Молчание

Так дай мне воздух — я стану тебе крылом. Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу.

                           Спустившись на плиточный пол залы, Корнелия поймала на себе обеспокоенный взгляд Калеба, неустанно ждавшего нападения со стороны слуг Фобоса, но не обратила на него никакого внимания. Её решительный, острый взгляд метнулся к мужчине, после чего девушка направилась вперёд, под лязг металла вскидывая руку, чтобы парень, поспешивший остановить её, не смог сделать этого. Остальные Стражницы переглянулись, думая, что вполне могут сразу заметить нечто подозрительное и успеть защитить подругу. Калеб хмуро покосился на Седрика, считая, что у князя духа не хватит самостоятельно бороться со Стражницей. Джоди тоже постаралась проконтролировать действия змея, но Фобос, не сводя глаз с расхрабрившейся Корнелии, не спешил отвечать на вопрошающий взгляд советника.       Хейл между тем, не будучи дурочкой, невольно сместилась, стараясь находиться ближе к, как она знала, совершенно неопасной девушке, справедливо опасаясь незнакомого ей князя. Но, если честно, это не было чем-то грамотно спланированным и продуманным до мельчайших деталей, как посчитала Тарани, мысленно радуясь разумности блондинки. У Корнелии было много мыслей, но ни одна из них даже косвенно не касалась того, что, держась ближе к девушке, она может как-то обезопасить себя. Все её мысли касались Элион, и именно благодаря одному имени, извечно повторяющемуся, эти самые мысли спутывались и становились единым несвязным клубком, который всё увеличивался в размерах и крепчал.       Мысль о том, что она непременно могла сориентироваться раньше и успеть обездвижить ведьму, вплеталась в клубок в шестьдесят седьмой раз, как раз тогда, когда последний безопасный шаг был сделан. Корнелия одарила Джоди, взглянувшую на неё презрительным холодным взглядом, выдерживая на себе лишь жалкую попытку ответить тем же до тех пор пока девушка, сдавшись, не отвернулась. Затем Стражница, несомненно, давно умевшая подавлять противника одним грамотным и едва заметным действенным прищуром, намерено забыла об этом, посмотрев на Фобоса. — Я не знаю, почему эта женщина забрала Элион, но, если она заявилась сюда, значит, должен знать ты, — Корнелия старалась говорить спокойно, зная цену каждому слову, как дипломаты и политики, которыми так восхищается её папа, просматривая тематические передачи и журналы. Для того, чтобы страх, смешанный с нервной злостью, беспокоил не так сильно, блондинка впилась ногтями в ладони.       Джоди вновь всмотрелась в Фобоса, надеясь, что сейчас мужчина не станет разбрасываться пренебрежительными насмешливыми фразами, что не показалось бы ей странным в связи с канонными отношениями брата и сестры. Но всё же хотелось верить, что, если свержение Вейры здесь было иным, то и в планах Фобоса насчёт Элион было что-то другое. Веру девушке подарило сомнение в лице князя, его задумчивость, с помощью которой мужчина, очевидно, и пришёл к правильному решению. — Седрик, скажи мне, она ведь забрала ту звезду? — спросил Фобос, переведя взгляд на нага. — Да, мой князь. — Значит, Нерисса, действительно, похитила мою сестру, — рассудил мужчина. — Возможно, не стоило так явно… С магическим амулетом, — принц поджал губы, не замечая Корнелии, которая с каждым его словом, брошенным совместно со взглядом, смотрящим сквозь неё, чувствовала себя настоящим посмешищем.       Она не позволяла этого мальчишкам в младших классах, которые считали, что могут быть лучшими президентами класса, чем она уже по половому признаку, и не позволит сейчас точно такому же надменному подросшему мальчишке. Её совсем не обеспокоили слова о родстве Фобоса и Элион, как это произошло, например, с Хай, поспешно прижавшей к губам ладошку, чтобы совладать с эмоциями, потому что они не имели значения перед тем, что видели глаза блондинки некоторое время назад. Сцепив пальцы до боли, Хейл на секунду утратила самообладание, скривив губы, и быстро проговорила: — Скажи прямо, что ты собираешься делать? — А что предлагаешь ты? — отозвался Фобос, недовольно посматривая на своих воинов и, наконец, раздражённо бросая: — Седрик, отпусти уже их. Они здесь совсем не к месту.       Змей обеспокоенно обвёл взглядом Стражниц и Калеба, которого помнил как паренька, взявшего на себя смелость возглавить последние ряды уже давно неуверенных в своих идеалах мятежников. Конечно, понимал Седрик, ему и одному под силу перешибить их всех одним ловким ударом хвоста, но он не стал бы советником князя, если бы не умел ставить под сомнения собственные силы. — Конечно, мой князь, — произнёс блондин, замечая, как солдаты и без его слов начинают убираться подальше от тронной залы. Это плохо, решил змей, недовольно поджимая губы, и пообещал себе разобраться с этим позже.       