Blackout

      Работа помогает отвлечься качественно и беспрерывно.       Джексон не замечает ни усталости, ни лёгкой ломоты в теле, ни даже прошествия нескончаемых часов, на которые затянулись съёмки. Единственное, что его расстраивает — мелькание мыслей о несовершенствах моделей, которые не смогли бы и после операций дотянуть до идеала, неожиданно приобретённого.       Проверяя телефон и находя там с десяток неотвеченных сообщений, решает наиболее простым позвонить, но натыкается лишь на продолжительность гудков, которую завершает сам, набирая после другой номер.       — Привет. Ты свободен?.. Тогда где встретимся?.. Окей.       Устраиваясь за рулём и довольно лихо объезжая небольшие пробки, старается не думать и не позволять себе тонуть прежде, чем сможет встретиться с тем, кто способен вытащить из болота.       — Только не долго, — вместо повторного приветствия бросает Бэм, отряхивающий светлую майку, куда, вероятно, могли попасть крошки так и недоеденного круассана. — Меня дома ждут.       — Да без проблем, — хмыкает Ван, занимая место напротив и тут же язвя. — Я тоже рад тебя видеть.       Заказ делается быстро и сперва разговор лёгкостью обладает, но младший не особо настроен на простые посиделки с болтовнёй ни о чём, а потому рубит с плеча:       — Как у вас с Марком дела? Что с отцом?       И Джексон в этот момент даже не может сообразить — на какой из вопросов ответить тяжелее. Потому и идёт в заданном другом порядке.       — Мы помирились. И мне кажется… — глохнет, как старая тачка, не решаясь произнести.       — Ага. Влюбился, понятно. Опустим подробности, которые, видимо, не возглавляют рейтинг твоих проблем, — парень откидывается на спинку и складывает руки на груди, интуитивно ощущая грядущий гром.       Рассказ занимает минут пятнадцать, за которые у модели складывает впечатление, что с Ваном он становится алкоголиком. Снова нестерпимо захотелось обжечь горло. Хорошо или плохо — в кофейне, где устроились, такой возможности нет. Обмозговывая услышанное, только и может выдавить:       — Почему ты сомневаешься в этот раз? Болезнь не отменяет ничего и не добавляет, — наклоняется вперёд и смотрит недобро. — Ван, ты заболел этой дрянью… Сочувствием? Или ещё хуже — жалостью?       Недовольно морщась, только и может, что пожать плечами.       — Вот это ты… Да уж… — недоверчиво качает головой, отказываясь принимать новое отношение друга к отцу. — Тебе должно быть плевать, Джексон! Ты ничем ему не обязан!       — Я считаю, что обязан матери, — отвечает глухо, едва заставляя поднять взгляд и ответить на непонимание в глазах. — Он изменит завещание. Если я не соглашусь — он оставит её ни с чем, — аргумент, которым не смог поделиться с Марком, ведь не хотелось озвучивать тот даже в собственной голове, почему-то с отчаянием выходит именно сейчас. — Как бы он ни относился ко мне, она всегда была добра и заботилась по-своему.       — А он действительно настроен решительно. Даже меня теперь эта ситуация пугает, — хмурится, прекрасно понимая, что посоветовать может лишь одно. — Если так переживаешь — перевози её сюда и помогай сам. Но не связывайся с ним и его делами. Это слишком для тебя. Ты там не справишься.       Бэм совсем не осознаёт, что этими словами затягивает петлю уверенности на шее Джексона.

***

      После съёмок Марк отправляется прямиком в спортивный зал агентства, поскольку ощущает собственный упадок сил и нехватку в мышцах напряжения, которым можно заменить эмоциональный дисбаланс.       Лишь приняв душ и как следует приведя себя в порядок, чему не соответствует только полотенце на плечах, он разблокировку нажимает и с удивлением обнаруживает один-единственный пропущенный звонок, вместо ответа на множественность его сообщений.       — Ц-ц… — неосознанно цыкает, возмущаясь равнодушию неравнодушного так недолго. Конечно, чему удивляться, если темперамент Джексона слабо позволяет фокусировку на ком-то одном. Наверняка, уже нашёл с кем поговорить, раз уж ему не ответил Туан. Обидеться бы, но вместо этого — поджимает губы и продолжает заниматься собой, отвлекаясь на красоту, отражаемую зеркальной поверхностью. — Да-да, ты красавчик и не нужно об этом забывать, — подбадривает сам себя, приходя в довольно благодушное состояние за считанные секунды. Примечательно, что подобного стало легко добиваться лишь в последние годы.       — Привет, Марк! — раздаётся едва ли не с другого конца коридора, когда рыжий выходит из раздевалки. И ему было бы всё равно в другой день, но сегодня очень даже приятно внимание Майкла, к которому Ван его уже заочно ревнует.       — Привет! Какими судьбами? — улыбается ненавязчиво, не разрешая внутреннему голосу ругаться за беспечность поведения.       — Новый проект обсуждали, — в ответ улыбается, едва заметно покусывая губу изнутри. Марк как-то погодя замечает — ему стоило влюбиться в этого простого и симпатичного парня с весьма привлекательным лицом и неплохим телосложением, а не зависать на шибанутом Джексоне. Но как там? Сердцу не прикажешь. — Твои коллеги обмолвились об отсутствии тебя на последних съёмках… Ты не заболел?       — Нет конечно! — отмахивает весело, всем видом демонстрируя ошибочность выводов. — Просто другу требовалась помощь.       — Ты сейчас свободен? Может кофе выпьем?       — Нет, я… — проверяет телефон на наличие, обнаруживая отсутствие, которое его мнение меняет вмиг. — Да, оказывается — свободен, — после этого приходится себя убеждать, что это не измена и ответ был лишь о ближайших минутах, а не о отношениях.       — Латте? — спрашивает, когда Марк устраивается за столом.       — Да, пожалуйста. Только на обезжиренном молоке.       Глядя в окно и отмечая суетливость города, который безумно нравится, думает о том, что так неправильно — о тоске по Джексону и желании быть рядом с ним. Неправильным-то оно кажется, но из головы уходить никак не стремится.       Впрочем, сегодня день явно не для рассуждений — их постоянно что-то прерывает. На этот раз отвлекающим фактором выступает входящий звонок от неожиданного адресата.       — Привет. Какими судьбами?       — Брат… Можно я сегодня у тебя переночую?       — Что случилось? — тревогу едва удаётся скрыть, хотя её и в ровном голосе читают, стараясь успокоить:       — Не о чем волноваться. Так можно?       — Через сколько будешь?       — Уже у твоего дома…       — Никуда не уходи! Я скоро приеду, — спешно вставая из-за стола, обещает и тут же подходит к спутнику, отбивая звонок на ходу. — Майкл, прости, у меня кое-что случилось. Нужно…       — А я хотел сам к тебе идти каяться, — неловко усмехается. — Неожиданно заболел коллега и нужно подменить его на площадке. В следующий раз тогда?..       — Конечно! Без проблем, — уже разворачиваясь, бросает Туан. — Спасибо тебе.       — Марк!       — Да? — немного нетерпеливо мнётся, глядя через плечо уже от входной двери.       — Я не люблю кофе на обезжиренном молоке, так что забирай его, а после уже убегай.       — Конечно, — усмехается, протягивая руку и с благодарностью принимая стаканчик, а после всё-таки ретируясь спешно и не замечая грустно взгляда вслед и усмешки с тихим:       — А ведь у меня так удачно первый свободный вечер впервые за долгое время… Будет ли этот «другой раз», а, Марк?