Не терять ни секунды, сразу и решительно занимать место на поле боя, имя которому — жизнь, не довольствоваться тем, что есть, никогда не мириться с поражением, ведь мир существует, чтобы быть завоеванным. (У. Черчилль)
Кровавый Сорокопут
Я осторожно повернулась во тьме на своем ложе, пристально вглядываясь в лежащего неподалеку Лидера. Его мощная грудь мерно вздымалась под черного цвета одеждой другого мира, а глаза были плотно сомкнуты. Кажется, уснул… Разговор хоть и внес немного ясности в истории жизни каждого из нас, но вовсе не дал понимания, что с этой информацией делать дальше, и могут ли сложившиеся отношения стремиться к тому, что мы узнаем друг о друге больше. Ведь он может вернуться обратно в Чикаго в любой момент, стоит нам только выяснить способ, после чего я больше никогда его не вижу, но, с другой стороны, какая-то не умерщвленная внутри частица меня игнорировала этот факт и желала узнать о нем всё. Почему — я не знаю. Может быть, потому что он — единственный человек во всей Империи, да еще и прибывший из-за ее невидимых границ, который одним лишь голосом заставил меня подчиниться приказам? Может быть, потому что я видела в его поступках и мотивах себя? Себя новую, созданную из крови и ярости? Меня окружали Маски, примерно одного возраста и уровня самосознания, не знающие ничего, кроме битв, жесткой дисциплины и непоколебимой преданности Империи. В перерывах между насилием и истязанием книжников прожигающие свою однообразную солдатскую жизнь в борделях. И, возможно, из-за того, что Лидер был старше и знал больше — даже если эти знания не совсем были применимы в моем мире — меня начало тянуть к общению с ним, несмотря на ещё не до конца прошедшую обоюдную неприязнь. Когда мы скакали к горам, охватившие меня на тот момент эмоции не дали разглядеть рану на его затылке. Возможно, Лидер получил ее от легионеров Черной Гвардии, когда они уводили его из моего шатра. Хотя, при всей ограниченности движений рук в кандалах, не думаю, что он позволил бы нанести себе такое увечье. Вспоминая, с каким невероятным хладнокровием и безжалостностью он навел на меня пистолет, а после сломал позвоночник кочевнику, я отчего-то содрогнулась. Стыдно было признаться, но Лидер мог быть пугающим в определенные моменты, и даже я, Кровавый Сорокопут, одно лишь имя которой навевало страх на каждого меченосца Империи, признавала его силу, однозначно превосходящую мою. И если это не мои солдаты, то рана была получена при перемещении сюда. Во время разговора я увидела на долю секунды, как боль охватила его и, честно говоря, восхитилась тому, как умело он пытался скрыть свои истинные эмоции, не выдавая слабости. В Блэклифе еще в первые годы обучения у каждого Маски вытаскивали сердце и душу, заменяя их на безразличие и бесчувственность в непробиваемой каменной оболочке, и я невольно задумалась, что Лидер, если бы учился в моей Академии, в этих вопросах стал бы самым талантливым среди нас. Я приподнялась на локте, бесшумно подвинувшись ближе к нему и не сводя с него глаз. Это будет трудно, и я очень надеюсь, что он не проснется раньше времени — а завтра я что-нибудь придумаю в качестве объяснения, если он заметит отсутствие крови в зияющем разрезе пробитого затылка, как и отсутствие самой раны. Из нашего короткого общения я успела понять, что он — аналитик до мозга костей, пытающийся найти рациональные решения любой проблеме, а в моем мире было много того, о чем он пока не знал и что точно никак бы не вписалось в его логику. Поэтому я скрыла полученный от столкновения с ифритами целительский дар, позволяющий лечить людей пением — во-первых, я не хотела расспросов, а во-вторых, это