Попаданцы

На то, чтобы осознать произошедшее, я потратил минут 10, а может и больше – сказать было трудно, так как единственные имевшиеся у меня часы перестали работать, как только я попал в это место (где бы оно не находилось). Само место представляло из себя огромную равнину, поверхность которой была похожа на очень сухую и потрескавшуюся землю. Звезда, служившая местным светилом, которое было в несколько раз больше нашего солнца, шла по горизонту. Она двигалось не вверх или вниз, а буквально шло по линии горизонта, против часовой стрелки и делало это достаточно быстро, чтобы я успел заметить движение и не ослеп от его яркости. Собравшись с силами и поднявшись с земли, я первым делом проверил девочку, которую мне всё же удалось вырвать из лап смерти. Она всё так же была без сознания и лежала рядом со мной всё то время, пока я пытался прийти в себя. Будить её не было необходимости, да и ей нужно было отдохнуть после всего, что она пережила – уверен, перед тем как я нашёл её в грузовике, произошло что-то похуже обычного похищения жирным водителем грузовика. В голове начали всплывать слова отца. Он говорил, что мне нужно прочитать то, что было написано на тех бумагах, которые он запихнул мне в рюкзак. Этим я и решил заняться. Сняв с себя рюкзак, я снова удивился тому, что он был слишком лёгок, несмотря на ту гору вещей, которую в него успел положить отец. Удивление лишь усилилось, когда я заглянул внутрь и увидел лестницу. Не каменную, которая есть в каждом многоэтажном доме, идущую по диагонали вниз, нет. Деревянную вертикальную лестницу, которая уходила вниз. Вглубь. В темноту. Было понятно, что внутри портфеля места намного больше, чем могло показаться снаружи. Я не был уверен, стоит ли лезть туда, но выбора особо не было – бумаги были внутри, а бегать по округе под полящим солнцем пустыни мне не очень хотелось, да и жара становилась невыносимой. Но перед тем как спуститься в эту темноту, я решил разбудить девочку, чтобы она пошла со мной, ибо оставаться на пустыре было слишком опасно, как минимум из-за палящего солнца. Я разбудил её, подёргав за плечо. Сначала она лишь немного поёжилась от моего прикосновения, но через пару секунд начала открывать глаза. В этот момент я заметил, что цвет её радужки стал зелёным, хотя я точно помнил, что он был голубым. Я решил не отвлекаться на это и начал диалог первым. – Привет. Меня зовут Скотт. Ты можешь встать? Она не ответила на мой вопрос и вместо этого попыталась подняться сама. У неё всё ещё была явная слабость, поэтому я помог ей и задал другой вопрос. – У тебя есть имя? Ты знаешь как тебя зовут? Она посмотрела на меня и открыла рот, чтобы ответить, но через несколько секунд закрыла его, так ничего и не сказав. Я успел заметить, что у неё не хватало пары передних зубов, но, похоже, они выпали сами по себе, а не потому что их кто-то выбил. – Ладно… Было бы конечно удобнее звать тебя по имени, чем просто «девочка», но раз ты не хочешь говорить… Иди за мной, нам нужно разобраться, где мы сейчас находимся, и что делать дальше, – я махнул рукой, подзывая её к себе и показал внутрь рюкзака. – Нам нужно спуститься туда. Я не знаю, что нас там ждёт, и насколько это место глубоко, но оставаться в пустыне намного опаснее. Я спущусь первым и буду освещать путь, чтобы не упасть. Как только я достигну дна, я подам тебе сигнал, и ты спустишься за мной, хорошо? Судя по кислому выражению лица, ей явно это не нравилось. Она продолжала молчать. Я присел перед ней на одно колено, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Послушай, мне тоже очень страшно, и я не знаю, что делать, но мой отец сказал, чтобы мы исследовали этот рюкзак. Он не стал бы подвергать меня опасности, а так как ты со мной, тебе тоже ничего не угрожает. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы с тобой больше не произошло ничего плохого. Обещаю. Было видно, что девочка всё ещё сомневалась, но она кивнула и дала этим понять, что доверяет мне. По крайней мере пока. – Хорошо. Тогда, я пошёл… Залезть в рюкзак было труднее, чем я думал, потому что хоть он и был глубоким, но вот по ширине был чуть больше походных рюкзаков. Как только я протиснулся внутрь, мне пришлось включить резак и зажать его между зубов, чтобы разглядеть хоть что-то. Резак светился не слишком сильно, но и этого света было достаточно, чтобы увидеть, что лестница уже через 2 метра поглощалась тьмой. Сжав зубы покрепче, я начал спуск. Казалось, каждая новая балка была всё дальше от предыдущей, но