Стражницы, вдумчиво озираясь, опустились на пол, оставаясь подле Калеба. — Ну так что же? — напомнил Фобос, наблюдая за Корнелией. — Кондракар просветил вас, как нужно спасать попавших в беду наследниц трона? — мужчина слегка насмешливо дёрнул бровью.       Джоди устало вздохнула, понимая, что это свойственно Фобосу, но всё же отказываясь принимать подобное. Она беспомощно посмотрела на Седрика, стараясь достучаться до него, сквозь напускную надменность и разочарованность. Всё-таки, должно быть, слова советника мужчина воспримет более благосклонно, чем слова обманщицы из другой Вселенной. И удивительно, но Седрик посчитал нужным сдаться. — Позвольте, мой князь, — выдавил он из себя, складывая руки за спиной. — У Нериссы в руках наследница трона Меридиана. И, я уверен, уже прошло то время, когда она была слаба и не способна на месть. — Сам знаю, — недовольно отозвался мужчина. — Она даже не пыталась играть, просто назначила место боя. Я понимаю, что не стоит медлить, но всё же мне любопытно давно ли Стражницы знают о наследнице, — пропел мужчина, смотря Корнелии в глаза. — Они ведь явно её узнали. — Элион наша подруга, — незамедлительно пояснила Хейл. — Сейчас значение имеет только её спасение, — становясь всё более жёсткой и бескомпромиссной в своих словах, блондинка невольно чувствовала себя выше всех титулованных людей и даже самого князя Меридиана. Злоба и волнение придавали ей сил, мысль о том, что она могла успеть, крепила дух и охлаждала разум. Седрик с интересом прожигал взглядом спину молодой Стражницы, гадая не сколько то, как его князь ответит на подобную, нужно признать, выверенную и вполне убедительную дерзость, сколько о том, продержится ли девчонка в подобном настроении до конца. Сможет ли она быть убедительной до конца. — Ни наше противостояние, ни твои смешки в адрес Кондракара. Если ты не хочешь оказать помощь в освобождении Элион, то просто дай нам уйти, — Корнелия перевела взгляд на Джоди, на мгновение задумавшись о том, почему она и её подруги прибыли на Меридиан изначально, но тут же позабыла об этом, отрезвляясь, — и сделать это самим.       Фобос задумчиво потёр подбородок пальцами, один из которых был украшен большим фамильным перстнем. Джоди сложно было прочесть что-то в его профиле, но она сомневалась, что там вообще может быть что-то, кроме насмешки и хитрого явного прищура, который был слишком незначительным, чтобы суметь посеять сомнения. — Эта битва назначена из соображения уничтожить род Эсканоров. Я не могу её пропустить, — обозначил Фобос. — Но мне хотелось бы слышать, что думает об этом предводитель мятежников. Не слишком ли рискованно Стражницам верить убийце своих родителей и незаконному правителю? Или как в ваших рядах принято думать обо мне?       Джоди услышала страшную детскую обиду в этих словах, которая давно уже переросла в нечто по-настоящему кошмарное, и даже захотела прикоснуться к мужчине, но не решилась. Калеб, которого она могла видеть за спиной Корнелии, шелохнулся, намереваясь отвечать кулаками, что заставило насторожиться и Седрика. Хейл пресекла это холодно и решительно: — Его мнение не имеет значение, если мы говорим о жизни Элион.       Змей усмехнулся, расслабляясь и снова сцепляя руки за спиной. Он с удовольствием подмечал и то, как мальчишка борется с внутренней злостью, как успокаивает задетое самолюбие, и то, как стойко Стражница игнорирует его, продолжая верить своим словам и мыслям. Теперь она совсем не походила на ту ветреную девочку, которая заглядывала в его магазин, чтобы пофлиртовать. Седрика это удивляло. Признать честно, он прогнозировал ей зависть к хранительнице Сердца, пару попыток прыгнуть выше головы и тернистый путь к смирению и познанию своего истинного «Я». Похоже, ответственность позволила ей прийти к прогрессу раньше, намного раньше. — Отлично, — спокойно прокомментировал князь. — Теперь, кажется, стоит прояснить некоторые моменты нашего сотрудничества, — он взглянул на Джоди, а та невольно рассердилась, поджимая губы. Будто она сама не понимает, что никто и не думал забывать о ней. — Корни, — неуверенно обратила на себя внимание Хай, обнимая угловатые плечи и задумчиво покусывая нижнюю губу.       