Влияние

Кажется, отношения с Томом зашли слишком далеко. Если раньше она не могла убить его, то сейчас тем более. Значит, убийство отпадает, она просто не сможет это сделать. За время общения Гермиона как-то привязалась к нему, а ещё этот поцелуй… В голове теперь полная неразбериха. Зачем он действует таким образом, если хочет всего лишь добиться её доверия? С этими мыслями девушка встала с кровати этим утром. На уроках Том также молчал, но уже не был так серьёзен и встревожен. Он был на удивление… расслаблен. Выйдя из гостиной, Грейнджер наткнулась на предмет своих мыслей. — О, Гермиона, ты не хочешь сегодня проветриться? — спросил Том. — Проветриться? В каком смысле? — Вот почему на уроках ты всё понимаешь, а здесь тебе два часа объяснять надо? — Просто выражаться надо яснее, вот и всё. — спокойно ответила она. — Не хочешь сходить в Хогсмид сегодня? — С тобой? Это что, свидание? — девушка улыбнулась. — Можно сказать и так. Только не зазнавайся, Грейнджер. — Реддл предупреждающе на неё посмотрел, но затем легко усмехнулся. Гермиона с улыбкой толкнула его. — Встречаемся у ворот в восемь вечера. — Но ты же ещё не узнал, согласна я или нет. — слизеринка бросила на него возмущённый взгляд и скрестила руки на груди. — Ну, я могу тебя заставить. — Том самодовольно ухмыльнулся. Но Грейнджер чувствовала, что он это говорит вполне серьёзно. Гермиона фыркнула. — Попробуй. — Ты уверена, что хочешь почувствовать это на себе? — Ну ладно, я… подумаю. — Значит, в восемь вечера встречаемся у ворот, но если ты не придешь… — Том угрожающе на нее посмотрел, глаза блеснули красным огнём. После этого он развернулся, взмахнув своей мантией, и ушёл. «Прекрасное начало. — саркастично подумала Грейнджер. — Надеюсь, свидание не пройдет с одними угрозами…»

***

Как и договаривались, Гермиона подошла к воротам в назначенное время. Она чувствовала, что Том из тех людей, которые ценят в людях пунктуальность, что было ей, честно говоря, по душе. Реддл уже был там, он задумчиво смотрел вдаль, но, услышав шаги, обернулся. — Ты не опоздала, молодец. — Спасибо. Том улыбнулся и подставил локоть. Девушка взяла его за руку, приняв жест. — Так странно идти… с тобой на свидание. — А что тут странного? — слизеринец с интересом на неё взглянул. — Ну… Совсем недавно ты говорил о том, что пригласил меня на бал только потому, что я первая, кто попался тебе на глаза… — выкрутилась Гермиона. — Это… Не совсем так. — То есть, ты признаешь, что пригласил меня, потому я тебе нравлюсь? — Реддл посмотрел на неё, девушка испугалась, что сболтнула лишнего. Но Том отвел глаза. — Я не могу ничего сказать по этому поводу, но что я могу сказать точно, так это то, что ты меня очень и очень заинтересовала. — парень мрачновато улыбнулся. — И чем же я тебя так заинтересовала? — тоже улыбаясь, но всё же более жизнерадостно, спросила Грейнджер. — Даже не знаю, наверно, своей немыслимой красотой. — Том пустил короткий, но пронзительный смешок. Девушка толкнула его локтем в бок. — Но знаешь, если ты не заметила, ты и вправду красива, но просто упрямо это прячешь. — О-о, спасибо. Ты прямо спец по комплиментам. — Гермиона звонко рассмеялась. Парень улыбнулся. Они дошли до Хогсмида. — Куда пойдём? К мадам Паддифут? — Ты серьезно? К Паддифут? — Том презрительно скривил лицо. — Давай лучше в Три метлы, но если очень хочешь можем и к Паддифут. — Оу, ты сегодня такой добрый… Нет, я, пожалуй, с тобой соглашусь, не очень хочется пить кофе, в котором плавают конфетти-сердечки. Пара направилась в паб, перед входом Реддл галантно открыл дверь, пропуская вперед девушку. Сев за стол, они заказали две порции сливочного пива, что было совершенно банальным заказом в этом заведении. — Что ж, раз у нас свидание… — загадочно улыбаясь, начал Том, после чего достал неизвестно откуда букет свежих ромашек. — Ромашки! Мои любимые! Спасибо. — смущённо проговорила Грейнджер. — А как ты догадался, что мне они нравятся? Слизеринец улыбнулся. — Интуиция. Том с Гермионой проболтали до ночи. Они, кажется, говорили обо всем на свете: о чувствах, о магии, об учебе, даже о политике. Время пролетело незаметно. Смеясь, они дошли до гостиной. — Спасибо. Это был чудесный вечер. — сказав это, девушка приподнялась на носочках, чтобы чмокнуть Тома в щёку. Она хотела было уже уйти, но Реддл схватил её за руку и, притянув к себе, нежно поцеловал. — Да, это был действительно чудесный вечер. — после этих слов он ушел в спальню. Гермиона, вдохнув аромат цветов, довольно усмехнулась и тоже направилась к «опочивальне». И только после того, как она пересекла её порог, осознала, как глупо всё разворачивается. Не хватало ещё к нему привязаться. Нельзя забывать, что он всегда преследует собственную определенную цель. А ещё Гермиона поняла, что кто-то нещадно слепит ей в глаза светом волшебной палочки. Где-то зажегся огонь, и Грейнджер поняла, что, кажется вечер для неё ещё не закончен — перед ней стояли семикурсницы-слизеринки во главе, конечно же, с Вальбургой. Чуть поодаль Гермиона к своему ужасу заметила опустившую голову Лукрецию. — Куда ходила с Томом? Грейнджер захотелось расхохотаться от этого вопроса — неужели они ревнуют к ней своего ненаглядного красавца Реддла? — Это, я думаю, не совсем ваше дело, — спокойно ответила она. — к тому же, вы запросто можете спросить это у него самого. Благо он не на другой стороне Земли находится. Блэк её сарказма, кажется, не оценила, об этом говорили её расширившиеся от возмущения глаза, которые грозились вырваться из глазниц. — Нет уж, — прошипела она, — мы спросим у тебя. А не хочешь говорить, так заставим! Даже не дождавшись её ответа, Вальбурга вскинула палочку и нетерпеливо выкрикнула: — Круцио! Над телом Гермионы будто отрезали нить — она рухнула навзничь, совершенно не ожидая такого серьёзного поворота событий. Хорошо знакомая боль снова и снова вколачивалась в её тело, но она сумела разглядеть абсолютное бездействие со стороны Лукреции. И, пожалуй, эта боль была сильнее. Но, видимо, та просто не могла справиться со своей ревностью, и Гермиона отлично её понимала, вспоминая свой шестой курс, однако до такой степень она бы не опустилась. — Хватит! — сквозь пелену боли, накрывшей её, Грейнджер услышала голос Лукреции, — Прекратите это! И это последнее, что Гермиона услышала в этот вечер.