Молчание

стратегия на шее, как тотем так хочется признать, что плана нет

                           Нервные щелчки ручки совсем не помогали отвлечься от мыслей, а, напротив, только нагнетали атмосферу. Некоторые оглядывались на меня, посылая злобные взгляды, когда очередной щелчок гулко отзывался в тишине кабинета, а мне, кажется, никогда прежде не было так плевать на всех вокруг. Кондракар здесь по сценарию добренький, его помощь может быть почти бескорыстна и действительна, если, конечно, эта вселенная не играет по собственным правилам, но всё же. Щёлк. Доверять Фобосу полноценно не совсем разумно. Щёлк. Люди, дошедшие до власти против чужой воли, не могут быть тупыми или добренькими, особенно в том случае, когда за трон приходится воевать с собственным народом. Щёлк. Но я получила лицо. Щёлк. Я увидела то, что действительно могу быть обучена чему-то, что действительно могу выполнить свой пунктик в нашей сделке. Щёлк. Это ли не гарант? Щёлк. Откуда мне знать, что, повоевав с Фобосом в теле Вилл, я не умру, не имея возможности защищаться, или, если выживу, точно получу то, что мне обещают? Щёлк. Щёлк. Щёлк.       Эрика, девочка с вишнёвыми кудрями, которая сидит передо мной, шипит, оборачиваясь на сто восемьдесят градусов и строя ужасающую морду, но мне искренне плевать даже тогда, когда учительница химии выразительно глянула на меня. Я могу подняться, выйти, произнести нужные слова и покинуть эту школу уже тем самым человеком. И это, если честно, пугает больше всего, поскольку в этом плане я вижу истинную простоту и гениальность. Охране на выходе можно сказать, что я пришла на собеседование на должность школьного психолога и что я совершенно точно проходила мимо мистера Джонса, что даже сказала ему «Доброе утро», и всё, совершенно всё. Пропажу Вилл заметят не сразу: после химии у нас перерыв на обед, на который я, как сказала в коридоре Ирме перед первым уроком, не пойду, решив дать Хай Лин время — я просто уверена, что бабушка всё ей рассказала — обсудить ситуацию с подругами. А на уроке Вилл хватятся только после переклички, а, возможно, учитель экономики и вовсе назовёт её прогульщицей.       Мне не нужно Сердце: Седрик сопровождает меня к Фобосу через библиотеку, да и тот, должно быть, радоваться будет, что Стражницы Сердца, способной обращать всех, больше нет. Я легко могу подкинуть Сердце в чей-нибудь шкафчик или в ресторан Ян Лин. Это так просто в теории и не особо сложно на практике. Ян Лин не всесильна, она не узнает меня, а Сердце можно спрятать в пакет и «забыть». Щёлк. Недовольное лицо Эрики. Я должна сделать выбор, и этот выбор очевиден.       Прямо за платьями, которые, как Сьюзан жаловалась уже неоднократно, она так тщательно выбирала, а Вилл ни разу не надевала, есть коробка с деньгами, перемотанная скотчем и подписанная «на будущее». Сьюзан щедрая, можно только завидовать этому таинственному «будущему» Вилл Вандом. Кроме того, там есть старый, почти приличный маленький рюкзак с анимешной школьницей. Я могу надеть платье, которое Вилл Вандом никогда в жизни не надевала, могу спрятать в рюкзак её зауженные джинсы из глубин шкафа и простой чёрный свитер, которые носит каждый второй. Никто и никогда не узнает правды.       Под безразмерной толстовкой Вилл есть более тонкая кофта, а в шкафчике спортивные штаны. Никто и никогда не узнает на мне одежды Вилл. Она будет едва ли не в обтяжку, Вилл не носила ничего обтягивающего. У меня располагающее к себе лицо, никто и не подумает.       Щёлк. Звонок.       Я быстро собираю вещи и без зазрения совести толкаю Эрику, выразительно вылупившуюся на меня, перегородив дорогу, плечом. Она говорит что-то обидное Вилл. Не мне. Значит плевать. В путешествии по коридору едва не сбиваю Мартина, но не жалко. Сейчас мне никого не жалко. Внутри портфеля что-то как будто бы согревает спину. Быстрый код на шкафчике, штаны летят в рюкзак прямо на тетради, а за ними и синий пакет, из которого в шкафчик полетела белая футболка. «Собачка» быстро очерчивает полукруг, упираясь в зелёную ткань. Страшно упустить каждую секунду, будто больше шанса не будет, и я спешу в женский туалет.       Внутри пудрятся и подкрашивают глаза, хихикая. Кто-то из кабинки весело поддакивает двум девочкам у зеркала и раковин. Я вползаю в одну пустую кабинку, убеждаясь, что девочкам, обсуждающим ухажёра Сьюзан, как «интересного мужчину» с тем детским пафосом, с которым только могут обсуждать такие темы подростки, не интересно, кто и в какую кабинку зашёл только что. Но стоит подождать. Вспоминаю, как была убеждена в колледже, что нравлюсь профессору Адамс, читавшему курс истории Средневековья на третьем году обучения, только потому что он всегда замечал моё присутствие на парах. У него были распущенные светлые волосы по лопатки и небольшое внешнее сходство с актёром, игравшим Люциуса Малфоя. Когда он читал лекцию буквально за час до собственной свадьбы в строгом смокинге, это сходство было ещё очевиднее. Лицо аристократичное, Малфоевское, а имя нелепое, похожее на имя кого-то из Уизли, — Фрэнк Адамс. Кажется, он потом взял фамилию жены, как утверждала Мила, которая рассказывала, что Фрэнк примерялся и говорил, что Фрэнк Эриксон звучит лучше.       