Маг и волшебник

* * * Дамблдор был великим волшебником. Что бы кто ни говорил – великим, волшебник это не только палочка, слова и прочее – каждый волшебник чувствует волшебство и каждый волшебник творит его, у разных волшебников получается разный результат – одни могут почуять магию буквально нюхом, другие не заметят проклятие на письме, которое им прислали. Одни могут алохоморой отпереть лишь дверной замок, другие без труда откроют электронный кодовый замок со сканером отпечатков или огромную дверь банковского сейфа. Нет никакой чёткой границы или способа измерить силу или способности волшебника – магия она не наука, её не измерить числом. Бывало, что считающиеся не особо талантливыми волшебники творили великую магию, а великие маги – испытывали фиаско при творении простых заклинаний. Однако, как отличить великого волшебника от обычного обывателя волшебного мира? Для волшебников, магия – это так же естественно, как дышать, они не видят в ней ничего волшебного. Это обыденная, рутинная часть жизни. Это мы, маглорождёные и воспитанные у маглов удивляемся каждому волшебству и оно цепляет наш взгляд, у волшебников всё иначе. Их с тем же успехом может поразить и удивить магнитофон или самолёт, как нас удивляет магия. Некоторые волшебники могут творить вещи, которые неподвластны магии других, к примеру – дамблдор умел применять заклинания без палочки. Не все, но некоторые, а ещё он имел отличное магическое восприятие и в своей стезе – чарах и трансфигурации, мог сотворить магию, от которой у обывателя волосы дыбом пойдут – его магический щит мог защитить от тех заклинаний, которые без труда разобьют защиту простых людей. С помощью репаро он мог восстановить то, от восстановления чего отказались бы другие волшебники, и во всём он сиял. Просто случаев применять магию было немного, но тем не менее, на фоне обычных магов он выглядел как настоящий магический чудотворец. Поэтому, по мнению большинства англичан, он был сильнейшим волшебником в мире. В других странах с ними бы не согласились, и тем не менее, глупо отрицать то, что Альбус Дамблдор – великий волшебник. Однако, великой магии недостаточно, чтобы жить в волшебном мире и пользоваться большим уважением. Альбус Дамблдор признал поражение по одной причине – он не мог меня удержать, избежав при этом скандала, в доме Дурслей. Ну право слово – подскользнётся дядя вернон на улице и разобьёт голову – поди думай, сделал это злой Гарри Поттер или так совпало? Доказательств никаких нет и не предвидится, более того, я мог сделать подобное без своего на то осознанного разрешения. Именно поэтому сейчас мы с Альбусом Дамблдором аппарировали на Косую Аллею. Пожилой волшебник держал меня за руку и пользовался этим на все сто – он провёл меня по Аллее. – Гарри, ты говорил, что уже купил всё нужное к школе? – Да, учитель. Но зачем тогда мы здесь? Если я уже купил всё, что мне нужно… – Не всё, мой дорогой ученик, – улыбнулся Дамблдор, – раз ты стал Моим учеником, а не Хогвартса, то я должен буду обеспечить тебе самое лучшее образование, которое способен обеспечить. В конце концов, это долг мастера. И правда. Контракт – штука серьёзная, контракт не даёт филонить ни мастеру, ни ученику. Но что более важно – это одна из тех форм взаимоотношений волшебников, которая как и брак, её история тянется в глубину веков и имеет давние традиции и порядки, не зависящие ни от министерства магии, ни от законов. Ученик мастера – в каком-то смысле равноценен наследнику-представителю, за его проступки отвечает мастер. Его успехи так же прославляют мастера, в каком-то смысле это очень интересная форма взаимоотношений, которая означает, что Дамблдор мне ближе, чем просто директор Хогвартса. За широкой и светлой спиной Дамблдора достаточно спокойно и безопасно, и что немаловажно – у Дамблдора много сторонников. – А что? – я заинтересовался, – нужно купить ещё что-то? – Да, мальчик мой, да. Не беспокойся, я куплю всё необходимое. – Сэр, позвольте мне платить за себя. Всё же в деньгах я не нуждаюсь. – Да? – Альбус улыбнулся, посмотрев на меня, – я не сомневаюсь, мальчик мой, в таком случае наша дорога лежит в Гринготтс. – Ах, да, точно. Мне тоже туда очень нужно, – согласился я с учителем, – и сэр, разрешите задать вам вопрос? – Да? – Дамблдор улыбался, его глаза выражали веселье, – что