Она выглядела бледной и озадаченной. Живые глаза, обычно умело бегающие по лицам, угадывая реакцию, следили за ровной тоненькой линией между плитами пола. Сжавшаяся, Лин выглядела ещё более маленькой и беззащитной в глазах Ирмы, которая, невольно сравнив её с уверенной, немного злой Корнелией, подала голос быстрее своей подруги: — Так нельзя, Корни! — вмиг запылав праведным, вразумляющим гневом, Лэр решительно осадила блондинку, скрещивая руки на груди. — Мы не можем просто так начать доверять ему. Тарани, — девушка обратилась к Кук, напугав её своим громким, звучным голосом. В спешке вскинув голову, Тарани слегка нахмурилась, — ты ведь думаешь также? — вопрос стражница воды задала с ощутимым нажимом. Хай, продолжая смотреть в пол, ответила за Кук: — Это не честно, Корнелия. Кондракар, моя бабушка столько сделали для нас, а ты ищешь помощи у нашего врага. — Действительно, — подхватила Тарани, складывая руки на груди, как Ирма, — им мы хотя бы точно можем верить…       Фобос усмехнулся позади Корнелии, которая выслушала подруг без особого интереса. Взгляд её леденел всё больше с каждым словом, касавшимся принятого ей решения. Конечно, сообразила Стражница сначала, почему она не вспомнила о Ян Лин и Кондракаре, но тон Ирмы помешал ей окончательно признать ошибку. Теперь Хейл видела лишь сомнения команды в ней как в лидере, но Сердце засияло именно в её руке, возвращая девушкам прежний человечий вид. — Значит, мы попросим помощи у тех, кому точно можем доверять, — хладнокровно чеканя слова, которые уже произносились вслух, блондинка снова обернулась к Фобосу, размещая кулон у себя на шее. Мужчина взглянул на него, но не пожелал заострять на этом внимание. — Нам нужно немного времени. — Конечно, — с пониманием кивнул князь, не скрывая усмешки.       Корнелия перевела взгляд на Джоди и, не долго думая, добавила: — И ты. Нам нужны все силы сейчас.       Джоди нахмурилась, легко угадывая намерение стражницы земли. Сердце её забилось сильнее то ли от страха, то ли от предвкушения, и уши покраснели от прилива крови. Девушка чувствовала необходимость в споре, но, не зная, как начать его, только неуверенно спросила: — Зачем?       Голос Вилл Вандом зазвенел в головах впечатлительных Стражниц и ударил волной воспоминаний по разуму. Откуда-то в памяти Ирмы взялось весёлое воспоминание о том, как она подначила Вилл поддразнить Урию, которое нещадно разрезало понимание того, что она никогда не была знакома с Вилл Вандом, что всё время она знала лишь эту гадкую девушку, заставившую мать Вилл сходить с ума от горя, а её собственного отца не спать по ночам и, как ребёнка, отчитываться перед начальством за нераскрытое преступление. «Ни ребёнка, ни его тела. Кто, по-твоему, украл её, Лэр? Людоед?» Глаза Ирмы налились кровью и слезами, а губы превратились в тоненькую полоску. Незаметно утирая глаза, девушка поймала полный страха взгляд Хай, которая не понимала, на самом ли деле она слышит тот самый голос. Тарани предпочитала смотреть в пол, чувствуя, как языки пламени пляшут на её скрюченных пальцах. Корнелия дёрнулась от смеси своих собственных воспоминаний, но сдержалась, а Джоди, будто бы ощутив то, как ловко её голос расправляется с людьми, почувствовала себя более уверенной. — Во мне нет той магии, которая должна быть в Вилл, так в чём смысл? — она произнесла это так надменно, как только могла, и, поняв, что переборщила, попыталась удержать лицо, наблюдая, как медленно искажаются от отвращения чужие лица. — Мы решим, какой в этом смысл, — холодно пообещала Корнелия. — Если будет нужно, я своей силой с тобой поделюсь, — прошипела она. — Хорошо, — с вызовом и напускным спокойствием согласилась девушка и до крови укусила себя за губу. — Если это действительно что-то даст, — свысока добавила она. Хейл, игнорируя провокацию, лёгким движением руки сняла с шеи кулон и, сжав его в пальцах, направилась к выходу. Проходя мимо Седрика, она даже позволила себе гордо приподнять голову, а, только выйдя из его поля зрения, почувствовала, как мокреют глаза. Она чувствовала себя такой уставшей, такой уязвимой.                     Девушки молчали, но я чувствовала каждую из их неозвученных мыслей, когда пряталась среди них от любопытных взглядов прохожих, которые, должно быть, весь свой серый день проведут за тем, чтобы найти праздник, ради которого я так странно разоделась. Не оборачиваясь, я видела, как сжимает кулаки Ирма, видела, как совсем тихо вздыхает Тарани, показывая своё разочарование, и старалась убедить себя в том, что я снова нема и беззащитна. Потому что защищаться здесь, посреди одной из самых людных улиц, тогда, когда мы почти добрались до ресторана семьи Лин, мне не хотелось. Хотя, если бы они напали первыми, если бы хоть что-то сказали… Я понимаю, что ничего обнулить нельзя, и, возможно, мучения Сьюзан действительно станут тяжёлой ношей для моей души, сердца и всего прочего, но я не могу не ответить на их нападки. Теперь не могу.       Когда ты немой, ты не можешь злиться. Ты должен выглядеть счастливым всегда, чтобы мама не выглядела полной идиоткой, думая, что тебе не нравится её идея с походом в кафе, чтобы папа не чувствовал себя смущённым, рассказывая что-то и натыкаясь на пустые глаза, которые ему никогда не разгадать, чтобы сестра не думала, что говорить с тобой о её разговорах с парнями как-то не честно. Но, когда у тебя есть голос, тебе позволительно всё. Ты можешь кричать, ненавидеть людей и жизнь, а, когда ты нем, ты улыбаешься. Всё просто и несправедливо. Наверное, именно поэтому я обрела голос и забыла о том, о чём хотела говорить, когда была счастливой.       