Совсем рядом хлопнула дверца. Я, натягивая штаны, дрогнула и едва не упала на пол, прислушиваясь. Девочки собрали свои вещи, их каблуки застучали по кафелю. Ушли. Надо торопиться.       Зачем-то провела пальцами по волосам Вилл прежде, чем опустить ладонь на грудь и тихо заговорить. Мне не жаль, не должно быть. Если что-то решило отдать мне тело Вандом ненадолго для пребывания в этом мире, то нужно заявлять свои права на данную «игрушку» полномерно. В одежде стало немного тесно, зачесалось правое запястье.       Я полезла в рюкзак обеими руками, вынимая пакет, Сердце, ключи от квартиры и дневник. Нужно создать видимость каких-то документов при себе, чтобы соответствовать своим словам о собеседовании на должность психолога. Укладывая в пакет Сердце, заметила его серость и безжизненность довольно отчуждённо: не моя забота. Передайте его Корнелии или ещё кому, как делали ранее. Главное оставьте меня. Меня ждёт дом, мама, папа и Мила.       Аккуратно опустив рюкзак на пол, я легким движением ноги отправила его за две кабинки от этой и вышла, приближаясь к зеркалу. Глубокий вдох помог найти в отражении едва подрагивавший от нервов уголок левого глаза, который я стала массировать круговыми движениями, уже покинув уборную.       Коридор был почти пустым, но на меня всё равно пялились, пытаясь угадать, кто я такая. Один парень прямо в спину бросил мне, что на ученицу я не похожа, а другая сообразительная девчонка уже на повороте предположила, что я, скорей всего, прохожу собеседование на должность психолога, а потом засмеялась и напомнила своей подруге о каком-то мистере Томпсоне, которого, по её словам, в начале года хорошенечко поставили на место.       Проходя мимо кабинета истории, увидела мистера Коллинза, который задумчиво глянул на меня через стекло и продолжил перебирать карты, а, пройдя ещё дальше, заметила Хай Лин, проводившую меня взглядом, должно быть, до самого поворота, что невольно напрягло. Не хватало ещё того, чтобы Кондракару или ещё кому было до того нечем заниматься, что они подробно описали меня, а художница нарисовала и всем показала. Тогда даже надежда на выход пропадает.        Школу я прошла замечательно с лёгкой заминкой на выходе, когда охранник не хотел меня «вспоминать», но на улице я очень растерялась, начиная раскисать от мыслей о том, что соседи, почти Сьюзан не знающие, могут заметить меня, могут описать ей, если та начнёт спрашивать о Вилл… Но я не хотела снимать заклинание, я упёрто запрещала себе это с каким-то паталогическим чувством собственной правоты, за которую могу поплатиться. В лифте страх снова сжал сердце, но быстро отпустил. Было поздно: я уже стояла перед дверью, проворачивая ключ в замочной скважине, чувствуя, как слегка трясутся пальцы.       В квартире было пусто, как и должно быть до самого вечера, но я ускорялась, как могла, отчего комната Вилл почти напоминала возможное место преступление, которое полиция точно примет во внимание. Добираясь до коробки будущего, я в быстрой панике выкинула мешающие вещи из шкафа, при этом успев вскользнуть в платье, наиболее подходящее мне по размеру, и рискуя больше из него не выскользнуть. Поковыряв коробку собственными ногтями, со злостью неудачника разрезала её канцелярским ножом и жадно собрала всё до последней монеты с пола, бросая в валявшийся рядом рюкзак, из которого до этого высыпалось пять мягких лягушек. Потом в рюкзак были брошены все труды по изучению мною древнего меридианского и дневник, в котором я писала о себе. Вспомнив слегка запоздало, также удалила все труды из Worda, а после подумала и о гигиене в своём «нигде», бросив в рюкзак сменное бельё, тюбик зубной пасты и щётку.       Решив, что это может однажды стать уликой против меня, если полиция застанет меня с рюкзаком Вилл, который Сьюзан запишет в пропавшие вещи, и в платье из того же списка, я неаккуратно впихнула всё в шкаф, чтобы обстановка не вызывала подозрений максимально долгое время, и открыла уже другую дверцу, заваливая Сердце в пакете сменной одеждой и натягивая поверх платья маленькую джинсовую курточку, сдавливавшую плечи, чтобы хоть как-то согреться в своём пути в никуда.       