Фелинксенок

      На камбузе дым стоял коромыслом. Точнее, не дым, а пар, и весьма аппетитно пахнущий. Но было его столько, что хоть бластер вешай. Где-то в этих облаках что-то громыхало, шипело и потрескивало под негромкий аккомпанемент напеваемой под нос популярной песенки:       — …вуки-вуки-вуки,       Словно бревна руки,       Шерсть со всех сторон…       Огги остановилась в дверях, прислонившись к переборке. Вмешиваться в кухонное священнодействие она не рискнула, да и… не особенно хотелось. Она никогда не отличалась любовью к готовке.       — Если он прямо сейчас полезет обратно за штурвал… — едва слышно, больше для себя произнесла девушка. — Жаль не выйдет устроить принудительный отдых при помощи сковородки.       У Карен оказались очень чуткие ушки — сквозь шкворчание и собственное мурлыканье она все-таки расслышала что-то про «сейчас», «штурвал» и «сковородку».       — Тебе на сковородке масла подогреть или обойдемся более щадящими мерами? — донеслось от плиты. — Не знаю, как на кого, а на него должно подействовать безотказно. Еще ни одного мужика не видела, чтобы перед девушкой со сковородкой устоял.       — Ну-у, если на этой сковородке что-то вкусное — то да, — согласилась Огги. — Правда, я больше по другой части применения этого замечательного во всех отношениях устройства.       — Я тоже… — промурлыкала Карен, прислушиваясь. Едва ощутимая вибрация корпуса воспринималась всем телом, меняться этот ритм пока не собирался. — Нет, не похоже, чтобы вот прямо сейчас собирались вываливаться из прыжка.       На столике рядом с дверью образовалась тарелка с чем-то пестрым, рассыпчатым и одуряюще благоухающим. — Садись ешь. Заодно — как думаешь, через сколько минут он примчится на запах?       — Ставлю следующее дежурство по кухне, что через полминуты, — улыбнулась Огги. — Засекаем?       Проголодаться толком она не успела, но уж больно вкусно пахло из тарелки.       В полминуты их похититель не уложился, но странная смесь овощей, крохотных кусочков мяса и рассыпчатого, пропитанного чем-то риса закончиться на тарелках у девушек еще не успела, а в проеме двери нарисовался Клаус, озабоченно поводящий носом.       — Мне показалось, или…       Он не договорил — увидел тарелки, и взгляд загорелся хищноватым блеском. Карен фыркнула и ткнула пальцем в сторону плиты, не заботясь о приличиях.       — Добавка — там.       Варма кивнул, сглотнул и как-то очень быстро оказался у кастрюли. Он уже не выглядел настолько измученным, хотя до «прилично выглядишь» ему было примерно так же далеко, как до Корусанта по-пластунски. Без гипердрайва.       — Ух ты. Я тоже так хочу, — одними губами шепнула Огги, уважительно глядя на Карен. Такой вот простой и в то же время удивительно вкусной еды она не пробовала очень давно. Определенно, у подхода «что нашел, то и съел» были существенные минусы: при способности сварганить съедобное из последних клубней и сухпайка ситх знает какой давности готовить что-то не просто годное к употреблению, но и по-настоящему вкусное Огги не умела.       — Вот так подсадишь на вкуснотищу, и не захотят тебя никуда отпускать, — подмигнула девушка землячке.       — Мне нравится… — донеслось от плиты.       Карен вскинула бровь с явным выражением вопроса на лице, но спросить ничего не успела.       — …эта мысль, — закончил Клаус, с некоторым сожалением глядя на то, что осталось в кастрюле после его набега. Судя по всему, он и не прочь был прикончить жалкие остатки недавней роскоши, но всерьез опасался лопнуть.       — Эй, мы так не договаривались! — возмутилась Карен.       — А как мы договаривались? — осведомился Клаус, прислонившись к переборке у плиты и меланхолично крутя в пальцах вилку.       — Э… Пока никак, — осторожно начала кореллианка. — Но почему бы нам не обсудить этот вопрос? Мы до сих пор не знаем, что с нами собираются делать. Как лицо заинтересованное…       Варма закатил глаза.       — Чтобы я еще раз связался с Кореллией…       — Как второе заинтересованное лицо, я целиком поддерживаю мисс Карен, — подхватила Огги и многозначительно улыбнулась, мол, а мы предупреждали, что стащил на свою голову… — Мне нравится эта мысль, да.       