В детстве, в подростковом возрасте и немного в том возрасте, когда подобным заниматься стыдно, мне нравилось раз за разом возвращаться к «Русалочке» и романтизировать свою немоту. Ложиться спать и до упора выдумывать логичную небылицу, о том, как в прошлой жизни я отдала свой голос колдунье за возможность быть рядом с прекрасным принцем, а он этого не оценил. И, если в подростковом возрасте, я делала упор на любовь, выдумывая, как переродившийся принц ищет меня и находит, то в моём нынешнем возрасте принц до меня так и не добирался. Он пытался, преодолевал столько невзгод, столько делал для нашей встречи, но оказывался побеждённым ближе к хэппи энду. Потому что именно в этом и заключён весь смысл правдивой «Русалочки».       То, что мы пришли, я заметила только тогда, когда Лэр зыркнула на меня, пропуская вперёд себя, а я даже не постаралась ответить ей тем же. Следуя за Корнелией, чья доведённая до совершенства осанка не давала мне покоя, призывая провести пальцами по плечу и, сыграв на эффекте неожиданности, расслабить на мгновение, я быстро оглядывалась, зачем-то запоминая, как именно мы попали в подвал. Когда Тарани тихо прикрыла дверь, войдя последней, на мгновение на мне замерли все взгляды: злой Ирмы, обречённые от Кук и Лин и равнодушный, даже несколько ленивый по опрометчивому первому впечатлению взгляд Хейл. Точно также, слегка надменно она смотрела на Калеба, который, притворяясь необиженным и при этом чеканя каждое слово, сообщил ей, что соберёт людей для того, чтобы помочь. Сказал, что будет ждать недалеко от — скрежет зубов — замка. Потом Хай пошарила по карманам и, найдя телефон, стала звонить своей бабушке. Оперевшись на тёмную конструкцию, она смущённо поглядывала на меня, нервно накручивая на палец прядь волос. Лэр глядела в упор, мешая абстрагироваться. Думаю, ей впервые приходится испытывать настолько сильное отвращение к человеку. — Что? — спросила я у Ирмы, когда Ян Лин ответила на звонок. — Думаешь, что-то поменяется, если ты будешь так смотреть? — Ты отвратительная, — покраснев от злости, выплюнула она. — Да, — ответила, шумно выдохнув. — Так и есть.       Хай сказала Ян Лин, что ждёт её в подвале. Сунув телефон в карман, она опасливо посмотрела на Ирму, а потом, как на вторую свою опору, на Тарани. Кук мялась, не желая даже смотреть на меня. В очках её, застывших на кончике носа, скакали блики света от лампы, свисающей с потолка. Туда-сюда. Туда-сюда. — Хай? — раздался взволнованный голос. Ян Лин вошла, запирая за собой дверь, и потом только оглядела нас.       Её взгляд застыл на мне, изучая несколько секунд. Мне стало откровенно стыдно от осознания того, что она смотрит так просто, без злости после всего, что произошло. Пришлось перевести взгляд на затылок Корнелии. Потом китаянка, констатируя факт, вздохнула: — Привели. — Когда мы были на Меридиане, случилось кое-что ужасное, бабуль, — подала голос Хай Лин. — Не кое-что. Элион похитила какая-то ведьма, — несдержанно выпалила Корнелия. Сердце, зажатое в её руке, пылало ярким пурпурным пламенем. Кажется, несмотря на свои незначительные промашки с поиском порталов, Хейл всё-таки установила связь с этим предметом. — Она прибыла в замок Фобоса, чтобы похвастаться. Сказала, что искать её стоит на Таносе.       Ян Лин поджала губы, явно испугавшись. Хай попыталась подобраться к ней поближе и приобнять, но женщина, качая головой, нарочно ушла от руки внучки. — Нерисса, — огорчённо выдохнула Ян Лин. — Это явно была она. Пятая Стражница, Стражница Сердца, которая поддалась искушению и возжелала абсолютную власть. — Та женщина выглядела значительно, — начала Тарани, сразу замявшись, — эм-м, старше вас. — Точно, — кивнула Ирма. — Будто вот-вот рассыпится. — Это её плата за свободу, — незамедлительно прояснила Ян Лин, потирая лоб. — Когда-то давно, когда за Нериссой только заметили её одержимость Сердцем, Кондракар принял решение передать сердце стражнице воды, Кэссиди. Кэсс имела некоторое влияние на Нериссу, даже была её лучшей подругой, и мы надеялись, что именно она вразумит её. Но девушки быстро отдалились друг от друга после того, как у Нериссы завязались отношения с меридианцем. А спустя время… Нас, меня, Галинор и Кадму, собрали втроём для того, чтобы сообщить, что Кэссиди мертва.        