Всего лишь служанка

      После разрешения Фредрика Рэймонд первым вошел в комнату и уважительно поклонился. Он остановился почти в самом проеме, и Кейти пришлось протиснуться между его широкой спиной и дверным косяком. Она тоже почтительно склонила голову, успев заметить легкое удивление Фредрика. Судя по всему, он встал совсем недавно и еще не успел не только собраться, но и побриться.              За время проживания в Волден-Холл Кейти никогда вот так не врывалась к нему. Фредрик всегда выглядел идеально: гладко выбритый, в дорогом костюме без единого изъяна, начищенных до блеска туфлях — даже при большом желании в его внешнем виде вряд ли кто-то нашел бы даже мелкий недостаток. Сейчас Кейти впервые увидела его таким обычным и настоящим. И, конечно, Фредрику не понравилась такая бесцеремонность.              — Кейти, я надеюсь, у тебя есть веская причина тревожить меня в такое время, — нахмурившись, спокойно сказал он.              — Прошу прощения, мистер Лейтер, — Кейти снова склонила голову, — речь о вашей дочери.              — Что с ней? Что с Элизабет? — теперь в голосе Фредрика появилось неподдельное беспокойство.              — Вчера ей нездоровилось, я дала ей отвар по рецепту доктора, но ночью ей стало хуже. Сейчас у нее сильный жар.              Фредрик взволнованно выдохнул и потер лоб. Кейти не решалась не то что посмотреть ему в глаза, а вообще поднять голову. Именно прогулка на пруд стала причиной болезни Элизабет, и они оба это знали.              — Мне нужно... — Фредрик сделал шаг к двери, но остановился — он явно хотел увидеть дочь немедленно, но и не мог себе позволить появиться в таком виде перед слугами.              Он только взглянул на Рэймонда, как тот кивнул, словно прочитав мысли, и поспешил выйти за дверь. Кейти растерянно посмотрела ему вслед, не зная, стоит ли ей удалиться или дождаться Фредрика. Наверное, сейчас он строго отчитает за вчерашнее, скажет о наказании или вовсе уволит ее. Но вместо этого Фредрик взял пиджак и накинул его прямо поверх пижамы. Не то чтобы это как-то помогло ему выглядеть более привычно, но, видимо, так он чувствовал себя увереннее.              — Пойдем. — Кивнув следовать за ним, Фредрик быстрым шагом направился в крыло поместья, где располагалась комната Элизабет.              Обычно он ходил размеренно, никуда не спеша, а сейчас Кейти едва поспевала за ним. По пути им никто не встретился, кроме Рэймонда — похоже, он позаботился о том, чтобы слуги не увидели господина в неподобающем виде. Фредрик вбежал по лестнице на второй этаж, словно молодой атлет, и буквально ворвался в комнату, а вслед за ним и Кейти. Рэймонд же благоразумно остался снаружи.              Элизабет по-прежнему беспокойно металась под одеялом, то и дело бормоча что-то. Фредрик на какое-то время замер, просто смотря на нее. На его месте Кейти тоже боялась бы подойти ближе, ведь тогда все станет слишком реальным.              Много лет назад, когда Элизабет было десять, а братьям немного больше, они потеряли мать, а Фредрик — любимую жену. Одним осенним вечером Рут Лейтер почувствовала недомогание. Сначала этому не придали должного значения, но постельный режим и отвары не помогли. Местные лекари ничего не могли сделать, поэтому Фредрик пригласил доктора из Лондона, который поставил диагноз — туберкулез. К сожалению, было слишком поздно, и спустя несколько месяцев мучений, Рут умерла.              Кейти младше Элизабет на два года, но она хорошо помнила то тяжелое время для семьи Лейтеров. Братья и Элизабет долго пытались пережить боль утраты, но хуже всего пришлось Фредрику — потеря жены подкосила его. Он практически не выходил из комнаты, переложив все заботы о детях на слуг и гувернанток.              Именно тогда Кейти впервые по-настоящему обняла Элизабет. Они подолгу просиживали в темной каморке в ее комнате вдвоем, прячась от всего остального мира. Кейти уже и позабыла об этом времени, но сейчас воспоминания нахлынули с новой силой. Ей вспоминались детали, которым до этого она не придавала значения: как они с Элизабет держались за руки, как та утыкалась Кейти в шею в поисках утешения, как Кейти нравилось вдыхать запах ее волос, прикасаться к нежной коже...              Снова мысли предательски повернули в запретном направлении. Кейти встряхнула головой и внутренне отругала себя — Элизабет тяжело заболела, а она думает о совсем неуместных вещах. Это неправильно, неприемлемо, непростительно! Кейти робко взглянула на Фредрика, надеясь, что он не заметил, как ее щеки вспыхнули от стыда.              Но тот не обращал внимания ни на что вокруг. Наконец выйдя из ступора, он подошел к Элизабет и осторожно, словно боясь сломать что-то хрупкое, приложил ладонь к ее лбу. Кейти прекрасно знала, что он горячее кипятка. Фредрик сокрушенно покачал головой и, не отрывая взгляда от бледного лица дочери, тихо сказал:              — Отправь кого-нибудь в Йорк. Пусть найдут доктора Диксона, оплата не имеет значения. Я заплачу любые деньги — мне нужен лучший.              — Да, мистер Лейтер. — Кейти поклонилась и поспешила на первый этаж.       

