Мир на Кибертроне

Невнятные, но уютные мыслеобразы проскальзывали по прямой связи, легко покалывая правый рог; рука Гримлока давила на плечи приятно-знакомой тяжестью. Тишина. Понимание. Доверие. В углу Свуп наскакивал на Сладжа, устрашающе клекоча и звеня крыльями — а тот никак не мог сообразить, что с ним опять не поделили, но со свойственным ему добродушием честно пытался выслушать и понять. Эмоции Свупа были скорее горячкой спора, нежели подлинным гневом, и вызывали у Слэга насмешливое умиление. Он не пытался вникнуть в предмет обсуждения, почти полностью погрузившись в переживание редкого момента абсолютной близости — насколько она вообще была возможна для такого, как Слэг. Конечно, другие могут полностью объединять свой разум с чужим, расслабляясь и открывая не только Искру, но и все информационные шлюзы. Слэг не испытывал в этом потребности — ему хватало самого факта того, что в любой момент он может передать возникшую мысль, не утруждая себя ее формулировкой, и знать, что будет понят. В этом мире слишком много о себе мнящих кибертронцев такая поддержка была бесценной. Гримлок полагал, что если бы Родимус Прайм не испытывал по инерции ответственности за творения покойных Уилджека и Рэтчета — давно бы уже сослал диноботов… но куда, вот вопрос. На земном острове им было бы неплохо, но Прайм не хотел, чтобы металлические ящеры распугивали человечков или же, при неудачном стечении обстоятельств, стали бы источником знаний о технологиях Кибертрона, а то и войны между землянами. Кроме того, диноботы сами не слишком хотели быть сосланными или отключенными — пусть попробуют заставить слаженную команду машин для убийства сделать что-то против их воли, Слэгу было бы очень интересно на это посмотреть! Еще не эмоции, но образ Старскрима на грани восприятия стер улыбку с фейсплейта, программы самоконтроля запустились еще до полной расшифровки поступающих со сканеров данных, и Слэг не знал, было ли это откликом на чужое раздражение или уже стало автоматической реакцией. Гримлок изогнул запястье, не прерывая связи, щекотно провел кончиками пальцев по чувствительной поверхности рога. — Слэг, — красные линзы уставились на него снизу вверх, и нейросеть захлестнуло потоком негатива сразу с двух сторон, — нам нужно поговорить. Наедине. Прерывать связь, тонкой ниточкой удерживающую от разрушительных и недостойных глупостей, очень не хотелось, поэтому Слэг лишь мигнул оптикой. Рука едва заметно вздрогнула в порыве подняться, сжимая ладонь Гримлока на плече, и его эмоциональный фон моментально сменился на сочувственное тепло. Всегда приятно, когда кто-то рядом верит в тебя. — Говори здесь, — огрызнулся Слэг, пытаясь вернуть упорхнувшее ощущение безмятежного спокойствия. Получалось не очень, особенно когда Старскрим возвысил голос, отчего даже Свуп замер, с любопытством прислушиваясь к намечающемуся скандалу. «Четыре фразы», — беззвучно фыркнул Гримлок; его тоже неимоверно раздражал пронзительный фальцет, на который игрушка срывалась каждый раз, когда теряла контроль. Но только на десятой фразе, а может быть, и на одиннадцатой — Слэг как-то сбился со счета — не услышав ничего принципиально нового, диноботы наконец узнали, что Старскриму нужно топливо. Топливо — это была понятная и даже адекватная просьба. Гораздо хуже было бы, если б игрушке внезапно потребовались уважение, внимание, этичность и прочие абстрактные понятия, от попыток уразуметь смысл которых всегда хотелось кого-нибудь расплавить. Желательно вот это визжащее красно-белое существо, размахивающее руками прямо перед носом. Обрадовавшийся было Слэг потянулся свободной рукой к паховой пластине, отчего алые линзы Старскрима возмущенно вспыхнули. — Ты! — захлебнулся