Влияние

На следующий день Гермиона проснулась, понимая, что ей не по себе. Том напугал её вчера, а из его слов можно было понять, что он будет преследовать её до тех пор, пока она ему не скажет, зачем следила за ним. Конечно, он отреагировал не так жёстко, как мог бы, ведь даже юному Волдеморту вряд ли нравилось, когда за ним следили. Его мягкую реакцию легко можно было объяснить банальным присутствием здравого смысла, но это не означало, что Том перестал быть опасен. На крайний случай всегда есть Обливейт. За завтраком Гермиона постоянно чувствовала взгляд на себе, но не оборачивалась, боясь его встретить. После урока зельеварения, когда все ушли, Гермиона поняла, что находится наедине с Томом, поэтому поспешила вслед за удаляющимся профессором. Но когда она попыталась открыть дверь, поняла, что та заперта. — Выпусти меня! — Сначала расскажи, зачем ты следила за мной вчера. — неожиданно спокойно заявил Реддл. — Но для начала присядь. Гермиона повернулась, яростно сверкнув глазами, но, встретив угрожающий взгляд, повиновалась и села на свободный стул. — Так ты ответишь мне на вопрос или нет? Грейнджер молчала. Том за это время успел к ней подойти. Он впечатал ладони в спинку стула и парту по обе стороны от девушки. — Так и будешь молчать? — он уже начинал злиться. — Не забывай, что я староста и имею здесь множество связей, так что могу сообщить о тебе всё что угодно. И мне! Поверят. — Нет! Не надо, — более сдержанно добавила Гермиона, — я скажу, зачем я это сделала. Реддл отпустил её. — Я слушаю. — Я хотела отомстить тебе, — на одном дыхании выпалила слизеринка, Том в удивлении поднял брови, — помнишь то утро, когда у меня загорелась мантия? Я подумала, что это ты сделал. — Зачем же мне так поступать с тобой? — бархатным голосом спросил парень, будто сдерживая нежную улыбку. Гермиона замялась, посчитав, что если она напомнит о своей французской речи, то придётся объяснять и свою грубость. Да и существовала крохотная вероятность, что Том всё же не понял её слов, а поджог устроил кто-то другой. — Огонь действительно не принёс мне вреда, хотя определённо должен был. А это довольно сложная магия, которая далеко не всем старшекурсникам подвластна, вот я и подумала… — Мне приятно, что ты считаешь меня сильным волшебником, — Гермионе очень захотелось нервно рассмеяться, — но не делай так больше. Давай будем сотрудничать друг с другом, и, я уверен, у тебя больше не будет проблем подобного характера. «Да, появятся проблемы гораздо большего размера. А ещё симпатичное тату на предплечье.» — думала Гермиона, провожая Реддла взглядом, и врдуг ахнула, прижав ладонь ко рту — у неё же шрам на руке! Она так привыкла к нему, что попросту не замечала, но у окружающих явно появятся вопросы, увидь они такое. Надо быть осторожнее с этим. Взволнованная Ция подлетела к ней: — С тобой всё в порядке? Выглядишь так, будто только что экзамен сдавала… — Да, очень на то похоже… — пробормотала Грейнджер. Им на встречу шагал Абраксас. — Привет, Гермиона. Лукреция. — он механически улыбнулся, кивнув головой, — Давно не виделись. Гермиона, не хочешь прогуляться до квиддичного поля? У нас сейчас тренировка, там много кто с нашего факультета соберётся. Волшебница закусила губу, понимая, что присутствие Лукреции рядом с ней нагло игнорируется. Это не помешало Блэк отправиться туда вместе с ней, но не возмущать не могло. — Почему к тебе так относятся? — тихо вопросила Гермиона, глядя в спину Малфою. — Как? — Лукреция явно понимала, о чём идёт речь. Гермиона скосила на неё многозначительный взгляд. Блэк, на удивление девушки, мягко улыбнулась. — Не беспокойся об этом, здесь нет ничего удивительного, — Лукреция продолжала улыбаться, но Гермиона заметила её подрагивающие губы, — я далеко не все их идеи поддерживаю и не смогла