***
Горячая вода из душа обожгла плохо заживающий ожог Уилла. Прошла почти неделя, и все становилось только хуже, так что Уилл начинал думать, что туда попала инфекция. Конечно, сама метка выглядела идеально, как и всегда, но кожа вокруг нее покраснела и покрылась волдырями, отказываясь показывать признаки выздоровления. Он сделал все, что мог, чтобы продезинфицировать ожог. Но он не знал, что делать дальше, уход за ранами никогда не был чем-то, о чем он переживал. Когда он был младше, то так часто бывал у врачей, что даже о самой маленькой царапине заботился кто-то другой. Также помогала мама, или брат накладывал пластырь. Он даже не смог бы вспомнить все те случаи, когда Майк занимался этой проблемой. Уилл всегда ненавидел вид крови. И когда он действительно задумался об этом, Майк постоянно заботился о его ушибах или синяках, когда они были в лесу или слишком далеко от дома. Уилл хотел, чтобы это вернулось. Он хотел, чтобы Майк сказал ему, что все вновь будет хорошо. Пластыри не могли исправить все, особенно не это. Он поспешил вымыть голову, стараясь не обращать внимание на боль в груди, прежде чем выключить воду и схватить большое полотенце, чтобы завернуться в него. Несмотря на теплую погоду, Уиллу все равно было холодно. Он приоткрыл дверь ванной, пока чистил зубы, чтобы выпустить немного пара. Потом он выглянул из-за угла, убедившись, что поблизости никого нет, и направился к себе. Благополучно вернувшись в свою комнату, Уилл принялся быстро одеваться. Конечно, он любил свою семью, но они почти никогда не стучали, прежде чем войти. А если и стучали, то почти никогда не дожидались ответа и просто заходили. Поэтому сейчас он чувствовал, будто участвует в какой-то гонке на время. Им нельзя видеть его грудь. Им нельзя видеть его настоящую метку, и, конечно, им нельзя видеть вред, который он сам себе нанес. Он мог только догадываться, что тогда его ждет. После того, как он закончил одеваться, он все еще не был в полной безопасности. Дальше предстоял процесс посложнее. Ему нужно было перерисовать фальшивую метку. Уилл осторожно сел на кровать, сунул руку в ящик и вытащил маркеры, которые теперь использовал гораздо чаще других. Метка должна быть идеальной, одной и той же каждый день. Может, потому, что он уже привык, у него хорошо получалось это, и вместо пяти минут этот процесс занимал примерно две. Несмотря на все старания, он все равно не мог позволять никому видеть фальшивую метку вблизи. Маркер срабатывал для быстрого взгляда, но он не выглядел так же реалистично, как настоящая метка. Настоящая метка выглядела как татуировка, чистая, четкая и совершенная. Фальшивая метка выглядела так… ну, как будто кто-то нарисовал ее маркером. Даже с таким ненадежным планом Уилла, как ни странно, пока никто не поймал. Все было бы намного легче, если бы он мог просто запереть дверь. Как назло, его замок сломался пару лет назад, а Хоппер не починил его, но это никогда не было проблемой раньше. Конечно, Уилл знал, что настанет день, когда его поймают. Он просто не думал, что это произойдет так скоро. — Уилл, можно я возьму… что ты делаешь? — Эл без предупреждения ворвалась в комнату, прежде чем замереть и уставиться на него широко раскрытыми глазами. Уилл почувствовал, как его сердце подскочило к горлу, а желудок сжался от страха. — Эл, я… Я могу объяснить, — прошептал он. Объяснить? Как будто его сводная сестра только что не застала его с маркером в руке, явно подделывающим свою метку. Как такое можно объяснить? — Что ты делаешь? — повторила она, на этот раз понизив голос, и закрыла за собой дверь. — Пожалуйста, Эл, не говори маме. Не говори никому, пожалуйста. Они не поймут, — в отчаянии попросил Уилл, даже не замечая, что уронил маркер на пол. — Уилл, ты подделываешь свою метку? — в ее голосе не было и намека на гнев, только замешательство. Практически печаль. Она покачала головой, словно не могла поверить в это. — Это не твоя настоящая метка? Ты прячешь ее? — Ты должна пообещать, Эл. Пожалуйста, дай мне слово, что ты ничего не скажешь. Ты же знаешь, я бы не просил тебя держать это в секрете, если бы это не было так важно, — Уилл встал с кровати и схватил ее за руку. — Пожалуйста, обещай. Эл на мгновение открыла рот, но промолчала, словно