— Вот уж представляю, как вы, Какаши-сенсей, — ослепительно улыбаясь, сказал Наруто и совсем по-дружески, на равных, толкнул здоровой рукой своего учителя в бок, — будете перед советом оправдываться за опоздания!
И Узумаки, в общем-то, не ошибался. Привычка опаздывать у Какаши все еще осталась. Он не мог так быстро отпустить прошлое. Тихиро с готовностью убрала волосы в длинный хвост и приготовилась к тренировке. Какаши стоял напротив нее. Мужчина всю дорогу, казалось, не обращал на беловолосую никакого внимания, читая книгу. А Огава, как человек любопытный, тут же запомнила ее название «Ича-Ича», и потом как-нибудь узнает о ней побольше. «Может, он так увлекся чтением, что не заметил, как пролетело время…» — сама не понимая почему, но куноичи придумывала оправдания для джонина, смотря на высокую фигуру напротив. — Так мы начнем тренировку? — в голосе Огавы слышалось нарастающее раздражение. Джонин стоял напротив Тихиро. Он смотрел на тонкую фигуру девушки, мельком бросая взгляд на три небольших столбика за её спиной. Казалось, совсем недавно там был привязан Наруто, кричавший и недовольный. Рядом с ним с одной стороны сидел немногословный Саске, а с другой — необычайно заботливая, но строгая Сакура. А сейчас дети уже стали совсем взрослыми. И Хатаке почему-то до сих пор не мог поверить, что четыре года его жизни так быстро пронеслись. Какаши сдержанно кивнул: — Да-да, конечно. Нападай. Тихиро раздраженно шикнула, понимая, что ее недооценивают настолько, что даже книгу от лица убирать не собираются. Не сказав больше ни слова, девушка сложила четыре печати и полностью скрылась из вида Хатаке. Мужчина отвлекся от чтения, периферическим зрением оценивая обстановку. Девушку нигде видно не было, но вот нос Какаши не обмануть. Приятный, но по-весеннему свежий запах белоснежных волос мужчина запомнил ещё с первой встречи с Тихиро. И он был сейчас поразительно близко, смешиваясь с дымом от сигарет. Тихиро, стараясь как можно лучше скрывать свою чакру, чтобы Какаши не смог определить ее местоположение, обошла своего «сенсея» со спины и резко кинулась на него с кунаем. Какаши просто отошел в сторону, всё ещё не отнимая от лица книгу. — Банально и очень медленно, — только и произнес он, смотря как девушка перекатывается и снова встает в боевую стойку. Несмотря на полный провал с тактической точки зрения и низкую скорость атаки, девушка смогла удивить Какаши. Хотя бы Техникой Исчезновения, которая была приоритетна для шиноби класса АНБУ. «Момо…» — пронеслось в мыслях Какаши. Ну конечно, она не теряла времени и обучала сестру техникам, несмотря на вынужденную отставку. Тихиро, красная от стыда, сжала руки в кулаки. Не хотелось думать, что её навыки боя настолько низко пали, что Какаши с ней даже не сражался, а всего лишь уворачивался. — Да, что это за тренировка такая, если ты уткнулся в книгу? — все же раздражение пересилило тактичность. Какаши устало выдохнул, но книгу от лица не убрал. Следующее его движение вызвало у девушки тихий, сдавленный вздох. Тихиро успела увидеть его передвижения, но вот среагировать — нет. Хатаке стоял за спиной у куноичи, все также держа книгу в руках. — Тебе не хватает реакции, — заключил Какаши. Про себя же мужчина уже вынес вердикт: Тихиро совершенно неспособная. — Недостаточно владеть теорией и парочкой сильных техник. Я могу быть не самым сильным и быстрым противником, который тебе встретится. Так что нечего жаловаться. Сама попросила тебя тренировать. И пока твой уровень настолько плох, что мне не нужно даже отвлекаться от чтения. Девушка опустила взгляд в пол и зажмурилась. Она и сама все прекрасно понимала, но слышать это от другого человека куда больнее. Тренировка длилась около трех часов, и Тихиро даже на миллиметр не продвинулась. Ее медлительность сыграла с девушкой злую шутку: неважно, как хорошо она контролировала чакру, она просто не успевала нанести удар по Какаши. Но вот уворачиваться со временем стало легче. На этом Тихиро и делала акцент. — Иди ко мне… Девушка вздрогнула, оборачиваясь. Какаши в тот же момент нанёс очередной несильный удар в плечо. Тихиро, потерявшая контроль, тут же упала на сочную зелень травы. — Ты совсем не сосредоточена, — все так же холодно сказал джонин, смотря на девушку сверху вниз. Но испуг в ее глазах все же вызвал толику беспокойства. — Все