Молчание

ян гэ — плачь

                    Мой слепой взгляд наугад скользил по его лицу, пытаясь уловить тот момент, когда яркая загорелая кожа начнёт рассыпаться, превращаясь в песок. Я чувствовала его руку на своей щеке, его пальцы, которые поднимались к скуле и скатывались обратно к уголку губ, опущенному вниз, и понимала, что должна умереть вместе с ним. Никак иначе. Без его рук, обнимающих меня, мне не будет покоя, а без острых, отрезвляющих колкостей моё эго разрушит меня раньше, чем время.       Поверить не могу, что мы проделали такой путь ради смерти, ради того, чтобы наблюдать друг за другом в последние секунды своей жизни и мучиться от осознания того, как этого мало. И молчать. Я могла бы сказать, что люблю его. Но голос застрял в горле как самый настоящий ком. Бесполезный и мешающий. При попытки открыть рот, я почувствовала, как из глаз брызнули слёзы, а его рука на моей талии стала храбрее и придвинула меня ещё ближе к тёплому, родному телу. Он будто не помнил, что кровь, сочащаяся из раны, опережала всё. И время, и нашу любовь.              Я поёжилась от воспоминания и, сморгнув свою слабость, снова уставилась на хрустящий под ногами снег, чтобы не провалиться в него по невнимательности. С каждым шагом мысли становились мрачнее, словно нас вели на самую настоящую казнь, и я понимала, что Дороти, которая в последние секунды своей жизни думала лишь о любви, выглядит совсем неправдоподобно в отрывке, написанном, честно говоря, наскоро. Прямо перед приездом Остина. Никто не умирает в объятиях любящего человека, который даже не брезгует тем, что твоя кровь зальёт всю его одежду. А вообще… Всё это отвратительно, совершенно отвратительно. Эта идеальная Дороти, которая всю историю идёт к тому, чтобы умереть. И её помпезные похороны, которые я так и не начала описывать в тот вечер. Хорошо, что не начала. Подумать ведь… Гроб, сделанный в стиле саркофагов древних фараонов, цветы под телом… Нужно наконец попрощаться с идеальной Дороти Мэйв, позволить ей остаться ошибкой неопытной Джоделайн Морли глубоко в подсознании и создать кого-то действительно выдающегося, на кого действительно можно равняться. Дороти Мэйв, мечта неуверенной немой девочки, я тебя отпускаю. Давно уже отпускаю.              В лицо ударило ледяным ветром, обжигая и заставляя щуриться. Немного замешкавшись от неприятного ощущения, я оступился, замечая, как Джоди, довольно задумчивая, отскакивает в сторону, не позволяя мне задеть себя, а затем недолго смотрит на меня, красная от мороза, и отворачивается, продолжая путь. Она, должно быть, не совсем понимала того, на что обрекли её Стражницы, и поэтому была такой спокойной. Странная женщина. То строит из себя гения мысли, то наивно не замечает подвоха и сама себя подводит. От её глупости и невнимательности сводит челюсти, но хитрость, которая порой удивляет, так подкупает, так завлекает, что я не могу не теряться в воспоминаниях, от которых на ладонях будто бы снова оседает запах её нежной кожи. — Это похоже на прятки, — вслух произношу на шумном напряжённом выдохе, чтобы скрыть его от любопытных Стражниц, очевидно, по указу своей предшественницы не спускающих с меня глаз. — Вероятно, у Нериссы есть для нас сюрприз, — подыгрывает мне женщина, пытаясь казаться неравнодушной, и я несдержанно фыркаю. Неужели Нериссе есть дело до той, кто даже не пытался мешать ей, кто никогда не боролся с ней, кто даже простил ей убийство другой Стражницы, потому что Кондракар велел поступить именно так? — Мы почти добрались до Таноса. Пожалуй, портал открылся ещё не так далеко, как мог бы.       Я бросил равнодушный взгляд на гору, которая ждала нас, выглядывая из-за быстрых снежных ветров, распылявшихся вблизи неё, и почувствовал, как обида снова уколола меня. Великая Королева Вейра… Вам должно быть неприятно видеть, как ваш главный подозреваемый спешит к действительному виновнику случившегося.              