой, как он сам. Ёнхо также не знал, подпевал ли незнакомец игравшей у него песне или это было просто совпадение, потому что они время от времени останавливались. Джонни сжимал в пальцах омамори, продолжая раздумывать, стоит ли открыть и прочитать его прямо сейчас. Он не был религиозным, но было нечто символичное в том, чтобы открыть амулет, и в то же время он отчаянно желал узнать, что Юта был прав. Человек, тихо напевающий мелодию, наконец начал мягко подпевать словам. И хоть звук оригинала, льющийся из колонки, не давал Джонни хорошо расслышать голос, он был уверен, что этот кто-то неплохо пел. Наконец, парень решил открыть омамори. Три года он держал его при себе, носил с собой везде, как амулет на удачу. Он аккуратно достал кусочек бумаги и развернул его. Было видно, что писали на скорую руку, мелким почерком. Джонни вдруг вспомнил тот день, и как Тэиль усердно пытался скрыть от него, что писал. И хоть Ёнхо вряд ли мог бы что-то разглядеть, старший всё равно старался отвернуться. Но не из-за этого Джонни замер, уставившись на записку в своих руках. Первое, что он увидел, были слова: "Я люблю тебя". Он закрыл глаза, заставляя себя продолжать дышать. Рука затряслась, а пальцы сжимали бумагу так сильно - слишком сильно. Джонни прервал мысли о том, что эти три года могли быть напрасными, но убедил себя, что это было необходимо. Им обоим нужно было вырасти. Не измениться, а просто повзрослеть. Значило ли это, что всё время, когда они были в Японии...? Я молю богов, чтобы ты был со мной вечно. Я молю богов, чтобы ты продолжал любить меня. Я молю богов, чтобы я мог любить тебя вечно. Я молю богов, чтобы ты был всегда счастлив. Я буду молиться обо всём, что хорошо для тебя. Надеюсь, я хорош для тебя. Я хочу остаться с тобой. Я люблю тебя. Джонни мгновенно выключил музыку, которая слишком напоминала ему о Тэиле, и опустился на кровать. Он больше не мог избегать этого, завтра, на свадьбе, ему придётся столкнуться с тем, что он так усердно пытался забыть, и ему придётся что-то с этим делать. Как поведёт себя Тэиль? Что произойдёт? С надеждой на то, что он достаточно повзрослел за эти годы, Джонни пришлось оставить эти мысли до завтрашнего дня и поверить, что он не испортит всё.***
Тэиль сидел в первом ряду на стороне семьи Доёна, как его свидетель, пока все вокруг суетились в предвкушении, ожидая начала церемонии. Приехало так много гостей, что было чудом, как все уместились на очищенной среди леса площадке. Низко висящие фонари и лампочки освещали место ближе к вечеру, в то время как прохладный ветерок был более освежающим, чем сама окружающая природа. Он продолжал оглядываться, выискивая вещи, которые мог поправить. Мун сдувал пылинки с Юты и Сычёна, которые уже начинали раздражаться от его бесконечного мельтешения вокруг. - Сядь, - Юта опустил руки ему на плечи, заставляя сесть и немного расслабиться, но Тэиль всё равно тряс коленом. - Это ты женишься? Зачем так нервничать, ты весь побледнел, - мягко усмехнулся Накамото, но Сычён толкнул его локтем, кивая в конец площадки. Тэиль проследил за его взглядом, и его мир замер. Он перестал дёргать коленом, и все звуки исчезли, кроме шума пульсирующей в висках крови. Мун пытался держаться как обычно, будто у него не выбило только что весь кислород из лёгких. И он не мог перестать смотреть. Джонни стоял там, немного старше, высокий и прекрасный, и выглядел как всё тот же мальчик, в которого он влюбился. Конечно, он мог измениться, стать немного более зрелым, но, боже, он всё ещё выглядел так же красиво, как и всегда. Как это возможно: всё это время Тэиль хотел разозлиться при встрече и высказать в лицо, как он страдал, когда Джонни не было рядом, а теперь - это желание исчезло. Сейчас он просто хотел подбежать к нему и быть снова вместе. Джонни смотрел прямо на него, с таким выражением лица, сквозь которое нельзя было прочитать сдерживаемые эмоции. Его губы тронула скромная улыбка, а сердце наполнилось теплом. У них всё будет хорошо.***