Ян Лин замолчала, задумчиво смотря на Ирму. Её руки под широкими рукавами кимоно заметно дрожали, сложенные вместе. — Нерисса скорее всего сама не ожидала, что сможет сотворить такое с лучшей подругой ради Сердца и испугалась… Сердце было найдено прибывшим Оракулом рядом с телом Кэсс… После этого Кондракар решил отнять у Нериссы её силы и отправить на Меридиан. У неё должен был родиться ребёнок. Нас, троих оставшихся Стражниц, отправили на Землю, жить своей жизнью. Но через несколько лет Кондракар вызвал меня, чтобы стать свидетелем при заточении Нериссы во льдах на Таносе. Дело в том, что на Меридиане случилось восстание, организованное Нериссой, в результате которого умерли родители Фобоса… — И Элион, — подсказала Корнелия. — Мы знаем. — Да, — согласилась Ян Лин, — и Элион. Но вернёмся к Нериссе, — неуверенно продолжила она. — Нерисса была осуждена и заточена во льдах на безлюдной планете, но, видимо, природное упорство не позволило ей смириться с этим. Если Нерисса сейчас на свободе, то только благодаря естественным силам, которые нельзя отнять у неё. Возможно, её внешний вид и является платой за использование жизненной энергии. — Во всяком случае это не имеет значение, — деловито подытожила Корнелия. — Нам нужно помочь Элион. — Если Нерисса уверена в своих силах настолько, чтобы приблизиться к наследнице и заявиться к Фобосу, то вам не стоит бороться с ней в-впятером, — заметила Ян Лин, бросив на меня взгляд. — Мы не одни, — вздохнула Тарани. — Калеб предложил помощь мятежников, — Хейл звучно фыркнула на это заявление, видимо, осознавая, что толпа мятежников с дубинами целое ничто против ведьмы, выбравшейся из заточения. — И Фобос… Он ждёт нашего возвращения. — Что? — удивилась Ян Лин. — Девочки… Вы же не думали… — Вы ведь сами сказали, что восстание начала Нерисса, — повысив голос, перебила я несколько машинально. — Она убила его родителей, поспособствовала тому, чтобы его сестру отправили на Землю, не сообщив о её месте нахождения. Фобосу пришлось занять трон и хорошо постараться, чтобы хотя бы немного урегулировать положение на Меридиане. Так почему не стоит доверять именно Фобосу?       Ян Лин долго и проницательно смотрела на меня, постепенно смягчаясь. Лёгкая улыбка появилась на её лице. — Он хитрее, чем ты думаешь, Джоди, — мягко предупредила китаянка. — Просто будьте осторожней, если решили сотрудничать с ним.       Мы с Корнелией невольно, по её инициативе переглянулись. Я попыталась сделать всё от меня зависящее, чтобы она не решилась отказаться от помощи мага. Это будет глупо. Тем более Нерисса появилась слишком рано для канона, возможно, и мотивы Фобоса касательно сестры будут другими…       Усмехнулась. Никогда не умела переносить истории из мультфильмов, кино или книг на себя и реальный мир и поэтому чувствую себя довольно наивной сейчас. Фобос, который зубами вцепился в престол, не ломаясь даже под давлением народа… И побежит первым спасать любимую сестрёнку. Но ведь здесь он другой, не картонка без адекватной мотивации. Человек. Умный и рассудительный. Ещё бы не оказалось, что острый ум воспользовался шансом и уничтожил ранимое живое сердце. — Думаю, вам стоит отправиться на Кондракар, если вы действительно этого хотите, — Ян Лин проницательно оглядела Ирму, Тарани и Хай. — Затем возвращайтесь сюда. Я проведу вас и Фобоса на Танос. — Бабуля, — попыталась воспротивиться Хай, изумлённо вскидывая брови. — Танос надёжно скрыт от непросвящённых, — нахмурились женщина. — Кроме того… Это и мой долг как Стражницы, ведь Стражницы должны поддерживать гармонию, — она многозначительно оглядела нас, — и в мире, и внутри своего коллектива.       Я снова опустила взгляд, стыдясь себя.                     Звук почти синхронных шагов отбивался о стены, эхом разлетаясь по огромным каменным коридорам. Таким тихим, что стоило задумать ещё тогда, когда Корнелия, запоминая портал, едва успела ухватить стремящееся вперёд Сердце, бросившись за ним вдогонку. Её каблучки гулко прозвучали в абсолютной тишине и незаметно смолкли, когда блондинка остановилась, хмуро разглядывая меня. Подумала, что Сердце потянулось ко мне. — Вы уже были здесь? — спросила я. Молчали секунду, две. — Нет, — произнесли Стражницы одновременно, оглядывая друг друга. — Куда оно нас ведёт? — почти шёпотом спросила Хай, замечая, как Корнелия, идущая впереди, снова поворачивает. — Должно быть, к орамерам, о которых говорила твоя бабушка, — предположила Тарани. — Всё ведь связано, не так ли? — Но всё же, почему так тихо? — нахмурилась Лэр. — Это давит. — Может, что-то случилось? — я не постеснялась взглянуть на стражницу воды, выдвигая версию. — Нерисса вряд ли забыла о тех, кто отобрал у неё Сердце, а потом навечно заключил в одиноком измерении.       Стражницы проигнорировали моё замечание, но, присматриваясь, стали постепенно замечать многочисленные трещины в стенах, камни разбросанные по полу. Вскоре маленькие камешки превратились в булыжники размером с человека. Мы невольно ускорились, доверившись Сердцу, пока Корнелия не замерла среди булыжников у входа в огромный светлый, полуразрушенный зал, вынуждая остановиться.       