Посмотри на меня. Не заставляй встречать смерть в одиночестве. («Уголек в пепле», С. Тахир)
Кровавый Сорокопут
Мне было невыносимо тяжело сосредоточиться на речи Харпера, который структурно, но с пылкостью разъяснял мне и сидящему за круглым столом Лидеру свою версию плана по захвату разыскиваемого беглеца. Лидеру, так дерзко назвавшему себя моей Империей. Эрику… Выглядел он намного лучше меня — в вычищенной и постиранной форме своей фракции, к которой был закреплен на боку тот самый меч, оставленный у кузнеца (когда он только успел…); яркий цвет лица, словно не было сумасшедшей бессонной ночи, и явное отсутствие утомленности. По каждому сантиметру моего заключенного в доспехи тела горячими языками огня вылизывающе проходил его взгляд цвета стали. Я чувствовала, как под вновь водворенной на место маской начинают краснеть щеки и не могла определиться, от чего именно — от этого откровенного сейчас созерцания меня глазами собственника или от постоянно накатывающих воспоминаний прошедшей ночи… Я не жалела о своём поступке, о том, что вернулась к нему после прощания у костра. Скорее наоборот — мне так хотелось остаться с ним там, заперевшись от всего мира, что ребра сводило от безысходности наступившего нового дня, в котором нам вновь пришлось расстаться. Ни один мужчина в моей жизни, которых было не так уж и много, не вызывал во мне таких эмоций, таких реакций и такого желания быть рядом. Мне несказанно повезло вернуться в свои покои утром незамеченной. Единственное, что я успела сделать до совета — это нацепить на растерзанное ласками тело доспехи; о принятии водных процедур и завтраке не могло быть и речи. Эрик не дал ни мне, ни себе хотя бы получаса драгоценного сна в течение ночи — мы лишь периодически, не выскальзывая из объятий друг друга, проваливались в лёгкое полузабытье, давая восстановиться дыханию и силам. А после… Не в силах насытиться друг другом, продолжали заниматься любовью до сбитого к чёрту дыхания, охрипшего от стонов горла и расцарапанной ногтями кожи. Харпер, продолжая говорить, сосредоточенно оглядывал карты местности рядом с Нуром, и пока его внимание было обращено к пергаментам, я, закусив губы, уставилась многозначительном взглядом в самодовольное лицо Лидера, пытаясь донести до него всю опасность подобных переглядываний в присутствии третьих лиц. Тщетно. Он медленно перевел свой взор с моей шеи ниже на грудь, приподняв украшенную бровь и на мой манер тоже прикусив свою нижнюю губу. Боги, что же он делает со мной… Сейчас, оглядываясь назад, я остро чувствовала приятное удивление того, насколько быстро мы прошли дистанцию от пункта «презрение с привкусом ненависти» до остановки «дикая необузданная страсть» — ещё за пару дней до всех этих ошеломляющих событий мы готовы были убить друг друга, постоянно ощущая в воздухе недоверие к действиям каждого. Я коротко выдохнула, заерзав на месте, и вдруг ощутила лёгкое щекотание по внутренней стороне бедра. Осознав, что из всё ещё разгоряченного пространства между моих ног по коже сползла капля одного из многочисленных доказательств высшего наслаждения Лидера, я чуть было не застонала от охватившего меня бессилия и желания. Нужно было найти хоть минутку на купальню… А Эрик, будто видя это бесстыдное явление под столом, в наглой усмешке приподнял уголки своих чуть пухлых губ. Эти губы… Я подперла рукой висок, под ладонью скрывая свой взгляд от них, потому что память предательски подбросила очередное не остывшее воспоминание: «Атмосфера в его покоях была настолько раскаленной, что я физически ощущала жар воздуха на своём теле, по которому вновь стали блуждать умелые мужские пальцы. Я легла на спину, запуская руки в волосы Эрика и