Корнелия шумно втянула носом морозный, колющий воздух, держась немного в стороне от своих подруг, но при этом не оказываясь в одной стороне с Седриком, следовавшим за Фобосом по пятам. Холод мешал ей, как никому другому, облизывая обнажённые участки тела и надавливая на тонкую ткань костюма. Хейл старалась сделать холод своей единственной проблемой, но, в очередной раз по невнимательности проваливаясь ногами в снег, понимала, как тяжела её неугомонная голова.       Корнелия никогда не могла назвать себя эмоциональной, но, видимо, Элион смогла расшевелить в ней какие-то шестерёнки, к которым другие даже боялись притронуться. И эта мысль невольно перерастала в воспоминание о знакомстве девушек в парке. Хейл помнила, как каталась на новеньком велосипеде с девочками из «её круга», Самантой и Эмили.        Они втроём смеялись, болтали о глупых мальчишках, которых мамы на празднике по случаю дня рождения Эмили разодели в одинаковые смокинги, об Одри Хёпберн, ради которой просмотрели «завтрак у Тиффани», вытерпев неприятные им чёрно-белые кадры, а потом на велосипеде Корни слетела цепь. Девочки смеялись, бросая, чтобы Хейл догоняя их, и продолжали ехать по направлению к фонтану с искусственными кувшинками. Блондинка не хотела вспоминать, как заплакала, когда поняла, что подруги уже далеко, а она не так хорошо знает парк, чтобы потом найти их, поэтому сразу перешла к той части, в которой появилась Элион. Прокатывая вперёд свой маленький велосипед, с которого не так давно сняли два поддерживающих колеса по бокам, она остановилась совсем рядом и даже предложила помощь девочке, которая злобно и пренебрежительно оглядела пятна от травы на её комбинезоне. — Вот так, — сказала Браун, спокойно вытирая руки от масла о край торчавшей рубашки. — Я Элион, приятно познакомиться. — Корнелия Хейл, — улыбаясь уголком губ, хмыкнула Корнелия тогда. — Не хочешь прокатиться до фонтана?       Девушка ужаснулась, вспоминая, как они с Эмили и Самантой затравили Элион в тот вечер за пятна на одежде, и снова оступилась, едва не рухнув в снег. Седрик ухватил её за шкирку, удерживая на месте с напускной усталостью. Хейл, растерявшись, окинула змея взволнованным взглядом и продолжила путь. Седрик легко отпустил её и невольно стал посматривать, чтобы Стражница земли, совсем не похожая на себя, дерзившую князю Фобосу в замке, снова не оступилась. Он подумал о том, что было бы лучше ей лететь. Подумал, усмехнулся и не смолчал: такая тоненькая, ветры Таноса точно унесут её назад.                     Элион тоже вспоминала день знакомства с Корнелией, зажимая уши, чтобы не слышать больше раскатистого смеха, клубившегося внутри шара. Её воспалённые голубые глаза опасливо смотрели и подмечали, как в густом тумане гуляют её страхи и сомнения. Неясные, тёмные образы… А Элион понимала, что это именно она. Она завидующая. Она злящаяся. Она одинокая. Иногда эти страхи заговаривали фразами, вытащенными из прошлого, и даже что-то простое наподобие «Что надеть сегодня?» причиняло огромную боль и возобновляло работу беспокойных, угнетающих мыслей. Вместе с тем Браун чувствовала странную слабость, которая мешала ей подняться на ноги, оставляя покорной жертвой стоять на коленях и ждать начало конца. Но Нерисса, сотворившая с ней что-то странное, была, как Элион казалось, совсем далеко. Слишком далеко для человека, который загнал её в ловушку и так и не обозначил своих целей.       В этом незнакомом месте было жарко, будто Браун решили сварить. Было тяжело и больно дышать, как будто Элион мучилась от жажды, а ещё… Ей постоянно казалось, что она должна подняться и идти. Подняться и идти. Навязчивая мысль упорно скользила между другими мыслями, накладывающимися одна на другую, и не давала забыть о себе. И время здесь текло медленно, но в то же время так, будто вместо секунд невозвратимо исчезали года. Кожа становилась тяжелее и плыла по лицу. Поднимая трясущиеся руки и касаясь пальцами щёк, блондинка замирала: казалось, что время совсем не щадит её.       