***
Хенвону дают три дня выходных, а Джексон уходит еще до полудня, не удосуживаясь оставить записку, чтобы успеть забрать вещи из гостиницы и добраться вовремя до аэропорта. Вану очень хочется разбудить модель, заснувшую вновь в одежде, ударами подушки, однако он взимает плату за больную спину и потрепанные нервы новыми кадрами спящего парня. «Посмотрим, как ты удивишься, когда они окажутся на моей выставке», — победоносно заявляет в своих мыслях Джексон, запечатлевая безмятежное лицо. Единственная гадость-радость душе, которую делает Джексон перед уходом — на пару миллиметров открывает штору. И если до обеда было хмуро и пасмурно, что тучи периодически срывались на дождь, то после обеда нет и следа от былой серости, и солнце настойчиво бьет по глазам ярким светом. Уйдя с головой под одеяло, Хенвон отсрочивает пробуждение минут на десять, поскольку под ним душно, и, измученно простонав из-за несправедливости вселенной, откидывает свое укрытие. Че фантазирует, каким бы могло быть утро с Хосоком: как бы он его будил, приносил завтрак в постель и вместе с ним собирался бы на работу; как в выходной гуляли под опадающими из-за ветра красными листочками кленов в парке и поднимались бы на Намсан, чтобы с высоты башни посмотреть на пестреющий огнями вечерний город. Хенвон хочет все свои фантазии претворять в жизнь, однако встречается с очень важным вопросом: «А как хотел бы сам Хосок?» Парню думается, что скорее всего его кассир бы предпочел хорошо подготовиться к занятиям, прочитать книгу. Хосок кажется Вону больше домоседом, нежели любителем тусовок. Че и сам их не приветствует, однако ему нравится, абстрагировавшись от окружающего с помощью наушников, пройтись по вечернему городу, вдыхая прохладный воздух, освежая рассудок, чтобы более трезво смотреть на окружающий мир. Хенвон знает свою склонность фантазировать, потому ему необходимы такие прогулки, придающие реальные силы для работы. «Хосок, кажется, живет реальностью, принимает ее и потому, наверное, так органичен с ней», — решает Вон, подумывая о том, что ему есть чему поучиться у парня, хотя и не представляет, как, — скорее всего, таким надо родиться или быть воспитанным. Это как с фотосъемкой: если не доверяешь камере и не можешь перед ней расслабиться, то будь ты даже писанным красавцем — кадры не передадут эстетики. А люди с совершенно заурядными внешними данными, с любовью относящиеся к фотографии, умеют раскрывать себя в объективе. Хенвон открывает список контактов и находит в нем совершенно другого Хосока — паренька со школьных времен, проходившего с ним в агентстве кастинг, но на кафедру вокала и танцев. Модель вздыхает и решает, что обязательно рядом с Чоном должен оказаться «его» Хосок — далекий от медиа человек, выходящий сегодня вечером на смену в круглосуточный супермаркет, куда Че обязательно заглянет и постарается быть смелым.***
Шин читает конспекты, выделяя маркерами основную информацию, данную преподавателем, чтобы потом выписать в отдельную тетрадь, поскольку считает, что все равно им рассказывают много «воды», и старается фильтровать получаемые знания на важные и второстепенные. Если бы ему пришлось бы так же отделять в своей жизни людей, к тому же — легко, словно подобное распределение не задевало бы чужих чувств, — он бы остался почти один, потому что, если уж признаваться честно, то с переездом у него так и не появилось близких друзей. До родителей три часа на поезде — не далеко, но все же постоянно не наездишься. Хену все-таки больше товарищ, нежели друг. Чангюн — маленький дьяволенок. Словом «друг» Хосок разбрасываться не привык, однако, даже желая близких отношений с Хенвоном, понимает, что видит его в совсем иного рода роли в своей жизни. — Опять учишься? — Хёнвон, на удивление, подходит с пустыми руками и опирается на прилавок ладонями. Поднимая взгляд и утопая в том, что напротив, Шин не спешит с ответом, расплываясь в улыбке. Он оглядывает парня в удобном черном спортивном костюме и думает, что Че выглядит очень уютно, учитывая растрепанные волосы и отсутствие макияжа. Наверное, в таком виде им было бы удобно лечь на диване и включить какой-нибудь фильм к просмотру, поедая пиццу, несмотря на то, что вряд ли модели едят такой жирный фастфуд, но это еще не точно. — Не могу изменить этой привычке даже во время каникул. Ты сегодня рано, — часы на стене показывают девять вечера, а у Хосока сердце гораздо быстрее секундной стрелки мчится, пока волнуется, решаясь на главное предложение: — Ты ешь рамен? Я бы хотел угостить и поесть с тобой в знак благодарности. У Шина уже ощущение, что он съел самую острую лапшу из существующих, судя по тому, как горят его уши, однако ему неловко, что Банановый Принц угощал его фруктами, так еще и помог с исследованием. Хосоку кажется, словно он закипает от милого взгляда и затянувшегося молчания, однако получает лишь смущенный кивок, и Че направляется к полкам с лапшой, уверяя себя, что все не сон — они действительно будут ужинать вместе, пусть для Вона это еще только завтрак. Кассир наблюдает, как парень выбирает еду, внимательно рассматривая упаковки, в итоге с довольным лицом принося рамен с морепродуктами. — Мой любимый, — улыбается Шин и быстро оплачивает ужин. — Я же угощаю, — продавец не упускает возможности накрыть при этом пальцы молодого человека, предупреждая желание приложить свою карту к терминалу. Хенвону же хочется услышать первые два слова в