Элиз не могла поверить в то, что услышала. Неужели Джонатан мог так просто согласиться с Далтоном? После всего, через что они прошли вместе. После всего, что пережила Кейти, он готов просто так все бросить? Где-то на задворках разума Элиз понимала, что Далтон не так уж и не прав, вот только не желала в это верить. Не зря ведь они с Джонатаном придумали план. И никто не помешает его осуществить, даже если Элиз придется претворить его в жизнь самой! Она пообещала себе сделать все и не сдастся. Ради Кейти.
Услышав шаги, Элиз отступила на пару шагов и вжалась в стену, в очередной раз пожалев, что приходится носить проклятые пышные платья. Однако увлеченные разговором братья прошли мимо, не заметив ее. Дождавшись, пока они уйдут достаточно далеко, Элиз на всякий случай выглянула в коридор — сейчас ей меньше всего хотелось попасться кому-то на глаза. Убедившись, что никого нет, она едва ли не побежала к лестнице, взлетела по ней и остановилась, лишь когда закрылась дверь комнаты.
— Я не позволю вам все испортить, — зло пробормотала Элиз и направилась к гардеробу.
Если у нее больше не осталось союзников и поддержки, то она справится и сама. Джонатан успел накопить довольно приличную сумму, продав едва ли не половину украшений Элиз. По крайней мере, ей казалось, что денег должно хватить на билет в Европу и на жизнь первое время. Конечно, будет сложно найти знакомых Джонатана, которые смогут помочь, но она что-нибудь придумает. Главное — подальше от навязывающего замужество отца, осуждающих взглядов и страшных воспоминаний. В Европе все будет по-другому, и они с Кейти наконец смогут почувствовать себя чуточку свободнее. Счастливее.
Элиз схватила мешок — стоило собрать немного вещей в дорогу. Немного подумав, она забросила в него принесенную из библиотеки книгу. Роман Жюля Верна не раз помогал ей пережить тяжелые времена. Когда в Волден-Холл становилось слишком невыносимо, вместе с героями Элиз могла сбежать хотя бы в мыслях. Теперь же наконец решилась сделать это по-настоящему.
Недолго думая она сунула в мешок шелковую сорочку и растерянно оглядела платья. Даже одежда для путешествий у нее была слишком вычурной и неудобной — в такой их с Кейти точно сразу узнают. Придется для начала остановиться на простом платье, которое принес Джонатан. Без затейливой прически и макияжа, в старой накидке вряд ли кто-то сможет разглядеть в ней Элизабет Лейтер. А потом они просто купят новую, подходящую одежду.
Вдруг раздался стук в дверь. Элиз вздрогнула, но не ответила, тогда постучали настойчивее. Сейчас ей не хотелось никого видеть, особенно брата, а в том, что это кто-то из них, сомнений не оставалось.
— Элиз, это я, открой, — послышался голос Джонатана.
Конечно, он мог просто войти, но, как обычно, дожидался разрешения. Даже пришла мысль притвориться, что в комнате вообще никого нет, но Элиз слишком хорошо знала брата — никуда он не уйдет. Тяжело вздохнув, она медленно подошла к двери и открыла ее — не слишком широко. Джонатан хотел войти, но Элиз и ее широкое платье преграждали ему путь.
— Все в порядке? — Брат нахмурился, явно не догадываясь, что их разговор с Далтоном не остался приватным. — Я могу войти?
Элиз колебалась несколько мгновений, но все же пропустила его — на случай, если кто-то появится в коридоре, хотя обычно без необходимости сюда никто не забредал. Джонатан прошел в комнату, но остановился на середине и обернулся, его взгляд скользнул по мешку в руках Элиз.
— Что это? — Он вопросительно посмотрел на нее.
— Тебе и правда так интересно?
— Да что происходит, Элиз? — Джонатан подошел ближе, взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза. Она видела его неподдельное волнение, вот только не знала, что теперь можно говорить, а что нет.
— А потом ты расскажешь об этом Далтону? — Элиз обиженно фыркнула и, высвободившись из хватки брата, отошла на несколько шагов.
— Что?
— Я знаю, о чем вы с ним договорились, Джонатан! — не сдержавшись, воскликнула Элиз. — Я слышала ваш разговор! Вы хотите отослать Кейти!
— Постой, успокойся, — Джонатан примирительно поднял руки, — это не то, о чем ты подумала.
— А что? Я думала ты на моей стороне.
— Я на твоей стороне, Элиз. Что я должен был сказать Далтону? Он хотел рассказать все отцу. Сама понимаешь, если он узнает о Кейти... — Джонатан снова подошел к ней и, забрав мешок из рук, кинул его на кровать. — Послушай, никто никого никуда не отправляет, просто нам нужно действовать умнее. Далтон не знает, где именно сейчас Кейти, и нам это на руку. Просто пока придется все-таки отложить визит к ней.