Подбросив ключи Вилл под грязный чёрный коврик перед дверью, чтобы у Сьюзан не было проблем с нежелаными гостями, я вошла в лифтовую кабинку. Прижавшись к зелёной стене спиной, вдохнула полной грудью, скрестила руки на груди и задержала дыхание, пытаясь думать. Нужно найти объявление о сдаче квартиры посуточно. Такие люди не суются в документы. А потом уже можно что-то придумать. Например, что я приезжая, что меня обобрали до нитки на вокзале, если здесь есть вокзал, и мне надо восстановить документы. Выдохнула. Лифт приехал на первый этаж, распахивая двери. Я вышла, направляясь в «Серебряного Дракона».              Обслуживаемая молодой женщиной, возможно, матерью Хай Лин, я расслабилась, заказав плотный обед, но не съела и четверти, стоило мне мельком заметить Ян Лин, ненадолго показавшуюся из кухни. Живот закрутило спазмом страха, и я придвинулась ближе к стене, прося счёт и аккуратно двигая к себе рюкзак.       Столик, за которым я находилась, был придвинут к стене и немного перекрывал край витрины, на которой, впритык к стене, находился большой горшок с зелёным растением, широкие листья которого ощутимо кололи меня в бок, что казалось мне идеальным расположением. Оглядев зал, я увидела женщину, которая обслуживала меня. Сейчас она усердно работала с аппаратурой у небольшой кассы, не оборачиваясь. Гости ресторана тоже не обращали на меня никакого внимания. Пользуясь этим, я вытащила пакет с Сердцем из рюкзака, на ощупь убеждаясь, что завязала его прочно, и, скрючившись, впихнула его под широкий лист растения.       Внутри всё сжалось единым комом неверия в то, что всё может так окончиться, а губы невольно растянулись в дурацкой улыбке, которую девушка с книгой впереди приняла на свой счёт, отвечая мне недовольно-возмущённым взглядом. — Ваш счёт, пожалуйста, — улыбчиво произнесла китаянка, ловко вогружая себе на руки поднос с недоеденной едой и быстро семеня к кухне, пока я спешно расплачивалась, совершенно не собираясь задерживаться.       На улице встал вопрос о том, куда мне двигаться дальше, и, пройдя положенные пару футов подальше от ресторана, я задумалась об этом всерьёз. Холод бил по голым коленкам, на которые не налезли тёплые колготки, и по плечам под грубой тканью джинса, поэтому думать я пыталась быстрее. На ум пришла версия с компьютерным клубом, который в такое время должен существовать в городе, но я не помню, чтобы Стражницы пользовались чем-то подобным. Я жадно глотала воздух, чтобы выдохом обогреть свои пальцы, всегда замерзавшие слишком быстро, и невольно подыскивала взглядом того, у кого я могу спросить о клубе, но все люди шагали быстро, явно не желая, чтобы кто-то приставал к ним на пути, а я не умею так легко вклиниваться, когда вижу недовольную морду перед собой.       Натужно вспоминая разговоры Стражниц о местности Хитерфилда, я смогла припомнить только зоопарк и «самый лучший салон города». Но потом, играя в чехарду, туда затесалась красноречивая мысль «Седрик». Он, как посланник Фобоса для поиска его сестры, должен разбираться в городе. Но тогда Седрик узнает всё то, что я сделала сегодня, и передаст это Фобосу, если тот не сидит со сложным лицом уже сейчас, наблюдая за мной через волшебный песочек. Конечно, им не понять. Для них легко: сиди, притворяйся Вилл Вандом да кайфуй, узнавай планы Стражниц, строй им козни. А что, собственно, такого? Может, Фобос ещё перевоплотится и первым побежит разыгрывать Вилл и искать Элион? Может, он мне спасибо ещё скажет?       Я подумала об этом и, казалось, именно в этот момент передо мной выросла дверь букинистического магазина, которую я толкнула, входя в тепло. Действительно в тепло. А змеи ведь хладнокровные. Не знаю, что это в действительности значит, но всё же подумала об этом.       Спешно обхватывая себя руками и водя ими по предплечьям, я глянула в сторону кассы, замечая Седрика, обслуживающего высокую девушку с синими волосами. Неужели я действительно вижу в этом магазине вторую посетительницу не Стражницу и не Элион? Решив ненадолго затеряться у книг, я легко двинулась вперёд, разглядывая полку с детской литературой. — Может, мы могли бы поужинать сегодня, обсудить творчество Фиджеральда? — вдруг раздался хороший женский голосок, и я любопытно обернулась, замечая, как Седрик невозмутимо бросает на девушку быстрый взгляд. — Я привык ужинать в одиночестве, — мышами, мысленно прибавляю я, и непослушными подданными. — Кроме того, собеседник из меня не важный. — Бросьте, — девушка, видимо, решив, что змей просто решил поломаться немного прежде, чем согласиться, аккуратно, но уверенно взяла его за ладонь своими крошечными пальцами и подняла её, сжимая двумя тоненькими ручками. Мне хватило одного взгляда Седрика, который я поймала, распознав или самостоятельно воссоздав в нём оторопелость и лёгкий страх, чтобы броситься за стеллажи, зажимая рот ладонями и повизгивая от смеха.       За всю свою маленькую истерику я слышала отголоски фраз смелой посетительницы магазина и смеялась только громче, представляя, каким глубоким должен быть шок, в котором пребывал Седрик, не имея возможности даже отвечать на чужие слова. Да, это ему не Элион и Корнелия, которые повздыхали и ушли.       