звучит слишком странно и он вряд ли поверил бы мне. Я крайне медленно и осторожно коснулась во тьме его ладони — одна рука Лидера покоилась рядом с ним, а вторая осталась под его клеймённой шеей с черными квадратными рисунками. Мне нужен был телесный контакт, чтобы нащупать его личную песню и вылечить — не улыбалось как-то через пару дней оставить его хладный труп где-нибудь в пустыне просто потому, что Лидеру не была оказана первая помощь. Мой союзник даже не шелохнулся, чем вызвал у меня и облегчение, и удивление — почему-то казалось, что такие люди, как он, спят очень чутко и почувствуют чужеродное вторжение в личное пространство. Тишину ночи вокруг нарушал лишь ветер, который периодически нападал на остатки костра, унося за собой вдаль золу. Я ощутила ноздрями еле заметный запах запекшейся крови и начинающегося гниения в ране на его голове. Надеюсь, мне удастся найти его песню быстро, невзирая на то, что чувства и эмоции Лидера были спрятаны очень глубоко — это, в свою очередь, могло стать препятствием. Но оказалось, его песня была буквально на поверхности. Она была сильной и яркой, как стремительно несущийся со склонов вулкана поток оранжевой лавы, грозивший снести всё на своем пути. Я медленно погружалась в суть его мелодии, тихо-тихо выпевая ноты. В сознании пронеслись образы, в которых запечатлены высокие дома, со множеством стекол, полуразрушенные, но всё еще устремляющиеся к небу; длинная, неприступная стена, окружающая группы этих зданий; мрачные коридоры из темного камня, где Лидер шел, поправляя форму и перезаряжая свое оружие. Я не ощущала в нем ни тоски, ни любви к иным человеческим существам — только вереница сменяющихся женщин — взамен этим чувствам были лишь необузданное желание быть первым и стремление упиваться собственной властью. Далее были люди в лохмотьях, отстреливающиеся подобным оружием от Лидера и его соратников в таких же черных одеждах. Взрывы и осколки. Пот и кровь… Но, несмотря на всё увиденное, несмотря на его тщеславие и равнодушие, его песня — от начала и до конца — была соткана из чистейшего, настоящего сакрального огня, после которого оставалось лишь одно — возрождение. Я тоже была запечатлена в его памяти. Как некто, в ком он пытается что-то обнаружить и заставить это восстать. Он и сам не понимает, что именно ищет и зачем ему это нужно — Лидер признает, что мы похожи; признает мою силу и власть в этих краях, но есть что-то, что он стремится понять и узнать обо мне. И жар, исходящий от его песни, в какой-то миг словно коснулся моего нутра, неведомых доселе струн, заставляя их вибрировать, что привело меня в смятение и легкий шок. Когда, наконец, его рана затянулась — я почувствовала это по нахлынувшей на меня слабости и изменению запаха в воздухе — Лидер тяжело выдохнул сквозь слегка приоткрытые губы. Не знаю, почему, но я еще несколько мгновений не могла выпустить его ладони из своей, и, наверное, это стало моей ошибкой. Все произошло настолько резко и неожиданно, что я непроизвольно охнула, чего никогда себе не позволяла — меня не так-то легко было застигнуть врасплох, чтобы я ещё и произнесла какой-то звук. Лидер подмял меня под себя одним молниеносным движением, оказавшись сверху, с силой схватив и прижав мои ладони над головой. Другой рукой он ощупал затылок, затем поднес к моему горлу один из своих ножей, которые так и остались с вечера лежать рядом с ним. При всей своей массивности и тяжести тела он был слишком ловок и проворен… — Кажется, я не заказывал колыбельную на ночь, — осипшим от сна низким голосом прошептал Лидер, склоняясь над моим лицом. Он быстро осмотрел мое тело на наличие оружия, наверное, думая, что я собиралась зарезать его во сне. От этой мысли мне почему-то стало смешно, но я не показала ему ни тени усмешки ни в своем взгляде, ни в словах. Как и не показала того, что не смогу сейчас отразить его нападения — лечение его раны выжало из меня все соки. Наивно было с моей стороны предполагать, что он ничего не почувствует. Интересно, с какого момента он уже не спал? С самого начала? Его клинок у моей шеи был мне не страшен — конечно, я видела, как хладнокровно он расправлялся с кочевниками, но меня он молча убивать не станет. Или станет?