Banana pleasure

      Лучи яркого солнца беспощадно бьют по глазам сквозь незашторенное окно, не давая шанса заспаться. Так и уйдя в царство Морфея, незаметно для себя самого же, в одежде, в которой пришел, забыв поставить будильник и не обнаруживая на соседней кровати Хёну, студент искренне рад такому пробуждению, поскольку иначе имел бы все шансы опоздать на работу. Начав быстро собираться, пытаясь понять, почему на душе тяжело и тоскливо, Хосок встает под прохладный душ, чтобы окончательно пробудиться.       Он не профессионал в психологии, однако в программе первого курса она была, и кое-что из нее он почерпнул, например — во снах нам часто приходит то, о чем мы переживаем, но не высказываем. И, к сожалению, он хорошо помнит, как в сновидении пришел на занятия, где все знали, что он встречается с парнем, и начали гнобить его за нетрадиционную ориентацию, буквально выживая из общежития, оскорбляя и вынуждая уйти из университета. Его передернуло не из-за холодных капель, а от неприятного воспоминания происходящего, пусть на уровне подсознания, но все равно с ним. И он соврет, если скажет, что не боится на самом деле, что кто-то узнает о его отношениях.       И все же, не держать тонкую ладонь, не ловить смущенные взгляды и не стремиться быть все ближе друг другу — задача невыполнимая. И Хосок уверен — ему необходимо быть с Хёнвоном именно в таких, открытых, отношениях. Словно иначе потеряет самое важное для двоих — чувство полного доверия, как бы реальность ни вторгалась в их сказочный мир. Но одновременно с этим страшно, насколько связь с его Принцем может повлиять на жизнь.       Рассказать семье, оказаться изгоем в университете, иметь проблемы с трудоустройством — все эти серьезные последствия нельзя игнорировать. И в то же время, невозможно отказаться от счастья быть вместе, тем более — когда уже его познал и понял, насколько важно быть с тем, к кому душа стремится. Отношения, не признанные общественной моралью, приносят и еще принесут множество ограничений и неприятных разговоров, вот только Хосок уверен — все это не идет ни в какое сравнение с тем трепетным чувством, которое пылает в его сердце при каждой мысли о Хёнвоне.       А ведь среди толпы людей вчера мог оказаться студент его университета, заметивший их прощание и растрепавший всему общежитию, что с ними живет парень нетрадиционной ориентации. Никто же не будет разбираться в том, что Хосока тянет к одному единственному парню, и все дело в его душевности, а не сексуальных предпочтениях. Обществу нет дела до деталей и хороших качеств человека, когда есть шанс уличить его в чем-то неправильном, непотребном. И студент легко может представить, как бы на него вылили ушат грязи просто потому, что он любит.       Не соответствовать стандартам общественной морали — это бремя, которое понимает и принимает целиком и полностью. Потому ему и нужны были ответы и знание мыслей Хёнвона, ведь просто так перевернуть свои устои ради человека, к которому пусть и есть чувства, но сохраняется неуверенность, парень не был бы готов. Однако он уже прыгнул в омут взаимной любви с головой, и больше не будет той остановки, на которой оба могли бы разъехаться, так и оставшись друг для друга странными знакомыми — продавцом и покупателем с неизменным банановым выбором.       И все же, какими бы ни были чувства, насколько бы ни тянуло к человеку, остаются страхи и переживания, залегшие на дно, но так просто не оставляющие. Неясно, как бы даже добрый и всепонимающий Хёну отреагировал на новость о том, что его сосед состоит в гомосексуальных отношениях. Как минимум, съехал в другую комнату, думает Шин, выбегая из общежития, здороваясь с ребятами, как ни в чем ни бывало, пусть Соку и немного страшно — вдруг среди них все-таки найдется свидетель их с Хёнвоном связи.       В голове прокручивает первую встречу в магазине в три часа ночи, как принял спросонья Хенвона за ангела, приходя к выводу — таковым он и сейчас является. И ему становится тепло на душе от мелочей, вроде той, когда их пальцы впервые соприкоснулись при оплате бананов, или же — как напугал Че, уснув под прилавком и вылезая из-под него, словно зомби. Если и есть от бананов польза — точно не в лечении бессонницы, — зато они привлекли внимание кассира к ночному покупателю, что стало началом оттепели в сердцах обоих. И если Хёнвону она дается тяжело, ведь оттаять после такой продолжительной сознательной заморозки очень трудно, то Хосок очень быстро согревается воспоминаниями о каждой секунде вместе.       