«Мне необходимо быть при параде?»
Стирает и набирает новое:«Стоит ли нарядиться для такого события?»
Вновь стирает и вздыхает, разочаровываясь в том, насколько выдает свое волнение.«Лучше надеть что-то спортивное?»
И получает незамедлительный ответ:«Доброе утро»
Хосок бьет себя по голове за то, что даже не поздоровался.«Главное — чтобы тебе удобно было, все-таки в гору топать».
Хенвона умиляет это явное волнение парня, однако не говорить же прямо сейчас, что Шин привлек его именно своей простотой, в которой и заключена «идеальность», из-за чего совершенно не хочет, чтобы кассир в себе что-то менял. Че потягивается, отключая будильник, и направляется в душ, мечтая в одно прекрасное утро принять его вместе с идеальным парнем. Из-за своих фантазий, Вон теряет счет времени и в итоге собирается, как ошпаренный, надевая первые попавшиеся джинсы, футболку и кожаную черную куртку, влезая в классические конверсы и выбегая скорее в сторону остановки, на которой условились встретиться. Несмотря на то, что выглядит парень хорошо, Че некомфортно от того, что он не собрался так, как привык — выбирая вещи на ощупь, укладывая волосы, нанося макияж, а ведь именно сегодня Хенвону так хотелось быть очень красивым и выхоленным. Это же их первое свидание. А парень уже так оплошал в своих глазах, пусть и не чужих. Только заметив стройную фигуру, направляющуюся к остановке, Хосок узнает Хенвона, чьи светлые волосы блестят в лучах солнца, сильно выделяя среди окружающих. Шин понимает, что на Че простые черные узкие джинсы, черная футболка и куртка, и лишь на кедах белый акцент, однако для него модель выглядит очень ярко. Кассиру заметна разница в качестве тканей, отчего немного неловко, что уровень их одежды значительно различается, однако видит улыбку и понимание во взгляде — Вон тоже обратил внимание, что они хорошо смотрятся вместе: оба во всем черном и оба в классических конверсах. И неважно, что у кассира китайская подделка, ведь оболочка — не главное. — Сегодня так тепло, — Хосок обвязывает вокруг талии толстовку, а Хенвону радостно, что его продавец решил не мудрить с образом и просто остается идеальным. — Надеюсь, когда мы поедем на пляж, тоже будет солнечно, — улыбается Че, щурясь на свет. Не сказать, что он любит безоблачные дни, однако, встретить закат, а не тучи над горизонтом, становится уже идеей фикс. — О, наш автобус. Хенвон улыбается, чувствуя чужую ладонь на своей пояснице, словно его оберегают от других пассажиров и перспективы споткнуться на ступеньке автобуса. Даже расстраивается, когда эта поддержка пропадает, однако понимает, что сам бы очень стеснялся на месте Шина быть излишне тактильным, как бы того ни хотелось. Хосок осознает, что остается еще много слов и вопросов, которые он хочет озвучить, однако автобус явно не то место, и, в то же время, боится, что в подходящий момент вновь все позабудет, засмотревшись на своего Принца. Парень вздыхает и, прикидывая, что ехать им еще около четырех песен, достает наушник, передавая один удивленному Че.Don’t be afraid yeah, I’ll stay Kick our blanket, make it balloon Hiding inside I’ll blow all of my love to your lips Love this quiet moment
Вону и хочется узнать больше о предпочтениях человека рядом, и довольно волнительно — всегда есть шанс разочароваться, пусть и в мелочах. Однако на данный момент Че полностью устраивает Hyukoh в плейлисте, хотя одновременно с этим слегка смущен переводом, ведь так прекрасно было бы просыпаться вместе, прятаться от нового дня под одеялом и вдыхать жизнь поцелуями. И теперь ему уже не так страшно — с каждым шагом навстречу чувствует себя увереннее. Пока за окном мелькает пейзаж, а в плеере мотивы песен инди-исполнителей, Хенвон концентрируется на ощущении чужих пальцев тыльной стороной своей ладони, он бы переплел их со своими, да только неловко — не настолько