… — Думаю, тебе показалось… — как можно спокойнее тихо солгала я, смотря прямо в его глаза цвета серрийской стали в сантиметрах от своих, — Я всего лишь хотела проверить, насколько серьезна рана на твоем затылке. Но не успела. — Не успела, значит? — бровь с двумя черными металлическими точками украшений взметнулась наверх, — Тогда как ты объяснишь мне то, что раны-то на голове больше нет? Лидер чуть сильнее угрожающе вдавил лезвие в мое горло, и я была уверена, что на нем проступила капля крови. Его пальцы точно оставят следы на моих запястьях, если он будет продолжать так сильно их сжимать. Я судорожно вздохнула, лихорадочно обдумывая ответ, и случайно опалила своим дыханием его губы. Лидер в этот момент напрягся, смотря то на мой рот, то в мои глаза. Между нами повисла тягучая, как мед, тишина, в котором чувствовалось натянутое волнение и обострившиеся инстинкты. И тут… Словно из самых недр земли раздался приглушенный рокот. Почва под нашими телами качнулась, и я не успела выкрикнуть предупреждающее «слезь с меня, нам нужно уходить!», как Лидер сам моментально поднялся на ноги, утягивая меня за собой наверх. Он все еще держал мою руку в своей, когда мы, пошатываясь, встали, и со злостью рявкнул: — Это что еще за очередная хрень?! Земля под нашими стопами дрожала, от чего мелкие камешки, разбросанные тут и там, подпрыгивали на месте, будто на нас неслось стадо буйволов. Я вырвала свою ладонь из его хватки, кидаясь собирать вещи и выкрикивая ему на ходу: — Приведи коня! Нам нужно спрятаться! Дважды просить не пришлось — я в очередной раз про себя удивилась тому, как неведомым образом наши действия складывались друг с другом в паззл, приводя к общему целому. Я быстрыми движениями вскинула походную сумку на подведенную ржущую лошадь, стараясь игнорировать грохот под землей и не думать о самом худшем… Лидер без лишних слов тут же вскочил в седло, вновь заняв переднее место, и в этот раз я ухватилась за его протянутую руку. Перекинув ногу, я уселась за ним и с характерным звоном достала меч из ножен. — Мы убегаем от… — Лидер не успел озвучить свой вопрос, и в это мгновение абсолютно чистое темное небо без облаков озарили молнии. Грянул гром, и в какофонии звуков я перестала различать шум земли и небес. Невдалеке в степи из ниоткуда стали образовываться три воронки, лихо закручивающиеся в порывах ветра и пыли. И стремительно надвигающиеся на нас. Мой конь неожиданно встал на дыбы, отчего мне пришлось резко ухватиться ладонями за ткань черного одеяния Лидера, чтобы не упасть. Он же, проигнорировав данный факт, громко и недовольно воскликнул: — Мы что, блять, бежим от смерча? И землетрясения? И грозы?! — тряхнув поводьями, перечислил он и кое-как успокоил обезумевшую лошадь, самозабвенно продолжая вглядываться вдаль. — Нет! Это ифриты! Давай, ну же! Скачи в это чертово ущелье! — потеряв терпение, громко объявила я, для убедительности стиснув его бока ладонями. Лидер тихо рыкнул, избавившись от оцепенения из-за представшего его глазам зрелища, и повернул коня, пустившись во всю прыть вперед. — Что еще за ифриты, мать твою?! — крикнул Лидер, чуть