притягивая его к себе для очередного дикого поцелуя, в котором наши языки бескомпромиссно исследовали друг друга. Его сильное тело, сплошь в проступающих, блестевших от пота, мышцах, нависло надо мной, вдавливая в кровать. Перед тем, как разорвать поцелуй, Эрик укусил меня в верхнюю губу, затем в подбородок, и стал медленно опускаться вниз, прихватывая зубами кожу на шее, ключицах, в ложбинке груди… Я продолжала ласкать пальцами его затылок, стараясь сдерживать слишком громкие стоны, которые рождались в глотке, особенно тогда, когда влажный шершавый язык рисовал немыслимые узоры на моём животе. И прежде чем я смогла осознать, что меня ожидает дальше, и заблаговременно запротестовать в силу природного стеснения, мои бедра властно развели в стороны (в который раз за эту сумасшедшую ночь…), и абсолютно мокрую промежность накрыли мягкие губы…» — Что скажете, Кровавый Сорокопут? — голос Харпера послышался, как сквозь толщу воды, и мне понадобилась долгая минута, чтобы понять, что он обратился ко мне. Перед глазами до сих пор стояла эта развратная картина невероятно чувственных ласк — голова Эрика, в чьи волосы я резко вцепилась, между моих ног, в то время как его теплый язык, надавливая, танцует на моём клиторе… Харпер проницательно вглядывался в моё лицо, ожидая ответа, а я с приоткрытым ртом пыталась вспомнить его последние слова, стараясь не смотреть на моё сероглазое наваждение, что в общем-то у меня никак не получалось. До него дошло, что я прослушала всю ранее озвученную речь. Скрестив руки на груди, Лидер окинул меня дьявольским взглядом исподлобья, и затем хрипло, с едва ощутимой иронией, поспешил на помощь: — Вам нравится идея генерала, которая заключается в посещении Нура малым количеством солдат? Я слишком торопливо кивнула, приводя Авитаса этим жестом в смятение, — он никогда не видел меня настолько рассредоточенной, но после поспешила добавить, мысленно благодаря про себя Эрика: — Я считаю, что отсюда нам нужно выдвигаться втроём. При Нуре есть свой небольшой гарнизон Масок, которых мы заранее предупредим, чтобы они, не привлекая к себе внимания, в рамках повседневного патрулирования улиц тоже искали и ждали появления Элиаса. В комнате повисла неловкая пауза, которую нарушил сбитый с толку генерал. — Я, кхм, минутой ранее предложил именно это, Кровавый Сорокопут. Чёрт. Я чуть было не хлопнула себя по лбу от досады, что стала такой рассеянной из-за охвативших меня эмоций, воспоминаний и послевкусия безумной ночи. Надо было прийти в себя. Срочно. Иначе Авитас начнёт что-то подозревать… Поднявшись со своего места, на что Харпер отреагировал и тут же встал следом, — Эрик же продолжал, вальяжно развалившись в кресле, с веселыми искорками в глазах наблюдать за мной — я максимально сухо и холодно бросила им обоим: — Мне нужно отойти. Харпер, дальше без меня. Я доверяю любому вашему, составленному с Лидером, плану, — с нажимом на статус Эрика, договорила я и стремительным шагом достигла выхода. Захлопнув за собой тяжелую дубовую дверь, я прислонилась к ней спиной, пытаясь унять участившийся пульс и неуместное возбуждение, так некстати появившееся из-за провокационных взглядов этого несносного мужчины и мешавшее мне всё совещание. Когда из-за угла показались дежурящие в коридоре Маски, я натянула на лицо самое воинственное и отстраненное выражение, на которое была способна, и чеканящим шагом прошествовала до лестницы, ведущей к моим покоям.***