близки, не то место. Че понимает, что торопит события, желая скорее погрузиться с головой в новую любовь, отдаваясь ей во всех отношениях, а пока лишь смотрит на объект своего влечения в отражении, пока едут в тоннеле. Пробуждает от размышлений легкое поглаживание — точно не совпадение — пальцев. — Нам не сейчас выходить? — в том, просто ли таким образом Шин хотел привлечь внимание для вопроса или же желал прикосновений — Че не уверен. В отличие от Хосока, с удовольствием бы сжавшего легко холодные пальцы. Хенвон оглядывается, кладя руку на плечо Шину, вроде бы как, невзначай. — На следующей, — и тянет ближе к выходу, чтобы потом не толкаться, сразу пробивая tmoney. Вон оборачивается в сторону спутника и понимает, что уже не настолько стесняется, однако при этом трепет к парню не исчезает, и это убеждает Че в правильности его чувств. Тем более, что и Хосок, по его мнению, стал увереннее и спокойнее себя чувствовать. У Шина же в душе ураган, который старается не показывать парню. Его разрывает стеснение и в то же время огромное желание заболтать своего «гида», выведать все, что только можно, и окружить заботой и любовью, несмотря на нелюбовь вываливать на людей свои чувства. Он оправдывает себя тем, что эти эмоции положительные и должны принести счастье Принцу. — Поставь еще раз Hyukoh, — шепчет в свободное от наушника ухо Хенвон, из-за чего у Хосока не остается другого выхода, кроме как держаться за Че, чтобы не упасть на повороте, пока переключает песни. А Вону все думается, что, быть может, и он для своего продавца идеален, потому их так и тянет друг к другу — думают и чувствуют одинаково.You’re like me And I’m like you What you’re thinking right now It’s always the same as me That’s why I’m so in love
***
Хенвон, несмотря на то, что вызвался гидом, слегка теряется на месте, поскольку поднимался на фуникулере дважды — и оба раза вниз его вели, — потому приходится разбираться на месте. Хосок ловит себя на мысли, что постоянно всматривается в лицо парня рядом с ним, поскольку ему интересны эмоции и мимика. Образы холодного принца и ангела давно разбились, однако сейчас в сердце Шина собирается и закрепляется настоящий Хенвон — со всеми рожицами и недовольными, и счастливыми; улыбками и серьезными взглядами, подчеркнутыми сведенными к переносице бровями, из-за слишком яркого солнца. Все это делает Че простым живым человеком, а не парнем с обложки, не странным ночным посетителем с бананами. И Хосок в душе признает, что очень боялся — реальность разобьет те образы, которые он создал в своей голове, и Вон окажется совершенно чужим ему по духу человеком. И пусть их многое разнит — даже та же самая мода, к которой у него и интерес-то только в лице модели, — Шин не ощущает гнетущей разницы, которая определенно есть, ведь у них совершенно разные образы жизни. Скрываясь под кронами еще не полностью алых деревьев, сквозь листья которых пробиваются теплые лучи солнца, оба идут, не нарушая пения птиц и не заглушая шелест ветра разговорами, и пусть им есть что сказать, пусть у Хосока до сих пор в голове целая анкета вопросов для Хенвона — им комфортно. Медленно, но верно, поднимаясь в гору, Че размышляет о прошлых своих прогулках. Он только спускался со своим бывшим парнем, никогда не шел вверх — и есть в этом нечто символичное для него, не считая того, что они постоянно говорили обо всем, и все эти беседы на деле оказались пустословием. Вону комфортно и приятно любоваться природой, встречаться с теплым взглядом Хосока рядом и улыбаться ему — этих мелочей достаточно. Единственное, что волнует Че — ему не залезть в голову и сердце Шина, чтобы узнать его настроение и мысли, однако чувствует, что, будь что-то не так, с ним бы пошли на контакт, попытались бы разговорить. Хосоку не хватает возможности держать за руку, отчего грустно — ведь неважно, даже начни