Выплыв из-за стеллажей, когда над дверью снова звякнули колокольчики, я застала Седрика уже в одиночестве, старательно пытаясь стереть с губ эту странную улыбочку, на которую змей старательно не реагировал, выпрямляя спину и выразительно на меня взглядывая. Можно только догадываться, что заставило ту девушку всё же смыться. Моё любопытство жаждало ответов, но что-то ещё подсказывало, что сейчас у меня есть заботы поважнее. — Были подозрения, что ты поступишь именно так, — заговорил Седрик.       Я как-то пристыженно замерла на месте, чувствуя себя Джоди пятилетней давности, которая привезла пьяную Милану домой с вечеринки и смотрит на родителей с порога, пока сестра позади неё прочищает желудок прямо на газон во дворике. Седрик произносил слова в той самой манере, которую я всё детство определяла, как «папа не определился: спокоен он или злится». Казалось, ничего особенного не было в этой интонации, но в тоже время уже чувствуешь себя провинившимся рабом, которого будут пытать этим вечером. Но я гнала эту мысль. В словестном договоре между мной и Фобосом не было пункта на то, что я буду притворяться Вилл для его выгоды. Собственно, чего он хотел, когда показывал мне заклинание о смене облика?       Мне нужна я. Просто потому что это настоящая я. Меня такой видели мои родные, я такой отпечаталась в их сознании. Я должна быть такой. — Я пришла спросить о компьютерном клубе, — говорю я, рассматривая Седрика с целью показаться ему равной, почти такой же смелой, как он сам. — Ты ведь должен немного знать о городе, раз как-то нашёл мэрию. — Стражницы решили, что я мог искать Вилл? — хмыкнул змей, но я не поняла его мыслей. — Тебя не было в мэрии в тот вечер, — намекнул мужчина, и я спешно кивнула, страшно перепугавшись.       Так легко выдать себя. А если бы в этой вселенной Стражницы не были ни в какой мэрии и никогда не узнали бы о том, что там был Седрик? Если бы он сам никогда туда не пробирался? Я почувствовала, как нижняя губа нервно дрогнула, но всё равно ответила: — Вообще, каждая думает на себя. Так, что насчёт клуба? — уточнила, чувствуя, как следом подвёл и глаз, который тоже дёрнулся, выдавая мою нервозность. — Ты говорила о родителях детей, которые будут волноваться, пока те сидят в темницах Меридиана, но волнение, которое вызовет пропажа Вилл, тебя не пугает, не так ли?       Я, наверное, выглядела явно раздражённой из-за этого вопроса, потому что отвратительно, когда тебя обличают в неверии своим же словам. Пришлось даже сжать одну ладонь в кулак, тактично обхватив ей лямку рюкзака, но Седрик всё равно приметил это пассивное устранение агрессии и что-то для себя приметил. Сьюзан, конечно, хорошая и всё такое, но если выбирать между игрой в Вилл для одной неё и моей личной свободой, то я выбираю себя. Я всегда за себя, потому что здесь некому быть за меня.       Зачем мне быть Вилл в этом мире, если Кондракар может передавать Сердце Стражницам по очереди, когда это нужно? Земля не единственный мир здесь, если даже им принципиально нужна пятая Стражница, то её можно найти где-то, где девушку с детства учили бы защищаться и бороться. Найти кого-то, кто ни к чему не привязан и может рисковать жизнью, возможно, кого-то, хорошо приспосабливающегося к любым условиям или очень медленно стареющего. Я прекрасно понимаю, что Сьюзан уже, возможно, навсегда потеряла Вилл в аварии, что неправильно портить её жизнь, но что, если мою она уже погубила?       Если она действительно попала на моё место и всё испортила? Там моя семья, Остин, который откажется от сумасшедшей немой, резко забывшей всё, самым первым. Это не что-то из разряда «она сделала мне плохо, я ей сделаю ещё хуже». Это «не хочу». У меня есть возможность не хотеть, и поэтому я не хочу. — Вилл уже умерла здесь. — А если вы просто поменялись местами? — Тогда её найдут, — равнодушно отрезала я. — Клуб. Компьютерный клуб. — Он нужен тебе, чтобы, — начал Седрик, предлагая мне закончить. — Найти информацию, — неоднозначно отвечаю я, слегка вскидывая подбородок от гордости за свой почти нахальный ответ, и Седрик смотрит на меня снисходительно, как на ребёнка. — Куда ты сбежала? — прямо спросил мужчина. Я продержалась пару секунд, делая вид, что засмотрелась на книжку в зелёном переплёте, и расхаживая по холу, но потом, едва нырнув за стеллаж, я всё же сдалась. — Никуда. Это глупо, но, — попыталась оправдаться и запнулась о понимание. Глупо. Без всяких «но». — Ничего уже не поделаешь, — добавила я на всякий случай. — Кто-то уже нашёл вещи Вилл в школьном туалете или Сердце, — глянув на Седрика, я не стала уточнять местоположение Сердца Кондракара, тактично заткнувшись. Всё-таки не хочется, чтобы я была виновата перед этим миром ещё больше, чем сейчас.       