Коалиция Справедливости

      Андайн, насвистывая навязчивый мотивчик, налила себе кофе из прозрачного кувшина и с блаженной улыбкой втянула носом приятный запах. Она часто оставалась у Альфис на ночь в лаборатории, независимо от того, чем заканчивался их вечер. На этот раз он правда закончился тем, что Альфис просто заснула в объятиях своей девушки, но этот расклад красноволосую ничуть не расстроил. Её очаровательная ученая заслужила отдых после своих трудов.       В холле раздался шипящий звук. Андайн сразу поняла, что это открылась дверь, и она очень удивилась. Нет, она ждала Папируса, но даже не думала, что он придеёт в такую срань. Альфис еще сопела в обе дырочки, а рыба даже не успела заварить лапшу, которой вечно были забиты кухонные шкафчики лаборатории. Выходить на встречу она не стала — почует запах кофе, а где кухня в курсе.       Спустя минут десять в коридоре и правда послышался топот сапог Папируса, и он появился в дверях. Андайн обернулась к нему, и аж присвистнула. Видок у скелета был тот ещё. Под глазницами залегли круги, и сам капитан явно не имел сил выпрямиться во весь рост. Он дошел до кухонного стола и растёкся по нему лужицей. На пару минут воцарилась тишина. Почесав затылок, Андайн достала вторую кружку. Налив в нее кофе, она поставила её перед Папирусом. Тот поднял на неё благодарный взгляд. — Ты какой-то малясь вялый, Папс, — заметила Андайн. — Конечно, — хрипло ответил скелет. — Я всю ночь не спал. — Почему? — удивилась рыба — Я ебу? — скелет щёлкнул шейными позвонкам и глотнул предложенный кофе. — Не хотелось.       В этот момент запищал электрический чайник. Андайн тут же залила кипятком две миски с уже распакованной лапшой, после чего оглянулась на Папса с вопросительным взглядом. Скелет скривился, покачал головой и спросил: — Альфис там скоро проснётся? — Не знаю, — Андайн пожала плечами, закрывая дымящиеся миски крышками. — Но, если в течение часа она не проснётся — пинками её до сюда доведём. — Я здесь.       На кухню вошла Альфис. Ее лабораторный халат висел поверх домашней футболки, а в лапах она несла тонкую папку. Она-то как раз выглядела куда лучше, чем вчера. — Наконец-то, — проворчал скелет. — Я хочу спросить кое-что у тебя, — протянула Альфис, присаживаясь напротив скелета. — Слушаю? — Как дела с твоим братом?       Папирус вздрогнул, но ничего не ответил. Он просто отвел взгляд от ученой и уставился на пол. Он даже не знал, что ответить. То, что он услышал от Доггрица, казалось какой-то мистикой. — Ничего не знаешь? — ученая приподняла бровь. — Между нами, — начал говорить Папирус, решив все-таки ответить на поставленный вопрос честно. — Я не знаю, что затеял Санс. — А ты думаешь, что он что-то затеял? — в голосе рептилии прозвучали нотки сомнения. — Мне… — голос Папируса внезапно стал еще более хриплым. — Мне Доггриц говорил, что Санс обладает… Очень интересными способностями. — Какими? — Управлением во времени.       Андайн застыла, не донеся кружку до рта и уставилась на Папируса. Альфис медленно стянула очки с носа и с силой потерла глаза пальцами. После чего надела их обратно и такими же круглыми глазами уставилась на него. — Ты сейчас пошутил? — просипела она. — Нет. Мне так сказал Доггриц, — скелет вздохнул, глядя на девушек. — И да, я понимаю ваше удивление — я сам в шоке. Его слова звучали максимально убедительно, — Папирус набрал в грудь воздуха, после чего медленно выдохнул, снова хрустнул шейными позвонками, и продолжил тихим голосом. — Пару дней назад я не застал Санса дома, хотя никуда его не посылал. А когда он вернулся отказался говорить, куда ходил. Даже когда я, ньех, выпорол его за самоволку. И до сих пор не говорит, куда уходил и зачем. Отнекивается. — А вот это уже тревожный звоночек, — проворчала Андайн, отставив кружку кофе в сторонку. — Что ещё Доггриц говорил про Санса? — У него есть способность проникать в другие миры. Без всяких телепортов, — после паузы ответил скелет. — Как это, подожди? — не поняла Альфис. — У Санса две древнейшие способности, которыми, по словам того же Доггрица, он пользуется неправильно, хотя его УЧИЛИ в Коалиции, — продолжил говорить глава Гвардии. — Мне Доггриц сказал, что каждый, кто ВПЕРВЫЕ путешествует по мирам в мультивселенной, обязательно сначала телепортируется в Коалицию Справедливости, где ему расскажут про всю эту чехарду и про законы. Доггриц утверждал, то что Санс прекрасно знает, кто они и зачем пришли за ним. — Что же, Папс, я понимаю, почему тебе стрёмно, — быстро проговорила рыба. — Я бы тоже побаивалась жить с монстром, который может увидеть твою собственную смерть. — Я общался с Блорфом — начальником Доггрица, и тот сказал, что Санс не может