День 2, продолжение
«Детишки» сидели на удивление тихо. Скайуокер, взявшийся за свой датапад, все же успел внять его трепетной просьбе и сходил переодеться. Правда, не сказать, что в результате его внешность претерпела сильные изменения: гражданская одежда оказалась такой же строгой и черной, как и форма. Хотя это так казалось Квай-Гону, наверно. Профессиональная деформация полицейского. На самом же деле в потертых брюках и тонком джемпере с геометрическим рисунком Энакин выглядел обыкновенным чуть нескладным юношей двадцати лет, ничем не выделявшимся из тысяч тысяч таких же. Падме что-то читала, одновременно продолжая молча дуться на «хама», и, поймав ее раздраженный взгляд, Джинн насмешливо приподнял брови. Девушка могла злиться сколько ее душе угодно, но выхода с этого корабля и задания для нее нет. Кеноби спал. Или просто лежал с закрытыми глазами, подложив под затылок ладонь, и пока на интуитивном уровне нервировал Квай-Гона меньше других. Все же разница в шесть лет заметно повышала привлекательность этого спутника в глазах детектива. Хотя все трое по возрасту действительно годились ему в дети. Как он на это согласился?.. Убиться можно. Экран датапада вспыхнул, возвещая о входящем сообщении, и Квай-Гон не глядя открыл. «Надеюсь, ты не опоздал на рейс?» – начальник всея полиции Корусанта наверняка ликовал, и Джинну захотелось стереть ухмылку с его невидимой рожи хоть на мгновение. «Надейся». Строка печатавшегося сообщения дрожала неприлично долго, и Квай-Гон мстительно улыбнулся. «Неудачная шутка». «Но признайся, что ты кинулся проверять список пассажиров». «Как тебе команда?» «Вроде можно жить, хотя я теряюсь в догадках, чем же бедолаги так провинились перед инструкторами, что их сослали ко мне. Кстати, раз уж ты завел разговор – я все еще жду полной отчет на своих «детей». «Можешь не ждать, сейчас пришлю. Кстати, Органа рвет и мечет, говорит, в Университете хотят отменить все занятия». Квай-Гон поморщился. Если это случится, смысла в их присутствии не будет вообще. Чрезвычайное положение вряд ли чем-то поможет, да и вводить его стоило гораздо раньше. «Как бы такое не спровоцировало убийцу на еще более резкие шаги». «Ты все же думаешь, что это убийства?» «Мейс, я не открою тебе тайну вселенной, если скажу, что ты едва терпишь меня, а я – тебя. Но есть и то, что нас объединяет: мы оба обладаем отличной интуицией и далеко не идиоты, – Квай-Гон ни секунды ни кривил душой. Да, они с начальником с трудом переносили друг друга, но взаимного профессионального уважения это не отменяло. – Шесть молодых, здоровых и перспективных студентов покончили с собой. Если это окажется тупым совпадением без постороннего вмешательства, я уйду на пенсию». «Ловлю на слове». Даже на расстоянии в несколько тысяч световых лет Джинн чувствовал: в этот раз в словах Мейса не было злорадства. Поэтому съязвил в ответ скорее по привычке. «Обещанного три года ждут». Винду отключился без прощания, напоследок действительно кинув в него объемным файлом. А не толстовато ли дело на трех человек?..***
Это… многое объясняло. Прежде всего – почему Мейс не поделился собранной информацией до отлета корабля. Ведь тогда вероятность, что Джинн покинет борт, найдет шефа и выпотрошит его, составляла бы сто и один процент. Как оказалось, Квай-Гон на самом деле даже примерно не предполагал, как сильно Винду его ненавидел. Кажется, каким-то неведомым образом он умудрился стать личным кровным врагом капитана, не иначе. Идея развернуть транспортник, вернуться и убить Мейса самым изощренным способом из возможных представлялась сейчас заманчивой до безумия… Квай-Гон запрокинул голову, ощутимо приложившись об обшивку. «Вселенная, за что ты меня так наказываешь?» Скайуокер не соврал – он действительно был талантливым механиком. Настолько талантливым, что уже после первого месяца в Академии ему личным приказом Шаак Ти было запрещено приближаться к любой технике иначе как под присмотром. Проще говоря: после него все работало, но не всегда так, как надо. Физические показатели у парня были выше среднего, характер – тихий и покладистый, обусловленный рабским детством на далекой планете. С этим плохо вязались шесть дисциплинарных взысканий за полтора года учебы, причем все как одно – за нахождение в «неположенном месте в неположенное время». И чего ему по ночам не спится? Ответ Квай-Гон