У моего Вдохновения видимо дьявольский хвост…
Он часто берёт свою трость и сильно бьёт по моей согнутой спине, он не любил когда я горбатился, особенно во время моего творческого процесса. К сожалению, творческий процесс перестал быть для меня так же процессом избавления лишних мыслей и нервов. Я позабыл когда в последнее время разжигал камино с целью избавиться от своей исписанной гадости. Он не позволял мне сжигать то, что я сотворил своими руками и это сводило меня с ума. Ко мне всё чаще и чаще приходили голоса, каждый раз всё сильнее и сильнее, они мне слышались в голове как жестокая критика на мои работы, я не мог спать с мыслю о том, что кто-то сейчас высмеивает моё неудачное произведение.У моего Вдохновения точно дьявольский хвост…
Он позволяет делать со мной всё, что его душе захочется и я не могу ничего с этим сделать; очередная доза наркотика, которая медленно забирает мою жизнь, заставляя истерически смеяться от эйфории. Вздох, и падаю куда-то в пропасть, не ощущая свободы. Демон, живущий внутри него, притягивает меня всё ближе, ловит в свой капкан, из которого невозможно сбежать. Склизкими призрачными щупальцами обвивает моё тело, проникает под кожу, вытягивает все силы и энергию — его голод слишком силён, и я его главное лакомство.Моё вдохновение — дьявол.
К утру рельефные отметины, оставленные верёвкой, полностью пропадают. Мне жаль, что следы исчезают так быстро. И разглядывая собственное тело через зеркало, я прижимаю подушечки пальцев к тонкому, бардовому порезу. Его метка отзывается приятной болью воспоминаний о ночи, проведённой с ним. Теперь у меня снова есть вдохновение чтобы творить, но то ли это вдохновение? Исписанная всеми подробностями черная постельная сцена, жестокие убийства что рассказывает с огромной радостью Он — уничтожает во мне того самого припадочного юношу, а дарования стали оружием для самого дьявола. Но самое страшное было то, что дьявола Якова Петровича Гуро — не существует. Но Николай давно перестал слышать окружающих, в его глазах это масса нечисти.