***
Кейти проснулась от громкого, настойчивого стука в дверь. Она резко села в постели и оглядела незнакомую обстановку, постепенно вспоминая, что произошло и где она находится. За окном светило яркое солнце — судя по всему, проспала она примерно до полудня. От очередного стука Кейти вздрогнула и прислушалась: шаркающие шаги, скрип открываемой двери и сипловатый голос Мэри: — Билли.24. Глухая стена
16 февраля 2020 г. в 10:00
Добраться до поселения по лесу удалось, когда на горизонте забрезжили первые лучи рассвета. Продираться через ветки и корни деревьев было и так непросто, а Кейти едва не падала — помогала лишь поддержка Элизабет. Та крепко обнимала, но чем больше Кейти удалялась от страшного амбара, чем дальше оказывался Билли, тем больше начинала думать, что не заслуживает ее объятий. На том столе, когда Билли кряхтел над ней, и позже в амбаре Кейти желала только одного, чтобы поскорее все закончилось. И эти мысли постепенно сменялись осознанием случившегося и последствий этого. Кейти казалось, что после такого она вообще не достойна даже рядом стоять с Элизабет, не то что прикасаться к ней. Но и идти без нее не получалось.
Джонатан пытался предложить помощь, но стоило ему приблизиться, как Кейти вся сжималась от ужаса. Отголосками разума она понимала, что тот делает это искренне и без всякого умысла, да и вряд ли без него Элизабет смогла бы так далеко зайти, чтобы найти Кейти, однако ее охватывал слепой страх. В этот момент она даже помыслить не могла о его прикосновении. К счастью, Джонатан все понимал без слов и держался на расстоянии.
Вскоре показался небольшой домик в стороне от поселения, окруженный невысоким забором. Все выглядело старым, даже ветхим, но за домом и землей перед ним определенно ухаживали и заботились — покрашенные ставни и забор, аккуратные, еще не засаженные грядки, чистый двор. Кейти рассматривала все это, стараясь больше ни о чем не думать, заглушить тревожные мысли, с каждой секундой терзавшие все больше.
Когда они прошли по дорожке, ведущей к дому, Гарри почти взлетел на крыльцо и громко постучал в дверь кулаком. Кейти и представить себе не могла, что этот робкий парнишка окажется ее спасителем, ведь он ничего не сделал, когда Билли уводил ее. Но сейчас хотел помочь и делал все для этого — хотелось бы Кейти поверить в его искренность, но не получалось.
Долгое время ответом им служила тишина, что и неудивительно в столь ранний час. Но дверь все же отворилась, и на пороге возникла немолодая женщина — видимо, та самая тетя Мэри, про которую говорил Гарри. Кутаясь в накидку, она удивленно посмотрела на племянника, а потом и на остальных, стоявших за ним, задержав взгляд на Кейти. Добрые серые глаза тут же засветились тревогой, а улыбка, едва расцветшая на лице, сменилась беспокойством. Кейти стыдливо и даже виновато опустила голову.
— Гарри, что стряслось? — взволнованно спросила Мэри, поправив небрежно собранные на затылке темные волосы.
— Тетушка, нам нужна помощь, — ответил он, и больше говорить ничего не пришлось — всплеснув руками, та шире распахнула дверь, позволяя войти в дом. Кейти чувствовала на себе ее сочувствующий взгляд. На самом деле, она видела, как и все остальные смотрят на нее, как смотрит на нее Элизабет. С жалостью.
Внутри дома тоже было чисто и пахло травами, которые Мэри, судя по всему, и выращивала на грядках. Как только Кейти робко переступила порог, то хотела отодвинуться от Элизабет, но та крепко прижимала ее к себе. Мэри же, едва взглянув на нее, покачала головой и поманила за собой. Вслед за хозяйкой они вошли в небольшую комнату, в которой витали запахи лаванды и шалфея. Кейти немного замутило, но она не решилась ничего сказать об этом.
— Присаживайся, девочка моя, — похлопотав над постелью, пригласила Мэри.
