«Осколки памяти»

Вернувшись обратно в родную пещеру, Орочимару сообщил Данзо, что очень устал и быстро ушел к себе в комнату. Одновременно с этим, Манда незаметно спрыгнул с его руки и шустро пополз выполнять поручение хозяина — привести Кабуто, чтоб тот забрал свои булочками. В спальне Орочимару переоделся и лёг на кровать, закинув руки за голову. Его тонкие губы растянулись в довольной улыбке. Он детально вспоминал человека, с которым недавно познакомился. Джирайя. Такой забавный и добрый парень. «Ну, так попроси его. Скажи, что с новым другом гулять пойдешь», — сказал тогда Джирайя, ни на грамм не подозревая, что попросить что-либо у Данзо ужасно трудно. Орочимару удалось выбраться на поверхность только потому, что ему просто повезло. Теперь же неизвестно, когда он сможет ещё раз побывать наверху. "Как же хочется перестать зависеть от этого старика", — подумал Орыч и вздохнул. Недавно у него сформировалось мнение: несмотря на то, что он уже взрослый, Данзо всё равно продолжает за ним следить, будто бы он представляет для него какую-то ценность. Но вот какую именно — неизвестно. Конечно, когда Орочимару был маленький, Шимура почти всегда за ним присматривал, чтобы мальчик-сирота не чувствовал себя одиноким и брошенным после смерти родителей. Но мудрец не любил его так, как, например, любила мама. И не заботился так, как заботился папа. Данзо просто наблюдал; никакого родительского тепла или ласки от него не было. Зато он часто интересуется, как Орочимару себя чувствует, как он спит, что есть и прочее, что касается физического здоровья. Все это напрягает. "Зачем я сейчас об этом вспоминаю?" — подумал брюнет. А потом в его дверь постучали. — Заходи! Это, конечно же, был Кабуто. Он приветливо улыбнулся, пропуская вперёд Манду, который тут же юркнул под кровать хозяина. — Привет! Как всё прошло? — спросил Якуши, подходя к столу, чтобы поменять догорающую свечу на новую. На столе также стояла коробка со сладкими булочками. Кабуто нетерпеливо её потрогал. — Бери-бери, это для тебя, — сказал Орочимару и улыбнулся, когда увидел, как Кабуто обрадовался. — Ваааа! Тут так много! Спасибо большое! — сказал он и, схватив одну булочку, в тут же секунду откусил сладкий кусочек. Кстати, очкарик принёс с собой не только запасные свечки, но и сосуд с зелёным чаем, который налил в две керамические чашки. — Ну? И как всё прошло? Орочи прислонился спиной к холодной каменной стене, согнул правую ногу и обнял ее руками. — Хорошо. Даже лучше, чем я ожидал, — отметил он, а потом добавил: — Наверху было так красиво! Там, правда, другой мир. Намного лучше, чем здесь. Там ветер дует, трава под ногами шуршит, а еще сверчки поют! Так просторно. Я видел звезды, и… я познакомился кое с кем. — А?! С кем? — От удивления Кабуто чуть ли не подавился. — Но, ведь это запрещено! Если Данзо-сан узнает… — Если. — Перебил его Орочимару и серьезным тоном добавил: — Старик Данзо никогда об этом не узнает. И ты не смей никому об этом говорить! Еще раз, мир за пределами пещеры намного лучше нашего! Мы могли бы в нем жить... Хотя я видел так уж много, чтобы судить.... Но все равно! Тот человек показался мне интересным. Странный, правда, даже больше чудак. Но если бы не он, возможно, меня бы тут не было. — В смысле?! — не понял Кабуто. — Ну, я чуть не упал с обрыва, когда искал Манду, который сбежал от меня, — неохотно рассказал Орыч. — И меня спас тот человек. Кабуто несколько раз моргнул, затем строго посмотрел в сторону спящей под кроватью рептилии. Ух! У этой фиолетовой змеюки всегда был скверный бунтарский характер, подумал он. — Ты был в порядке? — Да. Чуть позже тот парень проводил меня обратно в деревню… М-м, я, право не уверен, но он вроде как проявил ко мне симпатию что ли. — А ты? — А что я? — не понял Орыч. — Ну, что ты об этом думаешь? Брюнет на секунду задумался. — А я бы хотел еще раз с ним встретиться и подольше поговорить. Вот только как это сделать? Якуши задумчиво откинулся на спинку крепкого деревянного стула и по-привычке поправил свои круглые очки. Несколько минут в комнате стояло молчание. А потом очкарик сказал: — А ты не думал, что из пещеры есть какой-нибудь другой выход, кроме того, о котором мы все знаем? — Думал. И я уверен, что такой выход есть. Его нужно найти. — Орочимару. — Парень