Двое на одного, конечно, совсем не честно, но кого и когда это интересовало?       — То есть вы хотите здесь остаться, — уточнил Клаус, таким же неуловимым движением оказываясь у стола. Только что стоял у плиты — и вот уже сидит на табурете, разглядывая девушек ввалившимися глазами. — А зачем?       Огги удивленно вскинула бровь. Уж кто-кто, а он-то должен разбираться в мотивах. Или не захотел разбираться, или их тонко подкалывают.       — А мы говорили, что хотим остаться? — осторожно уточнила девушка. Тень чувства, что Клаус не так уж и не прав в своем предположении, она старательно впихнула туда, откуда вылезла — поглубже, поглубже…       — Ну как же? — совершенно искренне удивился Варма. — Вы, мисс, сказали, что вас никуда не захотят отпускать, я сказал, что мне эта мысль нравится, вы ее поддержали. Неожиданно. Нет, я в курсе, что женская логика — это что-то непостижимое даже для Великой Силы, но лично с этим сталкиваюсь впервые…       Обведенные темными кругами глаза откровенно смеялись.       Да он издевается! Вопреки обычному, злиться на Клауса почему-то совсем не хотелось. Огги прищурилась, позволив улыбке отразиться в глазах.       — Я не совсем то имела в виду, — пояснила девушка. — Впрочем, если вам хочется, чтобы мы остались…       — А что, — Варма заложил руки за голову, откинулся на переборку. — Чем не жизнь — готовят вкусно, танцуют в трюме…       В следующее мгновение он поехал спиной по переборке вниз, вытаращив глаза и судорожно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Под руку попалась только пустая тарелка, удар по краю отправил ее в полет по траектории, окончившейся аккурат на макушке у похитителя. Раздался грохот — Карен, неожиданно даже для себя самой выбившая из-под него табуретку, схватила ложку и принялась лупить по тарелке, приговаривая:       — Танцы тебе, да? Вот и потанцуй, заодно и музыку организуем. Размечтался!       Чем ее так взбесила шутка Клауса, она и сама себе не могла бы сейчас ответить — просто сорвало с места.       Ошарашенный похититель пришел в себя быстро — не глядя перехватил занесенную руку с ложкой, скрутил девушку и аккуратно разложил поперек своих вытянутых ног мягким местом кверху.       — Я ведь и отшлепать могу, — донеслось из-под тарелки.       Первые несколько секунд Огги наблюдала за стремительно развивающимися событиями огромными глазами, а потом тоже поехала вниз по переборке, медленно сгибаясь от хохота. Ибо то, что вытворяли эти двое, иначе воспринимать было нельзя в принципе.       — Клаус, скажи, что у тебя тут камера! — спотыкаясь об слова, проговорила девушка между приступами смеха. — Это надо сохранить для потомков!       — Прошу заметить, против готовки никто не возражает, занесите это в протокол, — донеслось флегматичное замечание. Клаус снял наконец с себя тарелку, безошибочно отправив ее на стол, и уставился на девушек грустными глазами. Со лба на нос скатывалась тонкая струйка соуса.       — Ну вот что за жизнь, а? То в напарниках язва, то в… кхм… не совсем добровольных пассажирках — сразу две…       Карен, оценившая прочность и стремительность захвата, лежала тихо, правда, ложку так и не выпустила — какое-никакое, а оружие.       — Мне показалось, или у тебя примерно десяток рук? — переход от ярости к любопытству был таким же стремительным. — Я тоже так хочу уметь, научишь?       Варма обреченно закатил глаза.       — Какие язвы, где язвы? — Огги демонстративно заозиралась. — Мы тихие, добрые и безобидные! А это у нас, ээ… защитный рефлекс, да.       — На вас кто-то нападает? — удивился Клаус, вытирая лоб рукавом. — Ну вот, еще и стирать придется… По-моему, пока защищаться приходится мне…       — Именно поэтому в Империи нет ни одной женщины — министра обороны, — сообщила Карен, пытаясь извернуться и увидеть лицо Вармы. — Потому что с точки зрения женщины лучшая защита — это нападение. И вообще, если мы закончили драться, то отпусти, у тебя коленки жесткие.       