Кейти подковыляла к кровати и опустилась на нее, не рухнув от бессилия только благодаря тому, что Элизабет поддерживала ее. Когда та присела рядом и снова хотела обнять, Кейти попыталась отодвинуться от нее. Она стыдилась того, что произошло, стыдилась себя и не хотела, чтобы Элизабет даже мимолетно прикасалась к ней, такой грязной, испорченной, недостойной.
Элизабет непонимающе покачала головой и уже собиралась что-то сказать, но ее отвлекло шуршание занавески, висевшей в дверном проеме. В комнату вошла Мэри с большой чашкой в руках. Она с сочувствием взглянула на обеих, но говорить ничего не стала, лишь ободряюще улыбнулась и, поставив чашку на столик, вышла. Элизабет взяла губку, плавающую в воде, выжала ее и поднесла к лицу Кейти. Но она мотнула головой, отодвинувшись еще дальше, насколько позволила кровать.
— Кейти, — тяжело вздохнув, прошептала Элизабет.
— Я сама, мисс Лейтер, — тихо сказала Кейти и забрала губку, заметив, как ее подбородок задрожал.
Она только-только научилась называть Элизабет по имени, но сейчас ей казалось, что между ними возникла непреодолимая, глухая стена. И воздвиг ее Билли — тем, что сотворил. Кейти даже в глаза Элизабет смотреть не решалась все это время, старательно отводя взгляд. Боялась, что увидит в них.
— Кейти, я только хочу помочь, — мягко сказала Элизабет и накрыла ладонью ее руку.
Кейти сильнее сжала губку дрожащими пальцами и попыталась не одернуть руку. Элизабет так заботилась о ней даже сейчас, когда она этого не заслуживала, будто чувствовала ответственность. Но Кейти не хотела взваливать такой груз на ее плечи.
— Я в порядке, — по-прежнему не глядя на Элизабет, она все же освободила свою руку, — правда.
Кейти чувствовала, как дрожит ее голос, как неправдоподобно звучат слова, но она должна была их сказать. А Элизабет должна в них поверить. Но та не отступала — придвинулась ближе и попыталась заглянуть в глаза, но Кейти снова отвела взгляд, судорожно теребя губку в руках.
— Пожалуйста, посмотри на меня, — зашептала Элизабет, — позволь помочь тебе.
— Мисс Лейтер, я не… — начала Кейти, но ее прервал стук и голос Джонатана:
— Элиз, прошу прощения, но мне нужно тебе кое-что сказать.
Элизабет вздохнула, не торопясь вставать, тогда Кейти кивнула, хотя взглянуть на нее так и не осмелилась. Поколебавшись еще некоторое время, та нехотя поднялась и подошла к двери, но не вышла, а только немного отодвинула занавеску. Только сейчас Кейти решилась на нее посмотреть, пока та отвлеклась на разговор с братом. Видеть ее в простом платье было очень необычно, но даже сейчас она выглядела потрясающе красивой. Кейти и раньше не понимала, чем заслужила ее любовь, а сейчас и подавно.
Осознав, что слишком пристально разглядывает Элизабет, Кейти поспешила отвернуться и, смочив губку, принялась медленно оттирать ставшую твердой коркой кровь на лице. До этого момента она почти не ощущала боли, а стоило воде коснуться поврежденной кожи, как ссадины защипали, а места ударов тяжелого кулака Билли заныли. Стараясь отвлечься, Кейти сосредоточилась на тихих голосах.
— Скоро совсем рассветет, — говорил Джонатан. — Нам нужно возвращаться, пока никто не проснулся. Если отец узнает, что мы ушли ночью…
— Я не могу ее оставить, — запротестовала Элизабет.
— Послушай, Мэри о ней позаботится. Она не просто знахарка, но и добрая женщина. Сейчас ты Кейти все равно ничем поможешь, а если мы попадемся, то вообще не сможем помочь.