Старскрим. — Ты вообще соображаешь, что это интимное действие?! — Раньше тебя это не смущало, — хмыкнул Слэг, твердо решивший, что никуда от Гримлока не отцепится. Он хоть как-то уравновешивал буквально захлестывающее злобное отчаяние Старскрима — на таком расстоянии и при такой силе эмоций уже трудно было отличать свои чувства от чужих, и это очень нервировало. — Раньше они не пялились на меня! — Глупый маленький десептикон сначала кричит так, что даже Снарл выходит из оффлайна, а потом удивляется, что диноботы на него смотрят? — поинтересовался Гримлок вроде бы с дружелюбным ехидством, но Старскрим сразу изменился в лице и даже отступил на шаг влево и назад. — Слэг, — тихим и очень несчастным голосом пробормотал он, уставившись куда-то в честплейт; Слэг бы даже поверил, если бы не ощущал его усилившейся злости, — пожалуйста, не заставляй меня ссориться с тобой при всех… «Отправь его к автоботам, — в который раз предложил Гримлок, — пусть порадуются». Слэг нехотя, медленно высвободил руку, обнимавшую шершавый теплый корпус, и распрямился, стряхивая коготь. В памяти резко вспыхнуло воспоминание о том, как игрушка однажды спросила, почему Слэг не обращается так с Гримлоком. Точнее, даже не спросила… — …ты никогда не думал, что делать больно тому, кто слабее — это признак подлости и трусости? Если тебя злит Гримлок, почему ты приходишь и срываешься на мне? — Глупая игрушка слишком много болтает, — зарычал Слэг, надавливая на верх кабинки и царапая ее в предвкушении. Всю нейросеть, от Искры до рогов, глухо жгло от сладкой ярости, пульсирующей на грани взрыва. Но Старскрим среагировал с неуловимой быстротой — только что сидел, скрестив ноги, и спокойно, даже как-то снисходительно рассуждал о том, чего все равно не мог понять… и вот уже лежит на полу, закинув руки под голову, убрав и желтый блистер, и защищающие детали, раскрыв все вплоть до сжавшейся в трепещущий комочек Искры. Слэг гордо ухмыльнулся и провел пальцами по гладким краям металлической камеры, слегка задевая вибрирующее энергетическое облачко. — Я не хотел тебя обидеть, или задеть! Не ломай меня, пожалуйста! — затараторил Старскрим, скрежетнул крылом, пытаясь приподняться и взглянуть на собственный грудной отсек. И тогда Слэг ударил наотмашь по серым губам, исказившимся в лживой гримасе. Еще раз. И еще раз, пока до игрушки не дошло, что лучше бы ей помолчать. Тихий и послушный Старскрим нравился Слэгу гораздо больше, краем сознания он понимал, что нет необходимости причинять боль, не то что серьезные повреждения, но неизлитая злость требовала выхода. Теперь он улыбался уже по-настоящему, не отвлекаясь на контроль мимики, и нервно мигающая оптика игрушки, как и ее вжимающаяся в глубину камеры Искра, вызывали рефлекторное скольжение глоссы по внутренним краям дентопластин. Сегодня Слэг мог позволить себе отпустить контроль, пусть и не до самого конца, и это было похоже на электрический водопад, стремительный и неотвратимый поток самого его существа, замерший в неустойчивом равновесии на кромке рогов, переливающийся ярко-белыми всполохами, искажая зрение. Слэг не будет ломать свою игрушку — он просто больше не будет сдерживаться, не будет совершать слияние тогда, когда к нему рвется чужая Искра. Он получит столько эмоций, сколько ему хочется, и будет трогать Старскрима, пока не надоест. Конечно, игрушка очень быстро устала, задергалась, перехватила руку Слэга внутри себя, вляпавшись в собственную смазку на горячих разъемах и скривившись так, будто она прожигала броню, заныла: — Хватит! Я не могу больше! Хватит! — Я, Слэг, сам решу, когда хватит, — он старался соразмерять свою силу, но Старскрим все равно пискнул, попытался отползти, неловко закрывая рукой лицевую