нормально? Тихиро, оглядевшись, успокоилась. Видимо, ей показалось. — Все нормально, продолжаем. Палящее солнце очень мешало. Тихиро, успевшая уже отвыкнуть от длительных тренировок, чувствовала, как ее тренировочная футболка неприятно липнет к спине, а пот градинами стекает со лба. Да и усталость незаметно подкрадывалась со спины, в любой момент готовая свалиться на острые девичьи плечи. — Иди ко мне… — куда настойчивее, сильнее и громче. Тихиро вновь оглянулась — никого. Но она чувствовала, нет, ей казалось, что чувствовала, откуда исходит этот голос. Присутствие чьей-то чакры ударило по коже холодом. — Что происходит, Тихиро? — вкрадчивый голос Какаши привлёк внимание засмотревшейся в сторону девушки. Джонин был крайне серьёзен. Куноичи не могла понять, что за эмоция сейчас вызывала в низком тембре едва уловимые незнакомые нотки. Беспокойство или раздражение? Тихиро покачала головой, виновато улыбаясь и в очередной раз поднимаясь с мягкой травы. Отряхнувшись, девушка кивнула в сторону моста: — Думаю, на сегодня стоит закончить тренировку. Какаши чувствовал неладное. В конце концов, девушка совершенно не умела скрывать свои эмоции — тонкая кожа легко выдавала всю информацию и о ее эмоциях и состоянии в целом. Беспокойство и растерянность, которые джонин никак не мог объяснить, читались черными надписями на заметно побелевшем лице куноичи. Но Тихиро была непреклонна: она слабо поклонилась Хатаке, разворачиваясь, и направилась прочь с тренировочного полигона. Быстрым шагом. На бег она была сейчас не способна. — Быстрее! — голос, который раньше казался вкрадчивым и тихим теперь звучал набатом в голове Огавы. Девушка пошатнулась, оглушенная криком, и закрыла уши руками. — Да кто… что ты… — Тихиро… — рядом оказался Какаши. Теперь он точно хотел получить ответ. Нет, он требовал ответа. Это чувствовалось и в напряженном голосе, и даже в ауре, окутывающей тело. — С кем ты разговариваешь? Тихиро болезненно зажмурилась. Голова гудела от странного шума. Тихий скрежет, какой бывает от сломанной рации, то усиливался, то пропадал совсем. — Я… не знаю, — девушка потерянно смотрела в тёмные зрачки джонина и качала головой. — Я не понимаю. Я, видимо, схожу с ума. Он зовет меня… — она быстро затараторила. Тихиро не сразу почувствовала, как чужие руки легли ей на плечи. И, поняв это, девушка едва ощутимо дернулась, явно не ожидая такого жеста. Оголенная кожа, разгоряченная после тренировок, чувствовала каждую неровность чужой. Руки джонина казались горячими. Обжигающе горячими. И почему-то это ощущение затмило пугающий шум в голове. Он прекратился. Её кожа была холодная, словно лёд. Какаши впервые сталкивался с таким. Несмотря на бледность и тонкость кожи, джонин никак не ожидал, что о ее холод можно почти обжечься. Её хотелось согреть. Эта странная мысль промелькнула в создании джонина молнией. И тут же погасла в сумраке его сознания. — Об этом нужно оповестить Цунаде, — тихо сказал Хатаке, убирая руки с девичьих плеч, понимая, что и без того неоправданно долго задержал их на чужих плечах. Тихиро активно замотала головой, не поворачиваясь к джонину. — Не надо. Мне… просто нужно отдохнуть. Огава так не хотела очередного тяжелого разговора. Как будто недостаточно того, что Тихиро уже услышала. Как будто, недостаточно того груза, что свалился на нее за последние дни. И тренировка казалась единственным шансом хоть как-то отвлечься. Хоть как-то стать уверенней. Провести время с человеком, к которому ее тянуло просто потому что. И Тихиро пока не могла объяснить. И не пыталась. Но даже тут Тихиро облажалась. — Ты не замерзла? — почти заботливый вопрос все же заставил Тихиро обернуться и с немым вопросом взглянуть в чужие глаза. В них, как обычно, — холодная сталь и сдержанность. — Нет, — кратко отозвалась Тихиро, чувствуя, что земля медленно, но верно уходит из-под ног.***