Элиз вздохнула и опустила голову, чувствуя, как слезы вот-вот покатятся по щекам. Не только от досады, но и от стыда, что она снова позволила себе усомниться в Джонатане. А ведь он только и делал, что заботился о ней и Кейти, помогал придумать и осуществить план побега. Элиз была ужасной сестрой и не заслуживала такого брата. И любовь Кейти не заслуживала после всех совершенных ошибок.
— Элиз, нам нужно поговорить. Давай присядем. — Ставший еще более серьезным тон Джонатана настораживал. Она лишь мотнула головой — если хочет что-то сказать, пусть говорит прямо и без обиняков. — Я подумал над тем, что сказал Далтон. И считаю, что он прав.
— Конечно, ты согласен. Я слышала, — фыркнула Элиз, но в следующее мгновение посмотрела ему в глаза, решив, что сначала нужно выслушать, а уж потом делать выводы. Она и так слишком часто незаслуженно сомневалась в нем.
— Послушай, я не говорю, что мы сделаем так, как сказал Далтон. Просто сейчас наш план уже не кажется таким удачным. Я был так расстроен тем, что у нас происходило с Джорджем, и мои суждения были затуманены. Но теперь я понимаю, насколько безрассудно то, что мы задумали. Побег — не выход, Элиз.
— Но ты говорил, что твои друзья помогут…
— Помогут, но это ведь не бесконечно. — Джонатан покачал головой. — Я понимаю, это не то, что тебе хотелось бы услышать, но подумай сама: надолго денег от проданных украшений не хватит, а что дальше? Я не смогу помогать тебе регулярно, как бы мне этого ни хотелось.
— Сама справлюсь, — упрямо буркнула Элиз.
— Ты ведь и сама понимаешь, что нет. — Джонатан покачал головой.
Однако подобные мысли посещали и ее, но она активно от них отгораживалась, словно это могло сделать их менее реальными. Ей казалось, что им с Кейти все по плечу, ведь они будут вместе. Точнее — очень хотелось в это верить. Но когда Далтон озвучил свои опасения, а Джонатан, на мнение и рассудительность которого Элиз так полагалась, согласился с ним, то и ей стало сложно отрицать разумность таких доводов. Она не была готова к самостоятельной жизни, и, наверное, пора бы это уже принять.
Вот только что же ей делать? Нельзя бросить Кейти на произвол судьбы, к тому же, Элиз не хотела вычеркивать ее из жизни. Она с надеждой посмотрела на Джонатана, ведь сама не представляла, как выпутаться из всего того, что случилось по ее вине.
— Элиз, мы не оставим Кейти, — словно прочитав мысли, пообещал Джонатан и ободряюще сжал ее руку. — Мы придумаем что-нибудь еще, обещаю.
— Но скоро будет прием у мистера Кэмпбэлла, а намерения отца весьма серьезные…
— Мы как-нибудь разберемся с этим, есть у меня несколько идей, — обнадеживающим тоном сказал Джонатан, потом снова взял Элиз за плечи и пристально посмотрел ей в глаза: — Прошу тебя, не делай глупостей.
Он потянулся к мешку в ее руках и осторожно забрал его. Сопротивляться она не стала, понимая, что и Далтон, и Джонатан правы: сбежать в Европу с Кейти — слишком утопическая мечта, вряд ли обреченная на успех. Теперь, когда это было сказано вслух, Элиз отчетливо осознала это. А снова подвести Кейти ей не хотелось. Она просто не имела на это права.
— Но что же нам делать, Джонатан? — Элиз понурила голову.
— Мы придумаем, — ответил тот и обнял ее, однако прежней уверенности в его голосе не чувствовалось. И этого Элиз боялась больше всего — что надежды совсем не останется.
***
Чтобы немного отвлечься, Джонатан предложил прогуляться. Стояла прекрасная погода, по-весеннему теплое солнце пригревало, все цвело и благоухало — приближение лета ощущалось уже вовсю. Это настолько отличалось от того, насколько мрачно было у Элиз на душе, что ее не особо тянуло гулять. Однако и сидеть в четырех стенах не хотелось, поэтому она согласилась. К тому же, на свежем воздухе обычно лучше думалось, а это сейчас катастрофически необходимо.
Элиз набросила на плечи легкую накидку, и они с Джонатаном спустились на первый этаж. Она надеялась, что по пути им не попадется Далтон и не навяжется с ними — нельзя допустить, чтобы он догадался о том, что она в курсе их разговора с Джонатаном. И пусть Далтон по-своему заботился о ней и говорил разумные вещи, Элиз злилась на него за то, что он решил провернуть все за ее спиной и даже не удосужился обсудить с ней.
Когда они были у парадных дверей, из кухни появилась Агнесс и поспешила к ним.
— Мистер Лейтер, мисс Лейтер, — она почтительно поклонилась, — прошу прощения, что отвлекаю, но вас ожидают в гостиной.
Озадаченно переглянувшись с Элиз, Джонатан слегка прищурился и посмотрел на служанку:
— Кто?