отношении себя, однако видит, насколько парень волнуется, потому старается расслабиться и вести себя просто и уверенно, чтобы и его кассиру было спокойнее с ним общаться. — Рад, что сделал хороший выбор, — улыбается парень, понимая, насколько трудно не поддаваться романтическому настроению. — Заваришь? А то из меня повар никакой, — Хосоку становится легче, видя неловкость на лице покупателя. «Он такой же человек, а не совершенство, Хосок, соберись и будь собой», — проговаривает мысленно кассир, приглашая Хенвона присесть и получить мастер-класс по завариванию лапши. Покупатель слушает внимательно, какое количество воды необходимо наливать и сколько времени выдерживать, и в итоге аплодирует, когда Шин резко убирает этикетку с ароматной горячей упаковки лапши, всем своим видом показывая восторг от происходящего. И пусть это всего лишь рамен быстрого приготовления, пусть оба понимают шутливый настрой — вся ситуация расслабляет, и парни чувствуют, как становится комфортно и совсем не страшно. Несмотря на любовь, надо научиться быть друзьями, заключают оба, а Хенвон озвучивает: — Давно был на море? — Хосок прожевывает лапшу и начинает смеяться, чувствуя заранее, что его обязательно поймут. — Я не был на море, — Шин старается быть серьезным, однако он не помнит, когда беседовал с кем-то так просто — за едой, обсуждая фильмы или цитируя их. Хосок признает, что эти моменты делают его счастливым, а еще хочет потом посоветовать парню напротив пойти в актеры. — Ладно, не заливай. Ни разу не был на море? — абсолютно серьезно и с полным недоверием спрашивает Вон, играя свою роль. — Не довелось. Не был, — сдерживает радостный тон продавец, а Че, выдерживая интонацию, однако не помня весь текст, глаголет фразу диалога из фильма: — Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно, о закате, который они видели. О солнце, как оно, погружаясь в волны, становится алым, как кровь… А ты? Что ты́ им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там, наверху, тебя окрестят лохом. — Что же теперь поделаешь?.. — разводит кассир руками, и оба посмеиваются, — извини, один из моих любимых фильмов! — И при этом, ты так и не съездил на пляж! — возмущенно восклицает Че. — Ну так, а что же поделаешь?.. — смеется кассир, разглядывая прикрывающего рот парня и ожидая его ответ, как прожует. Он слышит именно то, о чем мечтает, не подозревая, что желание-то общее: — Поехать со мной завтра и смотреть, как солнце уходит за горизонт, окрашивая все алым цветом, — Хосок не понимает, романтизирует ли парень их поездку или просто придерживается стиля диалога. Для Хенвона все определенно — он претворяет свою мечту в жизнь и радуется, что все складывается гладко. — Завтра с восьми вечера у меня смена, — гладко до момента встречи с реальностью. — Можем уехать раньше? В мечтах Хенвона все по-другому, и потому действительность разбивает ему сердце на осколки, в отражениях которых их прогулки по пляжу, вкусный обед, встреча заката, любование звездами и, конечно, догонялки с поцелуями. Че придумал себе идеальное свидание, и теперь оно кажется несбыточным, отчего немного горько. Парень корит себя за излишнюю фантазию и максимализм, собираясь с мыслями и ругая — рано еще для поцелуев, они едва знакомы. — Не перенести? — выдавливает из себя улыбку, от которой Хосоку грустно — видит, что не от души. — Нет, но знаешь, где за три года в Сеуле я еще не был? — с восторгом спрашивает Шин, замечая пробуждающийся интерес во взгляде карих глаз напротив. — Не поднимался на Намсан! — За столько времени?! — округляет глаза собеседник, ощущая новый прилив положительных эмоций. — Это же всего в двадцати минутах на автобусе отсюда, — просчитывает в голове Хенвон, расстраиваясь, что и для этого места у него был план интереснее, заканчивающийся в знаменитом ресторане на верхнем этаже и замком с их именами в сердечке на смотровой площадке. Однако на Намсан они могут поехать в любой момент, а море — это нечто сокровенное. «Надо начинать с малого, Хенвон», — осаждает себя парень, даже радуясь в итоге, что у них до идеального в его понимании свидания еще есть время лучше узнать друг друга. — И в зоопарке, и… честно, мало где был за пределами университета и работы, — виновато почесывая затылок, улыбается Хосок. — Тогда, — осмелев, Че берет чужие пальцы в свои ладони и заявляет: — Буду твоим гидом, как идея? — Я о таком мог только мечтать, — с чувством выпаливает парень, слегка сжимая наконец-то теплые пальцы Хенвона, но все-таки отвлекаясь на посетителя и уходя на кассу. У Хосока в грудной клетке дробь барабанная, старается говорить себе, что это просто прогулка, а не свидание, чтобы успокоить сердечный ритм, однако в голове роятся мысли о том, чтобы при подъеме обязательно взять за руку и в какой-нибудь очень нужный момент приобнять — хочется быть полезным, и это на него нагоняет еще больше романтизма. Хенвон часто ходил на свидания, и ему немного стыдно, однако он искренен в чувствах, потому и хочет перекрыть прошлые воспоминания теми, где будет Шин. «Мой идеальный человек точно поможет вновь взглянуть на старые места со счастливой улыбкой», — Вон просит доесть за него рамен, на что Шин соглашается, однако недоволен тем, как мало парню надо для поддержания жизни. А еще в его списке контактов наконец-то рядом с «Чон Хосоком» оказывается «Шин Хосок». «Ради этого счастья стоит быть смелым», — думают оба, записывая номера в телефоны.