пластину, и Искра его ярко полыхнула, взмывая вверх. — Игрушке нравится получать по морде? Слэг облизнулся, ощущая вспышку чужой злости, как теплую волну, стекающую от рогов по всему корпусу, чувствуя, как учащается пульсация в груди, как Искра толкается в твердые стенки своей камеры, почти лишая самообладания… В этот раз он не потеряет контроль, думал Слэг, посылая команду на закрытие двери общей комнаты. Он обещал, что не будет делать того, чего Старскрим не хочет — и сдержит свое слово. — Я, Слэг, решил — ты недостоин моей любви, — он сосредоточился на том, чтобы смотреть на игрушку, как Гримлок — видеть не самого Старскрима, а всего лишь ресурс. Ресурс, в котором давно уже нет надобности. Кажется, получилось — раньше Слэг говорил гораздо более жестокие и обидные слова, но они звучали иначе, потому что тогда он еще не принял решения. — Я хочу, чтобы ты, Старскрим, ушел. — Но… куда мне идти? — вопреки ожиданиям, игрушка не обрадовалась. Но и не разозлилась. Может быть, еще не поняла, что Слэг действительно ее отпускает. — Прямо сейчас можешь пойти в подвал, — раздраженно ответил Слэг. Действительно, зная Старскрима, можно было догадаться, что попросить жилье у аэроботов или у самого Прайма — это для него действие, глубоко оскорбляющее честь и достоинство. — Малышка покажет тебе дорогу и откроет двери. Все равно ты сделал так, что только ты можешь кормить нашего ребенка, значит, она останется с тобой. Малышка выскользнула из-за угла раньше, чем Слэг успел отправить зов — почему-то она все время пряталась, стоило ей ощутить энергетическое поле Старскрима. Может быть, ей было больнее чувствовать его эмоции, чем Слэгу. Лишь когда красно-белая фигура с по-прежнему гордо расправленными крыльями скрылась за очередной дверью и цокот турбин окончательно растворился в привычных шумах жилых ангаров, Слэг вспомнил, что топливо Старскрим так и не получил. Но все равно, даже понимая, что очень скоро он притащится назад, Слэг наслаждался непривычным чувством сброшенного с Искры тяжелого груза, пусть и смешанным с невнятной злостью. Перед тем, как зайти обратно, Слэг все-таки трансформировался. Так было спокойнее. Не нужно было думать, что он смотрит или улыбается как-то не так. — Ты, Слэг, его не тронул, — с непонятной интонацией уточнил Гримлок. — Я, Слэг, думаю — он пошатается по базе и вернется, — огрызнулся Слэг. — Куда еще можно пойти на Кибертроне? — Так там же есть эти… как их… ресурсы? — влез Свуп, которого вообще никто не спрашивал. — Он, Старскрим, «боевая машина, а не фрагнутый дроид», — процитировал все еще недовольный Снарл. — Кристаллы, их же копать надо. Слэг потянулся так, что приятно заныли суставы, неповоротливые и зажатые утяжеленной броней в этом моде, и запрыгнул на платформу. Потерся боком о Гримлока, скрежеща металлом по металлу. Легкие, дразнящие электроразряды сорвались с рогов. Старскрим бы на такое зашипел, разозлился, шарахнулся в сторону или просто сбежал. А Гримлок низко, вибрирующе заворчал и обхватил левой рукой, усаживаясь рядом. Вот так, да, и еще голову на колени положить. Как же хорошо! «Его бы перепрограммировать, — передал Слэг по вновь установившейся связи. — Чтобы как раньше». Даже без инсигний на крыльях Старскрим оставался десептиконом — и, к сожалению, это никак нельзя было исправить. Ну, он говорил, что принципиальной разницы между десептиконами и диноботами не видит, но мало ли что он говорил! Диноботы если и убивали кого-то, то только во имя мира и процветания, и кто же виноват, если этого мира никак не получалось добиться мирным путем? Конечно, десептиконы. — Вот только я, Снарл, уйду в офф, так он, Старскрим, сразу припрется и опять будет орать, — глухой скрип платформы почти заглушал