здесь сказывался мой страх высоты, который открылся только сейчас. Преодолев несколько метров, я посмотрел наверх. Девочка смотрела на меня, и ждала моего сигнала. Нога начала опускаться на следующую ступеньку. Но именно в этот момент вторая нога решила вспомнить, что в последние несколько часов она испытывала дикие нагрузки и решила предательски соскользнуть со ступеньки, и я полетел вниз. Последнее, что я увидел, было испуганное лицо девочки, которая что-то кричала, но из-за свиста ветра в ушах я так ничего и не услышал. Удар. «Мягко» – прозвучало в моей голове. Потому что было правда мягко. Когда мои глаза открылись, я понял, что попал не в рай или ад, а на какое-то подобие огромного матраса. Посмотрев наверх, я понял, что до выхода отсюда было примерно 4-5 метра, то есть я упал с высоты 1 метра… На подушку… – Об этом я точно никому не буду рассказывать. Но рассказывать и так было некому. Девочка всё так же смотрела на меня сверху. Я подал ей сигнал о том, что можно спускаться. Оглядевшись по сторонам я понял, что резак застрял в лестнице. Благо я не включил его на полную мощность, иначе он мог разрезать дерево, сломать лестницу и лишить меня возможности выбраться отсюда (ну или жизни). Приложив небольшое усилие, я смог вытащить его и начал освещать им окружающее пространство. В паре метров от лестницы лежали лекарства и еда. С противоположной стороны валялась одежда. Но той самой стопки бумаг, которую мы искали, нигде не было. Пока я исследовал это место, ко мне успела спуститься девочка, и я снова попытался заговорить с ней. – Я слышал, как ты что-то крикнула мне, когда я падал. Ты же можешь говорить, так почему не хочешь? Она опустила взгляд и начала шептать себе под нос. – Мне мама говорила, что нельзя говорить с незнакомыми людьми. Сказать, что я удивился – ничего не сказать... – Постой, но ты же поблагодарила меня, когда мы ехали в лесу. – Мама говорила, что нужно благодарить, когда тебе помогают. – … – Что? – Что? – Ничего… – Ну вот и прекрасненько. Раз уж ты заговорила со мной, может скажешь мне и своё имя? – Мама сказала, что у таких как мы с ней нет имён. – В смысле? У каждого человека должно быть имя. – Не знаю, нас называли всякими циферками и буковками. У меня он записан на руке, – девочка показала пальцем на незаметную надпись, которая была закрыта грязью на её предплечье. Это была татуировка с надписью: «ЕВ0451А». – ЕВ0451А? Так, раз уж тебя никак не назвали, давай придумаем тебе имя. – Не надо! Мне нравится моё… – Но каждый раз говорить ЕВ0451А будет долго. Ладно, раз ты так привязана к этому номеру, то давай найдём компромисс. Хм… Как тебе… Ева? – Ева? – Да, это последняя и первые две буквы твоего номера. Так по-моему называли первую женщину в мире. Так что, нравится? Она задумалась на несколько секунд и утвердительно кивнула. – Да, нравится… Спасибо, что дал мне имя, братик. – Да не за… Стоп, что? Я не твой брат, почему ты меня так называешь? – Мама говорила, что у меня был братик, но она потеряла его, когда он был маленьким, а я ещё не родилась. Поэтому мне всегда хотелось встретить его… Тебе не нравится, что я называю тебя братиком? – Ладно… Можешь называть меня как тебе удобнее. Я не против. – Ура! – Так, с именами и прозвищами разобрались, теперь нужно вернуться к делу. Ты не видишь нигде стопку бумаг? Она нам очень нужна. – Нет, не вижу. А что это там? – она показала пальцем на одежду, лежащую рядом. – Это сменная одежда. Кстати, раз уж твоя, мягко говоря, испорчена, давай найдём тебе что-нибудь новое. Она кивнула с явным энтузиазмом. Среди одежды мы нашли несколько пар носков (Ева выбрала с кактусами), 5 футболок (ей понравилась белая с названиями столиц стран мира) и серые штаны с чёрными шортами (она выбрала последнее, потому что мои штаны были явно велики для неё, а на шортах удобно затягивалась резинка). Ева отошла в сторону, чтобы переодеться, а я продолжил искать бумаги. Резак пришлось включить на полную мощность, чтобы он светился ярче, но теперь можно было рассмотреть помещение целиком. – Подушка, на которую я упал, и на которой мы всё ещё находились была в длину и ширину примерно 5 метров, а толщина была не больше, чем у обычного толстого матраса. Сама же комната была в четыре раза больше, что правда поражало. То есть, сам факт того, что в портфель помещается огромная по объёму комната уже заставляет мой мозг кипеть, а попытки разобраться в том, как это всё работает, заставляют мои уши испускать пар. Я подошёл к одной из стен, чтобы