***
Весь следующий день Джекс мается, ведь выйти на работу пока не может — слишком потрёпанный вид, пусть и получается уже ходить и не ловить отвратительные головокружения, плюс вопросы на счёт синяков (которые не хотят пока поддаваться ни одному тональному средству, из тех что заказал Марк) — чрезвычайно нежелательны. Только к обеду Ван решается и ищет в интернете информацию о своей стычке с продюссером из Вернэра, но находит лишь небольшую статью о том, что «известный фотограф Джексон Ван покинул мероприятие слишком рано, расстроив более половины гостей». — Молодцы, шум не стали устраивать, — он ещё немного шерстит соцсети, проверяет расписание съёмок, которое изменилось после его переписки с условным начальством о плохом самочувствии, а затем убирает телефон. Заняться парню решительно нечем — либо сил нет, либо не охота. Он с ленивой тоской наблюдает за людьми, что пришли навести в его доме чистоту и порядок, а затем отправляется в сад, где спит в гамаке почти до самого вечера.***
Приехав, Марк застаёт Джексона за непонятным копошением с фотоаппаратом. — Привет, — улыбается рыжий, падая на соседний стул. — Занят? — Не особо. Закончу, пока ты в душ сходишь, о’кей? — парень не отрывается от своего дела, но улавливает короткий кивок и то, что остаётся в помещении один. Когда же Туан возвращается, хозяин дома готовит чай. — Прости, что не поприветствовал, — хмыкает младший и целует Марка в щёку, чем вызывает лёгкий шлейф удивления на красивом лице. — Мне было до безобразия скучно, но счастлив отдыху и восстановлению сил, — ослепительно улыбается, а затем добавляет: — У нас с тобой общая работа через два дня. — Ага, видел, — юноша занимает место позади Джексона и обнимает за талию, поддавшись уютной атмосфере и настроению того. — А меня сегодня морально изнасиловал заказчик. Он от меня хотел какие-то странные позы и выражения лица, а идиот, что вёл съёмку, во всём потакал ему и нёс чушь. — Значит со мной работать тебе нравится больше? — Обычно да, но у меня есть ещё Майкл, который тоже чувствует обстановку правильно, — пожимает плечами, говоря как есть, а Джексон уже ненавидит этого самого Майкла, сразу понимая о ком речь. — Что думаешь о новой коллекции британца? Кого позовут в модели?.. Перевод темы работает на ура, хотя Ван поддерживает беседу, не забывая свою обиду.***
Парни добираются до спальни ближе к полуночи, слегка вымотанные: один — бессмысленным днём ничегонеделания, а другой — сложными съёмками, а также оба — длительным сидением на не самых удобных стульях, хотя оно и сопровождалось интересными разговорами. Улёгшись, Джексон гостеприимно расставляет руки, приглашая парня к себе в объятия. Тот в них падает, не задумываясь, прижимаясь к горячему телу Вана и утыкаясь носом в его шею. Непонятно — намеренно или нет, но старший за минуту шумного дыхания на чужую кожу, умудряется возбудить её обладателя, который тут же заваливает его на лопатки, двигаясь удивительно шустро и ловко. Для того, кто помирал не далее, чем вчера. Рыжий насмешливо склоняет голову набок и ждёт дальнейших действий, наступающих через считанные мгновения — Джекс прижимается к нему и дарит крышесносный поцелуй. С одной стороны, в нём нет такого напора и ожесточённости, как раньше, а с другой — страсть никуда не делась. Все эти моменты абсолютно устраивают Туана, плавящегося под влиянием всех факторов: поцелуй с новыми оттенками; руки, что поднимают по бокам футболку и исследуют рёбра; лёгкие поступательные движения по касательной, такие ненавязчивые и доводящие желание до исступления. Джексон наслаждается тем, что не получает сопротивления, которого в тайне боялся, а так же тем, что его партнёр стал даже более отзывчивым. Фотограф сам не осознаёт, как лишает обоих одежды, под конец слегка сбивая дыхание резкими движениями, зато это отслеживает Марк и укладывает того на спину, резво перекидывая ногу и через мгновение потираясь промежностью о горячее тело под собой. Они молчат, почему-то ловя больше кайфа от взглядов и, придушенных пока, стонов, чем если бы заговорили в этот момент. Марк наклоняется и целует Джексона, беззастенчиво растягивая себя с помощью смазки, которую тот подал едва ли не сразу, как начал раздевать. Считая себя достаточно подготовленным, а Ван, отдать ему должное, даже в своём полубезумном состоянии без неё не занимался с ним сексом, рыжий направляет в себя член, который уже так долго доставлял ему удовольствие, обещающее сегодня быть совершенно иным. От первого же проникновения Марка словно током бьёт. Он искусывает губы и закатывает глаза, начиная двигаться и удобнее упираясь руками в крепкие бёдра Вана, пока тот едва ли не испытывает оргазм просто от эстетической составляющей, страстно желая запечатлеть этот момент лучшей своей камерой, но в данном случае всё-таки тормозит себя и оставляет для запоминания только зрение. А оно ему помогает и капельки пота, стекающие по нежной коже, увидеть, и разглядеть мимику на лице, хотя партнёр запрокидывает то и дело голову назад, помимо этого от него не ускользает и то, как красиво, плавно совершает каждое движение Марк, в то время как он ещё даже не думает ему помогать и только наслаждается чужими действиями. Увлёкшись происходящим с отстранённой точки зрения, хотя всё это время тело наливалось удовольствием и сгорало от перевозбуждения, Джексон впадает в существующую реальность в момент их практически одновременного оргазма. Марк совершает несколько финальных рывков и падает на грудь Вана, не разъединяя контакт их тел. Он совершенно опустошён и не в силах подниматься, идти в душ или делать ещё хоть что-то. А вот Джексон перекладывает парня с себя на постель, достаёт камеру и спрашивает, покусывая нижнюю губу: — Можно? Старший смотрит мутным взглядом и кивает, но слегка пожимает плечами, мол — твори, что вздумается, но отдыхать не мешай. Ван не упускает возможность — снимки один за другим сохраняются в памяти устройства, приводя своего владельца в полный восторг и заставляя в последствии вытрахивать из Марка душу и последние силы ещё трижды.