тихое ворчание, но что там Снарл делал, отсюда было не видно. — А я хочу в офф, ржа, я и так половину цикла торчал снаружи… — А может, ему этот Скэвенджер кристаллы даст — или уже дал. Они сегодня опять встречались, я, Свуп, видел. — Ты, Свуп, сказал: ты никого не нашел, — с негромким, но явно угрожающим рычанием Гримлок шевельнулся, собираясь встать. Нет уж, у Слэга были более важные вопросы — и потому он прикусил левую кисть Гримлока и даже вполз ему на колени половиной правой лапы. Свуп, конечно, дурак, но часто знает больше других диноботов. Все потому что летает и сует везде свой любопытный клюв. — Кто такой этот Скэвенджер? — выпалил Слэг, пока Гримлоку не пришло в голову его стряхнуть. — И почему я, Слэг, о нем не знаю? — Наверно, Старскрим тебе не сказал, — мигнул Свуп с раздражающе глупой улыбкой и даже не понял, что не так, пока на него не зарычали и Гримлок, и Слэг сразу. — Зеленый он такой. С ковшом. Энергон копает как раз. Они со Старскримом часто ходят по брошенному заводу здесь, а сегодня вот дезактив нашли, а я, Свуп, с высоты смотрел! Слэг, кажется, и не собирался плеваться огнем, он просто хотел встать — но Гримлок зажал пасть обеими руками и так двинул локтем по рогу, что оптика засбоила. Лить на это, Слэг мог драться и вслепую. Он уперся лапами в платформу, вынуждая Гримлока навалиться всем весом. Корпуса терлись друг от друга, сдиралась не только краска, но и верхние слои металла, и все-таки Слэг знал, что долго удерживать его так не сумеет и Гримлок. — Ты, Слэг, тупой, — ехидно заявил Свуп где-то там. — Конечно, если ты только орешь на Старскрима и бесишься, он не будет тебе говорить про своих друзей. Этот Скэвенджер по всему городу шарится, автоботы его не трогают, потому что он ищет всякие редкости хорошо. Конечно, он полезный! Изо всех сил напрягая сервоприводы, Слэг шарахнул хвостом по платформе так, что она покачнулась вместе с ними обоими. Он ненавидел чувствовать себя идиотом. А Свуп, предатель, мог сказать еще квинты знают когда, что игрушка общается с каким-то там десептиконом. Да, их всех лишили оружия и якобы простили, а этот Скэвенджер вряд ли был сильным воином… но как это все бесило! Даже автоботы понимали, что нечего десептиконам шляться без присмотра и ниболта не делать, не зря же они все время требовали, чтобы Старскрим перестал капризничать и занялся чем-то полезным. — Ты, Свуп, завидуешь, — огрызнулся Слэг. — Ты урод, и у тебя нет друзей, и игрушки тоже нет. — Заткнулись оба! — рявкнул Гримлок. — Мы, диноботы, не будем ссориться, понятно? Мы сейчас все пойдем ловить рыбу. Ты, Снарл, будешь отдыхать или пойдешь с нами? — Я, Слэг, не пойду, — пробурчал он тихо. Конечно, ему хотелось пойти, но если вернется Старскрим? Или, может быть, его заправит Снарл? — Пойдешь, — Гримлок наконец перестал давить на воротник и слез с платформы. Вроде не очень быстро, но Слэг все равно ударился мордой. Наверно, задумался очень. — Это приказ. Если б у Старскрима было совсем мало энергии, он бы не ушел, так? Просканировав чужие эмоции, Слэг убедился, что Гримлок и правда за него беспокоится. А Свуп уже первым выскочил в коридор — только и блеснул сгиб крыла в дверном проеме. Почему он соврал про то, что сегодня не видел Старскрима? Снарл уже отключился, все с тем же недовольным выражением фейсплейта, а Сладж топтался у двери в ожидании. Выжечь бы ему Искру, чтобы не пялился и не бесил! Вслед за Гримлоком и Сладжем Слэг брел по длинному туннелю, разделенному на отсеки по странной автоботской логике. Он попытался было отстать — еще и не решив толком, хочет он спуститься к Старскриму в подвал или просто посидеть в одиночестве, — а Гримлок вернулся на несколько шагов, поймал за рог. Сердито замотав