не знала, что сказать. Она не понимала, почему Уилл чувствовал, что должен скрывать свою настоящую метку. Также было обидно то, что он скрывал это от нее. Они всегда были открыты и честны друг с другом. Они были друзьями. Они не лгали друг другу. — Объясни, — сказала она, нахмурившись, и сокрушенно вздохнула. — И я обещаю, что никому не скажу. Уилл тоже тяжело вздохнул, прежде чем медленно отпустить ее руку, и виновато опустил голову. Через мгновение он поднял свою руку с наполовину нарисованной меткой и заговорил. — Да, Эл, это подделка. Она не настоящая. Но… мне нужно было скрыть ее, — он вернулся к своей кровати и плюхнулся на нее. — Настоящая метка… я знаю, кто моя родственная душа. Это Майк, — прошептал он, обессиленно проводя рукой по лицу. В каком-то смысле казалось, что с него только что упал огромный груз. Будто он больше не нес целый мир на своих плечах. Наконец-то он хоть как-то освободился от своего секрета. — Уилл, — мягко позвала Эл, садясь рядом с ним, и положила руку ему на колено, пытаясь найти способ утешить его. — Почему ты это скрываешь? Ты не хочешь быть с Майком? — Конечно, хочу, — возразил он, глядя на нее. — Но он ненавидит меня. — О чем ты? — спросила Эл, ее голос звучал еще более растерянно, чем раньше. — Майк не ненавидит тебя, он любит тебя. — Майк ненавидит свою родственную душу. Ты слышала его слова. И я его родственная душа, так что… несложно сложить два и два. Эл, он мой лучший друг, он для меня все. Я не могу потерять его. Но если он узнает, что я его родственная душа, то он возненавидит меня. Ты же видела, как он расстроился, когда вы с ним не оказались родственными душами. Если он узнает, то обвинит меня в том, что я все испортил. Эл снова покачала головой, и ее глаза стали еще печальнее. — Я не думаю, что это правда. Майк на самом деле не имеет в виду все то, что говорит, и он никогда не сможет ненавидеть тебя. Никогда, Уилл. Я в этом уверена, — если бы он поверил в эти слова, все бы стало намного проще. Уилл отчаянно хотел ухватиться за них. Но все было не так просто. И, возможно, Эл верила в свои слова, но Уилл просто не мог заставить себя поверить. Когда Уилл ничего не сказал в ответ, Эл взяла его за руку. — Все будет хорошо, обещаю, — мягко прошептала она. — Я никому не скажу. Но я думаю, что ты должен сказать сам. Ты не можешь скрывать это вечно. — Я знаю, — ответил Уилл, стараясь не расплакаться. — Сейчас уже лучше… раньше он посылал мне только гнев. А сейчас я почти ничего не получаю. Иногда какие-то мягкие эмоции, но в основном ничего. Я знаю, что не смогу скрывать это вечно. Но мне просто нужно больше времени. Я не думаю, что готов сейчас. — Хорошо, — Эл понимающе кивнула. — А можно посмотреть? Настоящую метку, — уточнила она, и Уилл снова замер. — Пожалуйста, Эл, не сейчас. Я знаю, что это глупо, но… Я просто не могу, пока не могу, — Уилл отчаянно потряс головой, чувствуя, что находится на грани огромной паники. Он предотвратил одну проблему, и Эл наверняка не станет хранить его секрет, если узнает, что еще он сделал. Насколько далеко зашел. — Ладно, все в порядке, Уилл. Я не буду тебя заставлять, — сказала она, пытаясь успокоить его. — Просто, пожалуйста, подумай об этом. И подумай о том, чтобы рассказать Майку, я знаю, он не будет ненавидеть тебя. Спи, уже поздно. Я люблю тебя, — добавила она, прежде чем отпустить его руку и подняться с кровати, быстро поцеловав Уилла в макушку. — Увидимся утром. Спасибо, что рассказал мне. — Я тоже тебя люблю, — ответил Уилл, стараясь держать себя в руках хотя бы еще пару секунд, пока Эл не оставила его одного. Он не хотел, чтобы она видела, как он плачет. Но как только она ушла, Уилл почувствовал, что сломался. Но вдруг что-то произошло, что-то такое, чего раньше никогда не случалось. Связь между ним и его родственной душой внезапно усилилась, и он что-то почувствовал. Не разочарование или гнев, как обычно, когда он был расстроен. Вместо этого его переполняло ощущение комфорта, будто его пытались утешить. Майк никогда не делал этого раньше. Как он и признался Эл, за последнее время Майк не посылал ему плохие эмоции, как раньше, а иногда он даже получал что-то мягкое и приятное. Уилл не мог нормально объяснить это словами, но это было похоже на то, что Майк говорил я терплю эту связь, и я терплю тебя, но не так грубо. И все же Майк никогда не предлагал ему настоящего утешения. Это ощущалось так, словно он держался за руки с Эл, обнимался с мамой, или когда Хоппер ерошил его волосы. Это было похоже на то, когда Майк находился рядом с ним, обещая, что он в безопасности. Только в невербальном смысле. Это была не любовь, а мягкое не расстраивайся, все будет хорошо, это ощущалось именно так. Уилл поспешил закончить с меткой, после чего забрался в постель и послал свою волну эмоций в ответ. Чистая благодарность.***