Расстроенно шатаясь рядом с книгами и наполовину выплывая из-за стеллажа, чтобы видеть, как змей спокойно работает с кассой, что-то перекладывая в кассе, скрестила руки. Захотела — сделала. И не нужно осуждений. Я ведь никого не убиваю, даже напротив, ограждаю тело Вилл от всего это ужаса и игр в феечку-воительницу. Я не знаю, откуда мне брать силу и жажду мира в чужом мире, чтобы послушно играть роль Вандом во всём этом балагане. Я не понимаю, почему молодые девчонки должны мириться с таким положением в угоду чужой прихоти о том, что именно сейчас — не тогда, когда можно было избежать пролитие крови, отпечатавшееся в сознании Фобоса, который, возможно, мог вообще никогда не прийти к власти, если бы не дворцовый переворот — нужно воевать со Средневековым тираном. — Я не самая умная, — честно сказала я, наблюдая за руками Седрика, которые то раскладывали что-то, то что-то записывали в небольшой ежедневник, — поэтому в произошедшем нет ничего удивительного. Дали немому возможность говорить, значит, по его мнению, дали ему полную свободу.        Блондин глянул на меня, отвлекаясь от дел, и чуть приподнял бровь, очевидно, не совсем понимая. — Это поговорка такая, — соврала я. — Если хочешь, то можешь быть полезной тут, — не сводя взгляда, ответил змей. — Если останешься здесь, то всегда будешь под присмотром. И, судя по твоей комплекции, ты вполне можешь поместиться вон там, — он кивнул в сторону маленького кожаного почти полностью облупившегося диванчика рядом со входом, на котором расставлены были книги, что заставило меня нахмуриться. — Будешь держать меня здесь, как домового эльфа? — хмыкнула я. — Впрочем, неплохо, — спешно заявила и бросила рюкзак со своих плеч прямо на диван. Взглянув на Седрика, я поняла, что он уже пожалел о своих словах, что заставило меня растянуть губы в дурацкой улыбочке. — Надеюсь, никто из твоих фанаток меня не придушит в тёмном уголке магазина, — нахально добавила, подобравшись к стойке и прикоснувшись к ней руками. — Надейся, что не дашь повод сделать это мне самому, — спокойно отозвался змей. — Такой добренький, — елейно продолжила, рассматривая, как медленно над переносицей мужчины появляется недобрая складочка. — Может, ты и улыбаться умеешь? — Отдел классической английской литературы. Нужно расставить книги по алфавиту. Вперёд. — Чем ты тут занимался, что не успел ещё расставить эти книги по местам? — удивилась я, но послушно исчезла, когда Седрик стал угрожающе медленно выпрямляться и убирать очки, цепляя их за воротник рубашки.       Отдел классики действительно был не готов для того, чтобы кто-то стащил с полки что-нибудь из трудов Джейн Остин, поглядел на скучную обложку, почитал интригующую аннотацию и направился к кассе. Поэтому мне с радостью ребёнка удалось покопаться в двух глубоких коробках с книгами, рассматривая обложки и находя даже то, что мне довольно давно хотелось прочитать. Всегда хотела работать в книжном магазине, потому что думала, что всегда смогу читать книги бесплатно, но вскоре поняла, что природный эгоизм всё чаще заставляет меня покупать известную книгу просто в личную коллекцию, а не для прочтения. Иногда смотришь на книгу и думаешь, что кто-то заметит тебя с ней и подумает «вау», а иногда смотришь на другую книгу и сам думаешь «вау». В этом, собственно, и состоит вся разница.       Перебирая книги, я слышала, как пару раз звенел колокольчик, но в отдел классики никто так и не вошёл. По ту сторону стеллажа два мальчика, обсуждая какие-то книги про приключения ниндзя и топая в отдел, наверное, фантастики, едва не схватили удар, заметив меня, а затем ещё и девчонка, пришедшая за учебной литературой, нагло спросила меня о том, что я здесь делаю. Кроме того, дети пару раз донимали Седрика, таскаясь сюда стайками и спрашивая комиксы, пока змей тактично объяснялся, скрывая то, что он и понятия не имеет о том, что такое комиксы, что такой литературы он не держит. Держит он, значит, магазин принадлежит ему. А для этого нужна куча денег и куча документов, если, конечно, он не из тех мультзлодеев, которые очень незаметно вышвыривают людей с их места работы, занимая их для прикрытия. Ну или Седрик и Фобос знают об этой Земле больше, чем я привыкла думать.       С другой стороны, почему тогда Меридиан так похож на Средневековье? Уже давно Фобос мог провести какой-нибудь магический интернет и воевать с повстанцами в каких-нибудь играх о танках. Элион взошла бы на трон, а брат, увлечённый игрой, и не заметил бы. Отвели бы Фобосу комнатку да одного слугу, который будет таскать ему еду и кормить с ложечки. У Фобоса отличный пример перемен без всяких шагов в пару веков перед глазами, а он всё держится за власть. Что там такого интересного? Поддерживать международные отношения, следить за тысячами людей… Это же так ответственно, кому это нужно?       