У Клауса дернулась щека, словно слова кореллианки его чем-то задели, но девушку он выпустил, подождал, пока она поднимется, и встал сам. Аккуратно поставил на место опрокинутую табуретку, покачал головой:       — С таким вашим темпераментом, мисс Карен, мне придется срочно начинать половую жизнь…       — В смысле, жить на полу, чтобы падать невысоко было? — вставила Огги, тоже поднимаясь на ноги. В горле все еще царапался смех. Общая атмосфера носила оттенок легкого безумия, и где-то в глубине сознания что-то старое и мудрое флегматично отмечало: истерика. У всех. Напряжение должно было найти какой-то выход, и вот так — далеко не худший вариант…       — Именно, — подтвердил Варма. — Пол из-под меня, надеюсь, так просто не вышибут… Чем я вас так задел, мисс Карен, что вы напали на меня с ложкой? Неужели тем, что съел порцию, на которую вы рассчитывали?       Карен фыркнула и отвернулась, собирая посуду. Не признаваться же в том, что сама понятия не имеет, что на нее нашло.       — Полагаю, ее обидело предположение, что годимся мы только на еду и танцы, — промурлыкала Огги. — Ведь на самом деле это совсем не так. Вот мисс Карен, к примеру, владеет боевой ложкой, я — гвоздем, отверткой и известной матерью… Вам как, телохранители не нужны?       Девушку, захваченную общим весельем, откровенно несло. Подумает, что набивают цену? Ну и пусть!       — Известной матерью — еще виртуознее, чем мисс Карен? — живо заинтересовался Клаус. — Так откровенно меня… давно никто не соблазнял.       Легкая запинка посреди фразы — так спотыкаются на том, о чем не хотят не только говорить, но даже вспоминать.       — Насчет телохранителей я подумал бы, но вот беда — та же мисс Карен мне пока не противник, и кто кого будет телохранить? Мы, наверное, поступим немного иначе…       Сгружающая посуду в моечную машину Карен тут же навострила уши.       — В одиночку — не противник, но мы скооперируемся, — пообещала Огги. — И потом, почему рассматривается только силовое решение проблемы? Вот увидят нас ваши враги, умилятся и отстанут. Или умрут на месте. От смеха.       Запинку Огги отметила почти машинально, не заостряя на ней внимания. Пока, по крайней мере. Еще одна маленькая черточка в образ похитителя, который уже совсем таковым не воспринимался. И это тоже надо было бы учитывать… но совершенно не хотелось.       — Меня арестуют и расстреляют, — пожаловался Клаус. — За применение оружия массового уморения со смеху. Метод, конечно, хорош, но… Познакомлю я вас с одной почтенной леди, думаю, она несколько разнообразит ваш арсенал способов борьбы с моими врагами.       Тон Вармы был шутливым, но глаза оставались серьезными. Смертельно серьезными.       — Я заранее впечатлена, — Огги мгновенно насторожилась, уловив изменение в настроении собеседника. — Разнообразие в арсенале — это всегда замечательно. Одной ложкой не везде обойдешься.       Вот бы взять его и побеседовать по душам… На тему арсенала и прочего сотрудничества — то, что их не собираются просто отвезти подальше и выпустить, было уже ясно. Вот только опять же отшутится или наплетет с три трюма бесполезной информации.       — Договорились, — Клаус расцвел в несколько вымученной улыбке, подхватился и исчез. Судя по направлению стремительно удаляющихся шагов — в сторону рубки.       — Опять убиваться пошел… — выдохнула Огги и тенью скользнула следом. Похоже было, что они его порядком достали, но в этот раз девушка намеревалась подоставать Варму еще немного.       — Клаус, — тихо окликнула она мужчину, и не оставляя ему шансов возмутиться, продолжила, подходя ближе. — Сколько еще прыжков нам осталось? И сколько из них ты выдержишь до того, как у нас на руках появится твой труп?       — Только не говорите, что подсыпали мне в каф яду, мисс, — останавливаться пилот и не собирался, и отшучивался на ходу. — Но даже если это так, до места я вас довезу. даже трупом. Не забудьте потом сочинить какую-нибудь красивую легенду по этому случаю. Ну, про какого-нибудь Мертвого Прыгуна… Который призраком является на место операции СИБ, крадет там… нет, такое лучше не рассказывать.       — Чувствую, скоро эта идея начнет мне казаться весьма привлекательной, — Огги и не подумала от него отстать. — А легенд мы и так насочиняем, на целую книгу. Или даже двухтомник. А если серьезно, мне бы не хотелось объяснять вашей почтенной леди, почему у нас за пилота зомби.       