получил на следующей же странице. Психологическая экспертиза, несколько принудительных бесед с родителями, «нерациональный неконтролируемый интерес к устаревшим практикам»… Две попытки организации клуба охотников за привидениями на территории Академии. Детектив потер переносицу и исподлобья взглянул на Скайуокера, увлеченно втыкавшего в популярную игру. Кто бы мог подумать, что за маской исполнительного и слегка нервного курсанта скрывался настоящий фанатик паранормального? Неудивительно, что его затаскали по психиатрам: в век гиперпространственных перелетов, субатомной физики и практически загнувшихся религий верить в призраков стало немодно. Правда, верить – это одно, а вот охотиться за ними… Крыша у пацана явно сдвинута. Ладно, шиза подчиненного – факт, конечно, неприятный, но для недолгого сотрудничества не смертельный. Квай-Гон вздохнул и потянулся к принесенной официанткой чашке чая, открывая второе досье. Первое впечатление о девушке оказалось абсолютно верным. Падме Наберрие родилась на Набу в благородной и исключительно положительной семье общественных деятелей, с детства была общительным, умным и ответственным ребенком и потому вполне закономерно участвовала практически во всех благотворительных движениях Тида. «И что ж ее в полицию-то понесло?» – хмыкнул Джинн, пролистал список достижений юного политика на родной планете и – выругался. Громко и грязно, заработав от девушки недовольный взгляд. «Если эта шутка, то очень, очень глупая, Мейс», – мысленно воззвав к совести начальника, Квай-Гон еще раз внимательно перечитал основную часть профайла и был вынужден признать, что совесть у Винду отсутствовала напрочь. В личном деле дочери семьи Наберрие не значилось ни единого слова о полицейской службе. – Падме, – с трудом сохраняя хотя бы видимость вежливости, Квай-Гон наклонился через столик. – Позволь задать вопрос: как ты оказалась в нашей компании? – Мейс сказал, что на полицейское задание под прикрытием требуется одаренный в определенных науках человек, – она смотрела на него выразительными карими глазами, одновременно наивными и строгими, – а я прекрасно знаю историю. – Поня-ятно. Квай-Гон отчетливо, словно в первый раз, ощутил мелкую-мелкую дрожь космического корабля. Мейс. Не капитан, не Винду, не сэр. Она явно знала начальника столичной полиции… что подтверждало дальнейшее исследование ее биографии. Однако, здравствуйте. Джинн, едва способный представить шефа на короткой ноге вообще с кем-либо, с удивлением открыл для себя факт давней и тесной дружбы Винду и отца Падме. Более того, судя по официальным документам, до совершеннолетия девушки именно Мейс выполнял роль ее законного опекуна на Корусанте в отсутствие родителей. Все это было, конечно, чрезвычайно познавательно, и отказать в некоторой верности выбору капитана Квай-Гон не мог, но засовывать ему в команду гражданскую девчонку ради прекрасных знаний истории? Это просто-напросто опасно, в конце концов. Неужели Мейс выдернул дочь друга сюда, только чтобы насолить нелюбимому детективу? Так, стоп. Джинн помотал головой. От Набу до Корусанта несколько суток пути. Слишком много, чтобы успеть провернуть такую подлянку. Выходит, Падме находилась в столице? – Ты давно на Корусанте? – Месяц или около того, – пожала она плечами. – И мне здесь до смерти надоело: сплошь стекло и сталь, ничего красивого. Какая утонченная натура. – Ты работала в Сенате? В досье было сказано, что девушка продолжала в Тиде политическое и дипломатическое обучение, и, хотя на взгляд Квай-Гона служить Республике в восемнадцать – чистое безумие, практика в Сенате имела право на существование. Народ Набу вообще слегка помешен на служении демократии. – Н-не совсем, – удивительно, как быстро с нее слетела вся претензия на самоконтроль. – Я тут… я тут отдыхаю. «Да ну?» Решив для успокоения своей души побыть сволочью без ордера, Джинн быстро пробил ее имя по таможенной и миграционной службам. Падме Наберрие действительно прилетела три недели назад частным образом и, указав в качестве контактного лица на планете все того же Мейса, остановилась в престижном женском пансионе «Созвездие». Квай-Гон почувствовал непреодолимое желание выматериться еще раз. Час от часу не легче… Он знал это место. Официально – уединенный на огромной территории, закрытый комплекс для культурного отдыха девушек высокого