такое? – Где вы нашли такую очаровательную мантию? – Ах, тебе нравится? – Дамблдор откинул её. Мантия переливалась всеми оттенками фиолетового цвета, а звёздочки на ней мерцали. – Да, очень волшебная вещь. – Можно найти нечто подобное в магазине дальше, в конце улицы. Он называется «Мантии Лулу». Жаннет Лулу, милая девочка, когда-то училась в Хогвартсе, когда я был преподавателем. Готов поспорить, эта женщина уже сама имеет внуков, однако, удержал комментарий при себе. Мы вошли в Гринготтс. Белые колонны, высокий потолок и много, много гоблинов – зал гринготтса напоминал контору девятнадцатого века. За высокими столами сидели гоблины и пересчитывали богатство напоказ – горсти самоцветов высились на их столах, эти коротышки возили тележки, доверху нагруженные золотыми галеонами. Пришло время окончательно решить финансовый вопрос – дело в том, что я выяснял, откуда Магия моя берёт деньги – будь то галеоны или доллары, не важно. Я беспокоился, ведь по справедливости, эти деньги фальшивые. Однако, справедливость – понятие очень растяжимое. И как я выяснил, путём экспериментов, деньги чистые. А именно – я создал документ, имеющий номер, проверил его – он действительно существовал, в магловских базах данных, и числился выданным тогда, когда я того пожелал. Магия это и правда сила бога, если она позволяет не только создать нечто, но и залегендировать это так, словно оно существовало всегда. То есть если я что-то создавал – оно становилось настоящим, с учётом всех проверок. Это не трансфигурированное или созданное с помощью магии, вроде лепреконского золота. Если я создавал доллар – оный доллар оказывался не только в моих руках, оказывалось, что его отпечатали, у него есть номер, и этот номер реален. Впрочем, удивляться нечему – существует такая вещь, как глобальные чары. Это высшая магия, то есть относящаяся к самому сильному колдовству. Исполнить ритуал такой магии может даже школьник, но лишь у очень сильного волшебника получится достичь желаемого результата. К примеру – существуют чары Фиделиуса, которые скрывают нечто ото всех – сама магия защищает некий объект. Или чары табу – это широко распространённые чары, которые запрещают нечто. Малюсенькими ответвлениями этих чар служат такие как магическая клятва, к примеру – эти чары высшее воплощение волшебства. Широко известно, что защищённый ритуалом фиделиуса дом, будет не только сокрыт от всех, но и стёрт из памяти – и только тот, кому доверят тайну, сможет его увидеть. А заклинание табу – способно глобально воздействовать на мир. Воплощение – я так назвал эту способность, она глобально влияла на мир, и если я, скажем, создавал пять фунтов, они не только появлялись у меня в руках, но и воплощались, то есть появлялась их история, они становились настоящими, так что никто не сумеет их отличить от обычных – потому что они не только созданы физически, но и воплощены. Разобравшись что к чему, я решил, что стесняться нечего и нужно забить свой сундучок золотом. На всякий случай – случаи и правда случаются всякие, а почувствовать себя богачом… К сожалению, лучшее – не купишь за деньги, так что головокружение от возможностей быстро проходит. Есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги, и тем не менее, магия денег может быть очень могущественна. В моём рюкзаке, который я взял с собой, было много всего. – Добрый день, – Дамблдор подошёл к гоблину, – мистер Поттер хочет посетить свой сейф, сэр, – учтиво сказал Дамблдор короткому, остроухому и остроносому гоблину. Это существо было одето в пиджак, имело очки на огромном носу и острые зубы. – А у мистера Поттера есть его ключ? – скрипуче спросил гоблин. – Конечно, – Дамблдор достал ключ и продемонстрировал его. Это был крошечный золотой ключик, от которого исходила могущественная магия. – Всё в порядке. Крюкохват! – Гоблин так же скрипуче кликнул своего помощника и дал ему инструкции. Крюкохват тоже был гоблином, как нетрудно догадаться. Я перед тем, как уехать, остановил их: – Постойте. Мистер… – Чего вам? – спросил, не назвав своего имени, гоблин за столом. – Сэр, могу я поинтересоваться размерами и защищённостью моего сейфа? – В полной мере защищён, сэр, и достаточно вместителен. Его площадь составляет десять на десять футов. – Мало. Сэр, у вас есть сейфы побольше? Я бы хотел завести себе хранилище