Элион постаралась подняться, как пару минут (суток) назад. Она поставила левую ногу, проверяя, устойчиво ли стоит стопа, а потом правую. Вытянув руки вверх, девушка поднялась и снова упала, заметив перед собой себя же. Браун даже не смогла показать удивления, лишь слегка приоткрывая рот и беспомощно отползая назад. Девочка перед ней была маленькой и тоненькой. Она сжималась и смотрела пустым гипнотическим потухшим взглядом, забывая моргать как в фильме ужасов. — Так мало времени, — прошептала Элион с гипнотическим взглядом. — Я совсем ничего не могу с этим поделать? Она будто бы отняла у настоящей Элион способность говорить. Бесполезно двигая губами, девушка не могла произнести ни одного слова. — Почему я сдалась? Почему? — продолжала спрашивать Элион и, прервавшись, вытянула вперёд руку, прикасаясь к щеке настоящей Элион. — Я могу умереть здесь… Почему я ничего не делаю с этим?       Элион чувствовала, как сердце бешено колотится внутри, пока девочка водит по её лицу. Она чувствовала, что та, что перед ней, девочка, а сама она почти старуха. Её кожа покрылась пигментными пятнами и стала висеть, а волосы начали стремительно светлеть. Элион испугалась одной мысли о том, что действительно стареет, что… Глаза увлажнились, и вторая Элион сразу пропала, будто бы оставив горячий след своего прикосновения на её щеке. Элион снова предприняла попытку подняться и, оказавшись на ногах, дала себе клятву больше не падать. В её чёлке проступила первая седина.        Нерисса только усмехнулась, наблюдая, как ничтожно маленькая девочка, запертая в сфере, поднимается на ноги. Если хочет поиграть перед смертью, то это её право. Всё-таки умереть, сражаясь, приятнее, чем просто сдаться.       Женщина замерла посреди пещеры, которая должна была стать её колыбелью на целую вечность, окидывая её взглядом, и будто бы снова оказалась в замке… Ей хотелось смеяться от того, насколько воинственной выглядела королева Вейра в своём официальном платье. Ведьма выступила вперёд, заставляя Королеву отшатнуться назад, и резким движением рассекла ледяную глыбу клинком, оставляя на смятых коврах глиняные осколки. Вейра, успевшая схватить в качестве оружия кочергу, которой слуги переворачивали угли, следя за камином, выглядела самодовольной, вполне уверенной в своей победе. Нерисса усмехнулась: — Вот она, кровь деревенского отродья, не так ли? — Моя кровь давно налилась царской синевой, чего я не могу сказать о безродном дитя, — оскалилась Вейра. Нерисса, озверев, движением руки припечатала её, не успевшую отбежать, столиком к стене. От удара в живот Королева до боли сжала зубы и вскинула голову, позволяя ведьме схватить себя за длинную косу... С большим удовольствием Нерисса схватила маленького северного зверя за загривок, не позволяя ему, обороняясь, кусаться и глядя в пустые мышиные глаза, прошипела Вейре из прошлого: — Я уничтожу всю твою кровь, с большим удовольствием уничтожу твою дочь, твоего нерадивого сына…       Мышь, изловчившись, ударила задней лапой по лицу ведьмы, и, когда поражённая Нерисса выронила её, побежала со всех ног. Недалеко. Лёгким движением ведьма ударила животное концом своего посоха, наблюдая, как северная мышь захлёбывается собственной кровью.       Она так долго ждёт их… Совсем заскучала. Вздохнув, Нерисса выдвинулась из пещеры навстречу к своим врагам, с лёгкой руки поднимая из снега свою новую армию. Почти такую же пустоголовую, как армия людей, предавших Вейру.               — Мой князь, я что-то вижу, — осторожно заметил обращённый Седрик. Его змеиная фигура возвышалась над остальными, не давая Стражницам покоя. — Блеск… Будто магия.       Фобос ничего не ответил, но заметно напрягся. Потянувшись к карману мантии, он ощупал склянку, задумчиво выдыхая и предупреждающе взглядывая на Джоди: — Держись поблизости.       Девушка удивлённо обернулась: — Что? Фобос не стал повторять и отвернулся.       Пройдя совсем немного, Стражницы взлетели, готовясь к атаке. Что-то очень быстро и проворно приближалось, восставая из снега. Наконец, показалась ледяная глыба, похожая на фавна из детских сказок. И ещё одна, и ещё. Ирма насчитала пять глыб и улыбчиво присвистнула, высказавшись с облегчением: — Тарани, я так люблю тебя за то, что ты есть. — Не нужно рано радоваться, — предусмотрительно осадила девушку Ян Лин, не одобряя той наивной лёгкости, с которой девушки приступили к борьбе с ледяными монстрами, полагаясь на силу огня. Она, как и Фобос с Седриком ждала появления Нериссы, выплывшей из снежного ветра с кровожадной улыбкой. — Фобос, Стражницы и Ян Лин, — прошелестела женщина, заостряя оценивающий взгляд на бывшей соратнице. — Решила вспомнить былое, старушка?       