проверить её. На вид, цвет и ощупь – обычный бетон. Холодный, твёрдый и, судя по стуку, залитый толстым слоем. Пол был теплее, хоть он тоже полностью состоял из бетона. Несмотря на это, было заметно, что за этим местом ухаживал и не давали ему покрыться слоем пыли или паутиной: не было никаких выемок или неровностей, везде был гладкий камень, за который нельзя было зацепиться, а в углах не было ни одного паучка. Подойдя к противоположному от лестницы краю комнаты, я начал идти на ощупь, потому что свет от резака практически не доходил сюда (я оставил резак стоять на полу в центре комнаты, чтобы она освещал как можно большее пространство, а Ева могла спокойно переодеться). Я уже хотел вернуться назад, как вдруг моя рука наткнулась на что-то холодное. Металл. Это было что-то металлическое. Я аккуратно исследовал сталь, встроенную прямо в стену и спустя пару секунд догадался, что это была дверь. Огромная стальная дверь, в центре которой был вентиль, открывающий её. Я, конечно, попробовал повернуть его, но он не сдвинулся и на миллиметр. Он был либо приварен, либо просто заржавел. Ева к этому времени уже переоделась и начала изучать другие вещи, которые мой отец успел закинуть сюда. Я решил больше не тратить время на эту дверь и вернулся к Еве. – Братик, я нашла какие-то бумажки! Ты их искал, да? Я пригляделся к стопке листов, которую она подняла, держа её обеими руками – это были те самые бумаги. – Да, это они. Где ты их нашла? – Они лежали в дальнем углу, где я переодевалась. – Ясненько. Ты молодец, Ева. Теперь мы можем выяснить, куда мы попали. Ну или хотя бы как нам отсюда выбраться. Я взял стопку из рук девочки и по моему телу пробежал холод. Вдруг окажется, что мы находимся на каком-то необитаемом острове, которого нет ни на одной карте? Или что мы отправились на тысячу лет в будущее и все мои знакомые и родные давно мертвы? Зная своего отца, я не могу быть уверен, что он не изобрёл что-то подобное. – Братик, всё хорошо? Ты же хотел прочитать, что там написано. Голос Евы вернул меня в реальность. Она права, даже если там будет что-то ужасное – я не могу убегать от этого вечно. Нам нужно узнать, куда мы попали, как работают часы и можно ли вернуться назад. Я кивнул и прочитал надпись в центре первого листа:

«Пособие по выживанию в альтернативном мире с нуля»

Мне показалось, что я где-то уже слышал это название, но не стал придавать этому значение и перевернул страницу. Далее шли записи отца: «Итак, у меня никогда не получалось адекватно начинать какие-то свои записи, поэтому перейду сразу к делу. Я наконец-то понял как использовать поток энергии из кристалла и, сфокусировав его, открыл мини-разрыв между мирами. Пока что фокусировка оставляет желать лучшего: перемещение происходит только на 30%, что выражается размытием перемещаемого предмета и его неосязаемостью. Думаю, я смогу через пару недель закончить линзы и переместить хотя бы кусочек бумаги». Похоже, что отец работал над каким-то устройством, связанным с перемещением предметов в пространстве. Хотя по описанию это похоже скорее на некое подобие лазера, а не портала. «С последней записи прошло 3 недели. Я наконец-то смог найти подходящий материал для линз, хоть мне и пришлось потратить последние деньги из наших сбережений. Но я обещал купить Скотту новую приставку на его день рождения… Похоже придётся отложить изобретения и найти подработку, пока есть время. Не хочу расстраивать моего малыша, когда ему приходится расти с таким скрягой, как я». Да, я выпрашивал новенькую консоль на Рождество, но… Это было очень давно. Почти 6 лет назад. Как долго работал над этими часами? Но по-моему, он всё же подарил мне её, хоть и задержался на пару дней. Я так глупо обиделся на него из-за этого, не зная, что он работает над чем-то серьёзным. Я понимаю, что жалеть об этом было уже поздно, но, может, если бы он не тратил столько времени на меня, то сейчас мы бы смогли сбежать все вместе… Я проглотил ком, подступивший к горлу и перевернул страницу. «Кое-как успел набрать денег на эту чёртову приставку. Если бы я знал её конструкцию, то запросто сделал бы парочку таких Скотту и его друзьям, но тратить время на такие вещи я больше не могу. Пришлось продать тот серебрянный браслет, который мне подарила --------». Отец зачем-то перечеркнул имя мамы... «Скотт первое время ходил с надутыми щёками, потому что я не успел купить ему подарок вовремя, но господи… Как же он похож на тебя, дорогая. Особенно когда он начинает хмуриться и бурчать что-то