Спустя пару часов, я, освежившись и переодевшись, спустилась во двор, надеясь обнаружить где-нибудь Эрика. Мне с трудом удалось привести мысли в порядок, постоянно вынужденно напоминая себе, что крайне опрометчиво вот так терять голову из-за настигшей меня влюбленности и забывать, что в первую очередь я — Кровавый Сорокопут Империи. Дойдя до огороженного невысоким деревянным забором уличного ринга, я увидела, как он, облокотившись на верхнее бревно, сосредоточенно следит за борьбой двух воинов. Маски, обнаженные по пояс под жарящими лучами солнца, отрабатывали удары на мечах. Сохраняя должную дистанцию, я встала рядом с Лидером, который однозначно заметил моё появление, но старательно делал вид, что меня здесь нет. Я искоса посмотрела на него, почему-то пытаясь навсегда запечатлеть в своей памяти мужественный профиль этого самоуверенного человека, и после отвела взгляд, концентрируясь на разворачивающемся фехтовании. Когда один из Масок, вздыбив пыль вокруг ног, занес смертоносный выпад в сторону уворачивающегося противника, Лидер, наконец, негромко спросил: — И в чём была причина твоего побега? Его взгляд всё так же был устремлен на тренирующихся. Я слегка опешила от такого вопроса и, не обращая внимания на то, что за нами могут наблюдать, процедила, повернувшись к нему: — Можно подумать, ты не знаешь причины. Уголок его рта поднялся в насмешливом жесте, и Эрик чуть склонил ко мне голову: — Я думал, на людях Кровавого Сорокопута ничем не смутить. «Я тоже так думала до встречи с тобой…» — промелькнуло в моём разбитом на части сознании, но я не стала озвучивать этого вслух. Вместо этого я окинула Эрика раздраженным взглядом и сделала шаг в сторону, чтобы уйти, понимая, что нормальный разговор нам не светит. Снова сбегаю… Я не до конца понимала перемены в его настроении и исходившую от него отчужденность — ещё недавно он раздевал меня глазами, абсолютно не стесняясь присутствующего Харпера, а теперь разговаривал с холодной усмешкой на губах. Возможно, Эрика тоже досаждал факт того, что мы не можем позволить себе чего-то большего, чем официальное общение, пока находимся в обществе меченосцев. Возможно, он жалел о том, что случилось между нами. Кто же я для него? Как только я представила себе вариант, что просто являюсь одной из многих — из тех, кого видела в его песне, когда лечила рану на голове — и в нашей связи, которая могла оборваться в любую минуту из-за различных причин, нет ничего серьёзного и стоящего, я почувствовала внутри затапливающую меня желчь и страх. Страх быть преданной единственным человеком, которому показала себя настоящую. Отгоняя от себя эти идиотские мысли, я дала себе слово не закапываться в том, в чём не была уверена на сто процентов, и решив, что самым правильным сейчас будет погружение в дела гарнизона и предстоящую операцию, сделала ещё один шаг. Но Эрик мягко взял меня за локоть, разворачивая обратно к себе. Мне показалось, что я ощутила тепло его пальцев даже сквозь металл доспехов. — Ты обещала мне пару уроков… — вкрадчиво, с затаенной лаской произнёс он, вновь возвращая по моей фигуре тот взгляд, который сводил меня с ума в Зале Советов, и кивнул в сторону уже освободившегося ринга. Я молча посмотрела в ответ, не в силах отказать и справиться с охватившим меня искушением. Перепады его настроения манипулирующе действовали на меня, но недолго подумав, я решила согласиться, тем более на нас уже начали косо поглядывать. Перепрыгнув через ограду, я вытащила меч из ножен, без слов пальцами подзывая так и оставшегося стоять Лидера к себе. Мне по-детски хотелось наказать его — за чрезмерно похотливые взоры в мой адрес, за лёгкий игнор пару минут назад и за то, что так нагло поселился в моём колотившемся от его присутствия сердце. Эрик хмыкнул, пробормотав себе под нос что-то из серии: «Ах, вот значит как…», и после так же ловко преодолел разделяющий нас забор. Крикнув одному из меченосцев принести щит и нагрудник для