сословия, уставших от суеты больших планет. Неофициально – психиатрический стационар для них же, лечивший полный комплект от нервных срывов до шизофрении. Задавать прямой вопрос было бы неуместно независимо от того, как сильно он хотел знать правду, да и потенциально опасно для собственной жизни. Может, девчонка проходила лечение от анорексии, а может, от приступов агрессии, и у нее в рюкзачке спрятан вибронож – кто знает? Квай-Гон не собирался проверять на своей шкуре. Зато отправить теперь уже официальный запрос в пансион он мог. В каюте было душно до умопомрачения: то ли система кондиционирования не работала, то ли ему так резко поплохело. Джинн вылез из кресла, содрал с себя уже давно лишний пиджак и вышел в коридор. Яркий свет, отбрасывавший блики по серому дюрастилу внутренней обшивки, раздражал глаза и почти кипевшие мозги. Если он не выпьет крепкого, кое-кто не доживет до посадки, и это будет точно не сам Квай-Гон. Переполненный ресторан он проигнорировал, выбрав одну из кафешек-спонсоров, и с удивлением вдруг понял, что вместе со своим бренным телом захватил из каюты датапад. Видимо, под сильным впечатлением, которое грозило стать еще сильнее, но спрятаться от этого было некуда. Мейс все рассчитал с прагматизмом лучшего компьютера: конечно, Джинн не повернет с полпути, чтобы высказать начальнику претензии за подбор команды. И конечно, он не откажется от задания и не станет требовать замены на местных у Органы, потому что это решит разве что проблему с досрочным выходом на пенсию. Вот же скотина предусмотрительная, козел редкостный!.. Интересно, как Руви Наберрие отреагирует, узнав, что давний друг сплавил его дочурку с Корусанта вместо того, чтобы приглядывать за ней? Связаться с Тидом, что ли… Хотя бы ради морального удовлетворения. И все же Квай-Гон решил подождать. У него оставалось еще одно досье. «Вселенная, если ты меня слышишь, ну пусть хоть у этого с головой окажется все в порядке!» Вселенной было на него плевать. Оби-Ван Кеноби всю свою сознательную жизнь провел на Корусанте – на той его стороне, которая была диаметрально противоположна фантасмагорическому Сенату, стальному уродцу полицейского управления и фешенебельным кварталам. Беспризорник. Ни одного случая усыновления, четыре детских дома, средний аттестат зрелости и – куча приводов по самым разным поводам. Порча чужого имущества, в том числе государственного. Угоны спидеров, нарушение правил дорожного движения и создание аварийных ситуаций. Кражи денег и драгоценностей в некрупных размерах. Участие в групповом разбое на фармакологическом складе. Сбыт подпольной алкогольной продукции. Распространение как минимум трех видов наркотиков. Квай-Гон вернулся наверх страницы и ради интереса пересчитал все случаи задержания. Вышло одиннадцать с тринадцати лет до совершеннолетия и еще восемь после. Обалдеть. Все аресты сопровождались комментариями «попытка побега» либо «оказано сопротивление». В общей сложности к двадцати пяти годам Кеноби отсидел в различных исправительных учреждениях восемнадцать месяцев и не остался там до сих пор только каким-то чудом. Судя по пометке «осведомитель», поставленной коллегой-цереанцем из смежного подразделения и совпадавшей по времени с поимкой крупных наркоторговцев три года назад, криминальной верности парень был чужд. Места жительства Оби-Ван менял со скоростью света и нигде официально не работал. Отдел по борьбе с оборотом наркотиков регулярно устраивал облавы, изымал у Кеноби дурь и отправлял на нары на пять суток, но за употребление в личных целях в Республике срока не давали. К огромному сожалению. Пальцы как-то сами собой набрали на комлинке знакомую комбинацию, и он не успел задуматься, какое время суток сейчас было на Корусанте. Судя по бодрости шефа, позднее утро. – Квай-Гон, вы уже долетели? – Мейс, я понимаю, что я тебя раздражаю одним своим существованием, – в горле першило. – И я понимаю, что ты готов заткнуть рот Органе чем угодно, будь то хоть дерьмо банты. Но я скажу тебе честно и только один раз: зря ты это сделал. Очень зря. Он не стал слушать вопли Винду, отключившись раньше и заблокировав сразу последовавший вызов, а потом и вовсе вырубил и комлинк, и датапад. Что ж, одно теперь Квай-Гон знал наверняка: на пенсию он не уйдет точно. Из родного отделения его выведут под конвоем за убийство вышестоящего офицера.