они встречаться, подобное неприемлемо, и по гроб жизни им придется тянуться и останавливаться в самый последний момент. Шину не хочется сталкиваться с реальностью, от которой оборонялся, думать о неправильности однополых отношений, мнении родителей, общества, сексе с мужчиной, к которому тянет. Он оставляет все эти гнетущие мысли вместе с выдохом и глотком свежего воздуха, со взглядом в карие глаза и ответной улыбкой. Хосок просто хочет любить и все остальное, насущное и нежеланное, отбросить далеко. Даже понимая необходимость принятия не самых легких для себя решений, Шин приходит к мнению, что если не слушать сердце — он будет несчастен и не сможет двигаться дальше ни в чем.***
— Какой потрясающий вид! — Сок прилипает к окнам смотровой площадки башни, вызывая смешок у Хенвона, мгновенно получающего шутливо-недовольный взгляд в свою сторону, отчего посмеивается более открыто. — Сделаем фото? С той стороны реку Хан видно, красиво должно быть… — у Шина ощущение, что рядом с моделью он и сам становится более фотогеничным — так доволен фото он не был с выпускного класса старшей школы. — Сейчас пришлю, — парень наблюдает за движением длинных пальцев, которые внезапно оказываются в его волосах. — Хен… — Че поправляет увлеченно прическу парню, считая, что ему стоит приоткрыть лоб. — Хен? — задумчиво повторяет модель, понимая — Хосок просто не договорил его имя, однако задумываясь об очень важном моменте только сейчас. — Мне двадцать один. — Я старше на год, — несмотря на то, что разница невелика, Че слегка неловко, потому что считал, что Сок его младше немного, и сам Шин чувствует подобное замешательство. — Ты рано начал работать, наверное, потому кажешься немного старше своего возраста. — Если… Нет, когда узнаешь меня лучше, решишь, что я — совсем ребенок, — усмехается Вон, припоминая себе склонность к фантазиям и излишнему романтизму. — Так ты выглядишь… интереснее, — склоняет голову набок Че, рассматривая под другим углом прическу. И Хосоку на фото тоже нравится то, что с ним сотворили эти изящные руки парой движений, будто бы и самому ему в модели податься — нет ничего проще. — Все рядом с тобой делаешь прекраснее? — положив голову на плечо, Сок рассматривает их селфи. — Ты меня смущаешь, — прячет лицо в свободной ладони под усмешку старшего. — Мне совершенно не хочется это констатировать, но у нас лишь полтора часа до начала твоей смены, и из-за меня ты не отдохнул перед работой… — Это не так, — Хосок останавливается напротив сувениров, замечая открытки. — Сегодня я словно сбросил груз очень многих сомнений, — Хенвон не решается спросить, каких именно, ведь очевидно — и его касаются. Че лишь обнадеживает следующий вопрос: — Могу ли я узнать твой адрес для открытки? — Так ко мне в гости еще не просились, — Вон разглядывает брелоки и хитро смотрит на краснеющего парня. — Ты же должен будешь проверить, дошла ли открытка. Хосок быстрее дойдет до инфаркта, нежели почта доставит красивую картонку с осенним парком и башней Намсан на фоне голубого, как сегодня, неба. Шин выводит особенно старательно имя и фамилию получателя, пишет под диктовку адрес и добавляет от всего сердца: «Давай придем сюда на свидание однажды вечером, хочу увидеть город в огнях. С тобой». Хенвон, несмотря на интерес, отвлекает себя и покупает два маленьких брелока с башней в розовом сердечке, а Шин наклеивает марки и бросает открытку в отправку.***
— На память, — Хенвон раскрывает ладонь с двумя аксессуарами, пока стоят у обвешанной замочками с именами площадки, рассматривая город. В его голове настойчиво рвутся наружу мысли о том, что он готов открыть свое сердце, как эту ладонь, однако слишком неловко и рано озвучивать подобное. — Спасибо, — и в этой теплой интонации Че чувствует, что его и без слов понимают, подтверждая мысли многозначительной фразой: — Я буду дорожить.