для сокровищ, по-настоящему крупное. И разве вы не ведёте счета обыкновенным образом? – Ведём, сэр, но волшебники обычно предпочитают хранить своё золото в сейфах, – сказал гоблин, – не доверяют нам. – У меня нет никаких причин так делать, сэр, – покачал я головой. – Ещё бы, – буркнул гоблин. – Ещё как, – ответил я, – в общем, что я сказать то хотел? Мне нужен сейф и я хотел бы обменять для начала крупную сумму денег в галеоны и поместить их на счёт в вашем банке. А так же меня интересует чековая книжка и прайс-лист на прочие банковские услуги вашего банка. – С этим проблем нет, – гоблин, удивлённо на меня посмотрев – видимо, не ожидая, что я такое скажу, достал большую брошюру из своего стола и передал мне: – обращайтесь с ней аккуратно. И сэр, о какой сумме идёт речь? – Семьдесят пять миллионов долларов, – ответил я, открывая книжку, – это при нынешнем курсе девять долларов за галеон, восемь миллионов триста тридцать три тысячи, триста тридцать три галеона. Гоблин уронил свои очки с носа и отложил в сторону перо, воткнув его в специальную подставку, потёр переносицу: – Могу я поинтересоваться происхождением данной суммы? – Приобрёл богатство во время кругосветного путешествия, сэр. Кое-что очень ценное мне отдали в Индии, продал пару ценных реликвий в штатах – американцы за такое готовы хорошо заплатить. О, у вас есть такие услуги? Услуги волшебного банка и правда сильно отличались от услуг банка магловского, и должен заметить, в лучшую сторону. К примеру – гоблины занимались скупкой – то есть работали как ломбард, выдавая кредиты под залог ценного имущества любого толка – от золотого колечка до поместий и замков. Они же держали крупный аукцион заложенного имущества – это заложенное имущество продавали за приличные деньги, тому, кто больше заплатит. Однако, волшебники редко пользовались этой услугой, что и сказал мне гоблин. Услуги оценщика не менее распространены – и вот тут уже есть разница, оценка имущества гоблинами считается наиболее объективной и беспристрастной, потому что давить на этих коротышек опасно, как я слышал. Гринготтс так же выступал как букмекерская контора и они принимали ставки на квиддич, они же держали рынок золота, драгоценных камней и так далее. Что интересно, рынок этот, как пояснил мне тут же гоблин, был одним с магловским и операции в волшебном мире с золотом осуществлялись через них, при этом драгоценные металлы использовались в основном покупаемые у маглов. Скупка золота, серебра и платины – само собой. – Я бы хотел продать ещё золото, – уверенно сказал я, – благо разжился несколькими слитками. Вы же купите их по хорошей для меня цене? – Всенепременно, – Гоблин потёр свои ладошки, а глаза его заблестели, – могу я его увидеть, сэр? Я достал из сумки большой стофунтовый слиток золота – поднять его даже взрослому человеку очень тяжело, сорок килограмм – не шутки, но Гоблина это ничуть не смутило, он посмотрел на лежащий на столе слиток, провёл над ним рукой. Глаза его жадно заблестели – видимо, золото гоблины любят. Он улыбнулся, показав острые зубы: – Магии нет, проклятий нет, золото настоящее. – Ещё девяносто девять таких слитков. * * * Дамблдор, слушавший весь разговор, вышел из банка вместе со мной, он был ошарашен и удивлён, и тут же набросился с вопросами: – Гарри, откуда? – Сэр, позвольте мне не отвечать на этот вопрос, иначе цепочка вопросов будет только длиться и длиться. – И всё же? Гарри, ты знаешь, сколько денег отдал гоблинам? Это же огромное состояние! – Согласен, – кивнул я директору, – немало. Восемь миллионов за доллары и семьдесят пять – за золото, причём у меня было ощущение, что гоблины минимум вдвое занизили цену, но где ещё можно легально сбыть и легализовать такие суммы денег? Тем более, что министерство – не магловское правительство, откуда деньги взялись – они не интересуются. Гоблины же безразличны к таким вещам, у них особые отношения с волшебниками. К сожалению, как я уже говорил, самое интересное – не купишь за деньги, но красиво жить не запретишь, верно? Признаюсь, хоть я и на многое готов, но вот тут внезапно подумал – а собственно, какого чёрта? Хочу и плевать на всё остальное. Поддамся импульсивности, которая говорит мне – а какая разница? Ну узнает кто-то, что у тебя сказочно много денег, как у Али-Бабы, так что с того? Наплюй