Лидера, я виртуозно вскинула в воздух собственный меч, который, призывно блеснув на солнце и перекрутившись, чётким движением лег обратно в протянутую ладонь. В Блэклифе я была третьей в рейтинге на своём потоке — после Элиаса и нынешнего Императора, Маркуса. И мне не составляло никакого труда справиться почти с любым противником. Даже с тем, кто ещё несколько часов назад, как разъяренный собственник, впивался в мои губы до крови. — Неплохо, — кинул Лидер на мой маневр, забирая у подоспевшего Маски принесенную защиту. Меня восхитило то, как он уверенно держался на ринге с чужеродным для себя оружием в руках, не имея абсолютно никакого опыта, кроме случайного. Но это чувство не позволило мне расслабиться, проявив к нему снисходительность, поэтому недолго размышляя, я занесла свой меч для удара. Отскочивший и кое-как отразивший его Эрик тут же стер со своего лица привычное самодовольное выражение, расширенными от неожиданности зрачками с уважением вглядываясь в меня. — Обороняйся, — растягивая буквы, с нарочитой ленцой проговорила я и, не дав ему опомниться, сделала ещё один выпад, который задел плечо Лидера. Лезвие вспороло куртку и почти коснулось кожи. Мой язык всё ещё помнил её вкус… Я чуть было не зарычала от собственной невнимательности, когда, отвлекшись на эту неуместную в бою мысль, пропустила резкий удар Эрика, который пришелся по металлу на моём животе. Если бы не доспехи, я уже лежала бы со развороченными кишками на земле. — Быстро учишься, — отходя на шаг от него и пытаясь отдышаться, нехотя констатировала я. — У меня прекрасный учитель, Кровавый Сорокопут, — улыбнувшись уголками губ, загадочно произнёс Эрик и вновь пошёл в наступление. Несколько Масок обступили забор, с интересом наблюдая за нашим тренировочным боем. Со звоном отразив клинок Лидера, я надавила на свою рукоять, вынуждая его опустить меч и плечом оттолкнула мужское тело от себя вперёд. Эрик чуть качнулся, не дав себе упасть, и нахмурившись, снова занес свой меч. И тут я заметила, что он неправильно ставит стопу, когда делает шаг, — это позволило мне в те драгоценные секунды его ошибки стремглав оказаться рядом и сделать подсечку. Его оружие не достигло своей цели — моего предплечья, — грозясь отрубить мне руку, и Эрик тяжело упал на землю. Я, абсолютно не скрывая торжества на своём лице, демонстративно медленно поднесла кончик меча к его горлу, когда Лидер чуть приподнял голову, кашляя от пыли. Лезвие уперлось в его кадык, угрожающе блеснув от случайно попавшего на него луча солнца. — Хоть ты и упал, подставив свою шею под мой меч, но задатки фехтовальщика в тебе есть. Дело практики, — тихо проговорила я, возвращая ему его же слова, и усмехнулась. Эрик на секунду-другую призадумался, сжигая меня взглядом исподлобья, и затем, приподнявшись на локтях, иронично улыбнулся в ответ. — Благодарю за высокую оценку моих способностей. Я заткнула меч в ножны и протянула ладонь поверженному противнику. Наши пальцы соприкоснулись, посылая друг другу взаимные импульсы тока. Поднявшись на ноги, Лидер отряхнулся от песка и подцепил свой упавший рядом клинок. Пока он восстанавливал дыхание и приводил себя в порядок, я командным голосом приказала зазевавшимся Маскам разойтись. — Теперь я покажу тебе приемы без непосредственного контакта, — серьёзно проговорила я Эрику, вернув к нему своё внимание. Прежде чем он обошёл меня, чтобы встать рядом для изучения выпадов, я услышала тихий, соблазнительный шепот: — Жаль. Непосредственный контакт мне больше по душе: особенно тот, что был ночью. Я не успела никак отреагировать на это — ни засмущаться, ни подыскать подходящую реплику, — потому что в следующее мгновение по всему гарнизону, разрезав