Оказавшись самой последней, я привстала на носочки, пытаясь разглядеть хоть что-то, и узнала зал с орамерами из мультсериала, который отпечатался в моей голове надолго. Неудивительно для человека, которому нравилось, как Корнелия возымела все силы Стражницы на одну серию. — Там человек! — вдруг воскликнула глазастая Ирма, толкнула плечом Тарани и бросилась вперёд. Хай поднялась в воздух и, подобравшись туда, где стала суетиться стражница воды, решила использовать свои силы. Аккуратно поднимая руки, девушка с помощью воздуха подхватила булыжник, как пёрышко, и переместила его. Тогда я заметила прижатую к полу женщину с кошачьими ушами. Её ноги были неестественно подогнуты, а правое колено показалось мне совсем уж… Плохим.       Я подошла к женщине, когда все подошли. Ирма и Хай аккуратно перевернули её на спину, хотя Кук, насторожившись, просила не спешить так, а Корнелия, поднеся руку к бескровным почти синим губам, с облегчением объявила: — Дышит. — Что нам делать? — спросила Хай. — А если с ней всё ужасно? Где все остальные? — У неё могут быть серьёзные травмы, — с сожалением заметила Тарани, задумчиво потирая большим пальцем нижнюю губу. — Вообще, после таких ударов не выживают. — Сердце стремилось сюда, — перебила общее волнение Хейл, поглядывая в сторону орамер.       Последовав её примеру, я заметила четыре большие яркие сферы и одну серую, в которой едва можно было разглядеть какое-то движение энергии или чего там… Остальные девочки оставили женщину впокое, тоже заинтересовавшись большими сферами. — Я чувствую, — начала Хай, — как будто… Способна совершенно на всё. — Да, — согласилась Корнелия. — Так… Приятно. — Видимо, это воплощение нас, — догадалась Тарани. — Ну, в некотором роде. Я так чувствую. — Как красиво, — поражённо застыла Ирма.       Отступив подальше, я молча ожидала, когда девушки придут к тому, чтобы снова начать действовать. Как-то страшно видеть сферу Вилл такой… Тусклой. Неужели это из-за меня? Она… Умерла? Или это из-за Нериссы, её возвращения, восстановления её сил… Но, с другой стороны, у всех Стражниц прошлого поколения есть силы и, скорей всего, свои собственные орамеры. Значит, дело должно быть именно в Вилл, в её существовании… Стало не по себе. Зацепившись пальцами за одну из каменных глыб, я выдохнула, пытаясь не смотреть на орамеры. Бесцельно пялилась в лицо женщины, когда её рот вдруг приоткрылся. Потом дёрнулась её левая нога, и женщина довольно громко зашипела, привлекая к себе внимание растерявшихся Стражниц.       Женщина проговорила что-то на непонятном языке и, попытавшись пошевелить руками, открыла глаза. Её зрачки заметно задвигались, осматривая пространство. — Стражницы, — осипшим голосом произнесла женщина и, вжав шею в плечи, закашлялась. — Ты… Ты в порядке? — поинтересовалась Хай, подбегая к пострадавшей поближе и присаживаясь рядом с ней. — Что с тобой? Что здесь произошло? — Я Люба, хранительница орамер, — женщина перевернулась на бок, скрючиваясь и продолжая кашлять. Хай невольно подпрыгнула, выпрямляясь в полный рост, когда рядом с ней на пол капнула кровь. — Вы должны… зажечь пятую… сферу, — она замолчала, пытаясь хорошенько прокашляться. Я видела, как её кулак покрывается маленькими блестящими красными пятнами. — Здесь есть что-нибудь для первой помощи? — спросила Тарани. — Что-нибудь, что может помочь? — Просто включите сферу, — после затяжного кашля заговорила Люба. — Всё скоро пройдёт, излечится, но она… Она была здесь, притворялась Оракулом… Она ждала, чтобы отключить сферу… — Она — это Нерисса? — уточнила Лэр. Люба снова скрючилась, кашляя. — Хорошо, — произнесла Хейл, вероятно, решив взять всё в свои руки. — Что нам здесь? Та серая сфера, как нам её зажечь? — Теперь я осознаю, что только Нерисса могла перерезать эту нить между душой Стражницы и её телом, — буквально проглатывая воздух при частых вдохах, проговорила Люба. — Вы должны вернуть, связать Стражницу с орамерой… Передайте ей Сердце. Она должна коснуться его и сферы.       Корнелия с сомнением взглянула на меня, прижимая Сердце Кондракара к подбородку. Тонкая нить, переплетаясь между её пальцами, удерживала горячую сферу, тянувшуюся к орамерам, в её руках. Возможно, боясь вот-вот потерять вещь, позволяющую ей иметь небольшую власть над остальными Стражницами, блондинка нехотя распутала хитрые переплетения на своих пальцах и протянула Сердце мне. Вздохнув, я не пожелала медлить и сразу двинулась к орамерам, по пути перехватывая горячий амулет. Опустившись на мою ладонь, Сердце на мгновение потухло, становясь бледным, но не успела я испугаться, как оно снова засияло, а затем также потухло, словно пульсируя. От мысли, что оно ведёт себя, как человеческое сердце, стало не по себе.        