под нос. Я не могу злиться на него, как не мог злиться на тебя. Мне очень тебя не хватает. Надеюсь, ты сейчас в лучшем месте, чем мы. Но теперь я снова могу заняться делом, чтобы когда-нибудь и мы с моим малышом смогли сбежать». Дальше несколько листов были вырваны, похоже отцу не особо хотелось перечитывать то, что он написал. «1984 день с начала экспериментов. Не делал записи уже больше полугода, успел забыть, что когда-то вёл их. За прошедшие шесть месяцев концентрация лучей прошла успешно, и я смог направить поток энергии в сам кристалл, чтобы он мог телепортировать сам себя. Пришлось перемещаться вместе с ним, но всё прошло успешно и мне даже не оторвало ни одну из конечностей (было бы тяжело объяснить Скотту, почему я вдруг лишился руки или ноги). Единственная проблема заключается в перезарядке кристала и разной скорости временного потока во всех измерениях. Как оказалось, даже при малейшем отклонении от нашей реальности поток времени в другой реальности может идти совершенно по-другому. По моим подсчётам я должен был вернуться в лабораторию вместе с кристаллом через 3 минуты, но при скачке (так я назвал перемещение между реальностями) кристалл будто потратил всю энергию, но вместе с этим сразу же начал набирать её из окружающего пространства. В итоге полная зарядка кристалла заняла около трех часов, что не могло меня не напрячь. Но, вернувшись обратно, я выяснил, что в нашем измерении прошло всего 3 минуты, то есть именно столько, сколько я и предполагал. Из этого я сделал вывод, что все реальности существуют в одном и том же месте, в одной и той же точке пространства, но они двигаются с разными скоростями, что и отделяет их друг от друга. Это объясняет, почему время идёт в каждом из измерений по-своему и почему при телепортации я не появился под землёй или в открытом космосе. Похоже что-то притягивает энергию кристалла, когда он переносит сам себя и не даёт ему удалиться от определённой координаты. Мне нужно перепроверить все расчёты и придумать как отслеживать время относительно нашей реальности, а не той, в которую я перемещаюсь». Это многое объясняет... Значит мы с Евой переместились не в будущее или прошлое, а в другую реальность и наше время идёт медленнее или быстрее, чем в нашем измерении. Я не совсем понимаю, почему оно идёт по-разному и о каком кристалле всё время писал отец, но, похоже, он смог использовать его энергию и уменьшил всю конструкцию до наручных часов. Значит сейчас отец всё ещё там… И для него могла пройти как пара секунд, так и несколько часов. Я хотел как можно скорее дочитать все записи, потому что они открывали всё больше и больше тайн, связанных с происходящим, но я заметил, что Евы нет рядом. Оглядевшись по сторонам, я увидел, как девочка безуспешно пыталась открыть банку консервов своими маленькими молочным зубами. Я решил не ждать, пока она сломает себе все зубы о металл и подошёл к ней. – Ева, ты хочешь кушать? Она начала усиленно кивать. – Хорошо, тогда давай я тебе помогу. Сначала она недоверчиво посмотрела на меня и немного отодвинулась назад, чтобы я не смог дотянуться до неё и консервов, но посмотрев на результаты своих стараний (на металле остались лишь маленькие вмятинки от её клыков), нехотя отдала мне банку. Я лишь улыбнулся и лёгким движением резака разрезал верхнюю часть банки. Ева сразу же оживилась, когда поняла, что теперь она могла поесть. Этим девочка и занялась. Я же находился в смешанных чувствах: вроде бы я не мог перестать умиляться тому, как она уплетает консервированную рыбу за обе щеки так, будто это какой-нибудь пирожок со сладкой начинкой, но в то же время ко мне приходило осознание того, что она наверняка не ела уже несколько дней. И сколько ей пришлось так голодать? Сколько часов она провела в том грузовике? Когда-нибудь я узнаю, что скрывал от меня отец, что на самом деле делают с людьми в Компрессорке, и что за люди стоят за всем этим. Хотя теперь я не могу утверждать, что это были люди. Единственной зацепкой было имя, которое назвал водитель грузовика: Крейтон. Решив, что сидеть без дела – непозволительная роскошь, я хотел вернуться к бумагам и ослабил напряжение резака, чтобы он тратил меньше энергии. Но как только я сделал это, вокруг стало темнее. Если говорить точнее, то намного темнее, потому что тут не было источников света, кроме резака и выхода наружу. Я поднял глаза и понял, что света снаружи больше не было. Лестница была объята тьмой. А единственный выход закрыт кем-то с противоположной стороны.