головой, Слэг резко опустил ее вниз, чтобы рог выскользнул из чужой ладони, но в итоге получил коленом по шее. Сильно и неприятно, похоже, что до вмятины на броне. Гримлок не касался рога оголенным металлом на запястье, только пальцами, и нельзя было узнать, что он думает, не спрашивая вслух. Обязательно нужно тащить за рог? Слэгу никак не удавалось синхронизировать свои шаги с шагами Гримлока, металл противно скрипел по шершавой обшивке его ладони. Неужели не понятно, что на четырех лапах всегда идешь с меньшей скоростью? Визор Гримлока был темным, лишенным подсветки, и Слэг даже не мог понять, смотрит ли тот вниз, на него. А ведь они уже вышли в автоботскую часть базы! Ярко-красный колесный — Сайдсвайп, если он правильно помнил, — уступил им дорогу. Слэг чувствовал тепло и излучение от его корпуса, даже не задействуя систему эмпатии. От начищенной брони пахло моющим средством. Автобот дернул дверцей на правом предплечье, когда Слэг повернул к нему голову, но в следующий наноклик Гримлок потянул сильнее, не позволяя притормозить. После того как автоботы узнали про Старскрима — после того как Слэг стал ходить рядом с ним на все эти совещания, — они пялились на Слэга больше, чем на других диноботов. К счастью, меньше чем через клик они наконец выбрались наружу, и им навстречу пикировал Свуп, заслоняя развернутыми крыльями звездную темноту. На улицах рядом с пропускным пунктом базы свет был, но — направленный вниз, чтобы никто не спотыкался и рвал шины. А выше была мертвая и черная пустота космоса. Если где-то там внутри и было разумное — не Вектор Сигма, огромный искусственный интеллект вроде Телетрона, а именно Праймус, которого так любили вспоминать кибертронцы, — оно могло бы не носиться по вселенной, рискуя врезаться во что-нибудь и угробить всех своих жителей, а разместиться около какой-нибудь яркой звезды. Нет, Слэг честно защищал эту планету от Юникрона и прочих уродов, но все-таки жить здесь… Кто-то еще — колесный — совсем недавно проезжал через диноботскую лужу, судя по черным потекам рядом со следами протекторов. Конечно, автоботы называли это место так, чтобы посмеяться, и никто не думал, что лужа принадлежит диноботам. И все равно Слэг рассердился. Он сильно толкнул Гримлока хвостом, хотя тот давно уже отпустил рог, и плюхнулся в темную воду с переливающимися пятнами. Оптику забрызгало. Выщербленные металлические берега, древнюю разбитую дорогу, силуэты собратьев — все заволокло искрящейся многоцветной дымкой. Энергон, без разницы, в кристаллах или сгенерированный теми, кто умеет такое делать, всегда был розовый. А здесь, в луже, примеси к воде больше походили на земную нефть. Буро-коричневая жижа непрерывно поднималась на поверхность упругими каплями. Слэг лапой толкнул Свупа, решившего полностью развернуть крылья и разлечься прямо по центру лужи, и вода всколыхнулась от глухого стука. В самом деле, что это он мешает наэлектризовать топливо? Вряд ли та бурлящая и искрящаяся смесь, в которую Слэг изредка превращал участок лужи вокруг себя, походила на любимую кибертронцами сверхзарядку, и сложно было представить коктейль, который мог бы по-настоящему опьянить диноботов… но им нравилось, а Слэгу было не жалко. Он опустил морду почти к самой воде и добавлял мощности постепенно, после каждой молнии выпуская глоссу и активируя расположенные на ней анализаторы. Лужа с каждым разрядом все резче пахла озоном. Наконец Слэг решил, что достаточно, и осторожно, хвостом вперед перебрался в дальний край лужи, где она сужалась и перетекала в еще одну, побольше. Там он улегся на мокрый берег, оставив в воде только задние лапы и хвост. За спиной собратья с шумом и хлюпаньем пили колючую, наэлектризованную и брызгающуюся