завоевать авторитет за все годы учёбы. Наверное, поэтому Том не обращает на меня внимание, — горько добавила она. — Ты влюблена в него? — резко спросила Гермиона, заставив Лукрецию испуганно сжаться. — С чего ты взяла? Я просто считаю его прекрасным лидером и хорошим человеком! Грейнджер скептично подняла брови, но тут же сочувственно вздохнула, собираясь успокоить подругу, но не успела вымолвить ни слова — та неожиданно рьяно прошла вперёд, обогнав Абраксаса. Ох уж эта слизеринская гордость. Дойдя до квиддичного поля, Гермиона обнаружила здесь уже знакомые лица, среди которых были Лестрейндж, Реддл, Вальбурга, Гринграсс, были и те, с кем волшебнице ещё не довелось познакомиться. Присутствовали ученики с более младших курсов, ближе к ним сидели с шестого. — Я позвал Гермиону на квиддичную тренировку, надеюсь, вы не против, если она присоединится к вам. Рейнхард прошёлся по ней холодным взглядом и медленно освободил место рядом с собой под молчаливое наблюдение остальных. Гермионе начинало казаться, что она уже сходит с ума — на неё смотрело десятки пар глаз, а её боковое зрение упорно нацеливалось на Реддла. Но момент ушёл, и теперь все спокойно глядели на разворачивающуюся тренировку. Гермиона отметила, что Лукреция сидела через человека от неё, и причём этот человек оказывал ей осторожные знаки внимания, на которые ей явно было наплевать, ведь она то и дело украдкой косилась на Тома, что расположился на ряд выше, но всё равно мог легко поддержать диалог с ними, и мило беседовал с шестикурсницей. Гермиона, ощущая смесь странных чувств, скептично оглядела парочку и довольно громко цокнула, но, к счастью, мимо пролетел Абраксас, так что этот звук потонул в созданном шуме. — Тебя же зовут Гермиона, не так ли? — девушка рассеянно оглянулась на своего рыжеволосого соседа, который наконец отвлёкся от Лукреции, и кивнула, — Меня зовут Игнатиус Пруэтт, — сердце Гермионы ёкнуло. «Боже, это же родственник миссис Уизли!» — Да, Пруэтт, и тебе совсем необязательно здесь находиться, — послышался спокойный голос слева, — мы не стали сразу тебя прогонять из чистой любезности. Надеялись, что ты уйдёшь, как только поймёшь, что все твои попытки борьбы с безответной любовью не увенчаются успехом. Игнатиус хмурил брови и сжимал кулаки всё это время и теперь бросился на Лестрейнджа, схватив того за грудки. Лукреция завизжала, Гермиона пыталась отползти подальше от драки, но вся эта неразбериха мигом прекратилась, как только послышался голос Реддла вслед за пролетевшим мимо заклинанием: — Пруэтт, немедленно возвращайся в замок, если не можешь держать себя в руках. И минус десять очков с Гриффиндора. Игнатиус раздул ноздри, словно бык, и явно хотел сказать что-нибудь резкое, но не хотел усугублять и без того накалившуюся ситуацию, поэтому просто ушёл. Рейнхард, заметив лежащую за скамьёй Гермиону, любезно подал ей руку, но спрашивать о её состоянии не стал. — На будущее хочу тебе сказать, что не стоит общаться с подобными типами. Если желаешь быть с нами наравне, — лукаво добавил Лестрейндж. Гермионе же хотелось поступить подобно Игнатиусу, но вместо этого она распрямила плечи и горделиво кивнула. — Вот и молодец. Ты, кстати, не решила ещё с кем пойдёшь на вечер Слизнорта? Гермиона почувствовала, как по её телу табуном пробежались мурашки — кто-то резко пронзил её спину тяжёлым взглядом. Она нервно облизала внезапно пересохшие губы и еле заметно мотнула головой, но Лестрейнджу этого было достаточно. — Ну ничего, у тебя ещё есть время. Гермиона правда не представляла, кого приглашать на бал, она решила вообще идти одна. Но Рейнхард выразился так, будто партнёр на вечеринке обязательное условие. Видимо, он думает, что для девушки прийти без пары — абсолютно недопустимо. Ну что ж, она разрушит его стереотипы.