тихий шум мирной жизни, раздался протяжный сигнальный звук боевых труб и удары барабанов, возвещающий об опасности, надвигающейся на крепость. Наглое выражение тут же слетело с лица Эрика, в чьи глаза я взглянула, застывшей статуей слушая какофонию вокруг, и сменилось на сосредоточенное и внимательное. Он весь подобрался, не прерывая со мной зрительного контакта. — Что за хрень, Элен?.. — мрачно спросил Лидер, инстинктивно поднимая меч вверх. Я же, моментально придя в себя, быстрым взглядом окинула засуетившихся под барабанный бой меченосцев, бросивших дела и устремившихся к сторожевым башням, постам на воротах и складам с оружием. Схватив Лидера за плечо и приблизившись к его нахмуренному лицу, я выпалила: — Укройся где-нибудь, пока я не пойму, в чём дело. Он уже открыл было рот, чтобы возразить мне, но я лишь сильнее сдавила его плечо, с нажимом добавив: — Эрик, прошу тебя! Вернись в свою комнату. Я найду тебя там… Я не могла терять больше ни минуты, поэтому, оставив недоуменного мужчину на ринге, стремительно преодолела забор и бегом направилась в сторону входа на стену крепости. Барабаны разрывали перепонки, внося своим звуком в воздух зловещее напряжение. В атмосфере вокруг застыл запах будущего сражения и крови, так знакомый мне с юношества. Но кто же враг, осмелившийся дойти до наших стен?.. Неужели Комендант настолько обнаглела, что, заручившись поддержкой Князя Тьмы, устроила переворот в Империи? Нутро разрывало беспокойство за мою семью и оставленного Лидера, который, скорее всего, всё равно поступит по-своему и бросится следом за мной; чувство неизвестности о состоянии Империи и нарастающая паника от того, что планы по поимке Элиаса грубо нарушило вторжение чужаков, которых я рассчитывала увидеть по ту сторону каменной гряды крепости. Я почти достигла самой верхней площадки, когда меня нагнал запыхавшийся Авитас, старавшийся сохранить невозмутимость. — Что за дьявольщина, генерал?! — резко воскликнула я, когда мы преодолели последние ступени, чтобы выйти на стену. Лучники-меченосцы заняли свои позиции, направив острые стрелы в сторону пока неведомого для меня врага, и следующие слова Харпера, сказанный с оттенком нервозности и обреченности, совпали с тем, что открылось моему взору: — В километре от нас карконы, Сорокопут… Моё горло сдавил спазм, а сердце застучало как бешеное, когда я неверящим взглядом уставилась на многотысячное войско врага, похожее вдалеке на огромный чёрный пчелиный улей, ползающий по земле. — Боги… — еле слышно выдохнула я, понимая, что у крепости, численностью в пятьсот Масок, нет никаких шансов против надвигающейся тьмы варваров. Стараясь внешне оставаться хладнокровной, я, попутно пытаясь унять дрожь в теле, повернулась к Харперу, громогласно начав отдавать приказы: — Стянуть половину пехоты к этому корпусу! Привести конницу в боевую готовность, разместив её по правому и левому флангу у западных и восточных ворот! Подготовить бочки со смолой на всю длину стены — пускай эти ублюдки ощутят на себе жар Империи! Лучники издали короткий победный клич, а Харпер, отдав честь, кинулся незамедлительно делегировать остальным командирам сказанное и исполнять что-то сам. Мои пальцы тряслись от неуемного волнения, которого я никогда не испытывала перед сражениями ранее. Возможно, потому, что раньше я не ощущала приближение собственной смерти так явно, как сейчас. И, возможно, потому, что теперь у меня был ещё один человек, кроме родителей и сестер, которого я до безумия боялась потерять.***