Пустота окутывала сознание, звоном колокольчиков отдаваясь в ушах. Тихиро огляделась, рассеянно осматривая черноту перед собой и светящиеся слабым светом ладони. Где я?.. Холодный ветер растрепал волосы по плечам, обжигая кожу. Девушка испуганно взглянула в сторону дуновения, чувствуя прикосновения ветра уже на своём лице. — Ты нужна мне… Вдалеке показался разрушенный город. Пепел, окутывающий старинные постройки казался туманом. Тихиро осторожно шла вперед, оглядываясь по сторонам, но так и не смогла увидеть говорящего. Видение постепенно утратило свои краски, вернувшись в привычную темноту. Тьма же превратилась в слабый свет — куноичи открыла глаза, осматривая знакомую белую палату. «Твою ж… Какаши точно меня невзлюбит…» В кабинете Пятой пахло свежими чернилами и старостью. И кто-то, особенно язвительный, мог бы предположить, что запах старости исходит от пышногрудой целительницы, но Какаши точно знал — кабинету нужен ремонт. В конце концов, он не менялся с момента основания Конохи. — Как это понимать?! Какие, к черту, тренировки?! — Цунаде взревела, словно дикий зверь, сверля необыкновенно злым взглядом Какаши. — Ладно, я не буду спрашивать, почему ты с ней так носишься, это всё-таки твое личное дело. Но! Как можно было довести девочку тренировками до такого состояния? Какаши смотрел на Хокаге стойко, встречаясь холодным омутом своих глаз с бурлящей лавой в других. Он и сам понимал, что, вероятно, переоценил возможности Тихиро. Но она казалась крайне уверенной, несмотря на частое дыхание и стекающий по лицу пот. В конце концов, она же шиноби. — Я не уверен, что проблема в тренировках, — меланхолично, делая вид, что его и вовсе не касается этот разговор, джонин сложил руки в карманы. Внутри же бурлила чёрная масса и слышалось чавканье его ручных псов. По его вине Огава лежала в госпитале сейчас. Какаши и понимал рассудком, что его тренировки никак не могли довести девушку до такого состояния. Но его демонам глубоко все равно на голос рассудка. — И в чём же тогда? Тихиро потратила почти всю чакру, еще бы чуть-чуть, и положение было бы весьма плачевным. Какаши удивленно округлил глаза. И когда она только успела? Ей просто не на что было тратить чакру. Более того, он чувствовал, что Тихиро обладала достаточным количеством чакры, но просто не умела ей пользоваться для атак. — Госпожа Цунаде, — на глубоком выдохе произнес Какаши, прекрасно понимая, что сейчас идет против воли Тихиро. Но ее желания шли вразрез с ее состоянием. — Её кто-то звал. Хокаге вопросительно вскинула бровь, слушая подробный рассказ Какаши о случившемся. — Меня предупреждали о такой возможности, — вымученно сев на край стола, женщина сложила руки на груди. — И что это значит? Хокаге молча протянула Какаши листок с подробными инструкциями. — Это значит, что твоя миссия начинается. Всю информацию, какую я только смогла достать, я тебе выдала. Тихиро связана со своим кланом. И, раз она слышит «голос», то это что-то вроде призыва. Видимо, это и происходит после совершеннолетия, — Пятая наконец, села за свое рабочее место, перекладывая стопки документов с одного края на другой, иначе опять в них запутается. — Боюсь, что, если мы не отправим с ней в сопровождение команду, то Тихиро просто уйдет сама. — Почему этот клан так вас беспокоит, госпожа Цунаде? — задав закономерный вопрос, Хатаке сложил руки в карманы вместе с листком. — Старейшины говорят, что этот клан был в дальнем родстве с Сенджу, — краткого ответа было достаточно, чтобы будущий Хокаге покорно кивнул. Какаши глубоко вздохнул, доставая свернутый листок и бегло читая его. Информации было критически мало. Да уж, ситуация все хуже и хуже. И угрюмое лицо Пятой — тому самое лучшее подтверждение.***
Тихиро чувствовала самую настоящую свободу. И никак не могла понять, что стало причиной этой эйфории. Салатовые, восхитительно прекрасно пахнущие кроны раскидистых деревьев или то, что она на миссии? Или то, что она выбралась из родного места навстречу неизвестности? Или эта манящая таинственностью неизвестность, что отзывалась слабой большую в животе? В любом случае, девушка крайне не хотела узнавать причину собственных чувств. Она просто наслаждалась неожиданно свежим воздухом, буквально паря с одной огромной ветки на другую. Совсем как птица, случайно вылетевшая из клетки. Отряд, собранный Какаши, состоял всего из четырех человек, включая саму Тихиро и её «сенсея». Гай и Ли были крайне удивлены причиной, по которой их вызвала Пятая, и уж тем более удивились, когда узнали истинную причину миссии.— Какаши, этот вопрос касается исключительно Конохи. Вам будет достаточно просто убедиться, что опасности нет. И сразу же возвращайтесь. Твоё долгое отсутствие вызовет множество подозрений у других Каге. Мы не можем этого допустить, особенно когда союз начал крепнуть.