Хмурясь от странных ассоциаций и пошатываясь на разваленных камнях, мешавших устойчиво стоять, я подобралась к орамере. Нерешительно протянула руку, не касаясь. Холод, исходящий от орамеры, больно укусил за пальцы. — От неё исходит холод, — поделилась, встряхивая руку. — Такой сильный. — Нерисса была первой стражницей, которую нам пришлось отключить от орамеры, — отозвалась Люба. Её голос стал более сильным, кашель прекратился. — Но та орамера умирала постепенно, не так быстро, как эта. — Что значит «умирала»? — осторожно переспросила Хай Лин.       Сглотнув, я испугано опустила ладонь на сферу и тут же отняла её, отшатываясь назад и едва не падая из-за несовместимости длинного платья и камней. Было так горячо, словно я снова решила проверить свой крик и схватила один из погасших угольков из костра, наслушавшись в лагере нелепых историй. Сначала я осмотрела ладонь и увидела, как под линией жизни появляется чернота, заливающая ладонь, как заливала до исцеления мои запястья. Потом уже, опасливо потирая ладошку пальцами и думая, как бы так договориться с кем-нибудь, кто может убрать это, чтобы он не смотрел на меня, как на врага, упавшего в ноги и молящего о помощи, заметила, как орамера заливается бледным розовым цветом, клубящимся внутри неё, как дымчатое облачко. — Вам повезло, что орамера признала её, — произнесла Люба, усаживаясь и осматривая собственные ноги. Кук любезно заикнулась помочь, но женщина проигнорировала этот жест, справляясь самостоятельно. — Плохое было решение назначать Стражницами таких молодых, — она прошлась взглядом по девушкам, — ещё и с такими проблемами, — а потом и по мне, поджимая губы. — Что Нерисса сделает с маленькими девочками, если, потакая своей идее мести, она сотворила такое с Кондракаром. — А это уже наше дело, — грубо заметила Ирма, и я была с ней полностью солидарна. У них здесь не пятьдесят Стражниц, из которых выбирай, хоть завыбирайся, а четыре девочки-подростка, недоВилл и Ян Лин, на которой тоже, при всём, видимо, очень сильном желании Кондракара далеко не уедешь. — Верно, нам просто нужно знать, что у неё снова есть силы, — Тарани кивнула в мою сторону. Заторопившись, я обошла орамеры, возвращаясь к Стражницам.       Люба одарила нас взглядом женщины, убеждённой в том, что нам, кроме того, как спасать чужие миры и подвергать себя опасности, больше делать нечего. Сами бегали за Кондракаром и просили: «Сделайте нас феями!» — Попробуй закрыть портал, когда вернётесь на Землю, — посоветовала хранительница орамер мне. — Нам направо и прямо, — подсказала Корнелия, не решаясь забрать Сердце. Я кивнула, по её примеру наматывая верёвочку на пальцы.                     Стражницы разместились на постели, стоявшей посреди комнаты, в которую Фобос направил их для короткого отдыха перед выдвижением навстречу опасному и неизвестному. Как сообщил Седрик, произнося слова с шипением, режущим слух нервной, переживающей стражницы земли, князю нужно время, чтобы найти кое-что особенное, важное. Ян Лин, занявшая кресло у окна, за которым бродили мрачные сиреневые сумерки, сложив руки на коленях, рассказывала: — Я помню те времена, когда Меридиан не был таким мрачным. Мы помогали с усмирением восстаний пришлых оборотней, нашей задачей было заключение мира между народом Меридиана и лесными племенами. Даже жаль, что в конечном итоге всё это оказалось бесполезным, — китаянка поджала губы. — Когда я была молода, я думала, что точно могу изменить чужой мир, не вникая в него, что мои убеждения и амбиции исцелят тех, кого я никогда не знала, но это было так наивно… И те люди, и те племена никогда не заваливали экзамены, не учились в кулинарной академии, — женщина тихо посмеялась, пока перед её глазами проносились такие дорогие живые воспоминания. Стражницы невольно заулыбались, слушая Ян Лин. — Как я могла нести идею мира, если я даже не знала их мира? Всё, что я тогда знала, это то, что даже с моим ростом при хорошем разгоне можно перепрыгнуть через костёр, не используя крылья.       Девушки тихо посмеялись, переглядываясь. Всё это казалось им какой-то светлой глупостью, нужной лишь для того, чтобы ностальгировать о былом и радоваться тому, что это когда-то случилось. Но Ян Лин быстро избавилась от влажного блеска в глазах. — Я не призываю вас прощать ей все случившиеся глупости, прощать её малодушие, я лишь хочу напомнить, что мы совершенно разные и попадаем в разные ситуации. Нам нужно уметь принимать чужие ошибки. — Как их принимать, если она сама их не принимает? — хмыкнула Ирма, упав головой на жёсткий матрац и вытянув руки. — Спокойно принимать, — пояснила Ян Лин. — Мы все рано или поздно понимаем свои ошибки, но также мы боимся говорить об этом другим, чтобы не стать объектом чужих насмешек. Ирма шумно выдохнула, подкладывая одну руку себе под голову и разглядывая высокий потолок. Девушке казалось, что он опускается, желая раздавить её.              