Идет нараспашку, впуская под кожаную куртку прохладный ветер, и чувствует, что впервые в своей жизни сгорает от любви. И если раньше считал, что в фильмах и книгах сильно преувеличивают влияние этого чувства на человека, то сейчас готов быть живым доказательством — все так и есть: и крылья за спиной, и тоска по человеку в первую же минуту расставания, даже зная, что завтра встретятся вновь, и горячее сердце, трудолюбиво отстукивающее небывалый ритм просто при мысли — мы вместе.       Так непривычно ощущать трепет в груди — такой явственный и настоящий — при понимании, насколько счастлив, ведь появился человек, с которым он может поделиться своим теплом, обменяться заботой и ласковым искренним словом. Столько людей, как и он прежде, кто-то сознательно, кто-то просто по несчастью не встречают своего человека. Они лишены возможности дарить любовь и получать ее в ответ. И разве, имея такое счастье, у Хосока есть право переживать о мнении окружающих?       Разумеется, тревоги пусть и не пройдут, однако заострять на них внимание не стоит уж точно, поскольку за счастье и любовь тоже должна быть своя плата. И Шин решает относиться к возможному непониманию со стороны людей вокруг как к цене любви, которую он, безусловно, готов заплатить, чтобы продолжать быть счастливым. Получая что-то, необходимо и отдавать, только в итоге — не исключительно человеку, но и Вселенной. — Доброе утро, — улыбается Сок коллеге, лишь кивающей ему с усталой улыбкой, так как занята посетителями.       «Видимо, выдалась тяжелая ночь, тем более, что вчера был выходной», — догадывается парень и уходит переодеваться, чтобы поскорее сменить девушку у кассы. И кажется, словно ничего и не изменилось: множество знакомых лиц, включая студентов его университета; проверка товара на своих местах; уборка столиков для перекуса и, конечно же, учебник и тетрадь с конспектами на прилавке. Только одно невидимое и неизвестное никому другому в помещении чувство царит в душе Хосока — ожидание самого главного покупателя, обещавшего появиться после обеда.       Конечно, можно написать или позвонить, пока никого рядом нет, чтобы хоть не на долго связаться и улыбнуться ответу. Но ведь изначально они не знали номеров телефона друг друга и жили от встречи к встрече — рандомной, ведь ни один не был в курсе графика другого. Есть своя прелесть в подобных неожиданностях, и Хосоку хочется продолжать удивляться приходу Хёнвона. И все же достает телефон, понимая, что впопыхах смахнул все уведомления, забыв прочитать и ответить.

«Ну раз ты так просишь, то я открою тебе свои двери».

      Улыбается широко ответу все в том же ключе. «Раз уж ты откроешь мне двери, то я совершенно точно воспользуюсь предложением», — думает, но не отвечает парень, желая лично произнести все это и отследить реакцию — будет ли Вон смущен или же наоборот — ответит хитрым взглядом. Хосок ожидает от него всего что угодно, поскольку его Принц очень богат на эмоции.       Послеобеденный ажиотаж спадает, и студент наконец-то возвращается к своим конспектам, погружаясь в учебу и понимая, как ему ее не доставало. К своему стыду, признает — пока между ними не было ясности, а сердце стремилось к любви, было сложно поддерживать прежний учебный темп. И понимает — многое изменится, и прежним ни он, ни темп не останутся. Однако у Хосока есть свои стремления, которые тот не оставит, а потому все равно продолжит стараться совмещать любовь и учебу, а так же — учебу в любви, ведь чувствует, что тот еще профан в этом вопросе.       Тогда, на пляже, Сок обозначил, что у него была девушка, а Хёнвон никак не распространился насчет своих прежних отношений — и, к своему сожалению, студент с тяжелым вздохом признает поражение перед любовью, поскольку учиться она ему все-таки не дает. Слишком многое хочется понимать и проходить уже скорее вместе, узнавать больше, погружаться в чужую жизнь, создавая нечто общее, отчего учеба меркнет. Однако Хосок прекрасно знает себя и свои возможности, и будь завтра зачет или же проект, он был обязательно взял себя в руки, чтобы подготовиться. А повторение материала можно и отложить, пока в голове навязчиво с самого первого дня воспоминания прокручиваются.       Первое впечатление, произведенное Хёнвоном, было странным, ведь никто ранее не появлялся в три часа ночи, чтобы купить бананы. Затем Принц стал казаться очень взрослым, из-за чего оба думали, что он старше Хосока, решив, что причина тому — раннее начало карьеры. В итоге — Че слишком разный, поскольку Шин успел увидеть его и слабым и не решительным в его объятиях, и твердо и уверенно ступающим по подиуму. И желание раскрыть скорее как можно больше граней личности возлюбленного, узнать новые факты настолько сильное, что постоянно смотрит на часы, словно это ускорит их встречу.