***

      Уже к обеду из Йорка приехал доктор Хьюго Диксон. Он по праву считался лучшим в графстве Норт-Йоркшир, а может, и во всей Великобритании. Насколько знала Кейти, его имя на слуху и в Шотландии, и в Ирландии. Доктор Диксон обучался у одного известного европейского врача Джона Рейнолдса* и получил положительные рекомендации и весьма лестные отзывы о своем мастерстве.              Несмотря на мелкую морось и холодные порывы ветра, Кейти ждала его на улице, чтобы сразу проводить в комнату Элизабет, не теряя ни секунды. Когда карета остановилась, и слуга открыл дверь, Кейти никак не ожидала увидеть улыбчивого круглолицего старичка, едва достававшего ей до плеча. После рассказов о его работе и успехах, она нарисовала у себя в голове образ статного, эпатажного героя, похожего на Эдмона Дантеса*, а не представшего перед ней гномика. Впрочем, меньше всего сейчас волновала его внешность — главное, чтобы он помог Элизабет.              — Приветствую, доктор Диксон, — Кейти почтительно поклонилось, — спасибо, что смогли прибыть к нам так быстро.              — Конечно-конечно, милочка. — Он прижимал к себе черную сумку, словно в ней находились сокровища. Впрочем, для врача его инструменты и лекарства, наверное, таковыми и являлись. — Как я понимаю, заболела дочь мистера Лейтера.              — Да, — кивнула Кейти и жестом пригласила последовать к дому, — я отведу вас к ней.              Доктор Диксон улыбнулся и засеменил по вымощенной камнем дорожке. Обогнав его на лестнице, Кейти открыла перед ним тяжелую дубовую дверь и пропустила вперед. Дворецкий Джеймс поклонился и предложил подержать сумку, чтобы не мешала раздеваться, но доктор Диксон поставил ее рядом с собой. Стянув пальто, он отдал Джеймсу его вместе со шляпой и, взяв драгоценную сумку в руки, направился к лестнице. Кейти видела его в первый раз, но очевидно, что он уже бывал в Волден-Холл. Протянув Джеймсу теплую накидку, она поспешила за ним.              Кейти хотела постучать в дверь, но не успела — доктор Диксон просто вошел в комнату. Фредрик стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел в окно, поэтому не услышал их. Элизабет по-прежнему бормотала что-то в бреду, и, похоже, холодный компресс на лбу совсем не помогал.              — Мистер Лейтер, — кашлянув, позвала его Кейти.              Тот обернулся, но не сразу — вообще, как только он узнал о состоянии Элизабет, стал действовать медленно, словно двигался в воде. Но надо отдать должное — выглядел Фредрик безупречно, ничего общего с тем, каким Кейти видела его утром. Несмотря на переживания о дочери, он продолжал поддерживать репутацию.              — Доктор Диксон, спасибо, что приехали. — Фредрик вымученно улыбнулся и пожал ему руку.              — Конечно-конечно, мистер Лейтер, — закивал тот, — как только я узнал, что речь идет о вашей дочери, то отложил все дела.              — Я очень признателен вам. Я заплачу вам вдвое больше, чем вы...              — Что вы, что вы? — подняв руку, остановил его доктор Диксон. — Я здесь не ради денег. Больше всего меня волнует здоровье мисс Лейтер.              Поставив сумку на прикроватную тумбочку, он достал из внутреннего кармана пиджака очки и белый платочек. Дыхнув на стекла и протерев их, доктор нацепил очки на нос, потом залез в сумку и извлек оттуда небольшую стеклянную трубку. Он протянул ее Кейти:              — Милочка, будь добра, помоги мне. Это градусник, и его нужно поместить мисс Лейтер вот сюда. — Диксон засунул мясистую ладонь подмышку. — Он поможет нам измерить температуру ее тела.              Кейти с интересом рассмотрела с виду простое приспособление: внутри стеклянной трубки находилась еще одна — потоньше, а также шкала с цифрами. Такого Кейти еще не видела — обычно лекари ограничивались простым прикладыванием руки ко лбу. Она и так знала, что у Элизабет сильный жар, но все равно выполнила указания Диксона. Оба мужчины тактично отвернулись, пока Кейти откинула край одеяла и вставила градусник так, как показал доктор. Как только она закончила, Диксон подошел ближе.              — Подождем немного. А пока... — Он достал из кармашка часы, открыл и взглянул на них, потом аккуратно взял запястье Элизабет.              Кейти уже видела, как таким образом измеряют пульс. Губы доктора едва заметно шевелились, пока он отсчитывал удары. Спустя минуту, он цокнул языком и покачал головой. Кейти заметила, как молча наблюдающий за происходящим Фредрик напрягся. Она и сама с трудом сдерживала волнение, буквально разрывающее изнутри. Но она просто обязана быть сильной ради Элизабет.              — Когда это началось? — спросил Диксон.              