Клаус, казалось, к чему-то напряженно прислушивался — и ускорял и без того стремительный шаг. Дверь в рубку едва не влетела в стену, когда он приблизился, хотя Огги могла бы поклясться, что пилот к ней не прикасался.       — Почтенная леди сама кому угодно что угодно объяснит… — голос Вармы выцветал, теряя интонации с той же стремительностью, с какой двигался его хозяин. — Мисс, мне уже некогда вас запирать в каюте, садитесь в свободное кресло и пристегивайтесь. Здесь компенсация не действует.       Огги немедленно прикусила язык, с которого так и просилась очередная подколка, и без возражений нырнула в кресло. Оправдание Клауса было откровенно натянутым, достаточно было просто выставить ее за дверь рубки. Но он почему-то этого не сделал. При этом он знает, что она догадывается о его способностях, и, похоже, не боится, что догадки перерастут в твердую уверенность. Или же сам что-то задумал.       Щелкнула застежка ремня. Девушка приготовилась к подзабытому уже ощущению перегрузки, не отводя глаз от пилота. Хаттов хвост, это все-таки было жутко интересно.       Следующие мгновения показали, что их похититель не лгал — времени на то, чтобы что-то предпринять по отношению к девушкам, у него действительно не оставалось. Едва щелкнули застегнутые в одном слитном движении ремни, как кораблик вывалился из гиперкоридора в открытый космос. В транспаристил кокпита ударило пламя. Светофильтры сработали мгновенно, и стало можно разглядеть, что Клаус вывел свой транспортник в опасной близости от звезды, на самой границе ее гипертени. Приборная панель негодующе подмигивала датчиками скорости — притяжение светила накладывалось на максимальный ход корабля, полученный при выходе из прыжка, и датчики зашкаливало.       В потемневшем блистере отразилось лицо пилота — безмятежно-спокойное, словно он уснул за штурвалом.       Вот тут бы и испугаться до зеленых ситенят, но страха не было. Какой-то частью сознания Огги отстраненно отметила, что это хорошо — яркая эмоциональная вспышка могла бы помешать пилоту. Девушка завороженно смотрела на бьющееся совсем рядом пламя звезды, на неподвижное отражение Клауса, в окружающей обстановке кажущееся донельзя странным. Все мысли из головы враз выдуло, остался только полет по краю пламени, опасный и в то же время удивительно прекрасный.       Варма вел корабль по дуге, используя гравитационное поле звезды для того, чтобы еще больше увеличить скорость и вырваться из ее объятий. Транспортник стремительно летел, все набирая ход, а тонкие пальцы пилота плясали по виртуальной клавиатуре навикомпа, вбивая цепочки координат.       На клавиатуру Варма не смотрел. Он вообще никуда не смотрел, прикипев невидящим взглядом к пылающему диску, косматому от протуберанцев. Совсем близко — в нескольких миллионах километров — разворачивалась огромная пламенная петля плазменного выброса. Надвигался ионный шторм.       Именно в это время транспортник наконец преодолел притяжение и вырвался на нужный вектор. Клаус придавил кнопку ввода координат, и спустя мгновение пламя перед транспаристилом сменилось глубокой темной радугой гиперкоридора.       Корабль ушел в очередной прыжок.       Огги медленно выдохнула — сама не успела заметить, когда перестала дышать. Вот значит как он это делает. На самом деле, конечно, она наверняка не поняла и половины того, что сейчас происходило. Ну, кроме того, что обычный пилот действительно такого не сделает. Даже если он лучший в своем деле. Даже если его попытаются научить…       Тихо, словно опасаясь разбудить, Огги повернулась к Клаусу. Дергать не спешила, дожидаясь, пока он вернется сам.       Пилот словно забыл о существовании постороннего человека в кокпите. Ладони неподвижно лежали на приборной панели — им больше нечем было заняться, все было сделано. Но сложнейший расчет прыжка по такой траектории, который потребовал бы нескольких часов напряженной работы навигатора, уже накладывал отпечаток на лицо Вармы — на нем резко проступали скулы.       Какое-то время до Огги не доносилось даже звука дыхания — настолько оно было замедленным, потом в тишине кокпита прозвучал почти судорожный вдох.       — Да… — Клаус поперхнулся словом, закашлялся, не то и впрямь задохнулся, не то поспешно заметал следы чего-то, оставшегося недосказанным. — Да, это был… крайний прыжок. Следующая станция — конечная.       — И хорошо, — тихо отозвалась Огги. Только никакой радости по этому поводу в голосе не было.       Тут бы снова пристать с вопросами, пока время и возможность есть, вот только не хотелось отчего-то ни приставать, ни говорить что-то вообще. Перед глазами все еще стояло пламя близкой звезды. А где-то глубоко внутри вновь родилась тянущая тоска по чему-то недостижимому.       — Спасибо, — губы едва шевельнулись, но Огги почему-то была уверена, что Клаус услышал. Хоть и сама пока не понимала толком, за что именно благодарит.       Он услышал. Не ответил, не пошевелился, но несколько мгновений спустя кивнул, умудрившись вложить в это короткое простое движение очень многое. Понимание. Своевременность и действий, и слов. Ответную благодарность за что-то, понятное только ему одному.       — У нас еще несколько часов, — упало в тишину кокпита. — Что там было про танцы?       — Музыка, наверно, уже докачалась, — едва заметно улыбнувшись, Огги вывинтилась из кресла и мгновенно смылась. Не столько за музыкой, сколько… Из-за предельно ясного осознания, почему при всех ее натянутых отношениях с другими одаренными страха перед Клаусом не осталось.       Он ничего от нее не хотел. Ни каких-то сомнительных достижений на поприще Темной стороны, ни силы с могуществом, ни тайных знаний… Оберон, Энворд, Серан — все они в свое время вытаскивали ее из куда худших мест, но всем им было что-то нужно. А Клаусу — нет.       Карен успела сердито прогромыхать тарелками, злясь на саму себя, и отправить на разморозку еще одну порцию мяса. Порция вполне была способна утолить голод ранкору среднего калибра, но комплекция Клауса контрабандистку уже не обманывала. Как уж там летают эти из-за угла парсеком стукнутые прыгуны, Карен понятия не имела, но что жрать они при этом горазды как не в себя — уяснила.       — У него там часом не черная дыра в желудке? — осведомилась кореллианка, которая как раз принимала у голостола заряженную партию инфочипов. — А то еще раз приготовить я не успела.       — На оголодавшего ранкора он не похож, — задумчиво отозвалась Огги. — Танцев вон жаждет… Мы, кстати, почти прилетели.       Рассказывать о том, что видела, она не стала. Просто потому что не пересказывают такое, никаких слов не хватит.       — Танцев? — Карен очень выразительно вздернула бровь. Выразительности этого маленького усилия лицевых мышц Клаус вполне мог бы позавидовать. Тут были и сомнение в том, что пилот вообще что-то увидит, и очень конкретное желание повторить подвиг с табуреткой и тарелкой, и намерение затанцевать похитителя до потери способности вообще чего-то жаждать по эту сторону Силы. В одном флаконе. — Н-ну-у… Почему бы и нет?       — Я, правда, не умею, — смущенно улыбнулась Огги. — Но за язык ни его, ни нас никто не тянул…       В том, что Варма способен будет принять участие в грядущем маленьком безобразии не в качестве сонного зрителя, она тоже сильно сомневалась.       Карен нырнула в подсобку при трюме, где хранились запчасти и прочий совершенно необходимый инвентарь. Среди прочего еще во время импровизированного обыска присмотрела несколько светильников с возможностью смены цвета. Немного колдовства над программой переключения, и разложенные по углам аварийные фонари замигали в темноте, рассыпая разноцветные лучи.       — Чем мы не катастрофа? — глубокомысленно заметила девушка, останавливаясь в центре трюма и включая на воспроизведение первый инфочип. Музыка на нем оказалась… своеобразная. Резкий, рваный ритм, который не так-то просто было уловить, на пределе и за пределом возможностей человеческого тела, в сочетании с организованной подсветкой он оказывал почти гипнотическое воздействие.       — Самая настоящая, — Огги прикрыла глаза, вслушиваясь в рваный звук. Ей двадцать, вокруг — кантина старины Хая, рабочая смена кончилась и можно, нагло воспользовавшись блатом, остаться на всю ночь бесплатно. А Сила, похищения, смерть — ничего этого не было…       И тело само сорвалось в движение.       