В течение следующих нескольких дней ничего не менялось. Уилл вставал, шел в школу, встречался с друзьями, возвращался домой, притворялся, что его родственная душа это не тот мальчик, которого он знает еще с детского сада, и засыпал, чтобы завтра встать и проделать все эти пункты снова. Эл сдержала свое обещание. С того самого года Эл дала понять, что обещания очень важны для нее. Большинство времени Майк никак не использовал их связь, и это позволило Уиллу ясно мыслить в первый раз за все это время, что казалось целой вечностью. Он по-прежнему не планировал рассказывать об этом кому-либо, особенно Майку, но вместе с тем понимал, что не может держать это в секрете вечно. Хотя он бы мог попытаться, но это было бы сложно. Однако в данный момент Уиллу не нужно было слишком много думать обо всем этом. Пока он был занят подготовкой к итоговым экзаменам. К сожалению, подготовка шла не очень хорошо. Партия всем составом решила заниматься в подвале Майка. Они уже были в старших классах и должны были знать, что заниматься учебой всем вместе это довольно трудная задача. Казалось, они не продвинулись ни на шаг. Дастин что-то бормотал, как всегда, и Лукас пытался держать его сосредоточенным, но в то же время он спорил с Майком о том, почему он был прав. В чем? Уилл даже не знал, потому что не следил за ними. Макс и Эл также не занимались, вместо этого обсуждая планы на выходные и то, какую пиццу заказать. — Ребята, — недовольно позвал Уилл, схватив попкорн, и бросил его в трех парней. — Ну пожалуйста. У меня уже двойка по истории, я не хочу провалить и экзамен. Эл, даже если бы и хотела, никак не могла ему помочь, она немного отстала от них и в данный момент совсем не уделяла внимание тому, зачем они вообще собрались, но он ожидал большего от остальных. Он точно знал, что Лукас никогда не заваливал историю и не получал оценок меньше четверки. Майк и Дастин тоже неплохо знали ее. — Я обещал помочь вам с искусством, если вы поможете мне с историей, — добавил он. К счастью, у него были такие большие проблемы лишь с историей. В целом партия училась хорошо, но у каждого был один проблемный предмет, с которым они нуждались в дополнительной помощи. — Да, прости, — первым ответил Майк, выпрямляясь и хватая свои записи. — Это Дастин виноват, — поддразнил он и придвинулся ближе к Уиллу, чтобы тот мог видеть, что он делает. — Я вообще не виноват, мы занимаемся вечность. Я не могу сосредоточиться, мне нужно перекусить и отдохнуть, — Дастин с тяжелым вздохом упал на пол. — Да ладно, все не так уж плохо, — Лукас попытался вернуть его в сидячее положение. — Мы можем перекусить потом. — Он прав, мы занимаемся уже… целых несколько минут, — сказала Макс и фыркнула, оглядев всех в подвале. — Небольшой перерыв? — Ты голоден? — спросил Майк, посмотрев на Уилла с долей беспокойства. За весь день он почти ничего не сказал. Если только это не касалось учебы. Это казалось немного странным. Уилл обычно не был таким тихим, он всегда участвовал в разговоре. — Ты в порядке? Ты сегодня мало разговаривал. — Я в порядке, просто немного нервничаю, — признался Уилл, глядя на кучу тетрадей и учебников. — И не очень хорошо себя чувствую. Это была не совсем ложь. Последние несколько дней Уилл действительно чувствовал себя неважно. Его тело будто ломило, и голова не переставала болеть. Кроме того, он быстро тратил все запасы энергии. Он был уверен, что заболел. Много домашних заданий и проблем с родственной душой, конечно, не способствуют хорошему самочувствию. — Какие-то проблемы с родственной душой? — спросил Дастин, и Уилл замер, заметив, что Майк сделал то же самое. В последнее время родственные души не были частой темой