телепортироваться в будущее, — возразил Папирус и отвернулся к стене. — Он сказал, что Санс может попадать в прошлое и проживать его ещё раз. Как я понял, работает это так: к примеру, он захотел прожить вчерашний день. Раз — и он снова просыпается с похмельем, ну, допустим, что он напился в предыдущий день, и захотел ощутить именно это похмелье… — Папирус понял, что несет несвязный бред и осекся. — Э… Сука, это сложно объяснить! — Временная петля значит… — медленно протянула Альфис. — Блять, что так сложно? — взвыла Андайн. — Ты знаешь, что это? — Папирус снова перевел взгляд на ученую. — Да, в некоторых книгах описывается это явление, но, и в Мире Людей, и в нашем это казалось фантастикой, — протянула Альфис, сводя брови на переносице. — Временная петля — это… Как бы вам с Андайн попроще объяснить… — рептилия почесала затылок, переводя взгляд с Папируса на Андайн и обратно. — В прочем, ты же знаешь такой типичный сюжет, когда персонаж из какого-нибудь фильма проживает один и тот же день ещё раз? — Где-то читал книжку скорее, нежели фильм смотрел, — скелет кивнул. — Так вот. Когда персонаж проживает… скажем так… Кусок времени несколько раз — это и называется временной петлёй. Санс не может телепортироваться в будущее, но может телепортироваться в прошлое. И самое главное — только Санс, в его случае, помнит, как он проживал день до этого, в то время как все остальные, включая нас — ничего не помнят и не чувствуют. Просыпаются с чувством того, что начался новый день. — То есть… — Папирус начал понимать, к чему клонит учёная. — Если Санс захочет прожить вчерашний день, он просто телепортируется в прошлое? А я буду делать то же, что и вчера, и не вспомню, что случилось? — Именно, — Альфис щелкнула пальцами. — Вся прелесть управлением временными петлями заключается в том, что Санс может бесконечное количество раз проживать любой день, который прошёл. А мы ничего не вспомним.       Папирус едва заметно задрожал. Кости сковал холод от страха, а зрачки в глазах пропали. Если Доггриц сказал правду, то его брат мало того, что уникален, так еще и пиздец какой опасный и сильный. И сколько раз он это делал? Сколько раз он возвращался в прошлое и предотвращал неприятные события? Может сам Папирус уже умудрился сдохнуть несколько раз, и только способности Санса возвращали его к жизни, словно он и не умирал. Если, конечно, всё это было правдой. И что вообще с таким невероятным даром он мог проворачивать за спиной младшего брата?!       Девушки тактично молчали. Им самим нужно было переварить это осознание, но для них Санс не был настолько близким монстром, чтобы реагировать настолько остро. Вместо этого Альфис перенесла на стол миски с заварившейся лапшой. Андайн медленно осела на стул напротив Папируса. Она медленно вздохнула и спросила: — А в чём, собственно, проблема? — Что ты имеешь в виду? — сипло спросил Папирус. — Если Санс такой дохуя крутой мудак и может проживать другие дни заново — что ему мешает просто-напросто телепортироваться в те дни, когда Санс что-то там напортачил, и просто не делать того, что заставило Коалицию Справедливости сюда припереться? Самое хорошее решение проблемы, как по мне. — Хм. Интересный вопрос. — ответил Папирус, и постучал фалангой пальцев по зубам. — Вот, кстати, насчёт Коалиции… — Альфис вдруг вспомнила о принесённой папке, что положила на стол, и постучала по ней пальцем.       Папирус и Андайн обратили на папку внимание. Она была самой обычной, тонкой, с бирюзовой обложкой. На углу нее красным маркером почерком Альфис было выведено две буквы: КС. — Пока я рылась в библиотеке Асгора, я нашла в одной книге немного рукописей про Коалицию. В одной книге лежало четыре листка, они в этой папке. Я успела разобрать только один листик из четырёх, и вот что там я прочла: у этих рыцарей с Коалиции есть способность чувствовать, когда затрагивается временная петля. Тут в подробностях описано, — Альфис вытащила один потрёпанный листок, — как работает их устройство ощущения того, что временная петля кем-то используется, — Альфис положила листок на стол. — И да, они не забывают то, что происходило до «перезагрузки» … ЭЙ, ОСТОРОЖНЕЕ С ЛИСТКОМ! НЕ ВИДИШЬ, ЭТОТ ЛИСТОЧЕК В ОСНОВНОМ ИЗ ПЫЛИ СОСТОИТ! — рявкнула Альфис на Папируса, который протянул руку и уже хотел взять его, но после крика её одёрнул, — …до «перезагрузки» дня. — А, теперь понятно, почему он вроде как дохуя крутой, а на деле его застали врасплох, — хмыкнула Андайн. — Я вам напомню, что мне так Доггриц сказал, на деле мы не видели способности Санса, — в голосе Папируса прозвучала надежда. — Может, это пиздёж? Ошибка? — Зря надеешься. — ответила Альфис. — Тут написано очень многое про способности Коалиции. К сожалению, часть писанины я перевести не могу. Где-то есть вставки на незнакомом мне языке, а где-то просто закорючки, которые даже на слова не похожи, а просто годовалому ребятёнку дали перьевую ручку на пару секунд. Но, я тебя уверяю — за Сансом они пришли не просто так, они знают о его способностях, и Санс действительно что-то нарушил. Вопрос только заключается: что именно?       