Плохо следить за временем без часов, но, выставляя последнюю книгу на полку, я направилась к Седрику с вопросом о том, куда должны деваться коробки, думая, что целую вечность наклонялась и выпрямлялась, потирая ноющую спину. В магазине на первый взгляд было пусто, но, подойдя ближе к стойке с кассой, я заметила, как на мои шаги обернулась Элион, стоявшая перед кассой, и Седрик. Девчонка отступила слегка в сторону, видимо, решив, что я покупательница, которая хочет рассчитаться, но я не двинулась с места, рассматривая её. Лицо меридианской принцессы было красным и слегка опухшим, будто воспалившимся. — Всё в порядке? — непроизвольно уточнила я, как-то невольно, но чуть подаваясь вперёд и слегка пригибаясь. В школе я часто обращалась к детям именно с такой позиции, хоть мне тысячу раз и говорили, что они могут принять это за снисхождение к их малому возрасту и заработать комплекс. — У тебя такой знакомый голос, — отозвалась Элион, шмыгнув носом, и я невольно поджала губы. — Похож на голос Вилл, моей подруги, — убеждённо заявила девочка, заставив меня занервничать ещё больше. — Ты не видела её? Она невысокая, шестнадцати лет, волосы рыжие по плечи, а глаза зелёные по-моему.* Её потеряли в школе. Директор связывает это с некоторыми нашими одноклассниками, которые сбежали с нескольких уроков, но её рюкзак нашли в женском туалете, — протараторила Элион, смотря на меня как-то наивно, отчего я невольно скосила взгляд в сторону Седрика, чтобы увидеть его насмешку, запрятанную в безразличии. — Нет, — пытаясь делать голос чуть ниже, чем он должен быть, ответила я, и Элион снова осунулась. — А почему ты… одна её ищешь? — Я не одна, — тускло ответила блондинка, схватившись за косичку на правом плече, и стала теребить её пальцами, рассматривая. — Её ищут ещё четыре девочки, но они пошли, как сказали, к отцу Ирмы. Он полицейский. А я решила спросить здесь. Вилл, кажется, любит читать, вот я и решила, что она могла быть здесь. Эмбер, ну, из магазина чая напротив, говорила, что Вилл ходила сюда почти каждый день. — Я не видел Вилл уже два дня, — вклинился Седрик. — Она ходила сюда пару раз, покупала книги и сразу уходила. — Спасибо, Рик, — со вздохом ответила Элион, быстро глянув на мужчину. — Тогда я… посмотрю ещё где. Но вы, — обратилась она к нам со змеем, — пожалуйста, если что-то узнаете… — Конечно, — кивнула я. — До встречи.       Уперев руки в бока, я проводила меридианскую принцессу взглядом до того, как она исчезла за пределы витрины магазина. Как-то странно, что она так отреагировала на пропажу Вилл. Глянув на Седрика, я ткнула пальцем в сторону витрины и спросила: — Так там продают чай?              Эмбер Хёшил в следующем месяце исполняется сорок два, а ещё она живёт с парнем, который младше её на семь лет и является братом её бывшего мужа. Мы болтали с ней долго, распивая прямо в магазине три сорта китайского чая, пока Седрик, по легенде самой Эмбер, мой занудный парень, не поменял табличку «открыто» на «закрыто», что очень красноречиво означало то, что мне пора возвращаться. Делая последние глотки горячего напитка, я очень шустро прощалась с Эмбер, развеивая все её подозрения о том, что до самого сегодняшнего дня мужчина держал меня где-то в подполье, и зачем-то пообещала поболтать с ней завтра. Это было так странно и непривычно. Шагая по холоду к букинистическому, я даже подумала, что мне именно этого не хватало в повседневной своей жизни: голоса для того, чтобы просто подойти и заговорить с человеком. — Эмбер очень милая женщина, — заявила я, только войдя, но Седрику явно это не было интересно.       Он запер дверь и стал исчезать среди стеллажей. Я поняла, что пора. Схватив рюкзак с дивана, покорно поплелась за змеем.       Библиотеку Фобоса я проходила уже с меньшей паникой, если можно считать меньшей паникой мантру о безопасности этого места, которую я мысленно читала. Сам правитель Меридиана снова, будто очень умело подгадывая время, ждал меня, сидя за столом, за которым мы обучаемся, и оценивающе взглядывая на меня. Конечно, я знала, что принц не слепой и всё заметит, и ожидала какой-то словесной реакции, но ничего определённого Фобос из себя не выдал. Лишь поприветствовал меня, я поприветствовала его, и мы начали занятие.       