повернув ко мне голову. Я не помню, когда в последний раз моя лошадь развивала такую бешеную скорость. Покрепче ухватившись за талию своего чрезмерно любопытствующего всадника, я, поглядывая назад и оценивая расстояние до приближающихся к нам вихрей, поспешила выпалить: — Ты уверен, что именно сейчас должна быть лекция об этих существах? Ответа не последовало. Мы скакали вперед, во тьму, петляя между скалами и обваленными в ущелье камнями. Я понятия не имела, как именно сражаться с ифритами — моя последняя встреча с ними могла закончиться плачевно, если бы не Элиас, и единственное, что напоминало о них — это мой дар, ставший для меня одновременно избавлением и проклятием. Не к месту вспомнила о раненых в своем лагере, которых хотела посетить утром и втайне ото всех вылечить, и мои виски пронзила тупая боль безысходности. — Осторожно! — резко вскричала я, нелепо пытаясь закрыть руками и свою голову, и голову Лидера, когда на нас сверху пошел камнепад, вызванный этими дьявольскими существами, о которых в Империи раньше слагали только легенды. Повезло — ни один кусок камня не попал в цель. Мой союзник пришпорил коня, заставляя его войти в поворот под довольно острым углом, и я чуть было не вылетела из седла. Горло саднило от ветра и давящего чувства опасности за спинами. — Нам нужно спрятаться! — через некоторое время вновь повторила я, замечая, как три могучие воронки сзади немного отстают, то и дело врезаясь в горную породу по обе стороны от дороги в ущелье. До рассвета, по моим подсчетам, оставалась пара часов. Продержаться бы… — И где я, блять, тебе найду укрытие во тьме?! — послышался сердитый ответ, но Лидер все же сильнее вдавил ногами в бока моей бедной лошади, увеличивая между нами и ифритами расстояние. Вдруг в десятках метрах от нас замерцала кристальная гладь, а к непрекращающемуся шуму и рокоту из-под земли и сверканию молний вокруг, добавился звук стремительно падающих потоков. Водопад. Где-то у протекающей впереди реки был водопад! Я поспешила крикнуть об этом Лидеру, на что он только быстрым движением ладони поправил мои руки на своей пояснице, заставив обхватить его торс теснее. Существовала призрачная надежда, что вид этих ифритов боится воды, раз они сотворены из земли и воздуха — потоки горной реки могли быть для них опасны. В последний момент, когда мы уже были рядом с каменистым берегом, моя лошадь некстати споткнулась об острую, торчавшую отовсюду породу, и я, сорвавшись, кубарем полетела вниз. Слава богам, мой меч остался при мне. Больно приложившись позвоночником о камни, я застонала и почувствовала, как вода коснулась моих ног — половина тела оказалась в реке. Лидер же выпал из седла не так неуклюже, и, больше не глядя на лошадь, которая, тяжело дыша, легла у берега, ринулся ко мне. Нырнув в воду, он выплыл на поверхность рядом со мной, отплевываясь в сторону. Уложенные назад пряди темно-русых волос взъерошились и облепили его мрачное и гневное лицо. — Тебе что, блять, отдельное приглашение требуется?! — он окинул мое наполовину скрытое в воде тело холодным взглядом, затем перевел его на проход, где вот-вот должны были объявится ифриты. Я тихо зарычала от боли в позвонках и охватившей меня злости из-за его слов, и тут же оттолкнулась от каменистого пляжа, позволяя легкому течению окончательно завладеть мною. Плавал он быстрее меня, и в два счета оказался у водопада, который действительно совсем рядом хлесткими ударами обрушивал свою мощь на песчаник многие столетия кряду. Мне не хотелось думать о моем раненом коне и оставленных вещах, потому что я знала, что тогда мое нутро скрутит от бессилия. Поэтому я молча, стиснув зубы и игнорируя