Снова наступила тишина. Папирус уставился на носки своих сапог. Душа болезненно сжималась. Его одолевал вихрь эмоций. Страх, злость, какая-то даже детская обида на старшего брата, непонимание и надежда, что сейчас по крупицам угасала.       Андайн одним глотком допила уже холодный кофе из кружки. Аппетит определенно пропал. Альфис явно была с ней солидарна, так же, не притрагиваясь к еде. Она просто убрала пожелтевшую от времени бумажку обратно в папку. — Выходит, Санс всё же обманывает меня? — наконец не привычно дрожащим голосом протянул Папирус.       «Опять, сука, опять..» — Ты и сам знал ответ до этого — ДА! — на последнем слове Андайн подняла голос. — Заебись, — просипел капитан, закрывая глазницы фалангами пальцев. — Понимаю, ты в смятении, — начала Андайн. — Но давай мы вспомним, что не впервой с Сансом какое-то дерьмо происходит. Это уже как обыденность, понимаешь? — Нет, — перебил её Папирус, не отнимая пальцев от лица. — Встаёт другой вопрос. — Какой? — Стоит ли защищать Санса? — голос Папируса срывался. — Есть ли в этом хоть какой-то смысл? — Чисто с точки зрения морали… — начала Альфис, но Андайн заглушила её своим хохотом. — Какая мораль, блять?! — А такая, что он мой брат в конце концов, — голос Папируса звучал разочарованно и надломлено. — Альфис, его же всё равно поймают, верно? — С вероятностью, как тут описано, в девяносто шесть целых три тысячи восемьдесят семь процента… Да. — И смысл? — Папирус убрал пальцы с лица и уткнулся лбом в столешницу.       Андайн сочувственно похлопала друга по спине. Девушки обе не знали, что сказать. Хотя бы потому что они впервые за долгое время видели капитана таким разбитым. Не злым, а именно разбитым и подавленным. Но сгустившуюся было траурную атмосферу разрушили. На кухню заглянула знакомая каштановая макушка. — ЧЕЕЕЕЕЕЛОВЕЧИШКА! — заорала Андайн.       Увидев Фриск, она сорвалась со своего места, крепко стискивая девушку и отрывая ее ноги от пола. Она стала кружить её в объятиях! Шатенка едва слышно запищала от боли, болтая ногами в воздухе. — УХ ЕБАТЬ, КАК Я СОСКУЧИЛАСЬ ПО ТЕБЕ! — Андайн, отпусти её, — попросила Альфис.       Обратив внимание, что ненароком может раздавить девчонку, Андайн поставила Фриск возле Папируса и приземлилась обратно за стол. Фриск, виновато улыбаясь, потерла предплечье. — Чего делаете? — спросила она. — Фриск, — обижено обратился к девушке Папирус, — Что там с кристаллом?       Шатенка замерла и нервно сглотнула. Она не думала, что застанет в лаборатории Папируса и совершенно не придумала, что ему ответить. — Ты его дал не Сансу? — удивилась Альфис. — Нет конечно. И, видать, это правильный выбор, — пробормотал он. — Правильный или нет — мне кажется, это уже совершенно неважно, — ответила Андайн. — Пока не важно, — поправила ее Альфис. — Фриск. Я тебя спросил, — скелет перевел взгляд на человека. — Я не знаю, — подозрительно быстро выпалила шатенка. — В смысле не знаешь? — Папирус нахмурился. — Я что с ним только не пробовала делать — он никак не работает, — быстро заговорила Фриск. — Может, действительно его отдать Сансу? — Да ни за что! — отрезал Папирус. — Прости, человек, но Санс очень сомнительная личность, особенно в свете последних событий, — протянула Андайн, сокрушённо качая головой. — Понимаешь, с ним опять какие-то приколы начались и мы сидим тут теории заговора уже выстраиваем. — Стоп! О каком кристалле речь идёт? — опешила Альфис. — Мы с Асгором в теле того робота, которого Санс уебал, нашли кристалл, — объяснила ей Андайн. — И я его отдал Фриск, — закончил Папирус. — Было бы неплохо, если бы ты сейчас сбегала за ним к себе в халупу и отдала его Альфис, — Андайн посмотрела на Фриск. — Она-то точно что-нибудь из него вытянет. — Стоп-стоп-стоп… — девушка замахала руками. — Раз уж я вас тут поймала… ОБЪЯСНИТЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?!       Альфис раздражённо выдохнула. Папирус зашипел, после чего издал мученический стон. История и правда была длинная. Но ведь девчонка не отстанет, пока не услышит ее полностью. Осознав, что впереди их ждет длинный рассказ, Андайн все-таки взяла порцию лапши и принялась ее жевать. — Ладно, — наконец неохотно протянул Папирус, — Я расскажу. В общем, всё началось чуть больше пары месяцев назад…