За моей спиной — моя малочисленная, по сравнению с жаждущими крови меченосцев карконами, армия. Я медленно поворачиваюсь к своим бойцам. Маскам, коннице, легионерам… Мне нужно сказать что-то воодушевляющее, поднимающее силу духа и придающее твердость руке, в которой меч почти прирос к коже, настолько долго мы с ним не расстаемся. Я слышала много красивых речей, когда была простым солдатом. Сейчас я не могу вспомнить ни одной из них. Всё, что возрождается в моей памяти перед самым концом, — это слова, которые давным-давно я слышала от Коменданта во время обучения в Блэклифе. — Есть успех, — громко и властно говорю я, — и есть поражение. А пространство между ними — для тех, кто слишком слаб, чтобы жить. Верность долгу — вплоть до смерти! Солдаты отвечают мне приветственными криками, и вслед за моей речью раздаются чёткие приказы военачальников, которые мгновенно формируют боевой порядок. Стена щитов, за ними копья и мечи — всё это перед запертыми главными воротами крепости, за которыми уже слышится гул приближающейся армии врага. Я вскакиваю на подведенного коня, вытаскивая клинок из ножен. Разворачиваясь к воротам, я вижу скачущего в мою сторону из конюшен Эрика. Как я и предполагала, он не мог остаться в стороне от сражения, и я со злостью замечаю, что на нём нет того нагрудника, ни каких-либо других доспехов или защиты… В крепкой ладони лишь пугающе блестит пистолет, а на поясе раскачивается исправленный кузнецом трофей. — Собираешься на вечеринку без меня? — с издевкой крикнул он мне, шпорами остановив коня рядом. Эрика уже не волновало то, что нас могли услышать — сейчас все были слишком озабочены тем, что будет происходить дальше. Я собралась с духом, стараясь оставаться максимально серьёзной и непробиваемой, хотя мой взгляд сейчас точно выдавал затаенную во мне боль и желание сберечь Лидера. — Это не твоя битва, Эрик… — он скорее уловил смысл по моим шепчущим губам, нежели услышал резко осипший голос. — Прошу тебя, убери оружие и укройся где-нибудь в крепости. Либо скачи отсюда в Нур, туда они добраться не должны… — Ты хоть понимаешь, о чём просишь, глупая?! — лицо Лидера исказила ярость, а речь абсолютно перестала соблюдать субординацию, наплевав на толпу вокруг. Но следующие слова он произнёс, приблизившись ко мне настолько, насколько это было возможно, будучи в седле, тихим, испепеляющим тоном: — Во-первых, если они дошли сюда, то дойдут и до твоего Нура. Во-вторых, сейчас не время решать, чья это битва — я здесь, в этом мире, без надежды, блять, вернуться домой, рядом с женщиной, которую не могу оставить не только потому что я — гребаный Бесстрашный, не бросающий бойца в бою, но и потому, что не позволю никому причинить тебе вред. Он неожиданно с силой схватил меня пальцами за подбородок, когда наши лошади встали слишком близко друг к другу, и, заставляя смотреть ему в глаза, бескомпромиссно произнёс, оглядывая мою маску, которая так ему осточертела: — Твоя жизнь принадлежит мне. Ты вся — моя. Не смей, блять, больше просить меня о том, чтобы я ушёл. Если в бой, то только вместе. Внутри меня всё горело от услышанного, словно я приняла слишком горячую купальню. Дыхание остановилось, не в силах вернуть нужный ритм, и лишь когда Эрик отнял свои пальцы, оставив хозяйские отметины на моей челюсти, я, словно вынырнув из окутавшего меня забытья и тёплых эмоций к нему, пришла в себя. Покорно закивав, я не смогла вымолвить хоть слово в ответ — я думаю, Эрик понял всё по моим увлажнившимся под серебром глазам, которые любовно впитывали в себя каждую деталь его образа. Развернув коня, я крикнула ожидающей моей команды армии: — За Империю! Под громогласный клич, который сотряс землю и воздух, мы стройными рядами прошли сквозь распахнутые ворота навстречу крови и поломанным судьбам.***