— Джонатан, после всего, что с ней произошло…
— Я понимаю, Элиз, и мы придумаем, как наказать Билли за это. Но сейчас нам нужно идти.
Кейти слышала, как тяжело вздыхала Элизабет, сколько горечи звучало в ее голосе, и понимала, что та не сможет уйти просто так. Ее упрямство не позволит прислушаться к словам брата.
— Мистер Лейтер прав. — Убрав губку от лица, Кейти все-таки посмотрела на Элизабет и встретилась с ее взволнованным взглядом, полным смятения, но в то же время и заботы. — Вам следует вернуться домой. Если ваш отец узнает о том, что вы сбежали, то разозлится еще больше. Представьте, что он сделает.
В раздумьях Элизабет кусала губы и не спешила с ответом. Кейти не видела Джонатана за занавеской, но, казалось, ощущала его нетерпение и волнение. Теперь она почувствовала еще большую вину за то, что из-за нее у них обоих могут быть неприятности с отцом.
— Послушай ее, Элиз.
— Хорошо, — недовольно выдохнула Элизабет. Без сомнений она понимала, что так лучше, так правильно, но не желала этого делать.
Кейти нервно сглотнула и замерла, когда та метнулась и присела на колени рядом с ней. Обхватив ладони, Элизабет посмотрела на нее, и в этот раз Кейти не смогла отвернуться. Оцепенев, она глядела в полные слез и сожаления зеленые глаза. Раньше Кейти тонула в них, могла часами всматриваться, а сейчас не в силах задержать взгляд и не расплакаться.
— Я вернусь, Кейти, — прошептала Элизабет, — обещаю.
Прикусив губу до боли, чтобы задавить невыносимо душившие слезы, Кейти кивнула. Сейчас произнести хоть какие-то слова ей было не под силу. И хоть безумно хотелось, чтобы Элизабет вернулась, снова ощутить любовь и заботу, ее объятия, Кейти понимала, что больше ничего не будет по-прежнему. Она никогда не была ровней Элизабет, а теперь, такая грязная и порочная, не хотела пятнать этой грязью любимую девушку.
Поднялась Элизабет, только когда Джонатан в очередной раз позвал ее. Прежде чем выйти, она обернулась, но Кейти быстро отвела взгляд, а потом, когда комната опустела, некоторое время наблюдала за слегка колышущейся занавеской. Оставшись в одиночестве, Кейти посмотрела на губку и появившиеся на ней небольшие бурые пятна и больше не смогла сдерживать слезы. Они хлынули безудержным потоком — казалось, мысли, которые она так старательно отгоняла, обрушились все одновременно. Кейти обессиленно откинулась на кровать и предалась рыданиям, будто вместе со слезами могли уйти и воспоминания.
Однако, чем дольше она плакала, тем хуже ей становилось, словно какая-то невидимая рука медленно затягивала ее в пучину отчаяния, боли, страха, грязи. С трудом сев на постели, Кейти потянулась за губкой, чтобы избавиться от того, что напоминало ей о Билли и о том, что он сделал. Сотрясаясь от всхлипов, глотая слезы, она оттирала грязь и кровь с рук и лица, раз за разом мысленно возвращаясь на тот стол. Вода в чашке окрашивалась в буро-красный все сильнее, но легче не становилось.
Кейти не решалась притронуться к внутренней стороне бедер, где тоже остались следы крови, словно одно прикосновение может принести больше боли, чем Билли. Не помогали даже мысли об Элизабет — вместо того, чтобы вспоминать счастливые моменты, проведенные с ней, Кейти не могла не думать о том, как все рухнуло, о стыде, не позволяющем посмотреть в любимые глаза. Ей казалось, что стоит коснуться один раз, как прекрасная, чистая и светлая Элизабет заразится, подобно болезни или проклятию, которые теперь носила в себе Кейти.
Неожиданный вопрос, можно ли войти, заставил вздрогнуть. Кейти вытерла щеки от слез, укуталась в накидку, скрыв разорванное платье и покрытое синяками тело, и ответила согласием. Войдя в комнату, Мэри коротко взглянула на Кейти и положила сложенную ткань на край кровати.