боль как в мыслях, так и в теле, взобралась вслед за Лидером на мокрые, скользкие камни, по которым била вода. Я не успела ничего сказать, как он исчез за стеной холодных хлещущих струй и через минуту вновь объявился. И очень вовремя. — Здесь пещера. Давай сюда, — быстро проговорил Лидер, бесцеремонно хватая меня за плечо и вытягивая на себя. Едва мы скрылись за толщей воды, оказавшись в естественном гроте, как всё пространство огласил громогласный и протяжный рокот, в котором чувствовалась неподдельная ярость. — Ифриты в бешенстве… Потому что не успели… — бессвязно пробормотала я, комментируя услышанное, и прижала руки к доспехам на груди. Зубы начинали стучать от холода. Лидер ничего не ответил — он не смотрел на меня, цепким взглядом всматриваясь в стену воды перед нами. Через несколько минут, когда затихли все звуки, кроме звуков обрушивающихся в реку потоков, он вновь прошел через водопад и вернулся. — Все исчезло. Ни молний, блять, ни землетрясения, — хмуро констатировал Лидер и вдруг взглянул на меня так, будто видел впервые. В два шага сократив до меня расстояние, он агрессивным движением приложился предплечьем к моему горлу, вдавливая меня в покрытую плесенью стену пещеры. Его серые глаза искрились необузданной злостью, а губы были сжаты в одну линию. — Ну что, Кровавый Сорокопут, — мой титул из его уст прозвучал как оскорбление, — До утра еще долгие пара часов, за которые ты объяснишь мне всё, что скрыла ранее. Чего еще мне, блять, ожидать от этих ебучих земель? М-м-м?! Кто на нас нападет следующим — может быть, крылатые слоны с ядовитыми бивнями? Он перевел дыхание, чуть ослабив хватку, но не отстраняясь от меня. Его разгневанное лицо было непозволительно близко… — И что ты сделала с моей раной? — каждое последующее слово он выговаривал так медленно и четко, что они словно муравьями заползли мне за шиворот. Стряхнув с себя ступор, вызванный его действиями и послевкусием погони, я мрачно и решительно оттолкнула Лидера от себя. Зайдя за его спину, я принялась молча стягивать с себя влажные от воды доспехи, оставшись в черной боевой форме. Вытащив металлические заколки из волос, я распустила их и выжала на каменный пол лишнюю жидкость. Я чувствовала на спине пристальный взгляд Лидера, прожигающий мне ребра. — Ифриты — это сверхъестественные существа, владеющие той или иной стихией, — не спеша начала я, вслушиваясь в свой голос, эхом отскакивающий от сводов. В нем ощущалась дрожь то ли из-за холода, то ли из-за пронзительных стальных глаз Лидера, шарящих по моей фигуре. — Их прикосновение может разрушить твою жизнь. Или одарить ее каким-либо навыком, — я решила повернуться к нему, не в силах больше выносить чрезмерного внимания к себе, — Я не уверена, но возможны три варианта — либо они оказались здесь случайно, либо мы потревожили их… Либо они посланы Князем Тьмы. Лицо Лидера с оценивающего меня выражения сменилось на насмешливое. Он прыснул со смеху, и скрестил руки на груди, отчего мокрая одежда на нем сильнее очертила перекатывающиеся мышцы плеч. — Ты серьезно, блять? Мифические существа в твоей Империи? Князь Тьмы? Что еще я должен знать об этом мире, чтобы хотя бы на пять минут чувствовать себя спокойно? — Здесь никто не чувствует себя спокойно… — сердито пробурчала я, опустив взгляд. Схватив доспехи, я оттащила их подальше от края водопада, чтобы они хоть немного высохли к утру. Нос и горло застилали пары воды, мешая нормально дышать. Обернувшись, я на долю секунды застыла, наблюдая, как лидер тоже расстегнул свою черную одежду. За накидкой с длинными рукавами (которая именовалась курткой, как я выяснила позднее…) последовало темно-серого цвета одеяние