Это был самый беспощадный бой, в котором мне доводилось участвовать, как полководцу. Большую часть карконов мы уничтожили, опрокинув на них горящие бочки смолы, метая в них из катапульт тяжёлые булыжники и расстреливая облаком ядовитых стрел со стены. Но всё равно — их было много, слишком много, адски много… В какой-то момент, когда я отразила очередной удар крикливого варвара, набросившегося на меня с тяжеленным молотом, и вонзила в его глотку меч, с хлюпающим звуком вынимая сталь обратно, мои глаза задержались на сражающемся невдалеке Эрике. Он умудрялся одной рукой орудовать мечом, не так ловко и правильно, как было нужно, но всё же задевая наших врагов и нанося им увечья; а другой своим смертоносным оружием посылая пули в тела варваров и вызывая на их лицах предсмертный священный ужас. Я, не теряя концентрации, хотела немного отдышаться, оперевшись на свой меч, с зудящим беспокойством в лёгких наблюдая за воинственными, смелыми движениями Эрика. Вокруг всё смешалось в сплошное кровавое месиво — кричащие люди, обрубки конечностей, вздыбившиеся лошади… Небо слилось с землей, закрыв себя тучами, которые грозились опрокинуться на наши головы жесточайшим ливнем. Тряхнув взъерошенными волосами, я с рыком накинулась на очередного каркона, которого уложила за один удар лезвия в толстый живот, непокрытый броней, и тут… На секунду мне показалось, что моё сердце навсегда остановилось. Я даже подумала, что кто-то успел сзади вонзить в мою грудину клинок, пробив доспехи, — пожалуй, эта была единственная последняя трезвая мысль, пронзившая моё сознание, которая на деле не оправдалась. Битва вокруг словно застыла, замедлилась — и лишь ярким энергичным пятном действия в этом кошмаре был варвар, занесший над головой Эрика дубинку с шипами. Лидер не видел его, потому что, приложив усилия, пытался вытащить окровавленный меч, на котором не было видно ни сантиметра чистого металла, из тела другого поверженного каркона перед собой. И мой голос, разорвавший пространство вокруг, словно привел оцепеневшую картинку вокруг в движение вновь: — Н-Е-Е-Е-Т!!! Горло резко засаднило от нечеловеческого вопля, и единственное, что я успела увидеть, перед тем, как мой обзор закрыл очередной возникший, словно из-под земли, чёртов каркон — это тяжело осевшее от смертельного удара тело Эрика, закрывшего свои серые, провоцирующие меня, глаза… Я, не веря в увиденное, отказываясь принимать произошедшее; давясь криками и нарастающей истерикой, с яростью львицы вонзила в тело нападающего на меня варвара клинок, вытащила его и, обагрив землю кровью, вновь воткнула в хрипевшего ублюдка меч ещё раз, ещё… И ещё… Пока на нём не осталось живого лоскута кожи. Враг окончательно повалился передо мной, освобождая обзор и позволив с жадностью, глотая хлещущие слёзы, вглядеться в место падения Лидера. Но всё, что увидел мой затуманенный кровью и соленой влагой взор — лишь пустоту. Я обессилено рухнула на колени, наплевав на собственную судьбу, жизнь, битву; на несущихся на меня карконов и погибающую армию; мои глаза остекленело уставились только в одну точку — в то место, где должен был лежать Эрик. Мой Эрик, чьё тело исчезло, не оставив за собой ни следа… Я закричала вновь, сгребая в ладони чёрную землю, теряя остатки сил и надеясь умереть, — лишь бы никогда не увидеть это, забыть это, не думать об этом! Перед воспаленными глазами с молниеносной скоростью проносились блеклые картинки — его дерзость и мой удар в его челюсть; наше спасение из горящего лагеря и привыкание друг к другу; его опаляющие редкие взгляды в пещере за водопадом; первые провокации и я — в качестве живого товара; поцелуи, обиды, касания… И пламенеющая, родившаяся из пепла любовь. Кровавый Сорокопут только что в одночасье потерял свою Империю. Навсегда.