посмотрел на Кабуто, а тот смотрел на него каким-то грустным взглядом. — А как ты собираешься жить наверху? Там ведь испепеляющее солнце. Оно может тебя убить... — Хороший вопрос. Я тоже думал об этом. И знаешь, мы ведь не знаем наверняка, какой вред нам может причинить это солнце, так ведь? Лично мне кажется, что нам просто рассказывают байки, чтоб мы боялись и были послушнее. Вот и все. Мне бы хотелось самому узнать, что случится, если я выйду на солнце. Если произойдет что-то серьезное или я получи травму, то у нас ведь есть куча лекарств. Те же самые кристаллы, что так лелеять наши. Кабуто осуждающе цыкнул и поправил круглые очки. Орочимару же посмотрел на него и ухмыльнулся. — Иди ко мне, — внезапно позвал он очкарика. Тот сначала опешил, но послушно встал со стула и подошел к его кровати. Залез на нее полностью и прильнул к семпаю, который приобнял его рукой. Кабуто положил голову ему на плечо и ощутил потрясающее умиротворение и приятное тепло. Момент показался ему слаще, чем недавние рисовые булочки. Орочимару очень редко проявлял нежность. Все члены клана знали об этом, а некоторые за глаза называли парня недотрогой. Однако с Кабуто у него были доверительные отношения и он мог позволить себе что-то подобное, и чувствовать себя при этом хорошо. Сам Якуши всегда таял, когда семпаю хотелось обниматься или просто валяться на кровати. В такие моменты очкарик чувствовал себя нужным и... любимым? Бледное личико Кабуто мило порозовело, а круглые очки немного съехали набок. Орочимару погладил его по голову, а сам думал о чем-то своем.

***

На следующее утро Кабуто проснулся рано, привел себя в порядок и сразу отправился к семпаю. По пути он увидел, что единственный выход из пещеры теперь тщательно охраняется. Видимо Данзо уже успел пожалеть о своём решении и предпринял радикальные меры безопасности, чтобы никто случайно (или неслучайно) не вылез на поверхность. Хотя кому это надо, господи? Орочимару, естественно, был не в восторге от этой новости. Погрузившись в себя, он старался что-нибудь придумать. Кабуто пытался помочь и тоже напряженно думал. Но день пролетел быстро, а гениальные идеи голову так и не посетили. На следующее утро Кабуто не обнаружил семпая в комнате. Тогда он отправился в место, где Орочимару любил проводить свое свободное время, или когда был расстроен и хотел побыть один. Очень давно в одном узком туннеле брюнет нашёл подземное озеро с безупречно чистой водой и в окружении белых и светло-зеленых кристаллов. Туда ещё иногда приплывали рыбки. Вода была пресной и ужасно холодной. Якуши осторожно протиснулся через узкий туннель и, увидев лилово-чёрное одеяние своего семпая, пошёл к нему. Орочимару смотрел на воду и кидал камешки. Его одолевала тоска, потому что он ничего не мог придумать и это угнетало. Кабуто молча сел на ближайший к озеру плоский камень, затем вытащил из сумки две керамические чаши и разлил горячий чай из сосуда, что была обёрнута бинтом. Присев рядом с ним, Орочимару прижался спиной к каменной стене и обхватил ладонями чашу, чтобы согреться. Они сидели в спокойной тишине, и лишь где-то с кристаллов в озеро капала вода. Негромкое эхо отражалось от стен большой пещеры. Кабуто было восемнадцать: невысокий рост, слабое зрение, не по годам умное сознание — его считали дефектным не только из-за внешности. Но, как и другим, ему тоже очень хочется тепла, внимания, любви. Досадно, что никто из клана не полюбит такого, как он. Якуши часто об этом задумывается и болезненно терзается, ибо мысленно сравнивал себя с другими особами мужского пола. Правда в том, что девочки его не интересуют, более того они его пугают. Девушки из змеиного клана были выше, сильнее, и намного опытнее в вещах, от которых Кабуто до сих пор непроизвольно краснеет. Возможно, это просто комплексы и он загоняется, ведь ещё не достиг совершеннолетия. Но вот рядом с ним сидит семпай, в которого он по уши влюблен. Однако Якуши изо всех сил скрывает это, потому что боится его реакции. Для Орочимару он просто друг: очень хороший, на редкость преданный, внимательный... Но только друг. Кабуто с замиранием сердца ловит каждый его взгляд, лелеет в памяти все прикосновения и объятия, похвалу и комплементы. Иногда ему хочется просто выть оттого, что с ним