с короткими: Лидер стянул ее через голову, оставшись голым по пояс. Мокрую ткань он отшвырнул к стене. Я не раз видела парней без одежды в Академии, а после и в борделе, который посетила от силы один или два раза, но сейчас мне почему-то стало неуютно. И при всех охвативших меня чувствах, я все же не могла отвести взгляда от негустой поросли волос на твердой, как камень, накачанной груди и от ровного ряда кубиков пресса на животе. — Что насчет моего ранения? — вновь послышался его тихий голос — кажется, он заметил мое внимание и смятение. Похоже, они ему льстили. Самомнение у него, конечно, выше самого высокого здания в Навиуме… Я тяжело вздохнула, снова отвернувшись. Придется всё объяснить, надеясь на его благоразумие и молчание. — Я встречалась с ифритом однажды. После этого у меня оказался дар исцеления, о котором почти никто не знает — за подобные вещи, приравниваемые к колдовству, могут казнить. Твоя рана через пару дней окончательно покрылась бы гноем, и тебя уже ничто бы не спасло. Не заставляй меня объяснять, как именно я вылечиваю людей, это слишком сложно… Сзади послышались шаги, и я позвоночником почувствовала его присутствие совсем рядом. Слишком часто Лидер за последние часы вторгался в мою личную зону. — Странно. Я совсем недавно слышал претензию «скажи спасибо, что ты все еще жив». И что же с ней стало? Я подняла руки, чтобы собрать волосы обратно и повернулась к нему. — Я и не жду от тебя благодарности. Считай, что я вернула так долг за свою спасенную жизнь, — овладев своим голосом, твердо ответила я, целенаправленно не обращая внимания на его оголенный торс, от которого исходил легкий жар в мою сторону. Мы посмотрели друг другу в глаза, теряясь в понимании эмоций, которые они сейчас выражали, но Лидер первым нарушил контакт и спокойно проговорил: — Прекрасно, — он отошел от меня к противоположной стене и добавил совершенно без скрытых полутонов, — Ни на что не намекаю, но тебе стоит раздеться. Мало того, что ночью у вас холодно, так еще и одежда намокла — оставаться в ней не стоит, если не планируешь свалиться с простудой. У меня, знаешь ли, дара врачевания нет. Он подошел к стене из воды, которая все так же, не обращая внимания на двух беглецов, незыблемо текла сверху вниз. — Пойду посмотрю, что с конем, — он бросил на меня короткий взгляд, заметив мое затянувшееся молчание, — Если тебе не комфортно, я могу остаться на берегу. — Нет, — как-то слишком быстро ответила я. Прокашлявшись, я с безразличием продолжила, — Просто отвернись к стене, когда вернешься. Лидер сухо кивнул мне, слегка пожав плечами, и прошел сквозь завесу. Пытаясь разобраться в причинах участившегося сердцебиения, я положила рядом с доспехами меч и стала медленно стягивать с себя форму. Найдя укромный уголок, скрытый в небольшой тени, я легла прямо на землю, положив сверху на голое тело свою мокрую одежду. Лидер вернулся, заново промокнув в реке и в водопаде, и, не глядя в мою сторону, мрачно проговорил: — У твоей лошади вывих. Утром придется ее убить и забрать вещи. Мудаков этих, ифритов, не видно нигде, но предлагаю остаться здесь до рассвета. На всякий случай… Я нервно сглотнула, чувствуя, как рот затапливает горечью, и не смогла ничего сказать в ответ. Мне не хотелось, чтобы он увидел мою слабость, мои эмоции — он и так заметил слишком много, в том числе и в свой адрес за сегодняшний день. Лидер, ни на мгновение не нарушив мою просьбу не смотреть на меня, устроился у края водопада, отвернувшись к стене. Наш путь до крепости меченосцев теперь стал еще более трудным и сложным. И это сильно полоснуло по моему измученному приключениями и неясными отношениями с союзником разуму.