Ян Лин мудро улыбнулась: — Кажется, из нас двоих я выгляжу довольно молодо.       Нерисса хмыкнула, опустив уголок губ, и бросила взгляд на Фобоса, рядом с которым, как оказалось, беспомощно ютилась девушка из чужого мира в теле её преемницы. — Пока дети развлекаются, — Нерисса не окончила фразу, нацелевая конец посоха на своих противников. Стремительная фиолетовая молния метнулась вперёд и сразу возвратилась, отражённая тремя силами: воздушном щитом Ян Лин, нападающим заклинанием Фобоса и спешной квинтэссенцией, которую Джоди прошептала на вдохе, почти машинально. Стискивая руку, которая на магический финт отозвалась болью, девушка оступилась, и новый ледяной монстр едва не схватил её за ногу. Седрик резким ударом хвоста отбросил его недалеко назад, а после сам напал, думая, что судьба играет с ним злую шутку, раз у них со Стражницами появились общие враги. Он, удивлённый, даже едва не посмотрел Ирме вслед, когда она, проворачивая в воздухе, потоком воды окончательно снесла сломанную змеем ледяную руку. Фобос, пользуясь тем, как на вид легко обороняется Ян Лин, обернулся на Джоди, бросая ей злой взгляд, иглами пробежавшийся по изувеченной руке. — Я ведь сказал: просто будь поблизости. Хочешь умереть раньше, чем положено? — не контролируя свой голос, взволнованно пробасил принц. «А вдруг положено сейчас?», — подумала Джоди, но промолчала. Смущённо прокручиваясь вокруг своей оси, посматривая, как все пытаются помочь друг другу и сражаются, она поджала губы. Ей стало так неловко… Неужели ей действительно так и прятаться спокойно до… неопределённого конца?                     Элион шла через туман уверенно. Теперь, после долгого вглядываемся в пустоту, ей казалось, что тени исчезли совсем. Она не знала, куда идёт, но ноги, быстро устающие, несли её всё дальше и дальше. Но, тем не менее, девушка замечала, как дым начинает опоясывать её, крутиться мимо огромными клубящимися кольцами, и, только Элион решила, что она на верном пути, как грохот снова прорезал тишину, и что-то светлое, нечёткое мелькнуло впереди.       Девушка осторожно двинулась дальше, когда образ снова появился перед ней стеной. Светлое… Будто чьи-то светлые волосы и маленькая ручка, тянущаяся к ним пальчиками. Элион нахмурились, понимая, что помнит о том, что эти локоны были самими мягкими на свете. Когда они появлялись над её лицом, появлялась и песня… Такая мелодичная, успокаивающая. Защищающая. — Как узор на окне*, — Элион захотелось прошептать это вслух.       Несмело вслушиваясь в собственный голос — хриплый от долгого молчания, давящий на больное горло, девушка снова посмотрела на появившееся перед ней воспоминание и протянула руку. Подбородок, которого коснулись её пальцы, вызвал слёзы. Клубящийся кольцами туман, снова обернувшись вокруг талии, будто потянул её назад, но девушка устояла на ногах, настойчивей прикасаясь к воспоминанию. — Снова прошлое рядом, — задвигался комок в горле, и тонкие улыбающиеся губы из воспоминания вмиг подхватили песню: — Кто-то пел песню мне в зимний вечер когда-то. Словно в прошлом ожило чьих-то бережных рук тепло…       Элион задрожала, когда поймала этот до боли знакомый взгляд из прошлого, и отдёрнула руку, прикрывая рот. Она видела, как её маленькие пальчики прикасаются к приятным локонам, восторженно путаются в них, пока взгляд, полный любви, направлен на неё. Кусая костяшки пальцев, чтобы не разреветься в голос, девушка сквозь пелену наблюдала за глазами, вырвавшимися из плена времени. И чем больше она смотрела в них, тем больше понимала, что способна жить дальше, что она должна жить дальше. Нерешительно прикрывая глаза, полные слёз, Элион до боли укусила себя за мизинец и дёрнулась вперёд. Воспоминание пропустило её, растворяясь, а голос, будто искушая, увязался за быстрыми, проворными ногами. Открыв глаза, Браун неслась дальше, не позволяя себе останавливаться, и плакала. — Будешь ты в декабре вновь со мной, дорогая…       Туман толкался, всё больше клубясь и доболи сжимая талию Элион, но, борясь с ним теми же упорными толчками, блондинка продолжала идти вперёд и, наконец, увидела огонёк света, который помог девушке понять, что она на верном пути. Спустя пару шагов туман отступился, не решаясь сражаться со светом странного шара, замершего в самой середине. Элион остановилась, рассматривая его. Похожий на новогоднюю игрушку, он отливал золотом и опалял жаром, но девушка не чувствовала страха. Она думала, что голос, который давно смолк, вёл её именно сюда, и потому стала неспешно приближаться к источнику света. Элион улыбалась. Она чувствовала себя сильнее, чем раньше.              