Карен танцевала совсем иначе. Не пыталась успеть за мятущимся ритмом, но выхватывала из него то, что было ей под силу, и плела собственный рисунок танца, не повторявший, но дополнявший то, что создавала Огги. Иной, ничем не похожий, но не противостоящий ей. Два разных танца, мечущиеся вспышки, отражающиеся от потолка и переборок, выхватывающие из мрака статичные позы и жесты, музыка…       Когда и как в трюме появился Клаус, не заметил никто. Но когда музыка закончилась, чтобы смениться новой композицией, он сидел у самого входа, прислонившись к переборке спиной и закрыв глаза.       — Ну вот, просил танцев, а сам спит, — тихо, чтобы не разбудить пилота, усмехнулась Огги. Хотя раз уж он под такое музыкальное сопровождение отключился… — Вот пропустит все интересное и сам будет виноват.       А музыка уже тянула за собой, не давая останавливаться, не позволяя вспоминать, что тело еще плохо слушается, что координации никакой, что, хатт его налево, она в жизни под такое не танцевала. Значение имели только звук, движение, и чувство какой-то особенной, ни с чем несравнимой свободы.       Карен только фыркнула, но задевать дрыхнущего у переборки зрителя не стала. Спит — и пусть его спит. Не для него танцуют, в конце концов, для самих себя.       Ничего не изменилось: фонари мигали и меняли цвет луча, музыка выплетала причудливые кружева, девушки танцевали, Клаус сидел у стены. Но в какой-то момент обеих плясуний посетило совершенно отчетливое ощущение, что в трюме танцуют трое. И это третий, будучи невидимым, не менее реален, чем они сами. Не менее, чем они, рад такой неожиданной, почти незнакомой свободе, с такой же страстью отдается этому чувству, которого не знал никогда — или успел очень хорошо от него отвыкнуть…       Карен несколько раз оглянулась на Варму, убеждаясь, что он по-прежнему на месте, потом переводя взгляд на то место, где чувствовала присутствие кого-то еще, решила, что это темнота, музыка и вспышки оказывают такое странное воздействие на психику, после чего забила на все и продолжила танец.       Вот так, значит, тоже можно, да? Огги улыбнулась невидимке — добро пожаловать. И еще одно отличие от всех прочих знакомых ей одаренных. Использовать Силу не для боя и устранения его последствий, не для способностей как самоцели, а вот так… Вроде бы очевидное, но так сложно представить, пока не увидишь в чужом исполнении.       Огги вспомнила, как шевельнулось внутри что-то темное, откликаясь на стремление стать сильнее, чтоб никто больше не смог никого у нее отобрать.       «Не хочу. Такой, как Оберон или Энворд, быть — не хочу».       А вот такой, как Клаус — можно попытаться…       На время посадки Клаус в кокпит уже никого не пустил, но и закрывать девушек в каюте не стал, предоставив им самим решать, как они проведут время, отведенное на подлет к планете и посадку. Карен не замедлила воспользоваться его оплошностью и тут же перевела голостол в режим проектора — оценить обстановку за бортом и заодно выяснить, куда они прибыли таким своеобразным способом.       Увы, ничего интересного обнаружить не удалось. Зеленая и синяя чаша с пятнами облаков переливалась внизу, приближаясь, разворачиваясь. Становились видны ниточки рек, зеркала озер, горбились скалистые хребты. И никаких признаков крупных городов, орбитальных комплексов…       — Слушай, он нас правда куда-то на задворки Галактики привез, — кореллианка оглянулась на подругу. — Дикое место…       От перспективы оказаться в какой-то глухомани стало слегка не по себе. Это он сейчас такой добрый, а когда сядут? А вдруг отберет коммы и деки, и что тогда?       — Ой…       Карен схватилась за кармашек на поясе, в котором носила комлинк. До нее только что дошло, что она даже не проверила, на месте ли у нее средство связи, свято уверенная, что его-то отобрали в первую очередь, пока они были в отключке. Девушка уставилась на лежащий на ладошке комм, как на привидение. Не отобрали. Только выключили. И…       — И что с этим делать?       Она снова оглянулась на Огги.       Лиовэн по этому поводу вообще не волновалась, поскольку отбирать у нее было решительно нечего. Планета ей определенно нравилась — зеленая, красивая… Не сплошная холодища и не песок, остоситевший по самое «не могу».       — А по-моему, ничего с этим делать не надо, — с невозмутимостью медитирующего джедая отозвалась Огги. — Если нас действительно выдернули из-под носа у СИБ, а полностью исключать этот вариант нельзя, то я бы вообще не рисковала включать средства связи обратно. Вот прилетим, осмотримся… Может, на месте нам еще чего полезного расскажут. Тогда уже и будем решать, что и как делать.       Карен выронила комлинк, словно у нее в руке оказалось ядовитое насекомое. СИБ — это серьезно. Там и майор не поможет, и папа. Придется забыть об этом средстве связи. Совсем забыть. Потом, если будет такая возможность, связаться с папой, он что-нибудь придумает…       Подобрав упавший аппарат, девушка двумя пальцами сунула его обратно в кармашек, и склонилась над проекцией, вглядываясь в приближающуюся поверхность.       — Спасибо за предупреждение… Ничего знакомого. Ты здесь раньше не бывала?       — Нет, — Огги тоже внимательно всматривалась в проекцию. — Или же мы садимся где-то в незнакомом мне месте. Маловероятно. Я больше по другим типам планет моталась. И что-то мне вообще сомнительно, что здесь кто-то живет…       Карен пошарила по настройкам, но чуда не свершилось — если какие-то сканеры на корабле и были, выхода на голостол они не имели.       — Облом, — констатировала контрабандистка. — Скрытые базы отсюда не выловить… Ну, прилетим — увидим?       Транспортник тем временем спускался все ниже. Уже стало видно небольшое озеро внизу, у подножия небольшого горного хребта, обширный зеленый массив — лес. Карен вдруг подалась вперед, вглядываясь в проекцию.       — Мне показалось, или там что-то мелькнуло? Что-то, похожее на…       В лесу становились заметны далеко друг от друга разбросанные прогалины. Наверное, от одной до другой не один день пути. У них была почти правильная форма — квадраты, прямоугольники…       — Это что там, поля? Или просто поляны такие странные?       — На естественные не очень похожи, — Огги с сомнением прищурилась. — Только если местное население — не бобры с любовью к геометрии. Правда… я, конечно, не очень понимаю в земледелии, но добираться к полям через лес вместо того, чтобы или поселиться где-от рядом, или поля поближе к поселению разбить… странно. С местом вроде там проблем быть не должно.       Местность внизу поплыла, поворачиваясь — транспортник ложился на новый курс, заходя на посадку.       — Не похоже, чтобы нас тут ждал комитет по встрече, — Карен была разочарована тем, что не смогла получше разглядеть странные проплешины в лесу, но это могло подождать. Гораздо важнее было понять, куда их все-таки привезли.       Транспортник снижался, мелькнула еще одна прямоугольная прогалина, потом потянулся сплошной лес, сменившийся невысокими холмами, блеснула озерная гладь. Скорость совсем упала.       — Он что, утопиться тут решил? — пробормотала блондинка.       У Клауса явно были другие планы. Транспортник прошелся над водой и мягко опустился на берегу. В поле обзора попали высокие скалы.       — Кажется, все…       — Ну, по крайней мере здесь красиво, — заключила Огги. — Добровольно-принудительный отдых на дикой природе, что может быть лучше…       В коридоре послышались шаги. Клаус выбрался из рубки, мазнул взглядом по голостолу, украдкой вздохнул — явно надеялся увидеть там что-то более съедобное, чем проекция.       — Приехали, — известил он девушек.       — Так вот ты какой, капитан Очевидность, — пробурчала Карен.       Варма едва слышно фыркнул.       — Девочки, прежде чем мы отправимся знакомиться с почтенной леди, хотелось бы вас кое о чем попросить…       Карен навострила ушки.       — Быть вежливыми и в лес без разрешения не бегать? — предположила Огги и прикусила язык. Пусть все-таки сам скажет.       — Скорее без оружия, — флегматично отозвался Клаус, располагаясь в своем кресле. Кресло выразило осторожный протест. — Помимо людей и алиенов, тут еще и хищники водятся. Было бы печально проститься с вами так быстро и нелепо. Но я хотел предупредить о другом… Тут может встретиться что-то ценное или странное. Без разрешения брать и даже трогать не стоит. Я вам за это ничего не сделаю, но вот другие могут. И еще… Птиц не обижайте, хорошо? Взять несколько яиц из гнезда — не преступление. Убить для еды — не преступление. Птицу, рыбу, животное — не важно. А вот причинить вред просто так… Не советую. Хорошо?       