Сегодняшнее наше занятие пошло по негласному правилу: сначала Фобос с недовольной миной инспектировал моё невозможно земное произношение, а потом удивлял неожиданным предложением попрактиковать заклинание превращение живого в неживое и неживое в живое. Работали мы с пером для письма, которое только с седьмого или восьмого раза превратилось в гуся, живо кинувшегося на меня, из-за чего я грохнулась на пол вместе со стулом, закрывая руками лицо. Когда мне на руки приземлилось перо, а Фобос усмехался, спокойно сидя на месте и протягивая свою руку, я надменно поднялась самостоятельно и поставила стул, обиженно скрещивая руки на груди. — Я надеюсь, на этой ноте мы и закончим наше знакомство с дурацким заклинанием? — проворчала я, но сама же рассмеялась, низко опуская голову. — И ты вернёшься в тот магазин? — спросил Фобос. Я, растеряв бдительность, ответила, что «очевидно, что да», сгребая в рюкзак свои почти настоящие свитки, которых стало больше сразу на два, но замерла, недовольно уставившись на мужчину. — Ты за мной следил, что ли? — Я должен быть уверен, что мой союзник не клюнет на чужие предложения, — невозмутимо отвечал правитель Меридиана, и я даже как-то скучающе вторила ему: — Следил с того момента, как ко мне приходила Ян Лин. Если не раньше. — Были подозрения, что ты поступишь именно так, — кажется, эту фразу я сегодня уже слышала. — Я даже ждал от тебя этого. Ты дала мне возможность приставить к Стражницам шпиона под прикрытием. — Приму это за благодарность, — отстранённо бросила я, потянув «собачку» и поспешно поднявшись с дежурной улыбочкой на губах.       Фобос поднялся следом. Буквально вырос передо мной бесшумно, так, что даже стул, сдвинувшись чуть в сторону, не скрипнул. Я вздрогнула от неожиданности, когда мужчина оказался прямо передо мной. — Честно говоря, у меня есть другой способ, как отблагодарить тебя за такую мелочь, — последние слова Фобоса заставили меня закатить глаза. А я подумала, что он действительно хоть капельку благодарен. Но дело действительно пустячное. К тому же он сам меня к этому подтолкнул, показав заклинание. — Оставайся на Меридиане, — предложил принц, и у меня моментально вылетели из орбит глаза, что выдавило из мужчины открытую усмешку.       Прикусив кончик онемевшего языка, я невольно прищурилась, рассматривая блондина. Где-то места в Рай раздают, или замок стал сыпаться и два кирпича сегодня точно спикировали на две светлые головы? Седрик, ещё ладно, добренький. Может, решил, что я буду распугивать его фанаток или крыс убивать, которые могут там водиться, но Фобос… — Спасибо, — начала я, собираясь отказаться, но в голове раздался щелчок. — Мне можно пользоваться библиотекой? И желательно так, чтобы она не убила меня.       Фобос посмотрел на меня, явно понимая, что он не смог ещё получить безграничное доверие с моей стороны. Но он не был против. Наверное, его больше возмутило и насторожило бы то, если бы я доверительно вешалась на него, рассказывая, что жду не дождусь попасть домой, отдав ему силу. Мне нужна какая-то защита себя в виде информации, и это прекрасно видно. — Только при сопровождении, — поставил условие мужчина. — Эвил, — окликнул он кого-то за моей спиной, и, развернувшись, я увидела маленькую серую мышку лет тринадцати, которая крутилась рядом с одним из читальных столиков, бережно обтирая книги тряпкой.       Услышав, очевидно, своё имя, девчонка вытянулась, как струнка, и направилась к своему князю. Её большие голубые глаза делали лицо каким-то серым и грязным, из-за чего я старалась смотреть куда-то поверх служанки. — Проводи Джоделайн в комнату, смежную с комнатой Миранды, — приказал Фобос, и я почувствовала, как его ладонь оборачивается вокруг моего предплечья, пытаясь привлечь моё внимание. — И скажи Миранде, чтобы пришла сюда, — добавил мужчина, а потом обратился ко мне: — Миранда зайдёт к тебе позже, принесёт что-то более похожее на одежду, — надменно заявил принц, и я невольно потянула одной рукой ткань пониже, чувствуя себя, как во второй свой день в школе, когда меня осудили за то, что у молодой учительницы видно колени из-под юбки. — Ты не голодна? — Нет, — ответила я на поставленный вопрос, понимая, что сегодня мне хватило и адреналина с чаем, и почувствовала, как легко соскользнула рука Фобоса с моей руки. — Тогда можете идти, — кивнул мужчина.              Мышка проводила меня в комнату и сразу исчезла, хлопнув дверью, а я осталась рассматривать комнату, которой позавидовал бы любой минималист. Огромных размеров пространство занимала чудовищно большая кровать, придвинутая к стене, и столик рядом с ней, на котором стояла маленькая свечка. В стене, параллельной двери, находилось огромное окно, огранённое тёмными шторами по бокам, через которое в комнату попадал вечерний затухающий свет Меридиана. Выйдя на середину помещения и потоптавшись, я вдруг обнаружила шкаф в дальней стороне комнаты и две двери, к которым аккуратно приблизилась.       Первая дверь легко поддалась моей бездумно напористой руке, и я увидила большую, возможно, чугунную ванну, уместившуюся посреди комнаты. Её явно набирают и после выливают слуги. Рядом уместились убогенькие удобства, чем-то походящие на современный унитаз, но не всем. В замке есть канализация? Удивительно.        