Фобос намеренно пренебрегал силой, пытаясь приблизиться к Нериссе на не такое уж и безопасное, но подходящее для использования скверны расстояние. А ведьма то уворачивалась, играя, то осыпала ударами, надеясь убить. И не только его. До скрежета зубов Фобосу надоело защищать Ян Лин, к которой неоднократно кидалась её внучка, взволнованно охая и излишне привлекая внимание к её уязвимости. И… Терпимо ещё было оглядываться на Джоди, которая решалась ослушаться его в, возможно, довольно важные моменты, но не мог же Фобос признать этого, когда она хваталась за руки и тёрла их снегом. Кроме того, внимание принца время от времени влекла сфера на посохе Нериссы. Всё сильнее заливаясь светом, она сбивала с толку, волновала. В такие моменты князь незаметно ощупивал бутылёк со скверной, но вовремя отводил себя от ошибки — Мне перестаёт это нравиться, — провокационно цокнула языком Нерисса. — Фобос Эсканор, до смерти напуганный мальчишка, тебе хорошо жилось от одной мысли о моём существовании? О том, как гуманно со мной обошлись за такое преступление? Ведьма нападала, принц молча отвечал на удары, пытаясь чуть приблизиться и покончить с этим. — Ты так похож на мать, — с воодушевлением продолжила Нерисса. — Тоже сражаешься в полном молчании. Думаешь, что полностью сосредоточен на мне, но стоит мне подобрать одно колкое словцо…       Джоди дёрнулась на крик Ирмы, пойманной ледяной лапой, сжимающей девушку крепко, нещадно, и взметнулась вверх, чего ранее себе не позволяла. Они с Тарани одновременно воспользовались силами. Квинтэссенция создала во льду трещину, куда огонь забрался, быстрее и настырный кусая лёд. До боли сжимая челюсти, Джоди схватилась за руку, которая и так совсем недавно пострадала, ругая себя за невнимательность, и поджала ноги. Фобос шумно втянул носом воздух, отбивая удары Нериссы и шустро нападая в ответ, надеялся, что Джоди хватит ума быстрее вернуться вниз. Но Нерисса, не боясь пропустить заклинание принца, посланное в неё, резким и точным ударом попала в беззащитную стражницу. Ведьма засмеялась, не боясь дрожи в немощных руках после удара Фобоса. Она будто стала неуязвима, будто бы снова испытала то всепоглощающее чувство абсолютной власти над живым существом, как в тот день, когда живые глаза Кэссиди навсегда померкли. То потрясающее чувство вседозволенности, свободы… Правильной, абсолютной свободы, не имеющей никаких ограничений. Нерисса потерялась в этом чувстве, забылась, чувствуя, как Сердце снова принимает её, свою истинную владелицу. Тяжёлый раскатистый смех ударил по перепонкам Джоди. Приближаясь к земле, она подумала, что это неправильно. Сначала должен быть гром, а потом уже молния. Или всё же наоборот?       Хвост Седрика подхватил девушку, помогая ей спуститься на землю без лишних увечий, и тут же оставил её с невероятной силой пробивая одного из монстров. Ян Лин, силясь, засеменила к девушке. Присев рядом, она прислушалась к дыханию, подсчитала пульс, подсчитала снова, чтобы не ошибиться, когда Фобосу хватило лишь одного взгляда, чтобы, не теряя времени, снова атаковать Нериссу. Ему было приятно видеть, как её безумную улыбку преодолела струйка крови, как ведьма прикусила язык не успевая ответить ударом на удар, как затряслась её рука, держа сияющий посох. Фобос позабыл о скверне, решив приберечь одно из самых редких зелий в своей коллекции для кого-то другого, более достойного. Мужчина кровожадно усмехнулся от одной мысли, что убьёт её. Палача своей семьи. Свой страх. Но, не позволяя Фобосу ослепнуть от безумия, сфера на