***

      Хёнвон слушает мелодию будильника, не в силах сразу разлепить глаза, поскольку лег спать уже утром, а активные предыдущие дни забрали все силы. На экране всего лишь пять часов дня, и вставать совершенно нет желания, однако мысли о том, что лень его до Хосока не доведет, побуждают направиться в душ, чтобы взбодриться. И все-таки, восемь часов сна для него — слишком мало. Другое дело — качество сна, ведь кажется, словно спи он всего лишь час, зато в объятиях Шина, — ему бы хватило энергии на неделю. Хотя подобную теорию стоит проверить на практике.       Эта мысль напоминает о том, что перед сном беседа закончилась как раз на его сообщении, однако ответа на него от Хосока нет, что расстраивает, хотя у парня и закрадывается смутная мысль — это все специально. Теперь он точно не имеет права лениться и должен лично узнать о том, готов ли любимый его человек открыть двери вместе с ним и сделать шаг в квартиру, где никто, кроме ее жильцов и уборщицы, ранее не был.       Приглашать гостей изначально не повелось — все знакомые и друзья обычно были с работы, и видеть их в свободное личное время уже особого желания не было, хватало и посиделок в каком-нибудь кафе. Работа в разном графике, где один приходил с работы, другой — на нее собирался, — тоже не давала особого времени, чтобы собраться хотя бы в узком кругу вместе. И Хёнвону становится немного грустно от того, что с уходом Кениля, из его жизни пропало еще несколько человек, которых он считал друзьями, которые знали об их отношениях, потому остается лишь догадываться — просто им, более взрослым, с ним неинтересно или же он действительно вел себя как-то не так, позволяя больше, нежели допустимо младшему товарищу.       Некоторые уехали продвигаться заграницу, а кто-то теперь лишь здоровается с Че, встречаясь в коридорах студий и агентств. Разумеется, возникали мысли — вдруг мужчина что-то сказал нелестное про него. Однако ругался на себя порой за такие предположения, ведь по опыту других коллег по цеху, если кто-то и пускает слух — все перевирается, а кости перемываются долго и нещадно. Хёнвон избежал подобного отношения к себе, потому, возможно, и сохраняет уверенность, что несколько лет вместе все-таки были значимыми для обоих, пусть со временем их связь и истончилась, пересохла, и больше им не плыть по течению вместе.       С закрытыми глазами проходя по гардеробной, останавливает свой выбор на черном кашемировом свитере с глубоким вырезом, того же цвета джинсах, кроссовках и лишь сверху решает накинуть яркую синюю ветровку, помятуя о том, насколько вчера замерз. Пусть идти и недалеко, стоит в двадцать лет уже рассуждать здраво. И, придя к такому мудрому выводу, Хёнвон наконец-то выходит, удивляясь погожему дню, на который не обратил внимания дома, забыв раскрыть шторы.       За две минуты, которые разделяют его подъезд и круглосуточный магазин, Хёнвон осознает, что ему совершенно точно необходим поход к массажисту, поскольку все тело ощущает усталость из-за нагрузки последних дней. И осознает, что не будь рядом Хосока, воодушевляющего его и дающего моральную поддержку, не продержался бы в таком режиме, вероятно. Тот факт, что вчера Шин наблюдал показ, в котором участвовал — уже не давал ни шанса на слабину. И Хёнвон обязательно поблагодарит старшего за то, что стал ему силой и опорой, но сделает это не в магазине, а у себя дома, вручая подарок, поскольку эти замечательные слова заслуживают красивого обрамления. — Добрый вечер! — радуется Хосок, встречая желанного посетителя, а тот лишь кивает, пряча улыбку, и уходит в конец зала выбирать два банана и два мандарина, ведь все еще надеется, что старший позаботится и снимет для него кожуру. — Добрый вечер, — в душу заглядывает, голову на бок склоняя, и улыбается так, что у кассира нет шанса не ответить так же — улыбкой.       