Вторая дверь тоже не была заперта, но я побоялась открывать её также смело и тихо присела, заглядывая в замочную скважину. Сначала я видела только темноту, но потом мне почудился причудливый силуэт шкафа. Раздался стук в дверь, пришлось тихо, но поспешно добраться до кровати и бросить что-то вроде «открыто» прямо на ходу, пока я волочила рюкзак за собой по ковру. — Привет, — на пороге комнаты застыла небольшая девочка с какой-то зелёной тканью на руках, и меня передёрнуло. Миранда. Чёртова паучиха с миленьким личиком. Вот кто она такая. — Меня зовут Миранда. Князь Фобос велел мне помочь тебе с одеждой.       Будто робот, не способный принимать во внимание чужие эмоции, девочка-паук вошла в комнату и приблизилась к кровати, опуская на неё свою ношу. Ткань оказалась длинным платьем, которое явно будет ползти по полу шлейфом при моём росте, и я слегка раздражённо прикоснулась к приятной, похожей на бархат материи, вздыхая. — Не волнуйся, тебе оно пойдёт, — явно неправильно расценив мою мимику, произнесла Миранда, стоя рядом. — Я помогу затянуть корсет.       Я несколько смутилась того, что мне придётся снять почти всю одежду перед паучихой, пред которой я итак беззащитна, но всё же стянула с себя сначала джинсовую куртку, а после и платье. Только помогая с завязками на спине, Миранда попыталась завести разговор. — Я заметила чёрное пятно на твоей руке. — Это синяк, — отрезала я, и Миранда, видимо, слегка смутилась, привыкнув к тому, что такой тон автоматически затыкает её, и замолчала на некоторое время. — Князь велел спросить о Вилл Вандом, — гораздо суше и слегка надменней начала Миранда снова. — Какое она создаёт впечатление?       Я говорила скупо и однозначно, не особо желая, чтобы с моей подачи будущую шпионку ждал успех в её деле, не желая быть причастной к этому, но Миранде этого, кажется, было вполне достаточно, чтобы снова потеплеть в своём отношении ко мне. Закончив со шнуровкой и дав своими умелыми узлами мне понять ясно, что сегодня я проведу ночь в этом ужасе, паучиха спросила, не хочу ли я есть, и даже заговорила о зеркале, чтобы я могла посмотреть на себя. Не давая и слова вставить, она выудила небольшое прямоугольное зеркало прямо из шкафа в спальне и почти подтащила меня к нему.       Не имея таких форм, которых требовал лиф платья, но имея форму небольшого шарика в области талии, я понимала, что не увижу чего-то особо выдающегося, но отражение действительно оказалось сносным. Длинная юбка платья и затянутый корсет сделали живот не совсем заметным, а большой лиф повлиял только на рукава, сползшие пониже и закрывавшие ладони до начала больших пальцев, что было мне только на руку. Мне даже захотелось притащиться на какой-нибудь бал аристократии, чтобы блеснуть своим внешним видом. — Когда-то это платье носила Великая королева Вейра, — вместо дежурного комплемента, который был бы более уместен сейчас, гордо заявила Миранда, и я слегка осунулась, уже не так довольная собой.       Закрались сомнения по поводу того, что белый и пушистый любящий сын мог бы отдать платье умершей матери первой встречной, но это замечание сбила мысль о том, что здесь попросту не для кого шить другие платья. Ни королевы, ни наследной принцессы, ни жены Фобоса. А прислуге, наверное, самой не хватает одежды, чтобы и мне раздавали какое-то из их платьев. — Можешь отвести меня в библиотеку? Фобос сказал, что мне нужно сопровождение, — спросила я, закрывая дверцу шкафа и оборачиваясь к Миранде, чтобы та, давно косившаяся на мои вещи, прихваченные с собой, ничего не умыкнула. — Князь приказал мне явиться к нему в тронный зал, когда мы закончим, — слегка смущённо заявила паучиха, приглаживая старенькое серое платье и, очевидно, чувствуя себя не особо уверенно от того, что ей приходится видеть на каком-то проходимце, настоящую королевскую вещь. — Но я попрошу кого-нибудь из слуг, не беспокойся.       Проводив Миранду взглядом, я села на край кровати и стала ожидать.                     Миранда замерла каменной статуей, молчаливо, но утвердительно кивнув на последний вопрос своего князя, чтобы не сбить того с мыслей, и быстро облизала пересохшие губы, когда на неё опустилась мужская рука.       Фобос читал заклинание знающе, вдумчиво, пока паучиха робела под его властным тоном и слегка сжимала пальцы на руках. Представать перед князем, получая от него такое серьёзное задание было страшно, но Миранда знала, что ей в любом случае придётся справиться.       Наконец, Фобос произнёс последнее слово, и юное лицо перед ним преобразилось, становясь относительно знакомым, но, как он думал, хорошо ему запомнившимся лицом Вилл Вандом. — Отправляйся в темницу, Миранда, и не смей подвести меня, — чуть хмурясь, отдал приказ мужчина, смотря в большие карие глаза. — А ты, Дорис, направляйся к повстанцам. И помни, что это твой единственный шанс искупить свою вину и, возможно, сохранить свою жизнь.               __________ * — я знаю, что глаза Вилл карие, но думаю, в ходе прочтения главы вы поняли, к чему было то маленькое изменение канону.