окончании посоха ведьмы лопнула под натиском чистого живого света…                      — Я, конечно, прошу прощения, но она точно… Живая? — Ирма! — Я же сказала: прошу прощения… — Она скоро очнётся, верно бабуль? — Не сказала бы, что скоро… Дело в том, что лекарская магия сильна, но здесь имеет своё место и восстановление организма. Например, ей может понадобиться время на здоровый сон. — Боюсь, столько ожидать Фобос не сможет, — Лэр усмехнулась, ища одобрение в лицах подруг и натыкаясь лишь на неловкость. — Да бросьте, это же очевидно… — С каких пор ты интересуешься чужими отношениями, Ирма? — колко спросила Корнелия, скрещивая руки на груди и посматривая на Седрика, стоявшего у входа в комнату. Ей не нравилось, что змей слышит все эти глупые разговоры.       Вообще, она была немного измождена и совсем капельку зла на всех, стесняясь того, что Элион решила перенести их разговор на более позднее время и отправилась с Фобосом на прогулку. Хейл, конечно, понимала её удивление от пережитого и её стремление узнать всё о своей семье, но что-то мешало девушке полностью принять это. — С таких, с каких ты отказываешься от помощи Калеба, — неожиданно припомнила Лэр и, понимая, что сморозила глупость, сразу переключилась: — Так… Эм… Элион — принцесса? Как вам такое известие?       Девушка, у постели которой все с нетерпением столпились, спасла Лэр от неловкости, закашлявшись. Седрик сразу удалился под взглядом Тарани, без её рекомендаций зная, что нужно оповестить князя и принцессу. Хай Лин прикусила губу от волнения и радости. Ей было так радостно, что всё действительно хорошо складывается. Кашляя, девушка слегка откинула край одеяла и приподнялась на подушках, не открывая глаз. Аккуратно обогнув свою внучку, Ян Лин помогла девушке поудобнее устроиться. Ирма, предположив, что это обычное и правильное в данной ситуации действие, постучала по спине. Чувствуя тепло чужого тела под своей ладонью, она замялась, не понимая того, как в ней умещаются противоречивые чувства к этому человеку.       Входя в комнату, Фобос постарался выглядеть сдержанным, но тот факт, что Седрик и Элион возникли в дверном проёме чуть позже него, значительно мешал Стражницам и Ян Лин поверить в его спокойствие. Прекращая кашлять, девушка поджала ноги и осмотрела всех с удивлением и осторожностью. — Вы кто? Персонал больницы? Волонтёры? — спросила она. — Если шутка, то очень плохая, — тут же зацепилась Лэр. Не нравились ей такие розыгрыши после того, как она проявила доброту. — Вы могли бы представиться, а не язвить, — хмурясь, парировала девушка. — Мне нужно позвонить маме, — сообщила она, замявшись. — Мы немного поссорились… — Подожди, — тихо перебила Тарани. — Вилл? — Вилл Вандом, — кивнула девушка. — Мы с мамой…       Громко хлопнула дверь в комнату, напугав девушку. Элион импульсивно дёрнула дверную ручку, намереваясь последовать за братом, но Седрик, стесняясь этого непозволительного жеста, прикоснулся к её руке, отцепляя. — Я прослежу за князем, принцесса. Не волнуйтесь. — Князь? Принцесса? — рассмеялась Вилл вслед змею. — Вы что, спектакль разыгрываете?       Седрик напряжённо вздохнул, осматриваясь по сторонам и не зная, куда могла привести князя его импульсивность, но звук разбившейся вазы завлёк его вправо. Совсем скоро змей остановился, заставляет князя Фобоса за крушением ваз, стройным рядом выстроенных вдоль огромных окон, а затем приметил и испуганную служанку, которая замерла в стороне, не зная, что ей делать. Седрик, честно говоря, тоже не знал. Фобос никогда не был так импульсивен в делах, касавшихся женщин. Разве что, когда был совсем юн. — Мой князь, — начал змей, но тут же замолчал под уверенным взглядом мужчины. — Я хочу побыть в одиночестве, Седрик, — произнёс Фобос. — Тебе лучше вернуться к принцессе Элион. — Мой князь… — Я сказал своё слово. Посмеешь ослушаться, и я мигом найду тебе другое более интересное поручение, — жёстко перебил Фобос. Седрик поджал губы, не решаясь возразить. Поклонившись, он направился в обратную сторону под внимательным взглядом князя. Подумав, Фобос направился в противоположную сторону. ________ * — песня из мультфильма «Анастасия».