Я разглядывала себя в зеркале, привалившись к дверце шкафа, и пыталась вспомнить, как платье и джинсовая куртка сидели на Вилл. Как она в принципе выглядела, когда в последний раз смотрелась в зеркало? Была ли она счастливой перед переездом, обещала ли друзьям, что будет писать им, хотела ли когда-либо завести щенка? И под всеми этими вопросами я скрывала один очень важный: То время, которое было отдано ей… Как оно прошло?       Если она действительно мертва, то мне бы хотелось знать, что она прожила хорошую жизнь. Выиграла все возможные соревнования по плаванию, если плавание ей действительно очень нравилось, попробовала все виды мороженого, которые казались ей вкусными, прослушала много хорошей музыки… Вздохнула. Так глупо самой себе внушать, что меня действительно волнует именно это. Что будет со мной, если Вилл мертва? Если она попала в моё тело, а потом погасла орамера…? Что будет со мной, если Стражницы узнают, что она мертва?       Стук в дверь напугал меня. С силой захлопнув дверцу шкафчика, я обернулась именно тогда, когда Фобос толкнул дверь, проходя внутрь. Мы встретились глазами, и я сразу отвела взгляд, прикрывая ладонью пятно на другой ладони, и стараясь выдумать хоть какую-то тему для разговора. Какую-то такую, которая не касалась бы ни Меридиана, ни Элион, ни Нериссы. Может, боулинг? Начать разъяснять ему правила, параллельно вытесняя из комнаты по направлению к комнате, в которой остались Стражницы и Ян Лин. Ян Лин бы заставила Эсканора переключиться на неё, если вспомнить то, как его разозлило появление бывшей Стражницы в его замке. — Снова эти тряпки, — хмыкнул мужчина. — Что? — рассеяно откликнулась, наблюдая, как Фобос смотрит на меня. — Ну да… В этом удобней. — На Таносе, как я слышал, довольно холодно, — заметил принц.       Я улыбнулась, мысленно выдавив из себя фразу «Какая трогательная забота» максимально насмешливым образом. — Самое то, — сообщила я оптимистично. — Замёрзни, предательница, — улыбчиво прошептала, подступив поближе. Я снова примерила на себя маску безрассудной девочки, которая верит в то, что попала в добрый детский мультик. — Ты стала предательницей здесь, на Меридиане, — подхватывая игру, напомнил Фобос, насмешливо наблюдая за мной. — А наказание здесь назначаю я.       Я долго смотрела ему в глаза, улыбаясь всё шире, а затем беззаботно рассмеялась, присаживаясь на кровать. Я задумалась, как же ответить мужчине, чтобы слегка принизить его возможности так, чтобы он не мог опровергнуть это своим статусом. Фобос давал мне фору, ожидая, а я чувствовала, как краснею под его взглядом. Не могу думать, не могу, когда мы ведём себя как-то… Так, как нельзя, но как очень бы хотелось. Улыбка. Больше, ещё больше… Жёсткая кровать немного опустилась под весом мужчины, присевшего рядом, а мои пальцы, скользившие по контуру пятна, были безжалостно откинуты. Тёплые, немного влажные руки аккуратно оплели мою ладонь. Его шёпот, вкрадчивый и шелестящий, заставил неподвижно замереть, боковым зрением наблюдая за бережными движениями пальцев, на которые моя ладонь реагировала слишком открыто, ничего не утаивая от Фобоса, низко к ней наклонившегося. Дыхание мужчины согревало запястье. — Что-то случилось? — поинтересовался Эсканор, закончив, но не отпустив моей руки. Он провёл большим пальцем по костяшкам моих пальцев, которые сразу вздрогнули. — Орамера Вилл отреагировала на меня, — на выдохе ответила я. — Всё в порядке. Не думала, что это так важно. — Важно, если тебе не хочется умереть так далеко от дома по своей же глупости.       Я улыбнулась уголком губ. Никто не умеет портить момент также феерично, как Фобос. Взглянув на него боковым зрением и не найдя ответа, я повернула голову. Мужчина, будто бы предчувствуя это, сразу обернулся. Мы снова столкнулись глазами, рассматривая друг друга как-то по-особенному. Я думала, что могу спросить у него безнаказанно абсолютно обо всём, и поэтому спросила. — Скажешь, зачем Седрик искал Элион на Земле?       Фобос отвёл взгляд, задумался. — Я ведь не мог бросить родную сестру на неродной для неё планете. Тем более, я не мог допустить, чтобы мятежники нашли её раньше меня и бросились возводить на трон. Понимаешь, что произошло бы? «Твой брат угнетатель, убей его и спаси свой народ». В таком случае трудно было бы убедить её в обратном, учитывая мои методы подавления восстаний, — мужчина приглушённо хмыкнул, а я нерешительно прикусила губу.       Его слова полностью соответствовали тому, что я хотела услышать, задавая вопрос, поэтому мне невольно вспомнились слова Ян Лин, немного разочаровав меня. Подавив в себе желание вслух усомниться в словах Фобоса, я молчала, поглядывая на наши соединённые до тех пор, пока мужчина сам не поднялся, понимая, что пора.