— Он попросил, чтобы я не говорила, но… — виновато потупив взгляд, ответила та, но Джонатан не дал ей закончить:
— Спасибо, Агнесс. Можешь идти.
В его голосе Элиз уловила нотки воодушевления, хоть он и прикладывал заметные усилия, чтобы говорить по обыкновению спокойно. И, кажется, она догадалась в чем дело, когда тот пригладил и без того идеально лежащие волосы, одернул сюртук и быстрым шагом направился к гостиной. Этого гостя Джонатан определенно ждал больше всего.
***
Кейти уже несколько часов пыталась написать несколько строчек, но слова упрямо не желали складываться в предложения. Несколько смятых бумажек лежали рядом, а на пустом листе перед ней красовалась лишь небольшая клякса капнувших с пера чернил. Кейти даже не знала, как начать — никогда еще ей не было так тяжело перенести мысли на бумагу.
В очередной раз окунув перо в чернильницу, Кейти аккуратно вывела: «Дорогая Элизабет» и остановилась, не зная, подойдет ли такое обращение. Она уже попробовала «Дорогая мисс Лейтер» и «Любимая Элиз», но скомкала эти несостоявшиеся письма. Ей хотелось так много сказать Элизабет, объяснить свое решение, но подобрать подходящие слова не получалось. Кейти понимала, что писать письмо вместо того, чтобы поговорить лично, трусливо и нечестно, но боялась, что не сможет сказать все это, глядя Элизабет в глаза. Она и написать-то не решалась.
Кейти много времени думала над тем, что случилось, что ждет ее и Элизабет. И чем больше она размышляла над этим, тем больше убеждалась, что никакого совместного будущего у них быть не могло, что с каждым днем становилось для нее все более очевидным. Кейти и подпустить-то ее к себе до сих пор боялась, не говоря о том, что их действия опасны. А вот Элизабет упрямо отказывалась в это верить, продолжая приходить по ночам. Каждый раз тайком выбираясь из поместья, чтобы навестить Кейти, они с Джонатаном сильно рисковали, а уж план побега и вовсе казался безумием. Кейти все пыталась понять, почему Джонатан, всегда такой благоразумный и рассудительный, поддерживал ее в этом, но не могла.
Элизабет не появлялась больше недели — через слугу она иногда передавала записки, чтобы Кейти не волновалась, однако это время только убедило ее в принятом решении. Что бы ни рисовала в мечтах Элизабет, в этом мире они никогда не смогут быть вместе, почувствовать себя свободными. Даже если им удастся сбежать из Волден-Холл, то все равно придется жить, оглядываясь через плечо, в постоянном страхе быть раскрытыми, опозоренными. А такой жизни Кейти не пожелала бы и врагу, что уж говорить о девушке, которую любила. Эта любовь была губительной для них обеих, и кто-то должен проявить твердость и все закончить.
Кейти слишком хорошо знала Элизабет и ее упрямство — она ни за что не отступится, не сможет сделать шаг вперед и двигаться дальше. Значит, должна Кейти. Она не представляла, куда пойдет и что будет делать, но знала одно — ей нужно попрощаться с Волден-Холл и уехать как можно дальше. Здесь каждая мелочь напоминала о том, что они пережили с Элизабет и что потеряли, о Билли, а Кейти хотелось сохранить только приятные воспоминания. Она верила, что однажды сможет оставить позади все пережитые ужасы. Старалась верить. Постоянно убеждала себя в том, что так и будет. И в том, что приняла верное решение, от которого всем станет только лучше. Со временем и Элизабет поймет, что так правильно.
Записав все эти мысли, Кейти тяжело вздохнула и перечитала то, что получилось — пожалуй, так косноязычно она еще не выражалась с тех пор, как научилась читать. И все-таки переписывать не спешила — вряд ли у нее вообще получится написать это еще раз, да и главное Кейти все же отразила. Она честно призналась, что любит Элизабет и ничто не сможет этого изменить, но будет лучше для всех, если они больше не увидятся.
Чуть подумав, она приписала: «Навсегда ваша, Кейти» и отложила перо. Вдруг на бумагу упала капелька, и буквы в подписи слегка расплылись — Кейти и не заметила, как по щекам покатились слезы. Руки слегка подрагивали, а внутри разливалась тревога, но она не собиралась отступаться от своего решения.
Аккуратно промокнув влагу, чтобы спасти хоть часть написанного, Кейти сложила письмо и вышла из комнатки, ставшей для нее убежищем в последние дни. Положив сложенный листок на стол, она посмотрела на хлопотавшую над ужином Мэри:
— Сможете передать это мисс Лейтер?
— Ты точно уверена, что хочешь уйти, девочка моя? — ласково спросила та.
— Да, — твердо ответила Кейти. Она не могла позволить себе сомневаться — боялась растерять уверенность. — Спасибо за все, что вы для меня сделали.
— Хорошо. — Мэри понимающе кивнула, больше не пытаясь ее отговаривать. — Я помогу тебе собраться в дорогу.