смесь, и пару кликов Слэг отдыхал, лениво выпуская узкие полосы огня перед собой — и любуясь, как вспыхивает фиолетово-зеленым блестящая пленка на поверхности. Глубокая лужа постепенно прогревалась, местами вода начинала пениться и пузыриться, когда загоралась нефть где-то там, в толще мутной жижи, на доли наноклика подсвечивая ее изнутри. А вот и первая рыбка! Местные твари почему-то любили тепло, и Слэг уже улавливал движение электричества по нейроцепям их почти шарообразных корпусов. Он мог бы вырубить их направленными разрядами, даже обеих сразу, если бы сосредоточился, — но тогда они бы просто свалились на дно, перестав шевелить плавниками. Нет, их надо было подманить ближе, ближе, а потом не промахнуться… Получилось! Сама по себе рыба не горела, только начинала плавиться, если достаточно долго держать ее в струе огня. Зато полыхала горючая смесь в воде, а серый шар, местами становившийся почти черным от жара, метался и кувыркался по всей луже, вылетая на поверхность и воспламеняя новые слои нефти. Сейчас рыба ускакала так далеко, что Слэг бы уже не доплюнул до нее огнем, и оставалось любоваться фиолетово-зелеными вспышками. Может, местным тварям и нравилось тепло — но не когда все кругом возгоралось и лизало обшивку. Нет, это рыбе совсем не нравилось, но ей не хватало ума нырнуть поглубже, где нефть долго не задерживалась, и уже там, около дна, пробираться в безопасное место. С характерным треском у рыбы взорвалась левая оптика — а через пару нанокликов бабахнула и правая. Не факт, что они вообще ей были нужны, потому что металась она все так же бестолково. Увы, рыба бросалась из стороны в сторону все медленнее, ее силы явно заканчивались, и Слэг лениво выпустил еще одну полосу огня, последнюю. Это было красиво — когда пламя, ало-рыжее в воздухе, становилось насыщенно зеленым и отражалось в темной воде. Но рыба без оптик этого зрелища оценить не могла и, как Слэг и хотел, рванулась на пологий склон, выскакивая из лужи целиком. — Сдохла, — сообщил Свуп сзади, и Слэг сердито бултыхнул хвостом, осыпая его брызгами. И вовсе она не сдохла, Слэг еще чувствовал пульсацию электричества в ее корпусе — в самом центре, рядом с маленькой Искоркой. Но дергаться прекратила, это да. — Слабая оказалась, — пробурчал Слэг с раздражением. Всего-то восемь кликов активно сопротивлялась, и он ведь ее и не расплавил почти. Некоторые рыбы и по груну плюхались в луже, шевелили плавниками, даже когда за ними внутренности плыли и горели, а эта… — Или тупая совсем. — А может, умная как раз? Я, Свуп, думаю — она вылезла и лежит себе, а мы уйдем, и она в воду поползет. — Не поползет, — Слэг не стал уточнять, что с такими плавниками даже полтора метра ползти придется целый цикл. Просто плюнул огнем в слепую оскаленную морду. Конусовидная нижняя челюсть размягчилась, поплыла, размазываясь неровными полосами плавленого металла по темному, с синим отливом берегу. Хвост рыбы закрутился, хаотично мотаясь во все стороны и колотясь о склон, даже выбил несколько фонтанчиков мелких камушков. Но и это продлилось меньше клика, что ж такое-то! Кажется, Слэг пережег этой твари нейросеть, и ей либо не пошевелиться, либо вообще уже не больно. Обидно. — Ты, Слэг, еще раз все заряди, — позвал Гримлок. Похоже, они не скоро пойдут домой. Сильно ли разозлится Гримлок, если Слэг решит их бросить и вернуться один? Надо было спросить и не забивать себе голову, вот только он сам не знал, хочет ли он идти и извиняться перед Старскримом. Наэлектризованное топливо шипело и щекотало лапы, миниатюрные пузырьки долетали уже до брюха, и приходилось следить, чтобы брызги не попали на рога. Не хватало еще вызвать замыкание у себя на голове, а Слэгу сегодня явно не везло.