всё это происходит. Почему любить человека в тайне или в страхе, что это окажется не взаимно — так тяжело? Орочимару сидит слишком близко, Кабуто чувствует его тепло, но не может позволить себе сладкую вольность, о которой мечтает. Он тысячи раз представлял себе это. Воображение его союзник и в тоже время враг, ведь оно создает лишь иллюзию: в мыслях он такой смелый, а на деле — трус. Но этому есть оправдание: страх признаться семпаю в любви и раскрыть ему свои нежные чувства подогревается тем, что Кабуто, скорее всего, будет отвергнут. Иными словами он боится лишиться драгоценной дружбы и общения с любимым человеком. Поэтому он молчит, ибо боготворить Орочимару в тайне, намного лучше, чем загибаться от боли, или умирать от разбитого сердца. — Эй, Кабуто, — позвал его Орочи. Он уже успел выпить весь чай. — Что с тобой? — А?! — вздрогнул юноша и посмотрел на Змея. — Н-ничего. Просто задумался. — М, понятно. Кабуто молча попросил у него чашу, чтобы вновь наполнить её чаем, Орочимару протянул ему сосуд. В круглых очках Якуши отражались блики. Отчего-то водная гладь кристального озера зашевелилась, будто в ней кто-то плавал. Заинтересовавшись в чём же дело, Змей увидел рыб: больших, красивых, красно-желтых карпов. Кабуто тоже на них посмотрел и улыбнулся. — О, рыбки приплыли! — Парень вытащил из сумки кусочек белого хлеба и принялся крошить угощение в воду. Орочимару смотрел на рыб с выражением полной задумчивости на лице. И тут его осенило! — Кабуто, как ты думаешь, откуда они приплывают? — Не знаю. — А если подумать? Рыбы ведь тоже иногда нуждаются в кислороде. Сюда они приплывают достаточно редко. Значит?… — Где-то есть проход, — догнал суть его мысли Якуши. — В озере, возможно, есть подводный туннель, ведущий на поверхность! — Теперь я хочу проверить твою теорию, — сказав это, Орочимару слез с камня и пошел вдоль берега, чтобы проследить за рыбами. Подходя ближе к стене, он наклонился над водной гладью. — Орочимару-сама, осторожно, там очень скользко! Рыбка выплыла откуда-то из стены и активно поплыла к берегу, где Кабуто накрошил хлеб. Вторая рыбка, наоборот, с кусочком хлеба заплыла обратно в стену. Ну, точно, там должен быть проход! Хитро заулыбавшись, Орочимару вернулся к взволнованному другу и принялся раздеваться до нижнего белья. Якуши вытаращился на него в полном шоке. — Вы что делаете? — возмущенно спросил он. — Нырнуть хочу. И посмотреть, что там. — Вода ледяная! — Да плевать, — ответил Змей. Сложив аккуратно одежду, Орочи вернулся к месту, где видел уплывшую рыбку. Кабуто наблюдал за ним с открытым ртом. Растерянный он был не в силах остановить целеустремленного семпая. Орочимару сел на камень, опустив ноги в воду, и поёжился, ибо было действительно холодно. Опустившись в воду по шею, Змей возбужденно вскрикнул, да вот только холод не остановит его от проверки потенциальной теории второго выхода. Он набрал в легкие воздух и нырнул, а Кабуто в свою очередь подошел к самому краю берега, но ничего не смог рассмотреть, так как семпай уже скрылся в туннеле. Якуши начал считать про себя секунды, чтобы не нервничать. Когда Орочимару разделся перед ним, он думал, что сейчас из носа фонтаном хлестанёт кровь, но, к счастью, обошлось. Очкарик принялся глубоко и часто дышать, чтобы успокоиться. Через пять минут Орочимару вернулся в озеро, и его голова вынырнула из-под воды. — Кабуто! Там есть проход! Он ведет наверх! — Отлично. Вылезайте, пожалуйста, из воды, а то замёрзните! Покинув озеро, Орочимару отжал воду с волос, а через минуту его забила крупная дрожь. Перепугавшись, что семпай сейчас окоченеет от холода, Кабуто стянул с себя чёрное плотное кимоно и накинул одежду на белые дрожащие плечи. Сам он остался в серой футболке и чёрных шортах. — С-спа-с-сибо, — проклацал зубами Орочимару, заворачиваясь в тёплое кимоно друга. — Я з-знал, что второй проход с-существует! Кабуто сидел рядом, борясь с огромным желанием обнять и согреть семпая своим теплом. — Это здорово. Но, неужели, вы будете нырять в такую холодную воду ради этого? — Да она не всегда такая холодная. Сейчас просто утро. А так да, буду! Чуть позже попробую снова. Сваришь ещё горячего чая? — спросил он, обнажая белые зубки в обворожительной улыбке. Кабуто мысленно взвыл: «Ну как такому откажешь?!»