в их разговорах, они знали, как Майк реагирует на все это. — Нет, все нормально, — Уилл отрицательно покачал головой. — Наверно, я просто устал. Моя родственная душа никак не связана с этим, — он был почти уверен, что после этого Майк немного расслабился. — А ты, Майк? Ты вообще мало говоришь о своей родственной душе, — добавил Дастин, и все вокруг издали раздраженный звук. — Эй, — возмутился Майк. — Я могу говорить о ней! Просто я не люблю говорить о ней. Уилл захотел исчезнуть, когда почувствовал затопившую его волну враждебности. Эл же, наоборот, немного оживилась, наблюдая за их разговором. — Я все еще не люблю ее, я все еще не хочу родственную душу, и она все еще плакса, ничего не изменилось, — продолжил Майк, скрестив руки на груди, будто защищаясь, в то время как Уилл опустил взгляд в пол. Лукас раздраженно вздохнул, но Эл, прищурившись, посмотрела на него. — Ты не это имеешь в виду, — громко сказала она, заметно удивив Майка. Он бросил на нее короткий смущенный взгляд, прежде чем его лицо снова ожесточилось. — Мне кажется, я знаю, что имею в виду, Эл, — жестко ответил он, его голос сочился холодом. — Моя родственная душа постоянно плачет, и да, я все еще уверен в том, что сама идея родственных душ глупая. Я не хочу иметь с ней ничего общего. Поэтому я не использую нашу связь. — Возьми свои слова обратно, — вновь сказала Эл, на этот раз выражение ее лица стало более сердитым, и все вокруг казались смущенными и непонимающими, особенно Майк. Уилл все еще хотел просто исчезнуть. — Перестань говорить такие вещи о своей родственной душе, ты не это имеешь в виду. — Я имею в виду все то, что говорю, — ответил Майк, его голос дрожал, будто он сдерживал свой гнев. — И я не хочу слышать, как ты объясняешь мне, что чувствую я. Ты не понимаешь, у тебя есть родственная душа, — разговора явно переходил от простого спора к настоящей ссоре. — Ты вообще последний человек, с которым я бы говорил об этом. — Я же говорил тебе никогда не начинать этот разговор, — прошипел Лукас, в то время как Эл и Майк продолжали, атмосфера вокруг быстро накалялась. — Я не виноват, что Майк такой бессердечный, — заметил Дастин, явно расстроенный тем, что его обвинили в зарождении ссоры. — Как ты можешь говорить такое о человеке, с которым тебе суждено быть? — Эл поднялась со своего места и гневно посмотрела на Майка. — Тебя совсем не волнует, что ты причиняешь ей боль? — Она причинила боль мне! И если ты не заметила, мне тоже нелегко. Я на всю жизнь застрял с самым депрессивным, нервным, чертовски сломленным человеком на планете! И только мне приходится разбираться с этим, только я должен иметь дело с ебаным эмоциональным беспорядком, у которого срыв каждые пару дней, а не ты! — выплюнул Майк, поднимаясь вслед за Эл. Он был намного выше, но Макс все равно встала рядом с Эл. Макс очень нервничала. Конечно, она знала, что Майк никогда не причинит никому вреда, но она жила в семье, где иногда случались такие вещи, и ей было легче находиться рядом со своей родственной душой. — Ребят! Не стоит из-за этого ссориться! — быстро вмешался Дастин, пытаясь уменьшить последствия. — Давайте просто забудем об этом, нам же нужно сделать домашнее задание. — Возьми свои слова обратно, возьми все, что ты только что сказал! Ты не можешь так говорить о нем, — прошипела Эл, бокалы на кофейном столике задрожали из-за ее энергии. — О нем? — непонимающе спросил Майк, глядя на Эл. Не получив ответа, он усмехнулся и покачал головой. Майк этого не знал, но Эл только что чуть не выдала секрет Уилла. Он просто отмахнулся, она вполне могла немного перепутать слова. Никто, кроме Эл и Уилла, не понимал разницы. — Уилл, пошли, нам нужно быть дома к ужину, — объявила Эл все еще холодным тоном, протягивая руку и помогая ему подняться с пола. — Никому не нужно уходить, — вмешался Майк и послал Уиллу извиняющийся взгляд. — Дастин прав, мы не должны ссориться из-за этого. Давайте забудем об этом, — когда Эл ничего не ответила, продолжая вместе с Макс собирать свои вещи, он добавил: — Пусть хотя бы Уилл останется. — Прости, Майк, — с сожалением ответил Уилл и последовал за девчонками к двери. — Мне действительно уже пора. Увидимся завтра. — Поздравляю, ты облажался, — заключил Лукас, качая головой.