— Доверьте это Шикамару. Он сумеет уладить всё.
— И сама знаю, — Цунаде, стоявшая у широкого окна, щурилась от яркого солнечного света. — Смотри-ка. Ещё Хокаге не стал, а уже мной командуешь.
Цунаде, к слову, оказалась крайне недовольна тем, что Какаши выбрал именно Гая. Предупредив, что за любую травму джонина, Хатаке расплатится головой, Пятая все же разрешила «Гению Цветущей юности» вступить в отряд. А тот, в свою очередь, был рад доказать своему заклятому другу, что всё ещё может с ним соревноваться на равных. Тихиро, в присутствии пусть и недолго, но знакомых лиц, чувствовала себя комфортно. Тем более, что большую часть пути Гай со своим учеником устраивали различные соревнования и тем самым отгоняли любые печальные и давящие мысли. — Что это за голос? Ты, чувствуешь, откуда он исходит? — после продолжительного молчания, Ли все же поравнялся с убежавшей вперед куноичи и теперь шёл с ней в одном темпе. Пока сформированная команда всего в семи часах бега от деревни Какаши считал некритичным любые рокировки в отряде. Но с завтрашнего дня для всех, кроме Тихиро, было очевидным, что придется придерживаться построения. — Это сложно объяснить, — Тихиро ответила с запозданием, боковым зрением смотря на «толстобровика» (Господи, девушка никогда бы не позволила назвать Ли так, но эти брови сводили ее с ума), и качала головой: — Я будто чувствую чакру… которая очень далеко от меня. — И ты совсем ничего не знаешь о своем прошлом? — послышался голос Гая, следующего по пятам своего ученика. Тихиро вздрогнула, буквально чувствуя, как этот вопрос стал большим камнем с веревкой и заботливо устроился на девичьей шее. — Гай-сенсей! Вы же итак всё знаете от Цунаде! — кажется, Ли понимал, что тема, затронутая его сенсеем не самая лучшая для Тихиро. И, он, в отличие от своего учителя и наставника видел, в каком состоянии была девушка после смерти «сестры». — Ничего, — коротко отрезала куноичи, ускоряя темп бега, словно пытаясь убежать от собственных переживаний и страхов, холод которых почувствовала кожей. Но от проблем, как все знают, убежать невозможно, и девушка за это поплатилась — запнувшись в собственных ногах, куноичи едва не полетела вниз, но в последний момент успела зацепиться рукой за ветку. Рука тут же отозвалась резкой болью в предплечье. Тихиро не поняла, в какой момент джонин оказался у нее за спиной, но сейчас она буквально затылком чувствовала назидательный взгляд холодных темных глаз. И от этого стало даже забавно. Как только с Тихиро случалась неприятность, Какаши оказывался на расстоянии вытянутой руки, словно телохранитель. Гай бросил многозначительный взгляд на друга, игриво поднимая брови. Но, даже если бы хоть какая-то эмоция и промелькнула на лице Хатаке, то её скрывала маска. Чем дальше отряд удалялся от Конохи, тем удивительней становился пейзаж. Сочные кроны деревьев, окружающие щитом деревню, заметно редели, оголяя едва покрывшуюся свежими ростками травы землю. Кое-где виднелись вырванные с корнем многовековые стволы, где-то — огромные карьеры. Тихиро, пробывшая большую часть военных действий с детьми-шиноби, а оставшуюся — в коконе Великого Древа, была явно поражена таким контрастом. — Сложно поверить, что всё это сотворили люди, — небрежно сорвалось с губ куноичи. — Да… — отозвался Рок, сверля взглядом карьер, видневшийся из-за деревьев. Неприятные воспоминания явно тяжким грузом легли на плечи шиноби. И Тихиро, чувствуя тот холод, что неожиданно окутал отряд, тут же улыбнулась: — Главное, что теперь это не повторится! Я верю в наших Хокаге! Какаши удивленно вскинул брови, сталкиваясь с широко улыбающимся лицом куноичи. Она почти сразу же отвернулась, но продолжила улыбаться. Несмотря на вращающийся внутри ком боли и страхов, Тихиро отчаянно верила, что и с ней и со всеми, всё будет хорошо.