Кейти посмотрела на Фредрика и, когда тот кивнул, рассказала:              — Вчера утром мы попали под дождь, мисс Лейтер промокла и замерзла. Вечером почувствовала недомогание. Я приготовила ей отвар трав, но за ночь ей стало хуже. Утром у нее уже был жар.              — Так-так, — пробормотал Диксон и задумчиво поскреб лысину. — Выезжала ли мисс Лейтер куда-нибудь последнее время?              — Нет.              — Что-нибудь необычное в поведении? Перемены настроения, потеря аппетита, головная боль?              Кейти сглотнула — можно ли считать внезапное объятие, нарушение запрета отца и помощь в снятии платья необычным поведением? Она так погрязла в собственных переживаниях, что, возможно, пропустила столь важные вещи. Хотя Элизабет всегда была доброй и отзывчивой, готовой помочь, просто Кейти стала по-другому реагировать на это.              — Я ничего подобного не замечал, — потухшим голосом сказал Фредрик, когда молчание затянулось. — Все такая же упрямая и своенравная.              Кейти неуверенно кивнула, подтверждая его слова.              — Ясно-ясно. — Диксон снова вытащил платочек и протер очки.              Через некоторое время, он попросил Кейти достать градусник. Если верить часам, то прошло всего десять минут, но по ощущениям — не меньше нескольких часов. Чувствуя жар тела Элизабет, Кейти осторожно взяла градусник и протянула Диксону.              — Как я и думал, как я и думал, — посмотрев на шкалу, едва слышно сказал тот.              — Доктор? — позвал Фредрик. — Что можете сказать?              — Что могу сказать? — повторил тот и начал копаться в своей сумке. — На симптомы тифа не похоже, что уже очень-очень хорошо. Но температура у мисс Лейтер весьма и весьма высокая. Я сделаю укол, чтобы снизить ее, — он достал несколько пузырьков, кусочки ваты и шприц, — и оставлю кое-какие лекарства и рекомендации. А завтра приеду, чтобы проверить ее состояние. Будем надеяться, что ничего серьезного.              Вдруг, словно в противовес его словам, Элизабет зашлась в кашле. Фредрик вздрогнул и отшатнулся, а Кейти, напротив, кинулась к ней. Когда та успокоилась, Кейти посмотрела в полные ужаса и отчаяния глаза Фредрика. Наверняка это напомнило ему о последних месяцах жизни жены.              — Нехорошо, нехорошо. — Диксон снова полез в сумку и извлек еще какие-то пузырьки с пилюлями.              — Доктор, это может быть... — Фредрик запнулся и немного помешкал: — туберкулез?              — Все возможно, все возможно, — протерев шприц спиртом, Диксон набрал в него жидкость из темной баночки, затем повернулся и сказал громче и увереннее: — Нужно понаблюдать за состоянием. Но я могу уверить вас, мистер Лейтер, медицина сделала шаг вперед. Лекарства стали намного эффективнее, чем десять лет назад. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вашей дочери.              Фредрик слабо кивнул и, ничего не ответив, отошел к окну. Последующие полчаса он молча наблюдал за действиями Диксона, поставившего Элизабет несколько уколов, затем выслушал указания относительно ухода за ней. Кейти постаралась запомнить все в мельчайших деталях, ведь именно ей предстояло их выполнять.              — Мистер Лейтер, — уже собираясь уходить, Диксон протянул ему пузырек,— я бы рекомендовал вашей семье принять эти пилюли, просто на всякий случай. И вам, милочка, — посмотрел он на Кейти, — а остальную прислугу и вовсе сюда допускать не стоит. Вы запомнили все, что я сказал?              — Да, доктор Диксон, — кивнула она, — спасибо.              — Это хорошо, это хорошо, — пробормотал тот. — Я вернусь завтра.              Пожав Фредрику руку, Диксон вышел в коридор и направился вниз. Кейти проводила его, проследила, чтобы тот благополучно сел в карету, и вернулась в комнату Элизабет. Может, это просто то, что хотелось бы видеть, но казалось, той стало немного легче.              — Дай руку, — Фредрик подошел ближе и перевернул пузырек над ладонью Кейти, пока оттуда не выпала белая пилюля, — прими ее, как сказал доктор. Я прослежу, чтобы Джонатан и Далтон тоже их приняли.              — Мистер Лейтер, мне так жаль, что мы вчера... — Кейти хотела объясниться, как-то оправдать их с Элизабет прогулку на пруд, но Фредрик ее остановил:              — Не нужно, просто позаботься о ней.              — Обещаю, мистер Лейтер.              Коротко взглянув на дочь, Фредрик вышел из комнаты, больше не сказав ни слова. Кейти посмотрела на пилюлю в своей руке и спрятала ее в кармашек передника. Она подошла к кровати и, смочив ставший теплым компресс в холодной воде, положила его на горящий жаром лоб Элизабет. Та болела не в первый раз, но так серьезно — никогда. Оставалось только следовать указаниям доктора Диксона и молиться, что медицина действительно шагнула вперед. Кейти не могла, просто не могла потерять Элизабет.