Во время церемонии им не удалось поговорить. Будучи свидетелем Джэхёна, Ёнхо сидел на противоположной стороне от прохода, и их развели, когда пришло время отправляться за город, и мужчины лишь оглядывались друг на друга, не обменявшись и словом. В начале свадебного торжества они сидели за одним столом, разделённые молодожёнами. Им было не до разговоров, пока не наступило время танцев. Однако Джонни исчез незадолго до этого, и Тэилю опять пришлось ждать. Что ж, если он смог прождать больше трёх лет, он мог подождать ещё пару минут. Когда Джэхён повёл Доёна в центр танцпола, Мун тихо переместился к бару, заказывая простой напиток, который не сожжёт его горло и не превратит в ревущее нечто через три стакана. Он молча наблюдал за танцем мужчин, которые склонили головы друг к другу, смотрели глаза в глаза и счастливо улыбались. - Они выглядят счастливыми, - Тэиль вздрогнул, когда Джонни неожиданно возник рядом, ведя себя обычно, но сдержанно. Мун едва сдержался, чтобы сразу не выпалить, как скучал по нему. Сначала нужно было прощупать почву. - Согласен, - ответил он тихо, как делал всегда. Они молчали какое-то время, и непонятное напряжение витало в воздухе. - Как твои дела? Ёнхо это могло не показаться таким, но для Тэиля это был сложный вопрос. Как ему вообще ответить? Что первый год он был жалким? И что в половине случаев засыпал, только проплакав несколько часов? Что второй год он был словно зомби-трудоголик? Что сейчас первый год, когда он наконец начал приходить в себя? Как он должен был сказать всё это? - Уже лучше, - кратко заключил он. - Как ты? - Уже лучше, - кивнул младший, копируя его нейтральный ответ. - Слышал, ты принял руководство компанией, - добавил Мун, чтобы поддержать беседу. - Так и есть, - Джонни улыбнулся. - Мы расширяемся, и я управляю этим процессом. К тому же, я очень устал, так что это то ещё испытание, - он мягко рассмеялся, указывая на свои тщательно замаскированные круги под глазами. Тэиль поднял взгляд, чтобы посмотреть, и не удержался, быстро заглянув в глаза, которые не видел так долго. Он так сильно скучал и не знал, как себя вести. Мог он хотя бы обнять его? Он заслужил хотя бы это, правда? Джонни перестал улыбаться, смотря ему прямо в глаза. На фоне зазвучали тяжёлые басы вступительной гитарной партии, и на их губах одновременно расцвела улыбка. Он был уверен, что их воспоминания были одинаково яркими. Они были в комнате Джонни, слившись в медленном поцелуе. Никуда не спеша, расслабленно и уютно, переплетая руки и ноги и улыбаясь в губы друг друга, а после губы Джонни растягивались в улыбке напротив его шеи. Тэиль знал, что они думали об одном и том же, услышав эту песню. - Не думаешь ли ты... - младший притворно задумался, - что будет неуважительно, если мы не потанцуем под эту песню? Тэиль не мог сдержать широкую улыбку, добродушно усмехаясь. Джонни сделал шаг назад, протягивая свою руку. - Позволите? Тэилю казалось, что его сердце, будто крайне взволнованный щенок перед своим хозяином: оно просто скакало и выпрыгивало из груди, неудержимое в своём желании обнять этого человека. - Конечно, - он нежно сжал его ладонь, и это была самая правильная вещь в мире. Тэиль чувствовал любопытные взгляды друзей, направленные на них, но не обращал внимания, сосредоточившись на моменте, в котором Джонни вернулся и был с ним. Их руки сами собой нашли нужную позицию, потому что, надо признать, они делали это бесчисленное множество раз. Руки Джонни обернулись вокруг его талии, а ладони Тэиля легли на чужие бицепсы, пока они медленно покачивались под песню Эда Ширана. Это напоминало былые времена, и внезапно мужчине показалось, что это не реальность, а лишь очередное воспоминание. Как они с Джонни танцевали, его сердце наконец снова было с ним, но в реальности он мог быть где-то в другом месте, рыдая из-за иллюзии, что Ёнхо вернулся. Он слегка сжал ладони, заставив младшего вздрогнуть, подтверждая, что этот момент мог быть реальным. - Ты в порядке? - склонившись к его уху, прошептал Джонни. Мун покачал головой, глубоко вдыхая. И решил быть честным. - Просто не могу поверить, что ты здесь. Ёнхо непроизвольно крепче сжал его в объятиях, притягивая ближе, не оставляя расстояния меж их телами. Это побудило мужчину переместить руки выше, на его плечи, и прижаться лбом к шее. Тэиль почувствовал, как Джонни глубоко вдохнул, начиная тихо подпевать. - Моё сердце напротив твоей груди, твои губы на моей шее, - он тепло усмехнулся, прежде чем продолжить. - Я влюбляюсь в твои глаза, но они пока не знают меня. Тэиль улыбнулся: прошло много времени с тех пор, как он слышал его пение. - Я так сильно скучал по тебе, - наконец-то признался он. - Я тоже, - Джонни готов был заплакать. - Я тоже скучал по тебе. Очень сильно.