Оглянувшись по сторонам и заметив нескольких посетителей, Хёнвон решает дождаться возможности перекусить вместе, чтобы не отвлекать от работы, но главное — Хосок был бы в его распоряжении для беседы. Расположившись на стуле лицом к продавцу, Хёнвон ловит взглядом разные мелочи в жестикуляции и мимике, а еще смущенные просьбы не разглядывать его, одними губами произнесенные. Хитро улыбнувшись, Че продолжает свое увлекательное путешествие в привычки Шина, и тот даже начинает привыкать ко взгляду, направленному в свой адрес столь долго.       У Хосока всегда и каждому — сощуренные от улыбки глаза-полумесяцы — и неважно, что он уже устал за сегодня и пережил много тяжелых размышлений о человеке, сидящем неподалеку, и том, как влияет на его жизнь. Однако прилив сил, который ощущает с приходом Вона, невозможно сравнить ни с радостью решенной задачи, ни с тонусом после тренировки, ни с весельем при просмотре комедии в компании друзей. Даже с хорошим продолжительным сном и плотным вкусным обедом — Хосок не может сравнивать. Просто кажется, что сейчас ему абсолютно любая задача по плечу, а море по колено, поскольку никто и никогда так не смотрел, не желал узнать его, не стремился быть рядом.       А Хёнвону для подтверждения своих чувств сейчас достаточно просто теплого и интересующегося взгляда, которым исследует движения, впитывая в себя каждую мелочь, вроде привычки потирать затылок, когда задают вопрос, на который не знает сразу же ответ или же приходится что-то отрицать; закусывать губу, когда кто-то хмуро, несмотря на его радушное приветствие и благодарность за покупку, уходит. Честная мимика, простота в облике, словно открытая книга, при этом — с интересным сюжетом и все-таки приятной оберткой — оттого и ощущение идеальности с первой встречи. — Ты меня буквально до дыр рассмотрел, — смеется минут через пятнадцать, когда все посетители покинули магазин. — Так интересно? — с мыслями, что засмущает за откровенные действия, спрашивает, но получает томным голосом: — Даже не представляешь, насколько это увлекательно, — и прикрывает глаза на пару секунд, словно демонстрируя, как ему приятно погрузиться в воспоминания о прошедших минутах. — Позаботься обо мне, — улыбается, передавая мандарин, и подпирает голову руками, упертыми локтями в стол, наблюдая, как старший очищает для него фрукт. — Ты не ответил на мое сообщение. — Правда? — вскидывает брови, однако сразу видно что играет — выдает себя смешливым тоном. — Так ты придешь? — забирает очищенную половинку, чтобы за поеданием цитруса успокоить расшалившиеся нервы. — Дай подумать… — с видом мыслителя запрокидывает голову к потолку, будто на нем написан ответ. — Хосок… — укоризненно мямлет младший, пережевывая дольку. — С превеликим удовольствием, — улыбается, и Хёнвон уже знает, что именно такую улыбку Хосок никому, кроме него, не дарит. Но главное — чувствует и видит — никаких «но» не утаено от него.       «Совсем скоро мы останемся одни», — проносится в мыслях с усиленным трепетом сердца, наполняя ощущением, что, будучи наедине, весь мир вокруг померкнет, и останутся в нем лишь они двое друг для друга.