и живи, не стесняясь того, что ты богат. Настоящее богатство – это магия. Как бы то ни было – в сердце у меня горело желание как можно сильнее порвать с той жалкой жизнью у семьи Дурслей – возможно, я напоминал нувориша, внезапно разбогатевшего, но нестерпимо хотелось разорвать с той жизнью. – Учитель, – мы вышли из гринготтса и медленно пошли сквозь толпу по улице, – как вы могли убедиться, я могу за себя заплатить. И намерен щедро оплатить вам вашу помощь мне как ученику. – Я не возьму с тебя денег, мальчик мой, – покачал головой Дамблдор, – это решение я принял не из жадности. – Что ж, вы всегда можете рассчитывать на финансовую помощь на благие дела или учёные изыскания, я буду рад её оказать, – улыбнулся я, – а теперь – что нам надо купить? Как оказалось, список у Дамблдора отсутствовал – но зато поняв, что экономить мы не собираемся, он настоял на нескольких моментах, которые были для него принципиальны. Первое – мне нужна собственная сова, для доставки почты и прочих писем. Второе – учитель настоял на том, чтобы мы купили котлы и ингредиенты для зельеварения в расширенном составе – проще говоря, скупили половину аптеки, и уж точно о котлах можно было сказать «каждой твари по паре» – потому что, как сказал Дамблдор, школьный курс расчитан на использование недорогих и что самое главное – безопасных ингредиентов – школьные зелья не могли взрываться с большой силой, или превращаться в кислоту и серьёзно навредить зельевару. По крайней мере, если зелья варятся по рецепту. Использование других котлов, нежели стандартные школьные размеры, обусловлено необходимостью варить различные зелья – некоторые из них варятся в маленьких котлах объёмом в пинту, некоторые в огромных, некоторые требуют золотых или серебряных котлов, поскольку многие ингредиенты привередливы к материалу котла, в котором их варят. Следующей остановкой стал магазин Флориш и Блоттс, где Дамблдор взял с полок некоторые книги. Сказал, что большинство этих книг есть в библиотеке, но ученик должен иметь свои собственные, а не брать книги у учеников хогвартса, ведь не одному мне они могут понадобиться. За книгами пошёл черёд одежды – Дамблдор повёл меня в тот самый магазин, в котором заправляла его бывшая ученица. – Поскольку ты не ученик хогвартса, на тебя не распространяются правила ношения формы, – сказал он, – но тем не менее, я настаиваю, чтобы ты одевался прилично. – Ультрамариновый цвет с серебром подойдёт? Или нет, индиго, – тут же поправился я, – точно. Женщина, которая была не настолько стара, как я себе представлял, всего лет сорока от роду, наблюдала за моими метаниями. – А вы определённо разделяете вкусы профессора Дамблдора, – сказала она с улыбкой, – Директор, кто этот очаровательный мальчик? – Это мой ученик, Жаннет, – Дамблдор был рядом, – вот эта мантия просто замечательна, – он достал с вешалки мантию совсем волшебного, то есть вырвиглазного цвета, от которой у многих мог случиться эпилептический припадок. Но Дамблдору это нравилось, Лулу широко улыбнулась: – Конечно, сэр. Похоже, эта невзрачная лавочка – то самое место, откуда происходят родом все эпатажные, по меркам простых волшебников, мантии и наряды Альбуса Дамблдора. И не только его – я выбрал себе мантию попроще, счёл индиго слишком вызывающим, а радикальный розовый – слишком девчачьим, предпочёл чёрную мантию с сильным синим отливом, которая напоминала цветом ночное небо после заката, когда оно становится особо глубоко синим, переходя в черноту. Белые крапинки созвездий, которые слегка светились, не оставляли сомнений, чем именно вдохновлялись её создатели… Помимо всего прочего, Альбус Дамблдор оказался приятным собеседником и мы успели обсудить особенности моды – например, то, что простые волшебники не понимают, почему они не носят такие очаровательные мантии – это же волшебство, и многое другое. Как бы то ни было – я обзавёлся дюжиной различных мантий и учитель, когда мы закончили, спросил: – Ты намерен вернуться в гостиницу? – Да, сэр. – Тогда возьми билет. Видишь ли, Гарри, я бы хотел, чтобы ты пусть так, но познакомился со своими одногодками и подружился с ними. Поэтому первого приезжай на Хогвартс-Экспрессе, – Дамблдор улыбнулся, – у меня будет к тебе ряд поручений, и первое из них я уже придумал, – он улыбнулся, видимо, заготовив какую-то гадость…