Карен чуть не оскорбилась.       — Я что, на садистку похожа?! — возмутилась она.       — На горожанку, — поправил Клаус. — Здесь… другие условия.       — Спасибо, я заметила, — девушка задрала и без того вздернутый нос.       — Мы учтем, — мягко улыбнулась Огги. Одним словом это можно было выразить как «не нарывайтесь». Оружия у нее не было, в густые леса ее не сильно-то и тянуло, а интерес ко всякому непонятному и неизведанному надежно отбил Коррибан. По крайней мере, сейчас ей так казалось.       Кореллианка фыркнула — предположение, что она начнет обрывать крылья птичкам и плавники рыбкам исключительно из любви к искусству, не на шутку ее задело. Клаус на ее негодование внимания не обратил, кивнул Огги и закрыл глаза. Рука указала на коридор.       — Если будет желание прогуляться, у вас есть несколько часов. Только далеко не отходите, место незнакомое, заблудиться недолго.       Всю обиду у Карен как звездным ветром сдуло. Непонятный похититель отпускает их просто так побродить вокруг? Это важно. Это ценно. Из этого непременно что-нибудь следует…       А Огги поймала себя на том, что уже практически не воспринимает Клауса именно как похитителя. Просто уже не может. Словно тогда, в рубке, что-то ощутимо сместилось. И то, что их вот так запросто отпустили погулять, совсем не казалось чем-то странным.       — Мы тогда пойдем, — девушка цапнула Карен за руку и потянула за собой.       — Побежим… — уточнила кореллианка, выскакивая за ней следом из крохотной кают-компании.       Быстрые шаги и тихий смешок затихли где-то у трапа. Клаус улыбнулся, не поднимая век, но улыбка тут же сбежала с лица, сменившись почтительным вниманием. Там, где только что сидели девушки, в кресле проступил призрачный силуэт старой женщины.       — А того мальчика ты не предупреждал, — сварливо проскрипел призрак.       Сбежав по трапу в траву, Огги буквально через пару шагов остановилась. Не высохшая еще роса холодила ноги, но дело было совсем не в ней. Сама девушка подобное уже встречала — на родной Кореллии, в других зеленых мирах, в голофильмах и в книгах наконец. Но вот ощущения во все горло орали об обратном.       Где-то недалеко шумела вода, в деревьях прямо за кораблем свистели утренние птицы, едва ощутимо шевелил волосы легкий ветер. Воздухом можно было захлебнуться. Мир вокруг был настолько живым… и в то же время удивительно спокойным. Ничего общего с буйством жизни в городах. Ничего общего с хищным спокойствием ситского мира, где все, живое и неживое, терпеливо ждет случая убить чужака…       Огги сделала еще несколько робких шагов вперед и плюхнулась в траву, подставляя лицо еще только начинающей греть землю местной звезде. Где-то на задворках сознания здравый смысл напоминал, что в траве сыро, могут быть колючки, а то и хуже, какие-нибудь ядовитые ползуче-летающие гады… Да какая, к ситхам, разница! Ради этого нестерпимо острого, захлестывающего с головой ощущения себя живой, ради совсем забытой, рвущейся изнутри тихим смехом радости можно будет и колючки из спины повыковыривать.       — Ух ты! — восхищенно выдохнула Карен, одним взглядом выхватывая очень любопытные детали того, как Варма расположил транспортник. Детали могли подождать, а вот все остальное — нет. И девушка, радостно взвизгнув, растянулась рядом с Огги, глядя в небо с медленно проплывающими перистыми облаками. — Здорово как…       Въедливый голос внутри раздраженно комментировал события, подсчитывая, какие она понесет убытки, но сейчас это почему-то казалось совсем неважным. Голос поворчал еще немного и затих.       Тоже заслушался птицами.       Когда по спине пополз ощутимый холод, Огги с некоторым сожалением выбралась из травы. Возможность как следует поваляться еще будет, а вокруг еще столько всего неисследованного! Озеро, например. И скалы, но туда можно будет забраться потом. По словам Клауса, они здесь задержатся.       — Не знаю, что будет дальше, но это определенно лучшее похищение в моей жизни, — усмехнулась девушка. И, как ни странно, она нисколько не шутила.