— Я принесла тебе чистое платье. Могу я еще что-то для тебя сделать, девочка моя?
Кейти отрицательно помотала головой, и так не зная, как отблагодарить ее за добро.
— Спасибо, — лишь выдавила из себя она и попыталась улыбнуться.
Мэри понимающе кивнула и вышла из комнаты. Кейти снова взяла губку, смочила ее и решительно потянулась к оставшейся крови. Зажмурившись, она начала медленно тереть, стараясь не скулить от боли и нахлынувших воспоминаний. Ей казалось, что это не губка касается ее, а грубые руки Билли, она будто даже ощущала его дурной запах.
Когда на коже не осталось следов крови, Кейти с отвращением бросила губку в чашку. Потом быстро стянула с себя разорванное платье, от которого мечтала избавиться с того момента, как Элизабет нашла ее. Смущенно прикрываясь, словно в комнате находилась не одна, Кейти поспешила надеть принесенное платье. Оно оказалось ей велико — Мэри весьма крупнее нее, — но сейчас Кейти думала далеко не об этом.
Забравшись на кровать, она уронила голову на колени, обхватив их руками. Все тело ныло и словно налилось свинцом, усталость одолевала такая, что Кейти казалось, будто она не спала целую неделю. Однако уснуть сейчас ей вряд ли удастся — слишком много мыслей и переживаний разрывало изнутри.
Через некоторое время в комнату вернулась Мэри с двумя кружками в руках. Присев рядом, одну она протянула Кейти, а вторую поставила на столик. Эта женщина совсем не обязана заботиться о незнакомой девушке, помогать ей, но она все равно делала это. После встречи с Билли и его дружками вера Кейти в доброту и бескорыстие пошатнулась, но Мэри показала обратное — что в мире есть и такие люди, как она.
Приняв у нее кружку с чем-то горячим, Кейти понюхала и поморщилась от резкого запаха. Пахло еще хуже, чем те отвары, которые она варила для Элизабет по рецептам доктора Диксона.
— Выпей, девочка моя, не хватало еще, чтобы ты понесла от него, — сказала Мэри и на испуганный взгляд Кейти пояснила: — Я видела, как ты стирала кровь там. — Она кивнула на бедра, заставив сжать их сильнее. — Это поможет, я обещаю. Ты не первая.
Стыдясь самой себя, Кейти опустила взгляд, но послушно выпила отвратительное варево, после которого во рту осталась горечь. Скривившись, она сглотнула, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, но ничего не вышло — впрочем, на душе у нее сейчас гораздо более мерзко. Тем временем Мэри протянула вторую кружку. Аромат этого напитка оказался намного приятнее — смесь каких-то трав.
— А от этого тебе станет легче, и ты сможешь уснуть, — сказала Мэри, и Кейти тут же принялась пить.
С каждым глотком, разливающимся приятным теплом внутри, тяжелые, мрачные мысли и воспоминания если не отступали, то хотя бы немного притуплялись, терзали не так невыносимо, а тело начинало расслабляться. Только сейчас Кейти поняла, насколько напряженной была все это время. Допив отвар, она благодарно взглянула на Мэри, как будто расплывавшуюся — перед глазами появилась какая-то легкая дымка.
— Спасибо, — с трудом ворочая языком, проговорила Кейти.
Мэри улыбнулась и, забрав у нее кружку, помогла улечься, а потом накрыла одеялом.
— Поспи немного, девочка моя. — Она погладила Кейти по волосам и, звякнув кружками, направилась к выходу из комнаты.
Ее удаляющиеся шаги стихли, и наступила тишина, приятная, обволакивающая, так и манящая закрыть глаза и уснуть. Кейти не сопротивлялась этому ощущению — сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем всего несколько минут назад. Где-то на границах сознания все еще вспыхивали воспоминания, но вскоре исчезли и они, а все вокруг погрузилось в темноту.